В этом спецвыпуске помещены две статьи, посвященные влиянию информационных технологий и Интернет на современное общество.
     
     Компьютеризация и "новая" экономика
     (автор - Виталий Мельянцев)
     Судя по опубликованным индикаторам и фактам, непосредственно наблюдаемым в реальной жизни, характерной чертой последних десятилетий стало стремительное, беспрецедентное по темпам развитие - прежде всего в странах-лидерах мирового хозяйства - современных информационных технологий (ИТ), включающих средства обработки информации и новые способы коммуникаций.
     Возникает, однако, ряд вопросов, связанных с масштабами и основными факторами этого процесса. Привел ли уже достигнутый прогресс в ИТ к формированию "новой" экономики? Произошел ли в результате перелом прежней тенденции к резкому снижению темпов их экономического роста и совокупной эффективности, обозначившейся, по данным мировой статистики, в 1970-1990-е гг.?
     Сокрушители рекордов
     В результате быстро набирающей темпы информационной революции (ИР) одновременно происходят два процесса: резкое снижение цен на товары и услуги, связанные с современными технологиями, и стремительное, не имеющее практически прецедентов распространение ИТ в производственных системах и сфере домашнего потребления.
     По расчетам американского исследователя Дж.Б.Делонга, в течение жизни одного поколения (в 1970-1990-е гг.) цена компьютеров (и полупроводников) снизилась более чем в 10 тыс. раз, что в среднем ежегодно составляет 30-40%. Такой темп падения цен значительно превосходит имеющиеся исторические аналоги.
     Так, в частности, цены на обычную телефонную связь уменьшались в XX в. в 3-7 раз, а на электричество - в 20-25 раз медленнее, чем на компьютеры. Согласно недавно выполненным подсчетам, за первые полстолетия, прошедшие после изобретения Гутенберга, стоимость производства книги упала в сотни раз - предположительно средним темпом в 10-15% в год. Но, как видно, даже эти исторические рекорды снижения цен на важнейшие средства связи/коммуникаций/ИТ вдвое-втрое уступают показателям динамики обвального падения цен на современные ИТ и прежде всего на компьютеры.
     Огромными темпами увеличивается в мире число пользователей Интернет - с 3 млн. в 1993г. до 100 млн. в 1997г. и примерно 200 млн. в начале 2000г. Чтобы число регулярных пользователей радиоприемников достигло 50 млн. человек, потребовалось примерно 40 лет (со времени изобретения радио). Аналогичный показатель для телевидения составил 13 лет, а для Всемирной Паутины - около 4 лет. Поток информационного обмена в Интернет практически удваивается каждые 100 дней, что составляет свыше 700% в год.
     В целом, согласно имеющимся расчетам и оценкам, за последние 5-10 лет общий объем существующей информации в мире удваивался каждые полтора года, что стали называть законом Мура (по имени человека, впервые обнаружившего эту тенденцию).
     Парадокс Солоу
     Казалось бы, быстрое распространение ИТ в передовых государствах (прежде всего в США) уже в 80-е годы должно было привести к определенному повышению темпов экономического роста и производительности. Однако показатели системы национальных счетов этого не обнаружили. Возник парадокс. В 1987г. лауреат Нобелевской премии по экономике Р.Солоу сформулировал его суть следующим образом: "Везде видны признаки наступления компьютерной эпохи, кроме статистики производительности".
     Ряд западных экономистов утверждает, что в США в 1990-е гг., в отличие от стагнирующей Японии и вялоразвивающихся западноевропейских стран, сформировался феномен так называемой "новой экономики", означающей переход - после нескольких десятилетий низких темпов роста ВВП - к существенному повышению экономической динамики, производительности труда при низких индикаторах инфляции и безработицы. Эти метаморфозы связываются со структурными преобразованиями 1980-1990-х гг., бурным развертыванием в этой стране ИР и увеличением доходов американских ТНК в условиях быстро глобализирующейся экономики.
     Динамика постиндустриального роста развитых стран мира, как представляется, занижена и завышена - и в этом парадокс - одновременно. Связано это в первую очередь с тем, что общепринятые критерии измерений не всегда можно перенести на область ИТ.
     Быстрый рост информации, ее обновление, качественное совершенствование сопровождается стремительным увеличением вала избыточной информации (феномен "информационных шумов"). Это тормозит принятие рациональных решений в экономике, повышает трансакционные издержки, замедляет рост производительности и эффективности. И в сфере ИТ, и в других отраслях экономики происходит ускоренное обесценение физического, человеческого капитала, программных продуктов, технологий и знаний. По расчетам экспертов, примерно 3/5 расходов американских корпораций по линии ИТ идут на возмещение устаревшего оборудования и программного обеспечения. В США в 1990-е гг. темпы прироста национального дохода (ВНП за вычетом фонда возмещения, или амортизации основного капитала) оказались ниже темпов увеличения ВВП.
     Кроме того, доля сектора ИТ в чистых инвестициях в основной капитал в США и других развитых странах меньше, чем в валовых капиталовложениях в оборудование. Компьютеры, цены на которые, как отмечалось, стремительно падают, а срок эксплуатации невелик, в 1998-1999 гг. составляли в США всего 2% основного капитала страны по остаточной стоимости.
     Судя по всему, сравнительно низкая динамика производительности труда и многофакторной производительности в экономике США (а также стран Запада и Японии) в 1980-1990-е гг. - вполне реальный феномен. Не исключено, однако, что именно на стыке двух столетий-тысячелетий в США (а несколько позже и в других развитых странах) формируется критическая масса "цифровых" технологий (все же уже половина населения использует компьютеры и Интернет), которая позволит, при прочих равных условиях, значительно повысить темпы и качество экономического роста.
     [Прим. ведущего рассылки: С парадоксом Солоу связано другое "парадоксальное" явление, помогающее понять природу парадокса Солоу. Речь идет о вялой динамике роста производительности труда в тех странах, которые демонстрируют наиболее явные успехи в области ИТ. Дело в том, что подсчет производительности труда в стране напрямую связан с объемом ВВП, выражаемом в национальной валюте. Соответственно, скорость роста производительности труда зависит от динамики роста ВВП. Но опережающий рост ВВП, выражаемый в национальной валюте, вовсе не обязательно означает увеличения доли страны в мировом ВВП. Если страна не способна постоянно усовершенствовать свою продукцию (или создавать новую), то стоимость данной продукции (выраженная, скажем, в долларах США) будет постепенно сокращаться, хотя в национальной валюте ее цена может быть фиксирована. Тем самым, даже при увеличении выпуска продукции, росте ВВП и производительности труда страна может становиться относительно беднее (что в конечном счете будет выражено в девальвации ее валюты). Если же все измерения производить в долларах США, то наиболее высокие темпы производительности труда демонстрируют страны, обеспечившие качественные преобразования своей экономики, - а именно постиндустриальные страны. Широко используемые статистические показатели роста производительности труда, характеризующие количественный рост, могут не показывать реальной картины.]
     Экономическое казино
     На фоне медленных темпов роста в ЕС и длительной стагнации в Японии стремительная глобализация американской экономики и интернетизация ее финансовых рынков способствовали быстрому росту фондовых индексов США. В целом за 1990-е гг. среднегодовые темпы прироста рыночной капитализации (15-16%) оказались в два раза выше, чем в других развитых странах (7-8% в год). При этом для США было характерно резкое ускорение роста отмеченного показателя. В результате их доля в рыночной капитализации всего мира выросла с 1/3 в 1990г. почти до 3/5 в начале 2000г.
     Американское общество оказалось сильно втянутым в биржевую игру. Если в 1989г. акциями владели только 28% семей и в 1992г. - 33%, то в 1999г. этот показатель почти удвоился по сравнению с концом 1980-х гг., составив 54% (для сравнения: в Германии только 6% семей имеют акции). Многие американские экономисты полагают, что ныне фондовый рынок серьезно перегрет. Широкое распространение получила практика маржинальной торговли, когда биржевые игроки берут в долг, чтобы оперировать суммами, во многом превосходящими собственные средства. Все это резко увеличивает рискованность финансовых операций.
     Немалую тревогу внушают весьма высокие показатели отношения капитализации к прибыли (P/E ratio), которые у большинства компаний (примерно 20-25) вдвое превышают средний индикатор за последние 70 лет. По компаниям, производящим ИТ, капитализация превышает размер годовой прибыли в сто-двести и более раз (в 1929г. по General Electric этот показатель не превышал 56). По ряду имеющихся оценок, в том числе ФРС США, фондовый рынок этой страны переоценен на 30-40%.
     Реального краха фондового рынка США можно избежать в том случае, если многие созданные в последние годы информационно-технологические компании станут давать большие прибыли и таким образом окупят огромные средства, инвестированные в них.
     В том, что котировки "старых" компаний растут медленнее и менее стабильно, нет ничего необычного (Заметим, что в апреле 2000г. серьезные падения - до 10-12% - обнаружились и в стоимости бумаг высокотехнологических компаний). Внушает серьезную тревогу то, что если в 1995г. 23% ценных бумаг, впервые размещаемых на рынке, не приносили прибыли, то в 1999г. этот показатель достиг уже 73%. Среди новых компаний в 1999г. - половина "интернетовских", из них в том же году 93% работали в убыток или с нулевой прибылью, хотя стоимость их акций выросла в среднем за год в три раза. К сказанному следует добавить, что, судя по имеющимся расчетам и оценкам, от 13 до 18% всех инвестиций, произведенных в экономике США в 1994-1999гг., оказались непродуктивными (решения принимались зачастую поспешно, а цена капитала была весьма низкой).
     Улучшение некоторых макроэкономических показателей США, зарегистрированных во второй половине 1990-х гг., не может, однако, служить надежной гарантией избавления от кризиса, так как в 1923-1929 гг., когда, как и во второй половине 1990-х гг., было объявлено о наступлении новой, бескризисной экономики, тоже происходило наращивание производства новых коммуникационных средств - автомобилей, аэропланов и радиоприемников, а среднегодовые темпы прироста ВВП, при всей их колеблемости, превышали 4%, а в 1929г. - 6%. Ошибался в своих прогнозах даже такой известный статистик-экономист, как И.Фишер, который накануне краха фондовой биржи в 1929г. заметил, что фондовые индексы достигли долговременного и высокого уровня.
     Таким образом, глобализация и интернетизация мировой экономики и финансовых рынков способствовали не только продуктивной аллокации прямых инвестиций, товаров, информационных потоков и технологий. Отмеченные факторы, действовавшие в постбреттонвудском валютно-финансовом пространстве, активизировали формирование огромных масс спекулятивных капиталов, трансграничные перетоки которых, при отсутствии сколько-нибудь четкого регулирования их движения на глобальном уровне, резко повысили неустойчивость воспроизводственного процесса в мире. Стагнация в Японии, медленные темпы технологического обновления в ЕС, спекулятивный ажиотаж на фондовых рынках США - важнейшие проявления и составляющие крайне противоречивого процесса роста в условиях перехода от индустриальной к постиндустриальной, глобализированной экономике.
     [Прим. ведущего рассылки: Нельзя не согласиться с явной переоцененностью некоторых "информационных" компаний. Это связано, на мой взгляд, с ошибочным делением экономики на "старую" и "новую". Если персонал "старой" компании имеет дело исключительно с компьютерами, а сами производственные операции автоматизированы, то такая компания по своей внутренней сущности ничем не отличается от компании из "новой" экономики и оцениваться они должны по одинаковым критериям].
     
     
     
     
     Интернет, постиндустриальное общество и правовое регулирование
     (сокращенная версия статьи "Информационные пампасы", написанной Андреем Румянцевым для "Независимой газеты")
     Интернет стал одной из горячих тем, активно обсуждаемых СМИ и "продвинутой" публикой. Однако за этой информационной завесой непросто разглядеть те плюсы и минусы, которые несет тотальная "интернетизация" общества. Конечно, как у всякого сложного явления изначально существует и то и другое, вопрос скорее состоит в том, какие стороны - позитивные или негативные - получат большее развитие в условиях российской действительности. (...)
     Появление и стремительное распространение Интернета по времени совпало (наверное, не случайно) с переходом к так называемому постиндустриальному обществу. В таком обществе экономические показатели (экономический рост, денежные потоки, фондовые индексы) начинают зависеть не от сферы материального производства, а от "производства" нематериальных благ, большинство из которых носит информационную природу и может распространяться по Интернету. По сути дела, Интернет превращается в инфраструктуру постиндустриального информационного общества. В обществе традиционного капитализма, основанного на товарном производстве, инфраструктуру составляли пути сообщения. Развитая сеть безопасных дорог, по которым перевозились товары, была условием успешной индустриализации. В обществе постиндустриальном таким условием стало наличие безопасной в техническом и юридическом смысле компьютерной сети. Если с безопасностью технической все обстоит относительно неплохо, то с юридической ситуация гораздо хуже. Одним из основных является вопрос действия авторского права в Интернете.
     Оценка этой проблемы осложнена тем, что Интернет может использоваться как для коммерческой деятельности, так и в других сферах - науке, образовании, хобби, культуре. Причем часто бывает непросто отделить одно от другого и определить, что двигало создателем конкретного интернетовского ресурса - стремление обогатиться или рассказать всему миру о своих гениальных воззрениях на смысл жизни. Поэтому крайне трудно оценить качество информационного наполнения Интернета, его "контент". Контент - это не только содержание интернетовских ресурсов, это важный показатель уровня развития Интернета, его составных частей в национальном (американский, российский) и языковом (англоязычный, русскоязычный и т.д.) измерениях. Для постиндустриальной экономики контент носит стоимостный характер. Вообще, финансовые категории в Интернете выглядят иначе, здесь существуют свои валюты: "клики", "показы", "посещаемость", которые остается лишь конвертировать в более привычные деньги.
     Число судебных решений по интернетовским спорам в США и Европе уже давно исчисляется десятками или, может быть, даже сотнями. Право копирайта (американский аналог нашего авторского права) получило надежную и квалифицированную защиту в американских судах. В России ситуация прямо противоположная: невозможность защитить свои интересы правовым способом препятствует превращению российского Интернета в необходимую предпосылку перехода нашей страны к фазе постиндустриального общества. Проиллюстрируем это на простом примере.
     Фирма Х создает интернетовский ресурс по какой-либо произвольной, но интересующей людей тематике: нанимаются авторы текстов и иллюстраций, программисты, создается некое высококачественное интерактивное произведение, например, он-лайновая энциклопедия. Фирма получает доход на вложенный капитал продажей рекламы, скажем, показов баннеров. В один прекрасный момент появляется сайт-двойник, состоящий из материалов, заимствованных у фирмы Х. Потом второй, третий... семьдесят пятый... Посещаемость падает, доходы от рекламы перестают поступать. Единственный возможный путь - подать в суд на плагиаторов. Но исход процесса скорее всего будет не в пользу фирмы X.
     Здесь мы должны понять, что право - не как наука, а как социальный регулятор, - это не тексты законов, а то, как эти законы понимаются и применяются уполномоченными на то органами, например судами. Применение законов к усложняющимся техногенным явлениям, каковым и является Интернет, - задача сама по себе непростая, требующая определенного уровня абстрактного мышления. Суды общей юрисдикции на имеющихся примерах блестяще продемонстрировали свою неспособность к этому. Ситуации порой складываются совершенно анекдотические. Например, в Долгопрудненском суде уже 6-й год (!) слушается дело о нарушении авторских прав на операционную систему PTS-DOS. Состоялось уже свыше 20 заседаний, но рассмотрение дела по существу так и не началось. За это время технический прогресс ушел далеко вперед, появились новые операционные системы. Из-за нерешенного спора компания "Физтех-софт", разработчик PTS-DOS, потеряла немецкий рынок (огромный потенциал которого доказали некоторые другие российские программистские фирмы), не получила прибылей, не смогла их вложить в новые разработки, приостановила создание собственной версии Windows-совместимой операционной системы. Можно с уверенностью сказать, что Долгопрудненский суд внес свою скромную лепту в то, что этот подмосковный город не превратился в российский аналог Редмонда, где находится штаб-квартира Microsoft, самой дорогой компании в мире, а часть многомиллиардных доходов этой корпорации, получаемых от продажи операционных систем, не перенаправилась в Россию.
     Низкий уровень подготовленности судей судов общей юрисдикции, к тому же погребенных валом бытовых споров, способствует тому, что, при прочих равных условиях, выигрывать интернетовские и другие споры, связанные с элементами постиндустриальной экономики, будут те, чьи позиции проще для понимания пожилых женщин, знакомых с компьютерами лишь по картинкам (а именно из них состоит значительная часть судебного корпуса районных судов). Таким образом, произойдет вымывание сложных форм экономической деятельности [в Интернете - прим.], останутся самые простые, и среди них - наиболее примитивный способ обогащения - воровство. Когда воровать в России станет нечего, начнут (точнее, уже начали) воровать в Америке. После очередного предупреждения Россию просто-напросто изолируют, например, отрежут от мирового Интернета. Некоторые американские компании уже сейчас не предоставляют он-лайновые услуги для лиц, получающих доступ к Интернету с территории России.
     Российский Интернет (Рунет) вообще развивается в несколько ином направлении, чем, скажем, американский. Если взглянуть на "информационные богатства" Рунета, то окажется, что значительная их часть - это "спонсированные" ресурсы. Это сайты фирм, носящих, по сути, рекламный характер; политических и общественных объединений, стремящихся пролоббировать свою позицию; домашние странички на тему "как я провел лето"; творения графоманов (не обязательно "графоманские", но видно, что главное для человека - самовыражение). Наиболее качественную часть составляют "трансляции" в Интернет произведений, созданных в классической форме, например книг. Очень редко встречаются полезные ресурсы, созданные специально для Интернета по принципу "хороший труд должен хорошо вознаграждаться". Качественные творения альтруистов редко, но все-таки попадаются. Однако основывать будущее экономики страны на альтруистических началах по крайней мере неосторожно.
     Отрицательный эффект такого развития ситуации последует не только в экономической, но и в общесоциальной сфере. Дело в том, что для многих людей, особенно для молодежи, Интернет постепенно становится основным источником знаний о мире. Учитывая в среднем более низкое качество интернетовской информации, это станет еще одним фактором дальнейшего снижения интеллектуального уровня населения. К тому же опасная иллюзия бесплатности всего и вся, появляющаяся у завсегдатая Интернета, может привести к переносу сетевых привычек на реальный мир. Тут уж впору начинать беспокоиться криминологам (криминология - наука о причинах преступности).
     Предотвратить подобное развитие событий можно, причем уже сейчас. Для этого не нужно проводить фундаментальную судебную реформу (хотя она и не помешает). Достаточно передать споры об интеллектуальной собственности тем судам, которые могут с ними справиться, - арбитражным. Арбитражные суды были созданы специально для решения экономических споров. Судьи этих судов гораздо лучше подготовлены и не так перегружены. Разделение труда между обычными судами и арбитражными проводится сейчас исходя из состава участников спора: если это компании - дорога в арбитраж, если есть хотя бы одно физическое лицо - милости просим в районный суд. Для классической экономики, где крупнейшие производители и потребители продукции - компании, это нормально. Для постиндустриальной, в которой ценный экономический ресурс может быть не только создан трудом одного-двух человек, но и украден одним единственным пиратом, такое разделение является устаревшим.
     Если российская судебная система не отреагирует на новые реалии, то в стране будут созданы объективные условия для консервации традиционных экономических укладов, мы так и останемся поставщиками нефти и газа, а интеллектуальная продукция будет уходить за рубеж в одном единственном виде - утечке мозгов. Утекающих туда, где плоды их труда могут быть лучше защищены и оплачены.