Глава 3 ПАРИЖ

Эпизод 3

    Тем временем Валентин несся на максимальной скорос­ти по направлению к площади, которую он видел впереди. Под ним мелькали крыши домов, улицы, скверы. Выглянув­шее из-за облаков солнце, ослепительными бликами отража­лось в еще влажном, от недавнего дождика, асфальте. Как там женщина с мальчиком он не знал, но был уверен, что по срав­нению с тем, что они пережили, неудобное путешествие по воздуху в багажнике покажется им вполне комфортабельным. Валентин опускается за последним перед площадью домом у глухой стены, прекрасно понимая, что эта предосторожность не спасет его от глаз людей, живущих в доме напротив. Пе­редние колеса мягко касаются асфальта, вслед за этим, но совсем не так мягко, на дорогу падает задняя часть машины. Он выскакивает и видит, что женщина лежит в багажнике на боку, поджав ноги, по-прежнему прижимая к себе ребенка. Похоже, крышка багажника при падении задних колес удари­ла ее по голове.

–    Все в порядке, мадам, давайте мальчика, и я помогу вам выйти.

    Мадам Кассон, молча, пытается вылезти из неудобного ящи­ка, но ребенка не отдает. Кажется, она не слышит Валентина, и вообще плохо понимает происходящее. Он подхватывает ее на руки, и вынимает вместе с ребенком. Невдалеке замечает ска­мейку и несет их туда. Женщина все еще молчит, мальчик тоже, но глаза у него не такие испуганные как у мамы. Она действи­тельно молода – не больше двадцати пяти, и красива. Усадив женщину на скамейку, Валентин набирает номер...

... Прозвучал сигнал телефона, который Кассон все еще держал в руке. В трубке раздался голос его жены:

–    Андре, мы живы, мы... – послышались ее рыдания, а через секунду мужской голос произнес:

–    Мсье Кассон, я выполнил свое обещание. Ваша жена и сын находятся рядом с площадью... Одну минуту... Площадь Виктора Гюго. У дома номер... – Видимо, говоривший должен был найти номер дома, т. к. он назвал его после паузы. – Не забудьте мою просьбу: Вы ничего не знаете и сейчас разгова­ривали только со своей женой. Я с вами свяжусь позже.

    Связь прервалась. Охранники увидели, как их босс энер­гично поднялся на ноги. Он уже успел собраться, и был те­перь почти прежним, только... только черные волосы над пра­вым виском стали совсем седыми, но этого он еще не знал.

–    Они на площади Виктора Гюго, – сказал Кассон и бро­сился к машине.

–    Мадам, пожалуйста, послушайте меня, –  говорил Валентин, взяв женщину за плечи и глядя ей в глаза, –  сей­час сюда приедет ваш муж. Все уже позади, вы в полной бе­зопасности, но я должен вас покинуть. Когда у вас будут спра­шивать, скажите, что мужу звонили вы. Я вас просто выса­дил, и вы не видели моего лица. Так надо. Вы сделаете это?

     Женщина кивает головой и говорит несколько раз подряд:

–    Да, да, да, спасибо вам... Спасибо!

–    Запомните, вы не видели моего лица!

    Все. Надо спешить. Через несколько минут сюда, вслед за Кассоном, примчатся десятки репортеров, полиция и сотни любопытных. Валентин садится в машину, слегка припод­нимает ее над асфальтом, разворачивается на месте, снова опускается на колеса и затем, уже обычным способом, отъез­жает от дома. На улице, по которой он едет, прохожие обора­чиваются и смотрят вслед странному автомобилю, с которо­го его владелец забыл снять брезент. Проехав метров триста и свернув за угол, Валентин остановился, быстро снял че­хол, положил в багажник, заметив, что задний бампер слегка выгнут вверх. Слава Богу, что он оказался достаточно проч­ным. Валентин усмехнулся: «Советское, значит отличное».

    Хотя он впервые в этом районе, но сверху успел рассмот­реть реку, и мост, и улицу большой дугой идущую от площади к мосту. Объехав, на всякий случай вокруг квартала, Вален­тин промчался по улице-дуге, не зная ее названия, выехал на мост и влился в поток автомобилей на авеню Шарля де Голя. Затем Гранд Арме, поворот на Большие бульвары и домой.

–    «Ну, кажется, пока пронесло. Теперь им найти меня бу­дет трудновато, – подумал он. – Остается еще получить день­ги с Мсье Кассона. Дело тоже непростое, но с помощью Аллаха справимся. Посмотрим, порядочный ли он человек».

    Рустам явился через час.

–    Ну, и наделал ты шороху! – улыбаясь, воскликнул он, только переступив порог, и стал рассказывать о том, что тво­рилось, когда Валентин поднял «Жигули» в воздух.

–    Я думаю, что мы с тобой это еще увидим в вечернем выпуске новостей, – сказал Кононенко, – но не это главное. Я забрал их буквально в последнюю секунду. Если бы Кассон, довольно грубо, не прервал поток моего красноречия, я мог бы и не успеть, – и он пересказал содержание разговора с мультимиллионером, а потом спросил: – Так, ты считаешь, что деньги он даст?

–    Судя по всему, он честный человек, и он страшно пере­живал. В его поле тяжело было находиться. Это было... сплош­ная боль и крик, беззвучный крик, – хмуро проговорил Рус­там.    

   Человек, переживший такое, не сделает никому зла. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

–    Давай попробуем поговорить с ним. – И Валентин, взяв полученный у охранника телефон, вышел на улицу. На всякий случай прошел один квартал набрал номер. – Мсье Кассон? Добрый вечер. Я хотел узнать, как здоровье вашей жены и сына. – Некоторое время он, молча, слушал, потом ска­зал: – Нет, нет, что вы! Я все понимаю, это вы меня извини­те. Звоните.

    Вернувшись в гостиницу, сказал Рустаму:

–    Он сейчас в больнице. У жены сильное нервное потря­сение. Ребенок с ней. Она боится его отпускать от себя. Вра­чи рекомендуют оставить мальчика с мамой. Так она скорее успокоится. Обещал позвонить, когда вернется домой. Изви­нялся.

–    Он позвонит, и деньги даст, – уверенно заявил Рустам.

–    И не сообщит куда следует?

–    Не сообщит.

–    Ладно, и все таки береженного Бог бережет. Давай-ка, обдумаем план действий.

    В самый разгар составления плана Рустам вдруг остановил Валентина.

–    Что такое?

–    У меня идея. Надо записать телепередачу на кассету.

 Ты гениальный! – воскликнул Валентин. – Как я сам до этого не додумался!

    Бросились искать видеомагнитофон, но оказалось, что в отеле он имеется только в кабинете менеджера, а кабинет за­перт.

–    Что ж, – сказал Валентин другу, – скоро у нас будет много денег. Быстро идем в магазин и покупаем аппарат.

    Через сорок минут они уже распаковывали коробку с Па­насоником. В магазине их подробно проинструктировали, снабдили соединительными кабелями нескольких видов, так, что они без особого труда освоили новую технику, и успели потренироваться в записи. Вечерние телевизионные новости чуть ли не полностью были посвящены пожару в районе Дефанс и чудесному спасению жены и сына известного в Па­риже мультимиллионера. Рустам и Валентин, так же как мил­лионы парижан, не отрываясь, следили за событиями на эк­ране. Теперь они видели то, что не могли видеть невооруженным глазом. Мощные телеобъективы показали крупным планом женщину, которая стояла у окна, наклонив­шись вперед, и стараясь держать ребенка снаружи, где было не так горячо и меньше дыма. Операторы показывали Кассона в окружении чиновников и то, как они ретировались, ра­створяясь в толпе. Оказывается, кто-то снимал и внутри зда­ния, где пожарные боролись с огнем, пытаясь пробиться на­верх.

    И самый драматический момент – замершая в оцепене­нии толпа, и летящий над ней крик ребенка, зовущего папу. Специалисты своего дела – телевизионщики показали залитые слезами лица людей, схватившегося за голову Кассона. Смот­реть на это, даже по телевизору, было страшно.

–    А теперь смотрите внимательно. Сейчас вы увидите самое потрясающее! – раздался голос комментатора.

     С правой стороны экрана, над головами людей, над по­жарными лестницами поднималось вверх нечто странное. Сначала оно попало в кадр случайно, но операторы быстро сориентировались, и вот в центре кадра машина накрытая брезентом с неподвижно застывшими колесами, летящая черт знает почему. Валентин увидел со стороны, как он разворачи­вает «Жигули» и задом подходит к окну. Подумалось, что, ско­рее всего, бампер уперся тогда в подоконник. Затем, показали, как машина уходит за крышу дома, как обнимаются и кричат от радости люди. Показали сидящего на тротуаре Кассона, бегущего к своей машине Кассона, его удаляющуюся маши­ну. Видимо, телевизионщики опоздали и не успели снять мо­мент встречи с женой и сыном, потому что сразу после этого показывали больницу, толпу корреспондентов и полицейских, которые не пускали их внутрь. И начались комментарии. Каких только объяснений не предлагали, показывая взлета­ющую и маневрирующую в дыму машину, каких только вер­сий не выдвигали. Все это друзья записали и, проверив, убе­дились, что запись получилась качественная.

    Кассон позвонил в половине одиннадцатого. Он искрен­не благодарил Валентина, а затем спросил, куда и когда дос­тавить деньги.

–    Завтра у вас будет нужная сумма? – спросил Кононенко.

–    Да, примерно к двум часам дня.

–    Хорошо. Положите в камеру хранения любого вокзала и позвоните. Я надеюсь, никаких наблюдателей поблизости не будет?

–    Это исключено.

–    Тогда, до завтра.

   Отключившись, Валентин сказал Рустаму:

–    Значит так. Подъезжаем к вокзалу. Ты выходишь из машины и околачиваешься поблизости. Я прошу кого-нибудь, может быть мальчишку, за сто франков принести мой чемо­дан из камеры хранения. Ты незаметно следишь за ним. Если его хватают, сматывай удочки, если заметишь за ним слежку, дашь мне знать, если мальчишка вздумает умыкнуть чемо­дан, помешай ему.

   Утром в понедельник они купили костыли, бинт и пачку газет с огромными заголовками типа: «Таинственный Робин Гуд спасает жену и сына Андре Кассона», «Летающий авто­мобиль – чудо двадцатого века»! и т. п.

    Как только не называли таинственного спасителя – и Ро­бин Гуд, и Зорро, и Бэтмен, и именами героев, о которых ни Валентин, ни Рустам даже не слышали.

    Кассон позвонил в 14.35 и сообщил, что черный кейс ле­жит на вокзале Монпарнас. Шифр, номер секции и камеры он четко повторил дважды.

    Друзья забинтовали Валентину левую ступню и в 15.40 подъехали к вокзалу. Рустам сел на скамейку так чтобы ви­деть машину. Валентин открыл дверь,  выставил наружу ко­стыль и забинтованную ногу. Он сидел так минут двадцать, поджидая подходящего мальчишку, но тут заметил на одной из скамеек парня и девушку, которые явно никуда не спеши­ли, хотя возле них стояли большие сумки. Видимо до их по­езда было еще много времени. Валентин подковылял к ним и обратился с просьбой, принести ему чемоданчик. На его из­винения девушка сказала дружелюбно:

–    Нет проблем, сейчас Марсель сходит и принесет ваш чемодан.

    Парень взял из рук Валентина бумажку с кодом и номером камеры и отправился в вокзал. За ним на некотором расстоя­нии пошел Рустам.

–    «Вот сейчас и узнаем, честный ли человек господин Кассон» – подумал Валентин. Минут через десять показался парень с  кейсом в руках.

–    Вот он уже идет, – сказала девушка.     

    Валентин внимательно оценивал обстановку со всех сто­рон от парня. Все спокойно. Никаких признаков слежки. Толь­ко Рустам на некотором расстоянии шел параллельным кур­сом и даже, как бы, не совсем в ту сторону. Вот он остановил­ся у столба с афишами, посмотрел на часы,  обернулся в сторону вокзала и, зевнув, обвел глазами про­странство за спиной парня. Валентин смотрел очень внима­тельно. Окна вокзала, окна соседних зданий, люди на ска­мейках, стоящие парочки, крыши, автомобили, киоски. Ни­чего не говорило о возможной слежке. В этом же, судя по его поведению, был уверен и Рустам. Увидев, что парень подо­шел к Валентину, он не спеша, пошел по улице, где его дол­жен был догнать Кононенко.

    Взяв чемодан у парня из рук, Валентин рассыпался в бла­годарностях, не переставая зорко следить за происходящим вокруг. В случае чего ему нужно было только добежать до машины. От предложенных денег парень отказался и, еще раз, поблагодарив, Валентин заковылял к машине. На пол­пути быстро оглянулся – никакого лишнего движения, ни­какой суеты, все по-прежнему спокойно. Парень и девушка смотрели ему вслед, и он помахал им рукой. Чемодан на си­денье. Он садится за руль и медленно трогает машину. Вот впереди идет Рустам. Кононенко останавливает машину, и его друг садится рядом, положив кейс на колени. Трогаются, делают несколько петель по улицам, возвращаются на пре­жнее место, проезжают через проходной двор и останавли­ваются. За ними – никого. Андре Кассон действительно че­стный человек, в этом теперь нет сомнений. Рустам, прав­да, говорит, что знал это и без дополнительной проверки и открывает кейс. В нем лежат сто запечатанных пачек сто долларовых купюр.

–    С ума можно сойти! – говорит Рустам. – Неужели это миллион долларов? Я больше тысячи рублей никогда в ру­ках не держал.

–    Думаешь, я держал, – поддерживает его Кононенко, и добавляет: – Миллион долларов полученный благодаря моей глупости.

–    Почему глупости?

–    Понимаешь, когда Кассон предложил миллион, он ес­тественно, имел в виду франков. Я тоже имел в виду франки, и мне эта сумма показалась несусветно большой. Но, зная, что нам надо в Америку, я хотел сказать, что эта сумма долж­на быть в долларах. От волнения я вместо «в долларах», брякнул «долларов», а когда понял, что сказал, он уже согласил­ся. Это же в пять раз больше чем он предложил.

–    Вот это да! – проговорил Рустам. – Что же делать, может, вернем?

–    Дай-ка сюда вон ту бумажку, что торчит между пачка­ми, – попросил Валентин.

    На листке бумаги был короткий текст, отпечатанный на принтере: «Бесконечно вам благодарен. Если понадобится моя помощь, звоните в любое время. – Дальше следовали но­мера телефонов. – Готов финансировать производство ваших машин». Подписи не было.

–    Ну вот, – сказал Кононенко, – значит, денег у него еще много и можно успокоиться. Спортсменам за рекламу какой-нибудь косметики или белья платят миллион, а мы, все-таки, спасли две жизни и, в конце концов, деньги нужны нам на благородное дело. Теперь у нас несколько первоочередных дел: первое – избавиться от кейса и проверить все деньги.

–    Зачем? – удивленно спросил Рустам.

–    Там может быть радиопередатчик. – С этими словами Кононенко пересыпал доллары в полиэтиленовый пакет и отдал Рустаму. Затем он приоткрыл дверь, поставил кейс на землю, и тронул машину. –  Просмотри каждую пачку.

    Бурханов приступил к делу,  разрывая одну упаковку за другой, а Валентин продолжал:

–    Второе – заказать билеты на самолет до Рио-де-Жаней­ро,  третье – переправить туда деньги, и четвертое – избавиться от машины.

–    Машина ведь не засвечена, – сказал Рустам.

–    Так-то оно так, но спецслужбы сейчас соберут видеоза­писи всех компаний и видео любителей. Их будут анализи­ровать профессионалы, и им не так уж трудно будет, по виду днища и по десяткам других примет, установить модель ма­шины, и примерно, год выпуска. Правда, таких «Жигулей» в Париже, наверное, сотни, если не тысячи, но нельзя давать им ни малейшего шанса.

   Никакого радиопередатчика – «жучка» внутри денежных пачек не оказалось. Если он и был, то остался в кейсе, который теперь кто-нибудь уже подобрал. Дома Валентин предложил разделить деньги пополам, но Рустам никак не хотел брать больше одной трети. После нескольких минут спора решили так – Валентину шестьсот тысяч, Рустаму – четыреста. Ночь Рустам провел в отеле, ох­раняя деньги, а Валентин у Валери. Она спрашивала, смотрел ли он телевизор, и рассказывала, что на работе, в транспорте и везде, только и разговоров о вчерашнем происшествии. В вечерних новостях показали короткое интервью с Кассоном. На вопросы корреспондентов о таинственной машине, он от­ветил, что впервые увидел ее вместе со всеми. Человек, ко­торый спас его жену и сына, высадил их на площади Викто­ра Гюго, спросил у жены номер телефона, набрал и дал ей трубку. После этого он сел в машину и уехал, не снимая чех­ла. Все произошло так быстро, а его жена была в таком со­стоянии, что даже не запомнила лица своего спасителя. За­кончил он свое интервью словами: – «Кто бы он ни был, этот человек, я до конца жизни буду ему благодарен. Может быть, он сейчас меня слышит».

   Валери спрашивала у Валентина, что он обо всем этом думает, но он только пожимал плечами, хотя, как потом при­знался Рустаму, очень хотелось похвастаться. Уже в постели он сказал, что они с Шердилем нашли покупателя, продают машину, и берут билеты до Рио-де-Жанейро. Нечего и гово­рить, что весть о скором расставании расстроила женщину, а утром она поспешила сообщить об этом Жюли, и та расстро­илась, в свою очередь. Настроение обеих женщин несколько улучшилось, когда к концу дня они узнали, что друзья взяли билеты на рейс, который состоится через десять дней. Все-таки еще целых десять дней вместе!

    Валентин и Рустам сняли с машины и, выехав за город, утопили в Сене, все свои блоки шестерен, предварительно ра­зобранные на части, все рычаги и ручки управления. Затем они уничтожили заводские номера, везде, где они были, и ото­гнали «Жигули» на автомобильное кладбище. Там же сожгли брезент. После этого решили рассчитаться с долгами. Вален­тин послал десять тысяч долларов подполковнику Джабарову в адрес лагеря с короткой припиской: «Компенсация за «Жигули». Рустам послал двадцать тысяч своему дяде. Ко­ноненко же отправил мулле Фариду пятьдесят тысяч. В пись­ме он просил двадцать принять от него в знак благодарности, еще двадцать передать Зохиде на приданое, и десять на приданое спасенной им сироте – маленькой Фатиме.

    Теперь предстояло решить, как быть с остальными день­гами. Неискушенные в финансовых операциях, друзья не зна­ли, можно ли вложить деньги в банк и попросить перевести их в Бразилию? Надо ли при этом давать отчет о происхож­дении денег? Можно ли отправлять такие суммы телеграфом? Можно ли просто везти с собой в чемодане? Не зная ничего этого, и не решаясь проконсультироваться у специалиста, ре­шили действовать так, как подсказывает рабоче-крестьянс­кая смекалка. За несколько дней объехали несколько городов, и из разных мест отправили по пятьдесят тысяч в Рио-де-Жанейро на свое имя до востребования, в разные почтовые отделения. При себе оставили по пятьдесят тысяч, здраво рассудив, что если отправленные деньги пропадут, им хва­тит и этих.

    Когда Рустам спросил, что делать с видеомагнитофоном, Кононенко предложил купить второй такой же, и подарить Валери и Жюли. Себе Валентин купил дорогой зеркальный фотоаппарат с набором сменной оптики и набором различ­ных светофильтров, и еще диктофон.

    Родственникам Кононенко сказал, что его командировка закончена, и он уезжает в Россию. Слово Украина они все рав­но не воспринимали. Его удивляло, как они вообще были да­леки от политики. Огромные преобразования, происшедшие за последние годы на их бывшей Родине, прошли мимо их сознания. Племянникам Валентин подарил по стерео плееру, а Шарлю за аренду гаража заплатил тысячу долларов, что его удивило и обрадовало.

    Расставание с женщинами было грустным. Не обошлось и без слез. Правда, упреков не было. Обе знали, что друзья в Париже временно, хотя не исключено, что в душе надеялись на другое. Так было всегда. Женщины хотели стабильности и уюта, а мужчин влекла неизвестность, звали в неведомую даль мечты о славе, богатстве, таинственных островах и ... женщинах.

    Удобно устроившись в креслах просторного салона «Бо­инга», два друга тоже летели в неизвестность. Один стремился навстречу своей мечте об атлантах, хотел выполнить долг перед памятью прапрадеда, не понятого его современника­ми. А второй считал, что такова воля Аллаха, накрепко свя­завшего их судьбы. Давно растаяли в дымке очертания бере­гов Старого света. Далеко внизу неторопливо пасутся стада белых облаков, а еще ниже, их тени скользят по необозри­мым просторам Атлантики. Может быть, они пролетают сей­час над тем местом, где под огромной толщей океанской воды, лежат руины дворцов и храмов, остатки дорог, башен и кре­постных стен некогда цветущей Атлантиды. Всплывают в памя­ти слова грустной песни:

Будет шуметь вода,

Будут лететь года,

И в белых туманах скроются

Черные города…

Где-то там внизу, в синей мгле океанских глубин, спит вечным сном легендарный континент. А впереди их ждет да­лекая экзотическая Бразилия, у берегов которой однажды, невероятно давно, появились как призраки из горячего маре­ва, истерзанные штормами, полуразрушенные корабли атлан­тов – отважных людей, не покорившихся судьбе и нашедших здесь новую родину.