Глава 4

НА ПОРОГЕ МЕЧТЫ

эпизод 2

    Настало время отправляться. Нанту поднял парус и плот, оторвавшись от берега, медленно поплыл вниз по течению. Жена и два сына индейца долго стояли на берегу, прово­жая его в дальний путь. Вскоре все признаки близости го­рода исчезли и реку обступили джунгли, кое-где еще затоп­ленные водой. Под вечер они стали невольными свиде­телями трагедии, разыгравшейся на их глазах. Плот шел метрах в десяти от берега, когда Рустам, молча, указал рукой на дикого кабана пекари, подошедшего к воде напиться. Ва­лентин с интересом рассматривал животное, не обращавшее на них внимания. Может быть, кабан принял их плот за один из плавучих островов, встречающихся на реке. Опасность, как оказалось, подстерегала его гораздо ближе. Вдруг, раздался громкий плеск, и из воды метнулось нечто длинное  с зубастой пастью. Кабан громко завизжал, когда острые зубы впились в его тело. Борьба с кайманом, – американским крокодилом длиной метра три, продолжа­лась недолго. Визг перешел в хрипение, потом и оно прекра­тилось. Туша перестала дергаться, только ноги еще несколь­ко раз конвульсивно согнулись и разогнулись. Вопреки ожи­даниям Валентина и Рустама, кайман не потащил добычу в воду, а стал рвать на куски, не сходя с места. Видя растерян­ные лица своих пассажиров, Нанту сказал:

–    Все едят друг друга. – И трудно было понять, относится ли это замечание только к миру животных или имеет более общий смысл.

    На ночевку остановились у берега, пришвартовав плот веревками к двум деревьям. За ужином Рустам спросил:

–    А разве есть еще в джунглях индейцы, которые не виде­ли белых?

–    Я думаю мелких племен еще много, – ответил Нанту. – Они-то, может, и видели белых, но сами не показываются. Уходят дальше в джунгли.

–    А не слышал ли ты о белых людях, которые живут в джунглях племенем как индейцы?

–    Нет, о таких никогда не слыхал. Зачем белым жить в джунглях? У них много хорошей земли.

    Заснули друзья нескоро. Несмотря на уверения Нанту, в полной безопасности, каждый из них думал, что кайману ничего не стоит взобраться на плот и поступить с ними как с кабаном. Утром, когда только забрезжил рассвет. Рустам встал и, проходя мимо спящего Валентина, обратил внима­ние,  что у того на шее лежит что-то похожее на серую тряп­ку. Он протянул руку, чтобы взять ее, но «тряпка» вдруг рас­крыла перепончатые крылья. Рустам в испуге отдернул руку и вскрикнул. Большая летучая мышь взвилась, метнулась в проем двери и бесшумно растворилась в предрассветной мгле.

    Кононенко и Нанту проснулись. Услышав в чем дело, ин­деец сказал:

–    Это летучая мышь-вампир. Надо посветить.

    Включили фонарь, и обнаружили за ухом у Валентина довольно глубокий разрез, из которого текла кровь. Рустам принес из машины аптечку и залил ранку йодом, но она про­должала кровоточить.

–    После их укуса кровь долго не останавливается, – пояс­нил Нанту. – К тому же, они часто разносят заразу.

    Смочили йодом клочок ваты, и Валентин прижал ее к над­резу.

–    Действительно здесь все едят друг друга, – пробормотал он, – но как же я не проснулся?

–    Эти дьяволы разрезают кожу безболезненно, а потом пьют кровь, пока насытятся, – сказал Нанту.

    Всем уже было не до сна. Быстро светало. Решили от­правиться в путь, а позавтракать позже в дороге. Снова мимо плывут берега реки, то заболоченные, то покрытые непро­ходимыми зарослями, над которыми на тридцатиметровой высоте разбросали свои роскошные кроны огромные дервья. Взошло солнце, и над водой закружили огромные стре­козы – раза в три крупнее, чем встречаются в Европе. Их крылья переливались перламутром, большие шарообразные глаза поблескивали как автомобильные фары. Валентин и Рустам уже несколько минут прислушивались, уловив ка­кой-то странный шум. Он постепенно нарастал и стал на­поминать неразборчивое бормотание. Как будто толпа раз­говаривающих людей шла по лесу. Казалось, слышны были даже отдельные непонятные слова. Увидев недоумение на лицах своих, навостривших уши, пассажиров, их «капитан» сказал:

–    Это большие обезьяны танчагу. Они всегда так бормо­чут, когда собираются стаей.

    Рассмотреть обезьян им не удалось, сколько ни вглядывались в проплывающие мимо огромные кроны деревьев. Гомон стал удаляться и вскоре затих за кормой.

–    Танчагу? – переспросил Рустам, который серьезно отнесся к предложению Валентина написать книгу, и давно записывал  в блокнот все, что казалось ему достойным внимания, особен­но местные названия деревьев, птиц, животных и т. п.

–    Да, так называет их мое племя, – подтвердил Нанту, и добавил, – а белые называют их гуарибы.

    Ночевать в этот раз остановились в индейском селении. Оно было расположено на низком берегу, который еще был затоплен водой. Хижины стояли на сваях, и жители переме­щались между ними в каноэ, выдолбленных из целого ство­ла дерева. К плоту пристали несколько каноэ. Мужчины при­плыли, чтобы поговорить, узнать новости. Хозяева плота всех угостили тушенкой, крепким чаем со сдобными сухариками. В знак благодарности гости привезли им по несколько ры­бин. Валентин всех расспрашивал о белых людях, живущих в джунглях, но никто о них не слышал. Когда индейцы уп­лыли к своим хижинам, к плоту направилась лодка, которая выглядела иначе, чем каноэ предыдущих гостей. Если у тех был заостренный нос и округлая корма, то у этой и нос и кор­ма были острыми и загнутыми кверху. Ее обводы были уди­вительно изящны и обтекаемы. Она двигалась по воде легко, красиво, и напоминала плывущего лебедя. Вблизи оказалось, что лодка сделана не из дерева, а из чего-то вроде соломы. Хозяина необычной лодки звали Тонго. Лицом он был не по­хож на предыдущих индейцев, хотя одет был так же как они. Кожа и волосы у него были гораздо светлее. Его тоже угости­ли и даже открыли бутылку вина. Когда все было съедено и выпито, Тонго сказал, отвечая на вопрос о своей лодке:

–    Я родился и вырос не здесь, а на озере Титикака, вернее на полуострове Уата, который отделяет озеро Титикака от Уинамарка на юге. Там все строят такие лодки. Наши деды и прадеды, и прадеды прадедов делали такие, вот и я сделал себе. Только там их делают из камыша тотора, и они получа­ются будто золотые, а здесь камыш немного другого цвета – более тусклый, но тоже прочный и легкий.

    Узнав, что приезжие ищут белых людей, которые живут в джунглях племенем как лесные индейцы, Тонго сказал, что не слышал о таких, но может рассказать легенду о других белых людях, живших в районе озера Титикака еще до появ­ления на небе Луны.

–    А разве Луна не всегда была на небе? – удивился Ва­лентин.

–    Не всегда, – ответил Тонго. – Было время, когда Луны не было.

    Валентин перевел свой вопрос и ответ индейца Рустаму, который еще недостаточно освоил португальский, чтобы понимать беглый разговор. После этого он включил диктофон. Видя не­доверие на лицах белых, Нанту, в свою очередь, подтвердил, что тоже слышал о том, что луна не всегда была на небе.

–     «Среди людей племени аймара и других, живущих на озе­ре Титикака, и в его окрестностях, ходит много различных легенд, – начал Тонго, – но та, которую я расскажу, это леген­да моего рода. Ее передают из поколения в поколение и редко рассказывают чужим. Поэтому ее никто не знает. Дед гово­рил мне, а ему говорил его дед, что мы не совсем аймара. Наш род берет начало от белых людей виракоча, которые очень давно, может тысячу лет назад, а может и больше по­строили пирамиду Акапана, Ворота Солнца, огромные зда­ния и скульптуры. Они построили большой город, руины ко­торого лежат южнее озера Титикака. Это было могучее пле­мя. Их власть простиралась далеко на север, и на юг, и на восточную равнину за горами. Но главный город – столица их царства, находился на берегу океана у большой бухты, хо­рошо защищенной от морских волн и ветров. Они умели стро­ить большие корабли из дерева с мачтами и парусами, и пла­вали очень далеко. Государство виракоча вело торговлю с островами и странами, лежащими на западе, по ту сторону океана. Мореплаватели привозили удивительные ткани, ору­жие и драгоценные камни из тех стран»...............................................................................................

....................................................................................................................................................

    Выслушав легенду, и поблагодарив рассказчика, посидели еще минут тридцать. После этого гость сел в свою удивитель­ную лодку, повесил на ее носу фонарь, и отплыл домой. Ника­кого особого впечатления его рассказ на Валентина и Рустама не произвел. В пути от Рио до Куябы, избегая отелей, кемпин­гов, и стараясь меньше попадаться на глаза полицейским, они часто ночевали в индейских селениях, и слышали немало ле­генд. Им рассказывали о человеке-дереве, женщине-орлице – дочери царя грифов, которую полюбил индейский юноша, о Великом Кобре, живущем на дне реки. Легенда, рассказанная индейцем с озера Титикака, казалась одной из многих.

    Утром они отправились дальше. Некоторое время их со­провождали индейцы на лодках и среди них Тонго на своей камышовой красавице. После полудня река разделилась на два рукава, обтекая большой, покрытый буйной растительностью остров. Пошли по правому рукаву, и вдруг сильный удар бро­сил Валентина на бревна, а Рустам, стоявший близко к краю плота, полетел в воду. Краем глаза Валентин увидел, что их «капитан» тоже поднимается на ноги после падения.

–    Я... я... я не умею...! – крикнул Рустам, погружаясь с го­ловой.

 Плот стоял на мели, но в том месте, куда упал Рустам, видимо было глубоко. Кононенко понял, что его друг не умеет плавать. Он сбросил кроссовки и прыгнул в воду в джинсах и рубашке. Рустама поймал в полуметре от поверхности воды и поднял наверх. Слава Богу, тот еще не успел наглотаться.

–    Держись за меня, сейчас вылезем, – спокойно сказал Валентин. Плот не двигался, до него было не больше пяти метров, и повода для волнения не было. Буксируя своего дру­га, Кононенко ворчал:

–    Эх ты, предложил путешествовать по воде, а сам, ока­зывается, плавать не умеешь.

–    Извини, но негде было учиться, – оправдывался Рустам, держась двумя руками за рубашку своего «буксировщика». И в это время они услышали дикий крик Нанту:

–    Пираньи! Плывите скорее! Скорее!

    Индеец схватил ружье и стал стрелять по воде позади плы­вущих. Валентин понял. Он читал об этих хищных рыбах, которые практически мгновенно, пожирают любую живность, попавшую в воду. Собрав все силы, он ускорил движение. Схватился за бревна, но даже ему физически сильному, тренированному человеку, было не так просто выбраться из воды. Ноги уходили под плот, а тело с каждым сантиметром подъема становилось все тяжелее. Но вот он уже на бревнах. Вдвоем с Нанту они выхватывают из воды Рустама и слышат, как он вскрикивает от боли. Две сумасшедшие рыбы вцепи­лись в него, как собаки. Одна впилась в ногу сквозь джинсы, а вторая, к счастью, в толстую подошву кроссовка. Двумя ударами приклада Нанту расплющил о бревна обеих хищ­ниц.

–    Смотрите! – сказал он, показывая вниз. Вода, казалось, кипела от множества прожорливых тварей.

–    Через пять минут от тебя остался бы один скелет, – ска­зал индеец, поднимая штанину на укушенной ноге Рустама. – Когда нападают стаей, они быка съедают за несколько ми­нут.

    Два ряда ран от острых зубов залили йодом и перевязали ногу бинтом.

–    Еще немного, и она вырвала бы кусок мяса, – сказал Нанту, – просто не успела. Он настоял на еще одной процеду­ре. Принес завернутый в мокрую тряпку мясистый зеленый лист, сделал на нем множество насечек ножом, и лист при­бинтовали к ране.

–    Это алое, – сказал Нанту. – Очень помогает. Проверен­ное средство.

Рустам встал и прошелся прихрамывая.

–    Ничего, за день-два заживет, – уверенно сказал индеец. – Теперь надо думать, как сняться с мели.

    Вооружившись шестами, все трое принялись сталкивать плот, но, сколько ни трудились, ничего не выходило. Они лишь убедились, что со всех сторон от плота довольно глубоко. Где же эта чертова мель? После пятнадцати минут безрезультат­ного труда Рустама осенило.

–    Ладно, вы толкайте, а я заведу мотор, – сказал он, отду­ваясь, и отклеивая прилипшую к телу рубашку на груди.

–    Зачем мотор? – удивленно спросил Нанту, видя, что Бурханов пошел к машине.

–    Хорошая идея, – пробормотал Валентин, – как это я не догадался, а еще гениальный. Только не перестарайся! – крик­нул он другу.

Рустам сел в машину и двигатель заработал. Муфта сцеп­ления переведена в режим полета. Зажужжали блоки верти­кальной тяги.

–    Давай наляжем, – предложил Валентин, и Нанту, кото­рый не понимал замысла этих двух белых, не осталось ниче­го другого, как повернуться спиной к машине, лицом к корме, и вместе с Валентином налечь на шесты.

    И хорошо, что он отвернулся, потому что Рустам все-таки не рассчитал, и машина поднялась над плотом, чуть ли не на полметра. Индейцу показалось, что произошло чудо. Под рокот мотора облегченный плот действительно сдвинулся с места и поплыл. Только теперь они поняли, на что наткну­лись. Под ними была не мель, а корни затонувшего дерева, прине­сенного паводком. Это оправдывало их «капитана», который был уверен, что никакой мели здесь нет. Когда, вытирая со лба пот, Нанту повернулся, машина стояла на своем месте. Заглушив мотор, Рустам вышел и закрыл дверь.

–    Не понимаю, как он нам помог? – спросил Нанту, зани­мая свое рабочее место.

–    А черт его знает. Сам не понимаю, – улыбнулся Кононенко.

    До вечера в этот день больше ничего не случилось. Ноче­вали они в безлюдном месте, закрепив плот в нескольких мет­рах от берега.

–    «Где же вы «люди, пришедшие с океана», где вас ис­кать?» – думал Валентин, засыпая под звуки похожие на со­бачий лай, издаваемые бодрствующими кайманами. Пос­леднюю ночь перед прибытием в Корумбу они провели в по­селке, где жили в основном белые бедняки – переселенцы откуда-то из других мест, в которых было еще хуже. И, как ни странно, первый, кто что-то слышал о белых людях в джун­глях, был не индеец, а белый, пригласивший путешествен­ников переночевать в его доме. Его звали Антонио Альмеида. Он рассказал, что слышал от одного старожила здешних мест, что где-то на левом берегу реки среди непроходимых болот живут странные белокожие люди.

–    А один мой знакомый в Корумбе, даже видел в детстве одного из них, – добавил Антонио.

–    Его адрес можете сообщить? Хотелось бы разузнать под­робнее, – сказал Кононенко.

–    Пожалуйста. Кстати он может вам пригодиться, если что-то не заладится в машине. У него небольшая авторемон­тная мастерская. Да к тому же он вообще на все руки мастер, – загадочно улыбнувшись, сказал Антонио. – Трудно сказать, что он не умеет делать. Его зовут Эстебан Нето. Передадите ему от меня привет, а то, если он примет вас за полицейских, разговора не получится.

–   У него есть основания не любить полицейских? – спро­сил Валентин.

Антонио только рассмеялся в ответ, а Кононенко добавил:

–    Если так, то мы найдем с ним общий язык.

     Эта фраза сразу же подняла авторитет гостей в глазах Альмеиды. Похоже, и сам он не стремился к встрече с полицией. Наутро, тепло попрощавшись с хозяином, и щедро расплавив­шись за гостеприимство, друзья отправились дальше, вниз по течению Парагвая, который имел здесь ширину уже не меньше 250 метров. Когда солнце стало клониться к закату, Нанту показал рукой на видневшиеся вдали постройки, и ска­зал:

–    Корумба!

–    Высадишь нас, не доезжая до города. Там где есть хоть какая-нибудь дорога, – попросил Валентин.

 –    Тогда вон там, – предложил  «капитан», направляя плот к правому берегу. – Там вдоль реки есть дорога.

    Вскоре они причалили в месте удобном для съезда маши­ны. Валентин достал деньги и сполна расплатился с Нанту. У того радостно заблестели глаза. Похоже, он не очень-то ве­рил, что получит обещанную сумму. Видя, как Кононенко ук­ладывает в багажник ружье и патроны, и как старательно заб­расывает их сверху другими вещами, Нанту подошел к нему и сказал доверительно:

–    Если вам понадобится настоящее оружие... Вы меня понимаете?

–    Ты имеешь в виду войсковое? – спросил Валентин, и не получив никакого ответа, продолжал: – Оно нам, вроде бы, ни к чему, но чем черт не шутит, вдруг пригодится. Так что?

–    По ту сторону боливийской границы, в городе Эль-Кармен, что на железной дороге Корумба - Санта-Крус, живет один индеец. Его зовут Марио Корранса. Скажите, что вы плыли со мной из Куябы.

Валентин записал адрес Марио на чистом листе запис­ной книжки, а потом сказал:

–    Но, он же может и не поверить. Подумает, что мы из по­лиции...

–    Дайте мне ваш блокнот, – сказал индеец, взял у Ко­ноненко ручку и рядом с адресом накалякал несколько непо­нятных значков – то ли человечков, то ли зверушек, и сказал:

–    Теперь поверит.

    Положив,  взятый с собой дощатый настил, благополучно съехали на берег. Сердечно попрощав­шись со своим «капитаном», и получив приглашение при слу­чае заезжать, друзья выехали на дорогу, и своим ходом на­правились в город.