Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Викка в Хакасии

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 71 RSS
←   Март 2016   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
26.03.2016
07:33:41
07:33:49
27
27.03.2016
07:33:41
07:33:56
28
28.03.2016
07:38:29
07:38:41
29
30
30.03.2016
07:39:46
07:39:51
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.benatar.ru
Открыта: 31-03-2013

Автор
Олегъ

Статистика

71 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Отражения реальности Текст III: О богах многочисленных и их общей Божественности


3.Я верю в сонм богов, богинь и духов,
что в равной степени есть лики Божественности,
лики Вселенной и лики людей.

Наиболее частое решение этой проблемы, которое мне доводилось видеть, сводится к расхожему афоризму, впервые озвученному, если меня не подводит память, Дион Форчун: Все боги один Бог, все богини одна Богиня. Иными словами, весь тот сонм известных нам всевозможных богов и богинь это имена (или маски, или ипостаси, или аватары — каждый выбирает наиболее приемлемое для себя уточнение) изначальных Бога и Богини. Такой подход я для себя определяю как дуотеистический выбор.Альтернативен ему, соответственно, политеистический выбор: все боги и богини народов мира существуют как самостоятельные личности, несводимые к некой фундаментальной паре и несводимые друг к другу. При этом образ этой самой пары становится скорее абстрактной метафорой: любой бог и богиня в духе генотеизма могут трактоваться как те самые Бог и Богиня для каждого конкретного верующего. Насколько мне известно, такой подход, изначально менее распространенный, к данному моменту постепенно увеличивает чис ло своих последователей.

И наконец, исходя из формальной логики, можно было бы предположить наличие третьего подхода иерархического выбора: Бог и Богиня существуют, а все прочие боги их дети, или творения, или еще каким-то образом исходят от них, но при этом все же самостоятельные сущности. Однако на практике я никогда не встречал в викканском дискурсе подобных установок. Возможно, впрочем, такой подход всё же не стоит выделять в качестве самостоятельного, и это просто одна из интерпретаций политеистического выбора, которая могла бы существовать, хотя я, повторюсь, никогда ничего подобного не встречал.

Если же на время отвлечься от непосредственно викканского вероучения, и попытаться окинуть взглядом все неоязычество в целом, то тогда перед нами встает другая проблема. В большинстве современных языческих культов, как правило, мы однозначно встречаемся с политеистической установкой, но встает вопрос, а что, собственно, представляют собой все эти боги и богини? Есть несколько ответов.

Первый, условно ортодоксальный — боги и богини есть некие могущественные сущности, стоящие в космической иерархии выше человека, и, возможно, некогда его и сотворившие, а также сотворившие и весь остальной мир. Человек при этом прямо зависит от богов тем или иным образом.

Второй, условно эгрегориальный, распространен скорее в тяготеющих к оккультизму группах, и потому, возможно, его нельзя определять как строго языческий, но всё же необходимо указать здесь, как противоположность предыдущему подходу: боги есть могущественные сущности, однако несамостоятельные, а порожденные коллективной верой больших групп людей. При этом каждый конкретный человек всё же оказывается зависим от бога-эгрегора (за исключением тех, кто своими оккультными практиками достиг неординарной личной силы), но и сам эгрегор зависит от веры в него, и лишенный ее не способен существовать. Такой подход обычно кажется оскорбительным для представителей ортодоксальной школы, в то время как для исповедующих эгрегориальный взгляд ортодоксы представляются неумными и полностью зависимыми от своего эгрегора людьми.

Третий подход можно назвать условно архитипалистским: боги есть фундаментальные образы в нашем коллективном бессознательном. При этом есть разные способы трактовки идеи архетипа, как строго позитивистско-психологические, и тогда мы имеем дело с особой нон-деистской религиозностью, так и откровенно мистические, тяготеющие к одной из двух описанных выше концепций. Вопрос здесь в том, насколько в действительности фундаментальны эти архетипы, и зависим ли мы от них больше, чем они от нас, или наоборот. Ответ на этот вопрос собственно и дает исповедующему этот подход возможность либо для рационального, либо мистического взгляда на богов.

Четвертый подход можно назвать персонификационным: боги есть персонификации тех или иных природных явлений, элементов ландшафта и всевозможных глобальных принципов, с которыми мы сталкиваемся в своей жизни. Как и в предыдущей концепции, здесь возможны две трактовки: рационально-атеистическая, в которой идея персонификации понимается как метафора, поэтический образ, умозрительная концепция, или мистическая, где персонификация есть фактическое одушевление, воплощение, приобретения самосознания. Рациональная трактовка распространена скорее в научной литературе, посвященной вопросам языческой религиозности (в особенности в литературе советского периода), когда как мистическая среди самих язычников, впрочем, впервые познакомившихся со своей будущей верой именно в научной литературе, и пытающихся наделить рациональную концепцию религиозным смыслом.

И наконец, пятый возможный взгляд я называю условно генетическим: боги тем или иным образом представляют собой предков человечества, как правило предков какого-то конкретного народа. Широкое распространения этот подход, насколько я могу судить, имеет среди русских неоязычников родноверов. При этом, опять же, как именно боги наделяются статусом прямых предков человека можно описать по-разному. Кто-то понимает эту идею буквально, и тогда мы имеем дело скорее с эвгемеризмом (впрочем, с довольно абстрактным эвгемеризмом), кто-то более метафорически, и тогда это может быть ближе к одной из вышеуказанных концепций.

Нетрудно заметить, что все пять подходов нельзя назвать абсолютно противоречащими друг другу. Так или иначе, каждый конкретный верующий может в своем личном восприятии богов сочетать элементы нескольких из них, к примеру, первого и четвертого, первого и пятого, четвертого и пятого, второго и третьего, и так далее. Кроме того, очевидно, что в пять описанных концепций вовсе не укладывается весь возможный спектр отношения к божественному: я не коснулся вопросов анимистических и анималистических представлений, ничего не сказал о возможности непосредственного без персонификации поклонению природным явлениям, и многом другом. Причина тому: к проблеме восприятия именно богов как конкретных поименованных и известных нам из мифологии народов мира персонажей эти формы религиозности относятся лишь косвенно. Если же темой данного текста является вопрос, как кто-то понимает непосредственно, скажем, Зевса или Энлиля пятью описанными подходами, полагаю, можно ограничиться.

Но это все анализ. Не пора ли перейти к синтезу? Конечно, с моей стороны было бы излишне претенциозно заявить, что сейчас я вам расскажу, как в действительности обстоят дела. Я могу познакомить вас только со своим собственным видением. Итак, приступим.

Все есть Всё

Прежде всего, хочу вспомнить о системе Звезды, которую я описал в первом тексте цикла и немного коснулся во втором. Итак, если в центе Звезды я вижу Единое Божественное, максимально близко к центру Бога и Богини, а максимально удаленно от него — личности конкретных людей, то весь сонм богов, богинь и духов будет в этой системе располагаться где-то между центром и периферией. Иными словами, разумеется, боги не так абсолютны как Единое, не так близки к Абсолюту, как Бог и Богиня, но и не так конкретны, как люди. Они личностны, и как любые личности имеют границы и сводимы к ряду каких-то принципов, но в тоже время они не сосредоточены в какой-то одной точке пространства как смертные и не скованны никакими физическими ограничениями. Для них существует время они могут рождаться и умирать, но это принципиально иное время, нежели время смертных. Их время время мифа, никогда и всегда. Их пространство сакральный топос, нигде и всюду. И, как и любой элемент Звезды, они нер азрывно связаны со всеми другими элементами, и, так как, повторюсь, они не скованны ограничениями физического мира, связь эта переживается куда как острее, чем мы, воплощенные, можем себе представить.

В своем символе веры я пишу, что для

В избранное