| ← Июль 2012 → | ||||||
|
14
|
||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
19
|
||||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://actrisy.ru/
Открыта:
18-08-2011
Статистика
0 за неделю
Драматические актрисы России Театр под руководством Олега Табакова и фестиваль Черешневый лес поставили спектакль Год, когда я не родился
Пьесу советского классика Виктора Розова развернул в день сегодняшний, попытался замкнуть в сценической истории причины и следствия как социального, так и нравственного толка. Синтезировал художественное произведение с темпераментным гражданским высказыванием современника. Красные флаги, красные галстуки, парады и демонстрации, безнадежно счастливыелицана экране старенького телевизора Типовые приметы заповедника под названием СССР. Там есть не менее заповедное гнездо глухаря (а именно эта пьеса Виктора Розова легла в основу спектакля Константина Богомолова) номенклатурное семейство Судаковых во главе с бывшим фронтовиком, а ныне чиновником из высшего эшелона власти Степаном Алексеевичем (Олег Табаков). С чадами и домочадцами, роскошнымишестикомнатными апартаментами, коллекционными иконами и самоварами (сценография Ларисы Ломакиной), своими победами и бедами
Местоимение я из названия спектакля принадлежит нерожденному сыну Искры Судаковой (Дарья Мороз). Быть может, глазами этого насильственно вычеркнутого из жизни человека мы сегодня смотрим на то, что происходит здесь на сцене и там в жизни. Сверху, с каких-то невидимых и неведомых высот: вот панорамный план квартиры, вот приближенные, спроецированные на экран лица, вот кто-то, оставшийся в одиночестве, меж тем как в другом углу квартиры идет застолье. Это, впрочем, форма весьма современная, с использованием видео-арта и прочих актуальных театральных технологий. Суть следует искать в другом взгляде режиссерском. Взгляде Константина Богомолова, для которого театр, конечно же, вид искусства, но в большей степени выражение личностной, человеческой, гражданской и соответствующей всему этому творческой позиции. Давняя пьеса Виктора Розова ладный повод для очередного жесткого приговора системе. Но если Розов сумел почувствовать крах системы прежней, советско-номенклатурной, то Богомолов смотрит дальше, перебрасывая мостки в день сегодняшний. Он сгущает краски, жестко драматизирует не сами розовские ситуации, сколько их последствия, ставя вместо расплывчатых многоточий вполне определенные точки. История семьи отчасти приглушается и разворачивается в сторону истории страны. Той, которой больше нет, и пришедшей ей на смену. В давнем спектакле Театра сатиры Гнездо глухаря, поставленном Валентином Плучеком,семейныеконфликты звучали в полный голос, с психологически-страстными интонациями, уверенностью, что все еще как-то можно выправить. Богомолов из нашего непрекрасного далека знает, что нельзя. Он порой требует от актеров интонаций холодных, безличных и бесстрастных, а диалоги превращает в набор рваных реплик. Фразы и эпизоды, тогда определявшие действие, сегодня звучат впроброс и подчас считываются только теми, кто хорошо знает пьесу. Ну, умер отец одноклассницы Прова Судакова (Павел Табаков), которому Судаков-старший не помог достать лекарство Ну, не справился Степан Андреевич с проблемами однокашницы Валентины (Надежда Тимохина) Ну, не пошел на похороны сына своего собрата по системе Сама эта система давно, привычно и уже как-то хронически агонизирует, что на такие мелочи вряд ли стоит обращать внимание. И тем острее и больнее звучат вставные, придуманные режиссером номера. Например, стихи Эдуарда Багрицкого, которые Вал ентина Тимохина хрипло выкрикивает в микрофон: Нас водила молодость!. Водила-водила, да вот и привела Старики Судаковы (Олег Табаков и Наталья Тенякова) явно не центр нынешней сценической истории, при всем их актерском и человеческом обаянии. Уходящая натура свое взявшие, свое отжившие, но все еще путающиеся под ногами нетерпеливых, жадных, агрессивно-циничных молодых волков. Новой чиновничьей поросли вроде зятя Судаковых Ясюнина (Александр Голубев) или Золотарева (Вячеслав Чепурченко). Их лицемерная благодарность отцам совсем скоро обернется циничным лозунгом Падающего толкни. И волки, обратившиеся в шакалов, начнут вгрызаться, рвать на части, выплевывая ошметки, и эту систему, и эту страну, и этих людей. Жутковато-плакатный эпизод, когда под хроникальные кадры парада победителей Ясюнин и Золотарев, расправив плечи, слаженно запевают про нефтяных королей, едва ли не маршируя в припадке карьерно-делового энтузиазма, бьет наотмашь. Тут уж не до эзопова языка у Богомолова все впрямую, в лоб, с перстом указующим. Но иначе в стилистике этого спектакля, да и всех последних работ режиссера, и быть не может. Какой уж тут шепот только кричать, чтобы хоть попытаться расшевелить наполовину заснувшего обывателя. Можно, конечно, и по-другому, и не менее сильно, но не будем оспаривать законы, им, режиссером, над собою поставленные. Вот и получается, что Ясюнин и Золотарев здесь единственные жизнеспособные персонажи. Со всеми остальными режиссер поступает жестко, без сантиментов. Выпотрошенная, использованная, бездетная Искра у Богомолова не отправится в дальние края на помощь Валентине, но, выкричав свое последнее, больное в песне, уйдет к себе в комнату а проектор вскоре покажет нам висящие голые ноги. А последнего розовского мальчика Прова (Павел Табаков) заберет военком (Павел Ильин) под титры о начавшейся афганской войне. И даже здесь многоточие неуместно. Впрочем, забиванием осиновых колов в могилу советского прошлого Константин Богомолов давно уже никого не удивляет. Но здесь, в этой принципиальной для него работе, он попытался заглянуть дальше, за горизонты минувшего в наше с вами настоящее. Июнь 2012 Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru |
| В избранное | ||
