Глава 8

ВРЕМЯ ПРИНИМАТЬ   РЕШЕНИЕ

                                                                                                                      Эпизод 1

     Много лет назад, когда Валентин Кононенко поставил себе задачу найти атлантов, проблема была в одном, – как и где их искать. Теперь он решил эту, казавшуюся неразрешимой за­дачу, осуществил свою мечту, но у проблемы оказалась дру­гая сторона, о которой он раньше не думал. Эта другая сторо­на – сами атланты. Что будет с ними, когда он опубликует свое открытие? Что будет с их маленьким независимым ми­ром, с их устоявшимся, дорогим для них укладом жизни? Что сделает с ними тот большой и, часто, безжалостный мир? Они обсуждали это с Рустамом. Обсуждали не один раз и пришли к выводу, что с публикацией следует обождать. Сообщить об атлантах можно будет лишь тогда, когда он сможет их защи­тить. А защитить их он сможет лишь, став всемирно извест­ной величиной. Тогда к его голосу, может быть, прислушаются такие организации как ООН, ЮНЕСКО, правительство Бра­зилии и др. По расчетам Кононенко на то, чтобы удивить мир его машинами, и прославиться, потребуется два-три года.

    Рустам изъявил желание остаться на это время на остро­ве на случай разных неожиданностей. Машина будет в его распоряжении и, в случае необходимости, он сможет помочь ацлан и связаться с Кононенко, который отправится на роди­ну. Бурханов сказал, что ему здесь нравится, он чувствует себя счастливым как никогда. Там его никто не ждет, а дяде Фариду он напишет письмо о том, что живет в раю. Вален­тин отправит его из какой-нибудь другой страны.

– Но, вот какая штука, –  задумчиво проговорил Кононен­ко. – Если правительство заинтересуется моим изоб­ретением, первые машины будут делаться в полной тайне. Значит, за мной непрерывно будут наблюдать множество лю­дей специалистов своего дела, которым поручат обеспечить секретность производства. Ни я тебе, ни ты мне не сможем ни позвонить, ни написать без того, чтобы они тут же не ус­тановили место твоего пребывания. Мне придется заранее позаботиться о надежных каналах связи через людей, не име­ющих отношения ни ко мне, ни к моему будущему окруже­нию. Они смогут писать тебе и получать письма. Смогут по­ехать сюда по моему поручению и за мои деньги. Подробно­сти еще нужно хорошенько продумать. Будут ценные мысли, – поделись. И вот еще что. Думаю и тогда, когда ученые изу­чат фотокопии «книг хранящих память», просмотрят все за­писанное на шестигранниках, изучат один из обручей, кото­рый я попрошу у Танэ Хару, и подтвердят, что речь действи­тельно идет об Атлантиде, я не скажу где, в какой стране это все найдено. Я буду добиваться гарантий для ацлан со сторо­ны международных организаций, и только под эти гарантии сообщу об острове. А чтобы у них была заинтересованность, пожалуй, следует показать, только один, из шестигранников и сказать, что у ацлан есть еще. Самое неприятное это чертовы алмазы. Бразилия не сможет отказаться от их разработки, но тогда, по крайней мере, правительство сможет купить для ацлан хорошую землю и переселить с острова, который бу­дет уничтожен при добыче алмазов.

   Рустам одобрил план Кононенко. На том предварительно и порешили.

   Вместе с Танэ Хару они просмотрели «кино» с шести­гранников. Старик был очень взволнован, увидев родину сво­их предков Ацлан-тэ. Вначале второго шестигранника была зафиксирована посадка на какую-то планету, явно не Землю.    

   Информация на третьем начиналась с показа песчаной пус­тыни и идущего по барханам каравана верблюдов. До того как все потемнело, удалось рассмотреть далеко впереди вер­шины деревьев и какие-то строения за ними. Похоже, это снималось на Земле где-то в Азии или Африке. Хранитель знания сам предложил Валентину взять с собой  два шес­тигранника, когда он будет уезжать. Здесь они бесполезны, а ученые, может быть, смогут извлечь из них всю информацию. Кононенко попросил разрешения взять один обруч для ис­следования. Танэ Хару согласился и на это.

    После долгой беседы с хранителем знания о дальнейшей судьбе ацлан, Валентин повез в Корумбу его, вождя и двоих старейшин, чтобы они посмотрели, как живут современные люди. Чтобы защититься от инфекций, о которых предупреждал Кононенко, Танэ Хару приготовил специальные  настойки из трав. Эти снадобья все четверо пили несколько дней перед поездкой.

    Удивленному, их странной одеждой Эстебану Нето, Вален­тин сказал, что это его друзья – монахи из высокогорного монастыря в Андах. Тоже самое, он говорил, когда у него спра­шивали любопытные прохожие на улице. Удивлению ацлан не было конца. Их поражало все. Водопровод, канализация, электрический свет, дома, машины, железная дорога и, осо­бенно деньги, эти волшебные бумажки, которые можно было обменять на все, что угодно.

   За несколько дней Валентин познакомил с азами совре­менной жизни весь совет старейшин, а затем, согласовав это с жрецом, выступил перед ними с речью.

   Он сказал, что возил их в город, чтобы, во-первых, пока­зать как далеко ушел в своем развитии весь остальной мир, пока они прятались по джунглям и болотам, а во-вторых, что­бы они увидели как близко этот мир находится от их острова. То, что их убежище до сих пор не открыли, похоже на чудо, но чудо не может продолжаться слишком долго. Страну изучают вдоль и поперек геологи, картографы, военные, просто люби­тели приключений и неизвестно кто еще. Рассматривают и фотографируют со спутников, самолетов и вертолетов. Рано или поздно их найдут, и тогда народу ацлан будут угрожать две главные опасности. Первая – это инфекции. При контакте с людьми, которые нахлынут сюда, ацлан могут просто вымереть от гриппа и других болезней, как вымерли целые племе­на индейцев. Чтобы этого не произошло им нужно предвари­тельно сделать необходимые прививки. Но тем, кто сюда при­летит на вертолетах, на судьбу ацлан будет наплевать.

   Вторая опасность это алмазы. Если об алмазах первыми узнают какие-нибудь проходимцы, они просто перестреляют здесь всех до последнего человека. Если об алмазах узнают государственные чиновники, здесь начнут разработки, и цве­тущий остров превратят в перекопанную пустыню, а ацлан вывезут куда-нибудь, и бросят на произвол судьбы.

   Выход из этого положения есть. Ацлан не просто одно из диких племен, обитающих в джунглях. Они выходцы из ле­гендарной Атлантиды, которая давно занимает умы многих людей мира. У них хранятся книги, – может быть, самые древ­ние памятники письменности. У них есть предметы остав­ленные людьми, прилетевшими со звезд. Поэтому ацлан мо­гут взять под свою защиту авторитетные международные организации и правительство Бразилии – страны, в которой они живут. Однако если сейчас он – Кононенко начнет доби­ваться защиты для них, его могут не услышать. Сейчас он для международного сообщества никто. Он надеется, что че­рез два-три года его имя станет известным, благодаря сделан­ному им изобретению. Вот тогда к его голосу прислушаются. Он просит у совета разрешения, когда это произойдет, рас­сказать о них, предварительно получив гарантии их безопас­ности. Он уезжает еще не скоро, поэтому у них есть время подумать и принять решение.

   За оставшиеся два-три года он советует срыть к чертовой матери тот холм, где находят алмазы. Срыть до воды. Пусть на этом месте будет болото. Бурханов, который остается с ними, привезет им лопаты, тачки и все необходимое. Все най­денные при этом камни либо раздать и попрятать в домах, либо спрятать где-нибудь в джунглях или в другом месте. Эти камешки так дорого ценятся во всем мире, что, имея несколь­ко штук, можно жить не работая. Алмазы помогут им лучше устроиться в любом другом месте, если придется покинуть остров. Но нужно сделать так, чтобы о них не узнали чужие, во всяком случае, до тех пор, пока для ацлан не будет гарантиро­вана защита. Женщины должны перестать носить алмазы на шее, мальчишки не должны играть ими на улице, как они делают сейчас. Есть пословица гласящая, что тайна извест­ная двоим уже не тайна. Он, Кононенко, понимает, что со­хранить в тайне то, что известно всей деревне, невероятно трудно, но пусть вождь, хранитель знания и старейшины употребят все свое влияние и  объяснят людям, что это в их интересах. Чем дольше продержится тайна, тем боль­ше времени они выиграют.

   После его речи старейшины долго молчали, обдумывая услышанное, потом стали задавать вопросы и высказывать свои соображения. Совещание затянулось надолго. Расходи­лись уже под вечер.

    С проблемами ацлан как будто разобрались. Во всяком случае, наметили пути их решения. Но у Кононенко была и своя проблема. Ила соглашалась выйти за него замуж только вместе с сестрой. Валентин обратился к Тауни, надеясь, что она образумит дочь, но женщина стала на сторону Илы. Она говорила, что если Нида выйдет замуж здесь, она, скорее все­го, будет тоже не единственной женой у мужа. Так лучше пусть будет замужем за хорошим человеком и делит его с родной сестрой, которую любит.

– Но в моей стране закон не разрешает иметь двух жен, – объяснял Валентин. – Моей женой будет считаться только Ила.

– А Нида может жить вместе с тобой и Илой?

– Может.

– Так пусть не считается твоей женой. Разве это важно? Важно чтобы ты любил ее как Илу и заботился о ее детях.

– А вас не пугает, что вы останетесь одна? – спросил Ва­лентин.

– Пугает, – созналась Тауни и добавила грустно, видимо без всякой надежды, –  но, может быть, когда-нибудь вы возьмете меня к себе.

Кононенко пошел за советом к Бурханову.

– Я вот думаю, –  сказал Рустам, – как такой глупый чело­век сделал такое великое изобретение?    

– Ты имеешь в виду меня?

– А кого же еще? Тебе привалило такое счастье – любить двух красивых девушек, которые тебя любят. Вместо того чтобы поблагодарить Аллаха, ты думаешь о каких-то дурац­ких законах, придуманных глупыми людьми. Ваши законы не позволяют иметь двух жен, а наши мусульманские позво­ляют. Так почему ты думаешь, что ваши законы правильнее наших? Хочешь, я приму тебя в нашу веру и дело с концом.

–  Все равно в дома меня не зарегистрируют с двумя женщинами.

– А тебе это очень нужно? Зарегистрируйся с одной и живи с обеими. Пусть Нида живет с вами на правах сестры вот и все. Денег у тебя хватит, чтобы обеспечить и ее детей и детей Илы.

– Значит, она будет моей любовницей?

– А тебя смущает слово любовница? Так не употребляй его. Ты, вообще-то, обратил внимание, что по отношению к мужчинам, имеющим любовниц, у общества всегда была двой­ная мораль? Если любовницу заведет Вася или Степа, их та­щат в партийный комитет, в товарищеский суд, стыдят, клеймят позором и говорят: «какой развратник»! А когда то же самое делают из­вестные люди – знаменитые артисты, художники, писатели, эта, так называемая, «обществен­ность», вздыхает восхищенно:  – «Ах, какая глубина чувств! Какая возвышенная любовь! Как она его вдохновляла»! – При этом законные жены знаменитостей страдают ничуть не меньше чем Васина и Степина, но на них «общественности» наплевать. Мужчины, имеющие любовниц, пускаются на все­возможные хитрости, чтобы скрыть от жены свою связь, ежед­невно рискуют, изворачиваются и лгут. А тебе жена сама пред­лагает взять в любовницы молодую красивую девушку. Не только предлагает, но даже просит и настаивает. И ты еще раздумываешь? Так кто ты после этого? –  Тут  Рустам пре­рвал свою эмоциональную речь и  спросил: – А может тебе Нида не нравится? Тогда совсем другое дело! Только честно.

– Если честно, то нравится, – сознался Кононенко. – Я в нее не так влюблен как в Илу, но она тоже хороша и когда я ее целую...

– Так какого тебе еще, как говорят русские, рожна? Люби их обеих в свое удовольствие и не думай о законе. Законы пишут люди, а браки заключаются на небесах. Если Небу и Богу Ра угодно, чтобы у тебя было две жены, скажи спасибо. Кстати, будучи формально свободной, Нида может выйти со временем замуж, и ты еще об этом пожалеешь.

– Очень все это необычно и непривычно, – задумчиво про­говорил Валентин

– А ты постарайся и в этом случае мыслить так же не­стандартно, как в случае с использованием центробежной силы.

– Ладно, постараюсь, – улыбнулся Валентин. – Только вот Тауни... Как она будет здесь без дочерей.

– А ты забери и ее с собой. У нас четыре афганских пас­порта, а тебе нужно всего три. Все нормально. Асадулла Хусейн уезжает на родину вместе с женой, ее сестрой и матерью. Въездные визы сюда из Франции Эстебан им сделает по типу наших, а выездные получите официально. Кроме того, мне ка­жется, им вообще паспорта не нужны. При их красоте чинов­никам можно показывать любые бумажки. Все равно они бу­дут смотреть не в них, а на эти два чуда природы.

–      А как же ты? – спросил Кононенко. – Тебе останется один паспорт, а у тебя тоже две жены...

–        Обо мне не беспокойся, – ответил Рустам,  еще два года мне паспорта не понадобятся, а там что-нибудь придумаем

В тот же вечер Валентин сделал предложение Ниде и сообщил, что Тауни тоже может ехать с ними. В доме поселился праздник. На второй день утром все четверо пошли к Танэ Хару и рассказали о своем решении. Старик искренне поздравил их и объявил день свадьбы. До обеда слух об этом облетел все село.

    Ночью, лежа с открытыми глазами, Валентин пытался взвесить все плюсы и минусы своего поступка. Плюс это то, что у него будет самая красивая в мире жена... жены! Госпо­ди, Боже мой, он Валентин Кононенко – многоженец! Ладно, будем привыкать. Минус, это то, что у него будут самые без­грамотные в мире жены. Но это, кажется, не так страшно. За три месяца, что он занимается с Нидой и Илой, они освоили русский примерно так же, как иностранные студенты за год занятий на подготовительном факультете. Эти девчонки его ежедневно удивляют своими природными способностями. Они уже пробовали писать по-русски отдельные слова, но особенно любят рисовать и это у них получается потрясаю­ще. Если им дать хороших учителей, то при их способнос­тях, они, пожалуй, одолеют среднее образование лет за пять. В изучении письменности и древнего языка ацлан они тоже делали большие успехи, и Танэ Хару не уставал их хвалить. Он серьезно говорил, что скоро они будут знать все то, что знает он. Благодаря врожденной способности к подражанию они пели украинские песни прямо таки как девушки откуда-нибудь из-под Полтавы, хотя украинского языка пока не зна­ли. В том, что они его освоят так же быстро, как и русский, Валентин теперь не сомневался. К минусам следовало отне­сти и их полное неумение по-современному одеваться, пользо­ваться косметикой и т.д. Но Валентин помнил, как быстро осваивали всю эту премудрость деревенские девушки, посту­пившие в институт. Через несколько месяцев их уже нельзя было отличить от городских, по крайней мере, пока они молчали. В общем, хорошенько поразмыслив, он пришел к вы­воду, что все минусы вполне можно преодолеть и тогда оста­нутся одни плюсы. И еще он вспомнил, что говорил ему отец по поводу будущей женитьбы. Он говорил о том, что есть женщины склонные к мученичеству и страданию.

    «Она может быть сама по себе добрым человеком, не же­лающим никому зла, но не дай тебе Бог жениться на такой... Такой женщине всегда плохо. У нее всегда самый плохой муж, самая неприятная работа, самая тяжелая жизнь. Она не замечает ничего хорошего вокруг, а видит только плохое. От ее унылого вида в квартире вянут цветы и дохнут мухи. Чтобы при такой жене добиться чего-нибудь в жизни, муж­чина должен быть очень защищенным от внешнего воздей­ствия, прямо-таки покрытым непробиваемой броней. Доби­ваются успеха те, кто мыслит категориями успеха, добиваются счастья те, кто мыслит категориями счастья. А люди, мыслящие категориями горя и несчастий, притягивают к себе эти несчастья как магнит. Если заметишь в девушке хотя бы малейшую склонность к страданию и мученичеству, беги от нее, куда глаза глядят, какой бы умной, доброй, красивой она ни была. Женись на веселой, жизнерадостной, на хохо­тушке. Пусть уж лучше она будет глупой, но веселой, чем умной и унылой».

    Валентин подумал, что и Ила и Нида веселые и жизнера­достные и, к тому же, умные. В этом ему тоже повезло и, наверное, отец одобрил бы его выбор. А что сказали бы отец с матерью, если бы узнали, что он женится сразу на двоих? Да, уж!... Совсем недавно и сам бы не поверил.

    В день свадьбы он предупредил Илу и Ниду в присут­ствии матери: Никаких детей! Для того, чтобы жить в том большом мире, куда они поедут, им придется еще многому учиться. Так что с обзаведением детьми пока надо обождать, тем более что они сами еще дети. Обе девушки с ним согла­сились. На церемонию бракосочетания в храм собралось все село. Правда, не все поместились. Валентин с двумя невеста­ми стоял на небольшом возвышении. По традиции ацлан де­вушки были в белых кофточках и черных юбках. Обуты в сандалии с ремешками, обвивающими ноги до колен. Их го­ловки украшали тоже традиционные венки из мягких ветвей какого-то пахучего кустарника с четырьмя белыми орхидея­ми. Одежда мужчин не регламентировалась, поэтому Вален­тин был, как всегда, в джинсах, кроссовках, но клетчатую рубашку заменил белоснежной.

    Танэ Хару поднялся по каменным ступеням на некое подобие трибуны, и произнес речь. Он говорил о том, что за после­дние несколько столетий не было случая, чтобы девушки ац­лан добровольно выходили замуж за чужих. Но вот такой случай произошел и он, астона гирато лагу, не только не воз­ражает а, наоборот, с радостью одобряет поступок Ниды и Илы, также как, он надеется, и остальные, присутствующие. При этих словах зал одобрительно загудел. Лишь в глазах отдельных молодых людей можно было прочесть сожаление об утерянной надежде. Далее хранитель знания говорил о том, как много сделали для ацлан Кононенко и Бурханов и что они уже не чужие.

– А теперь я обращусь к Богу, чтобы узнать его решение, – громко произнес Танэ Хару и в храме сразу смолкли все звуки.

    Жрец приложил левую руку к сердцу, правую поднял вверх и стал нараспев произносить молитву на древнем языке ацлан, прося у великого Ра благословения на брак между тремя молодыми людьми, стоявшими перед заполнившим храм без­молвным народом. Когда он закончил, в зале по-прежнему сто­яла тишина. Это была тишина ожидания. И вдруг, яркий сол­нечный луч вспыхнул в полумраке зала. Световой столб опус­тился с высоты, и Валентин с девушками оказались в круге света. По толпе прокатились возгласы ликования, а глаза Ниды и Илы засияли счастьем. Бог Ра одобрил их брак с любимым!

   Инженерный мозг Кононенко мгновенно вычислил, что солнце не может светить с той стороны, да и не было там никакого отверстия в огромной толще пирамиды. Налицо явно была какая-то хитрость, скорее всего с зеркалами. Сначала он решил спросить об этом Танэ Хару при случае, но тут же передумал. У жреца могут и должны быть свои секреты.

    Двое учеников жреца с достоинством вынесли на вытя­нутых руках, бронзовый меч с золотой рукояткой в виде голо­вы змеи, с глазами из изумрудов. Меч подали Валентину и показали, что нужно держать его перед собой двумя руками в горизонтальном положении.

– Это меч царя Пасардаранга объединившего десять пле­мен в единое государство Ацлан-тэ, – торжественно произнес Танэ Хару. – Поклянись на этом священном оружии в том, что будешь не щадя жизни защищать свою будущую семью и народ ацлан от любых врагов на земле и в океане...

– «Судя по тому, что в тексте клятвы присутствует слово океан, она составлена еще в Атлантиде», – подумал Вален­тин. Он уже однажды давал клятву защищать свою родину и свой народ, когда приносил присягу. Что ж, с чистой совес­тью он поклянется защищать народ ацлан, как свой собствен­ный. Кононенко смотрел в сверкающие глаза змеи и с волне­нием думал о том, что этому мечу примерно 4700 лет. Он уже существовал, когда еще не было египетских пирамид...    

– Клянусь! – громко произнес Валентин.

    Хранитель знания спросил у девушек, добровольно ли они выходят замуж. Обе уверенно сказали «Да»!. Затем спросил, добровольно ли берет их в жены Валентин. Жених ответил утвердительно. Был задан вопрос и матери невест. Не возра­жает ли она против брака дочерей. Тауни вытерла слезы и сказала, что она согласна с их выбором.

    Танэ Хару спустился со своего возвышения, и один из учеников подал ему большой, диаметром сантиметров трид­цать, солнечный диск из золота окруженный змеящимися лучами. В центе диска был вправлен прозрачный граненый алмаз величиной со среднее яблоко, а каждый из двадцати четырех лучей оканчивался рубином размером с вишню…

    Через несколько дней, в беседе с Кононенко, Танэ Хару под­твердил, что обе реликвии изготовлены еще в Ацлан-тэ. Меч действительно принадлежал царю – объединителю Пасардарангу, что подтверждалось его подробным описанием в одной из древних книг. В те времена мастера ацлан умели гранить дра­гоценные камни и знали секрет изготовления очень твердой бронзы. Они добавляли в расплав золото, какие-то морские раковины и еще что-то, что добывалось из земли, обозначен­ное словом, значение которого затерялось в глубинах време­ни. Осторожная проба напильником показала, что клинок действительно имеет твердость стали средней закалки...

    Жрец поднял сверкающий солнечный диск, и огромный бриллиант в его центре вспыхнул тысячами разноцветных искр в ореоле красных рубиновых огней. Это было впечатля­ющее зрелище. Старейший из ацлан трижды приложил золо­той символ солнца к груди и ко лбу каждого из новобрачных и объявил их супругами перед лицом лучезарного Ра. Сол­нечный луч начал медленно тускнеть и погас. Церемония бракосочетания закончилась.