ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: НАИВНАЯ МЕЧТА XX ВЕКА
     
     В этом спецвыпуске помещена статья Владислава Иноземцева "Глобализация: наивная мечта ХХ века", опубликованная в журнале "Финансист" за май 2000г. Основная мысль автора заключается в том, что в настоящее время происходит процесс консолидации развитых стран при возрастающем отставании бедных государств. Поэтому "глобализация" - это не процесс общемировой интеграции, как это обычно понимают, а интенсификация обменов между развитыми странами. Страны "третьего мира" оказываются никому не нужны, относительная ценность их природных ресурсов падает. Они остаются бедными не вследствие "эксплуатации", а в результате собственной неспособности к самостоятельному развитию.
     Ниже следует текст статьи.
     
     Конец XX столетия останется в памяти человечества эпохой великих надежд, отчасти сбывшихся, отчасти нереализовавшихся. На протяжении ближайших лет предстоит увидеть, в какой степени эти ожидания были обоснованными, а в какой - иллюзорными. Особого внимания заслуживает вопрос о том, суждено ли воплотиться в жизнь мечте о глобализации современного мира, о свободном хозяйственном обмене между его регионами, едином информационном пространстве и доминировании в мировом масштабе принципов гуманистического социального устройства.
     Идея глобализации - одна из самых молодых социологических конструкций; вплоть до 1987г. база данных библиотеки Конгресса в Вашингтоне не содержала книг, в названии которых использовалось бы данное понятие. В научный оборот его ввел Р.Робертсон, впервые использовавший данный термин в 1983г.; в 1985г. он дал подробное его толкование, а в 1992 году изложил основы своей концепции в специальном исследовании. С начала 90-х годов количество книг и статей на эту тему стало увеличиваться лавинообразно, и сегодня подавляющее большинство экономистов считают, что хозяйственная глобализация является наиболее значимым социальным процессом конца XX века, хотя и признают, что переходный период будет исключительно трудным.
     Идея глобализации стала в последние годы популярной по нескольким причинам. Во-первых, западный мир вышел из тяжелых испытаний 70-80-х гг. и восстановил свою роль мировой экономической доминанты. Во-вторых, информационная революция позволила как бы связать воедино отдельные регионы планеты. В-третьих, крушение коммунизма, а затем и кризис в Азии создали иллюзию победы либеральных ценностей в мировом масштабе. В-четвертых, серьезное значение имел растущий культурный обмен между странами периферии и "первым миром".
     Все эти обстоятельства играют, разумеется, значительную роль, однако реальной базой для глобализации, на наш взгляд, может выступать только неумолимая потребность отдельных экономик в активном взаимодействии друг с другом; между тем технологический прогресс западных обществ, как это ни парадоксально, объективно вызывает к жизни их возрастающую самодостаточность. Западные державы уверенно освобождаются от зависимости от развивающихся стран в области поставок сырья (с 1980 по 1997г. потребление нефти и газа в расчете на доллар валового национального продукта снизилось в США на 29 процентов, а потребности экономик ОЭСР в природных ресурсах должны снизиться в ближайшие годы в 10 раз - с 300 кг на $100 производимого ВВП в 1996г. до 31 кг в 2015-м). Они абсолютно доминируют в сфере высоких технологий (семь ведущих постиндустриальных держав обладают 80,4% мировой компьютерной техники, 90,5 % высокотехнологичного производства и 87% всех зарегистрированных в мире патентов, затрачивая на НИОКР в среднем около $400 млрд. в год). В 90-е годы они добились превосходства даже в сельском хозяйстве (сегодня себестоимость американского зерна ниже, чем производимого в африканских странах, а экспорт сельскохозяйственной продукции США с начала 70-х годов вырос в сопоставимых ценах почти в 10 раз).
     Следствием этого стала тенденция к замыканию постиндустриального мира, что особенно заметно при рассмотрении современной международной торговли, движения инвестиций и перетоков рабочей силы. Сегодня часто говорят о том, что на протяжении всего XX века рост торговых оборотов уверенно опережал рост ВНП большинства индустриально развитых стран. И действительно, если суммарный ВНП всех государств мира вырос с 1950 по 1992г. с 3,8 до $18,9 трлн., то объем торговых оборотов повысился с 0,3 до $3,5 трлн. Гораздо реже вспоминают, что структура этих торговых потоков существенно изменилась: так, в 1953 году индустриально развитые государства направляли в страны, достигшие того же уровня развития, 38% общего объема своего экспорта, в 1963г. эта цифра составляла 49%, в 1973-м - 54%, в 1987-м - 54,6%, а в 1990-м - уже 76%. Во второй половине 90-х гг. постиндустриальные державы импортировали из менее развитых стран товаров и услуг на сумму, не превышающую 1,2% их общего ВНП. В 1996 году отношение экспорта к ВНП в Соединенных Штатах было втрое (!) меньшим, нежели в Великобритании сто пятьдесят лет тому назад, в середине 40-х годов XIX века. Развивающиеся страны и новые индустриальные государства вносят непропорционально малый вклад в мировую торговлю: в 1998 году Китай поставлял на мировой рынок меньшую по стоимости товарную массу, нежели Бельгия!
     Еще более показательна динамика международных инвестиционных потоков. Известно, что США являются как крупнейшим инвестором в активы зарубежных компаний, так и крупнейшим реципиентом иностранных капиталовложений. Между тем в 1970-1990 гг. компании семи других развитых стран - Великобритании, Японии, Канады, Франции, Германии, Швейцарии и Нидерландов - обеспечивали 85% всех инвестиций в США и выступали объектами для более чем 60% американских капиталовложений за рубежом. Если в 1970 году в Европу направлялось менее трети всех американских инвестиций, то сегодня - более 50 процентов (в новые индустриальные страны Азии - не более 8, а в Мексику - около 3 процентов). При этом развитые страны вкладывают средства в наиболее передовые секторы хозяйства друг друга: в начале 90-х гг. 63% американских инвестиций в европейские страны направлялось в сервисный сектор, а 31% - в индустриальное производство; европейцы вкладывали средства в американскую промышленность (49%), а также банковскую и финансовую сферу(25%). Напротив, инвесторы из Японии и новых индустриальных государств предпочитали лишь спекулятивные капиталовложения или ограничивались покупкой торговых компаний (41%) и недвижимости (30%); доля японских инвестиций в промышленное производство не превосходит 18% для США и 16% для ЕС. Сегодня, когда нестабильность на развивающихся рынках и высокие доходы от фондовых операций в США и ЕС приводят к оттоку капитала из "третьего мира", степень монополизации финансовых транзакций в рамках постиндустриальных стран становится еще более очевидной.
     Таким образом, современная "глобализация" является, по существу, процессом консолидации развитых стран в их противостоянии остальному миру. Особенно заметно это обособление при анализе рынка труда. Сегодня в ЕС лишь 2% рабочей силы находят свое применение вне национальных границ, в то время как поток иммигрантов из-за пределов Сообщества постоянно нарастает; как следствие, негативное отношение к иммигрантам разделяют от 27,3% французов до 39,6% немцев и 41% бельгийцев. За победой Партии свободы на выборах в Австрии неизбежно последуют успехи других националистических движений. Если в 50-е годы 68 процентов легальных иммигрантов, прибывавших в США, происходили из Европы или Канады и принадлежали к среднему классу, то в 80-е более 83% были азиатского или латиноамериканского происхождения и, как правило, не имели хорошего образования. Только на протяжении последних трех лет администрации ряда округов шести крупнейших штатов - Калифорнии, Флориды, Нью-Йорка, Аризоны, Техаса и Нью- Джерси - возбудили официальные судебные иски против федерального правительства (суммы колебались от 50 млн. до $33 млрд.), требуя компенсировать их финансовые потери, вызванные излишней либеральностью национального иммиграционного законодательства. Все это лишний раз доказывает, что глобализация не вызывает протестов граждан развитых стран только в том случае, если она ограничивается самими развитыми странами.
     Напротив, положение развивающихся стран в эпоху "глобализации" резко ухудшается, и причиной этому является не эксплуатация их со стороны постиндустриальных держав, а воспроизводящаяся отсталость, порожденная их возрастающей ненужностью "первому миру". Разница в номинальных доходах между гражданами постиндустриального мира и остальной частью человечества выросла с $5,7 тыс. в год в 1960 году до $15,4 тыс. в 1993-м, и, таким образом, 1/5 часть человечества обладала в 61 раз больше богатств, нежели низшая 1/5; при этом следует учитывать, что соответствующий показатель для 1960 года составлял всего 30 раз. Как показывают статистические данные, показатель ВНП на душу населения в течение последних 70 лет увеличивался в развитых странах в среднем почти в 3,5 раза быстрее, чем в "третьем мире" (на 2,65% в годовом исчислении против 0,77%). Производя 1,4% мирового ВНП, беднейшая часть планеты обеспечивала в начале 1993 года лишь 0,98% мировых сбережений и 0,95% мирового торгового оборота. Характерно, что сегодня постиндустриальным странам выгоднее безвозмездно передавать часть своего ВНП "третьему миру", чем рассчитывать на экономическую отдачу от вложений в экономику развивающихся стран. С 1984г. по программам помощи странам тропической Африки передается больше средств, чем объем направляемых туда иностранных инвестиций.
     В современных условиях ни одна хозяйственная система не способна, на наш взгляд, к быстрому развитию без широкомасштабного заимствования технологий и знаний у развитых наций, без активного экспорта собственных продуктов на рынки постиндустриальных стран, поскольку именно они обладают достаточным платежеспособным спросом. Таким образом, любые рассуждения о "глобализации" мирового хозяйства возможны лишь при той оговорке, что постиндустриальный мир вступает в XXI век, не имея себе достойных конкурентов.
     Сегодня закладываются основы нового типа исторической цивилизации - однополярного мира. Происходит не перераспределение общественного богатства в масштабах всего человечества, что так или иначе подразумевает теория глобализации, а невиданная его концентрация в постиндустриальных странах. Причем вызвана она резким изменением характера их производительных сил, в результате чего подавляющая часть мирового валового продукта действительно создается в пределах относительно небольшой совокупности стран.
     Россия привыкла быть одним из полюсов мирового противостояния. Говоря об однополярном мире, мы, конечно, несколько огрубляем реальную картину. В формирующейся новой цивилизации, разумеется, будет существовать - и уже существует - противоположный полюс - полюс нищеты и упадка. И главная ошибка, которая может быть совершена нашей страной в новом столетии, заключается в возможности примкнуть к этому полюсу только для того, чтобы не быть одной среди многих, оказаться на его вершине (иными словами, лучше быть рядовым среди богатых и здоровых, чем первым среди бедных и больных - прим. вед. рассылки). Хотелось бы, чтобы все, в том числе и сторонники теории глобализации в нашей стране, отдавали себе ясный отчет в том, что такой шаг, если он будет сделан, может оказаться последним в истории некогда великой и могучей России. Важнейшая наша задача заключается в том, чтобы избежать автаркической изоляции, которая неизбежно перечеркнет любые надежды на прогрессивное, поступательное развитие страны.