В данный спецвыпуск включена статья из журнала "Эксперт", посвященная путям развития российского экспорта.
     Товары массового производства в настоящее время дешевы, т.к. их стоимость определяется условиями производства в Китае и других странах с дешевой рабочей силой и низкими налогами. Организация массового производства товаров современного уровня требует крупных инвестиций. Поэтому ориентация на экспорт товаров массового производства может не оправдать себя: конкурентоспособность будет поддерживаться за счет низких цен, тем самым, инвестиции в производство станут скрытой формой субсидирования западных потребителей. В то же время цена интеллектуальной продукции значительно превышает ее себестоимость и экспорт такой продукции является наиболее перспективным. Успешный опыт Индии, где были созданы "райские" условия для программистских фирм, показывает, что развитие наукоемкого экспорта вполне реально. - прим. ведущего рассылки.
     Ниже следует текст статьи.
     
     Идея переориентации российского экспорта на поставки готовой продукции концептуально неверна. Будущее - за высокими технологиями
     (Эксперт, 26.06.00, автор - Татьяна Мухина)
     Основной проблемой российского экспорта является его неэффективная структура. В ней преобладают сырьевые товары - в частности, доля продукции топливно-энергетического комплекса и металлургии в объеме экспорта прошлого года составила 64,3%.
     В 1999 году доля готовой продукции в экспорте страны не превысила 12-15%, тогда как еще в начале 90-х годов она составляла 25-30%. Доля машин, оборудования, транспортных средств в общем экспорте России с 20% в 1990 году снизилась до 9% в 1992 году и сохранялась примерно на этом уровне все последующие годы (9,7% - 1996-й, 10,2% - 1997-й, 11% - 1998-й и 10,6% - 1999 год) (во многом это объясняется прекращением бесплатных поставок военной техники "дружественным" режимам - прим. ведущего рассылки). Удельный вес отечественных машин и оборудования в общем объеме мирового экспорта машинно-технических изделий в последние годы не превышает 0,3% по сравнению с 1,2-процентной долей всего российского экспорта в мировом итоге.
     Стоимостные объемы отечественного экспорта машин и оборудования в настоящее время в 6,5 раза ниже аналогичного показателя для Республики Корея, в 4,5 раза ниже, чем у Малайзии, в 2,5 раза ниже, чем у Таиланда.
     В то же время основной статьей экспорта экономически развитых стран является как раз продукция машиностроения (в основном это технологическое оборудование и транспортные средства). Так, в экспорте стран ЕС эта категория товаров составляет 47%, в США - 52%, в Японии - 68%. В экспорте Китая машины и оборудование составляют 32%.
     Нет нужды подробно объяснять, к каким последствиям приводит сырьевая структура экспорта страны. Главная беда - критическая зависимость формирования доходной части бюджета от внешних факторов. Например, в первом квартале неблагоприятного с точки зрения конъюнктуры мировых сырьевых и финансовых рынков 1998 года потери России от падения цен на сырье (нефть, металлы) аналитики ГТК оценили в 4,7 млрд. долларов, тогда как выигрыш в третьем квартале от ее улучшения составил лишь 1 млрд. долларов.
     Тезис переориентации экспорта на вывоз готовой продукции является центральным в разного рода докладах, концепциях и проектах развития внешнеторговой деятельности страны на протяжении последних нескольких лет. Но, несмотря на кажущуюся его бесспорность, он порочен. Во времена СССР на реализацию этой идеи были брошены невообразимые по нынешним временам ресурсы. Результат общеизвестен.
     Шесть доводов против
     Во-первых, значительная доля традиционных рынков сбыта российской готовой продукции за последнее десятилетие потеряна. Часть - безвозвратно.
     В 1999 году ведущими торговыми партнерами России были Германия, Украина, США, Белоруссия, Италия, Китай, Нидерланды, Швейцария, Великобритания, Финляндия, Польша и Япония, на чью долю в совокупности пришлось более 60% внешнеторгового оборота. Не трудно догадаться, что российский экспорт в эти страны имел, в основном, сырьевую направленность, в импорте значительную долю занимали поставки продовольствия и оборудования.
     Страны же Центральной и Восточной Европы, ранее бывшие достаточно крупными потребителями машинно-технического экспорта из России, в последнее время переориентировались на закупки этой продукции из стран Западной Европы - Германии, Франции, Италии. Эта тенденция в будущем лишь усилится, поскольку в настоящее время 10 стран бывшего СЭВ (практически все) ведут переговоры о вступлении в ЕС.
     Экспортные поставки машин и оборудования в страны СНГ носят в последние несколько лет крайне нестабильный характер на фоне общего снижения российского экспорта в страны СНГ (экспорт снизился с 22% в 1998 году до 18%). Так, в 1997 году они составляли 21% от общего объема российского экспорта в эти страны, в 1998 году - 17,2%, в 1999-м - 18,6%.
     Среди немногочисленных рынков, пока еще востребующих российскую готовую продукцию в целом и машинно-технический экспорт в частности, остаются рынки стран Африки (ЮАР, Ангола, Нигерия, Кот-дИвуар, Кения, Замбия, Египет) и рынки стран Латинской Америки (Аргентина, Бразилия, Колумбия, Куба).
     География российского экспорта машин и оборудования совпадает с географией ее инвестиционного сотрудничества. По данным Минторга, до 20% всего объема такого экспорта реализуется в рамках строящихся и реконструируемых при участии российских предприятий объектов. В настоящее время Россия имеет более 30 межправительственных соглашений о строительстве объектов в развивающихся странах. Среди них - строительство и эксплуатация тепло- и гидроэлектростанций в Индии, Китае, Пакистане, Вьетнаме, Марокко, Аргентине, Колумбии и Сирии. Но и на эти рынки поставки российских машин и оборудования крайне малы - Россию и там теснят западные конкуренты, о чем свидетельствует динамика внешней торговли этих стран.
     Во-вторых, расширению поставок российских готовых товаров препятствует технологическая отсталость России от промышленно развитых стран. Банально, но уместнее было бы не пытаться "догнать и перегнать" признанных мировых лидеров, а направить госсредства на развитие других, потенциально конкурентоспособных отраслей. Как это в свое время сделали США, проигравшие конкуренцию Японии в производстве телевизоров и почти полностью свернувшие их национальное производство.
     Правда, в России политические интересы зачастую превалируют над экономическими. Взять, к примеру, производство тех же телевизоров. С упорством, достойным лучшего применения, российские власти издают документы о господдержке этой отрасли. Граждане с той же настойчивостью покупают какие угодно, но только не российские телевизоры. Нежелание властей отказаться от пустой траты бюджетных денег объясняется очень просто. По словам одного из чиновников аппарата российско-белорусского союза, пожелавшего остаться неназванным, "финансируя совместную российско-белорусскую программу "Союзный телевизор", Россия демонстрирует приверженность целям интеграции с Белоруссией".
     В-третьих, велик не только моральный, но и физический износ производственного оборудования. В целом по промышленности он составляет 69%. Наибольшая степень износа зафиксирована в нефтепереработке (82%), химической промышленности (81,8%), машиностроении (72,4%), газовой (70%), легкой (75,8%) и промышленности стройматериалов (74,5%).
     Но что хуже - крайне низки темпы обновления производственного оборудования. Среднегодовой объем инвестиций в 1991-1998 годах сократился в 2,5-3 раза. Если такое положение дел сохранится и впредь, то через пару лет ни о каком промышленном росте и изменении структуры экспорта в пользу готовых изделий нельзя будет даже и думать.
     Как заметил в одном из своих недавних интервью руководитель департамента структурной и инновационной политики экс-Минэкономики Олег Юнь, для того чтобы экономика развивалась нормально, инвестиции в техперевооружение промышленности должны составлять не менее 20-22% ВВП.
     В-четвертых, расширению российского экспорта готовой продукции препятствует несоответствие российских стандартов на отдельные виды готовой продукции техническим нормам западных стран.
     Техстандарты, кстати, согласно нормам ВТО относятся к средствам ограничения доступа иностранных товаров на внутренний рынок. Наиболее многообразные и строгие требования в этой области предъявляют промышленно развитые страны, среди которых лидируют Япония, США, Канада и страны ЕС.
     В-пятых, согласно нормам ВТО страны - члены этой организации могут ограничивать ввоз товаров, производство которых было субсидировано. Иными словами, даже если Россия вдруг найдет в своем бюджете деньги на развитие экспорториентированных производств готовой продукции, она тут же нарвется на ограничения в их доступе на мировой рынок. Вряд ли кто из торговых партнеров России упустит возможность на законных основаниях закрыть от нее свой рынок, установив компенсационные пошлины в размере предоставленной субсидии. Россия уже сейчас несет ежегодные потери от применения к своему экспорту разного рода ограничительных торговых мер в размере полутора миллиардов долларов.
     Наконец, в-шестых, у России нет средств на финансирование разрешенных нормами ВТО способов поддержки экспорта. Здесь речь уже идет не о финансировании производства, а об инфраструктуре ВЭД. В частности, разработчики концепции развития ВЭД России на ближайшую перспективу говорят, что "экспортные перспективы отечественной машинно-технической продукции и в целом готовых изделий осложняются отсутствием действенной государственной финансовой поддержки, что особенно необходимо в связи с проведением агрессивной проэкспортной политики основными конкурентами России".
     Правда, в конце 1997 года МВЭС отчитался о создании "инфраструктуры стимулирования экспорта". В отчете говорилось о создании Росэксимбанка (с целью привлечения кредитов, финансирования и гарантирования экспортно-импортных операций от имени правительства) и экспортно-импортного страхового общества "Росэксимгарант". Двумя годами раньше была принята федеральная программа развития экспорта, предусматривавшая ежегодное выделение из госбюджета 0,3-0,35% ВВП на реализацию заявленных целей (см. "Эксперт" N1 за 1996 год). Но в 1996-1997 годах из запланированного триллиона рублей бюджетных средств экспортеры получили лишь 230 млрд. рублей краткосрочных ссуд. Бюджет 1998 года вообще не предусматривал финансирования экспорта в рамках программы. Аналогичным образом обстоят дела с Росэксимбанком, практически ничего не сделавшим за время своего существования для реализации уставных задач.
     Что же из этого следует?
     Все вышеизложенное не означает, что у России нет альтернативы сырьевому экспорту и ей надо напрочь отказаться от вывода на внешний рынок готовых изделий. Но основной экспортный потенциал России не в машиностроении. Ее наиболее конкурентноспособные отрасли - космос, авиастроение, программирование, высокие технологии и ядерная энергетика. Рынок для продукции этих отраслей есть не только в развивающихся странах. Но для того чтобы российская промышленность не потеряла и этот рынок, ей нужна поддержка государства.
     Во-первых, госфинансирование НИОКР должно быть одним из приоритетов экономполитики государства. В 1998 году российские затраты на НИОКР составили 0,93% от ВВП, в 1999 году - 0,97%. Для сравнения: США и Япония расходуют на НИОКР почти 3% ВВП, страны ЕС - почти 2,5%.
     Во-вторых, государство должно проявлять жесткость в общении с торговыми партнерами России, с тем чтобы перевести взаимоотношения с ними на недискриминационную основу. Вот лишь два примера.
     До сих пор Россия не может добиться от США снятия или хотя бы увеличения квот на оказание Россией коммерческих услуг по осуществлению космических запусков. США мотивируют свое нежелание "недостаточным прогрессом в области усиления Россией системы экспортного контроля в части пресечения продаж военных технологий в подозрительные страны".
     Аналогичным образом складывается диалог России с ЕС, который применяет к ней дискриминационный режим торговли ядерными материалами, несмотря на действующее между ними соглашение о партнерстве и сотрудничестве, предписывающее изменение этого режима. В результате чего Россия ежегодно несет потери в несколько сотен миллионов долларов.
     И напоследок стоит отметить еще один немаловажный момент. По мнению директора Центра торговой политики права Максима Медведкова, "добиться существенного расширения экспорта готовых изделий на мировом рынке, монополизированном транснациональными корпорациями (ТНК), невозможно без увеличения инвестиций в сбытовую и производственную сеть за рубежом". Что, в свою очередь, невозможно без изменения действующей системы валютного регулирования и валютного контроля, ограничивающей конкурентоспособность российских компаний.
     Любая динамично развивающаяся компания рано или поздно сталкивается с необходимостью оптимизации производственных издержек и финансовых потоков. Нынешняя система, когда российские экспортеры обязаны продавать 75% валютной выручки на внутреннем рынке, приводит к значительным потерям компаний на обратной конвертации этих средств, необходимой для закупки материалов, обеспечивающих производственный процесс. Эти потери могут быть ликвидированы путем создания сбытовой компании-резидента там, где закупается сырье. По такому принципу работают все ТНК. Однако для российских компаний этот путь сопряжен с необходимостью получения разрешения ЦБ на вывоз капитала (перевод денег за рубеж для любых целей на срок более 6 месяцев считается вывозом капитала и требует разрешения ЦБ). Не вдаваясь в подробности, скажем, что эта процедура обставлена такими бюрократическими препонами, что организация сбытовой сети за рубежом превращается для российских компаний в практически неразрешимую проблему.