Вот уже долгое время экономические санкции западных стран, регулярно обновляясь, не сходят с повестки дня в России. Каждый новый пакет мер вырисовывает перед российской экономикой новые угрозы, заставляя специалистов строить довольно мрачные прогнозы. На этой неделе состоялось заседание экономического клуба «ФБК», на котором по этому поводу высказались ведущие эксперты в отрасли.

Евгений ЯСИН, научный руководитель НИУ Высшая школа экономики:

— На мой взгляд, санкции не окажут большого влияния на российский рынок, скорее оно будет умеренным. Для того чтобы политика санкций Запада имела какой-то эффект, мы должны активно на нее отвечать, что мы, собственно, и делаем. У меня сложилось впечатление, что отечественные контрсанкции наносят больший вред нашей экономике, нежели действия Запада.

Мы часто слышим, что ответные санкции РФ обосновываются якобы давним замыслом: поднять отечественное производство за счет сокращения импорта. Я лично в это не верю. Скорее наоборот, это приведет к ослаблению конкуренции и проседанию российского рынка. Но более всего от западных санкций пострадает российский финансовый рынок и, в частности, банки, которым предстоит столкнуться со стремительным сокращением доступных им кредитных ресурсов.

Пессимизм внушает также моральный облик, который складывается у России в глазах западных партнеров. Нежелание стран ЕС больше сотрудничать с Россией очевидно. Подобное ощущение возникло у меня впервые после 1991 года: мы были в семье цивилизованных народов, а теперь как будто частично вышли из игры.

Вот, например, недавний случай, с которым я лично столкнулся. У НИУ ВШЭ были дружественные отношения со школой Hertie в Берлине. Планировалось начать совместный проект, включавший в себя обширное изучение и сравнительное исследование российской и германской культур. Однако по инициативе немецкой стороны семинар был отменен без объяснения причин. И это не единственный такой случай.

Нельзя забывать, что Россия начала ощущать последствия экономического кризиса еще до всех событий, связанных с санкциями. Этот кризис начался еще в 2007 году в США в связи с переходом от индустриального производства к инновационной фазе развития. Сейчас Запад потихоньку из него выползает, так как владеет гораздо более широким набором инструментов борьбы со стагнацией, чем Россия.

Грядут значительные перемены. Но, к сожалению, смена политического курса в сторону либерализации, развитие конкуренции и свободы предпринимательства в данной обстановке маловероятны. Это же касается и перспектив повышения производительности и технологичности производства.

В прошлом году экономический рост в России составил 1,3% ВВП, но в 2014–2015 годах ожидается рост, близкий к нулевому.

Никто больше не полагает, что мы наблюдаем личное соревнование Путина и Обамы. Конфликт разворачивается между Россией и Америкой, а в таком случае уже каждый российский гражданин принимает на себя определенную долю ответственности.

Сеппо РЕМЕС, глава компании «Киуру», член совета директоров компаний «Россети», «Сибур холдинг», «РОСНАНО»

— Сразу напомню об одном ключевом различии между российскими и западными санкциями. Западные препоны рассчитаны на долгосрочный эффект, в то время как российские контрсанкции сказались моментально. Действительно, есть европейские компании, по которым российские санкции ударят сильно (например, финская Valio). Но речь идет скорее о единичных случаях, чем о масштабном влиянии на экономику.

Запреты Запада, в свою очередь, — это бомба замедленного действия. Это означает, что прямого экономического эффекта сразу не последует. Но время у Запада есть, тем более что отмена санкций может затянуться: решения как об их введении, так и об отмене принимаются странами исключительно единогласно.

В целом ситуация, прямо скажем, тяжелая. Потрясений, как в 90-х годах, конечно, удастся избежать, но повышение инфляции и прочие экономические проблемы, несомненно, дадут о себе знать. Относительное восстановление фондового рынка осуществимо в течение нескольких недель, тогда как политическая и общественно-культурная сферы будут реабилитироваться десятилетиями, что откинет Россию на более ранний уровень развития.

И тут азиатские партнеры не смогут стать спасательным кругом. В Китае сложился особый финансовый рынок, который в основном состоит из государственных денег, вкладываемых в важные стратегические проекты.

Если Россия так ориентирована на сотрудничество с Китаем, то почему бы ей не открыть рынок для китайских товаров? Понятно, что в ближайшем будущем такой шаг со стороны российского руководства невозможно себе представить. А это говорит о том, что данное партнерство не столь безоблачно, как может показаться.

Александр КНОБЕЛЬ, директор Центра исследований международной торговли Института прикладных экономических исследований РАНХиГС:

— В долгосрочном экономическом противостоянии Россия изначально находится в проигрышном положении. Мировой ВВП по паритету покупательной способности составляет примерно 100 трлн долларов, доля ЕС и США в них — примерно 35–36 трлн, а России — всего лишь 3,5 трлн. Очевидно, что экономика России на порядок слабее тех стран, с которыми мы обмениваемся санкциями. В сложившейся ситуации с точки зрения торговли именно Россия зависит от Запада, а не наоборот.

Примечательно, что негативное влияние санкций началось еще до их официального принятия. Острые политические разногласия России и Запада, закономерно вылившиеся в проблемы для российского бизнеса, выявились еще в конце февраля.

Неопределенность и нервозная обстановка оказывают на бизнес даже большее влияние, чем формально прописанные запреты. Для российской экономики санкции означают увеличение стоимости заимствования капитала как внутри страны, так и за рубежом. При этом санкции не причина замедления экономического роста, а скорее, некий катализатор уже имевшихся проблем. Скорее всего, в 2014 году нас ждет рост ВВП на 1–1,5%.

В войне санкций перевес будет на той стороне, масштаб экономики которой превосходит противника. Например, российские санкции против Украины нанесут Киеву больше вреда, нежели украинские санкции России. В ситуации с ЕС и США мы, наоборот, заведомо проигрываем.

Кроме того, санкционный инструментарий России крайне ограничен. Мы, допустим, тоже можем запретить Европе кредитоваться в наших банках, но по кому это может ударить?

Что касается импортозамещения, то оно не должно быть самоцелью государства. Если сегодняшние меры являются оптимальными, то почему их не ввели ранее? Принцип любой эффективной экономической политики — максимизация благосостояния страны в долгосрочной перспективе. Опыт многих стран показывает, что экономика может процветать и при высоких объемах импорта, замещение которого происходит само собой при наличии необходимых рыночных механизмов.

Санкции РФ действуют всего один год, и никто не может предположить, каков будет следующий шаг, а значит, рисковать никто не будет. Глобальная реакция заметна еще не так явственно, но уже можно видеть, как снижаются закупки иностранного оборудования и импорт технологий. Летом 2014 года закупки оборудования в области машиностроения и железнодорожного транспорта сократились примерно на 15% по сравнению с 2013 годом.

Олег БУКЛЕМИШЕВ, руководитель Центра исследований экономической политики экономфака МГУ:

— В журнале The Economist был опубликован обзор санкций ООН за последние 20 лет (около 30 случаев), и лишь в единичных случаях был достигнут нужный результат.

Что же касается возможного ущерба для граждан страны, то в глазах российского государства он пренебрежительно мал. Люди, говорят нам, должны были на это рассчитывать. В Европе по этому вопросу, как известно, подход противоположный.

И вот теперь Россия попала в довольно-таки пеструю «компанию» стран, против которых ЕС и США вводили санкции в последнее десятилетие: Иран, Либерия, КНДР, Ирак, Сомали, Кот-д’Ивуар и другие. И эти санкции уже довольно ощутимо бьют по российским рынкам.

Фондовый рынок, возможно, не самая важная часть экономики, но хороший индикатор. Только после крымских событий биржевые индексы упали на четверть. Иначе говоря, за столь короткое время Россия потеряла сотни миллиардов долларов капитализации.

До известного момента Россия являлась одной из ведущих стран по привлечению иностранного капитала. С марта все кардинально изменилось. В июне все еще наблюдались единичные сделки, но вскоре и от них не осталось и следа. Даже государственные ведомства, такие как Минфин, чувствуют себя крайне тревожно.

Доля высокопроизводительных промышленников будет уменьшаться и впредь. Возможно, государство пойдет на искусственное создание мест в производственном секторе с целью борьбы с безработицей, но ни к чему хорошему это не приведет. Эффект концентрации финансовых ресурсов в Москве усилится, люди из регионов будут приезжать в столицу на заработки еще чаще.

Безрадостно выглядят и перспективы банковской системы, на данный момент довольно сильно зависимой от денег ЦБ. Залоговый ресурс кредитования почти исчерпан, все идет к отказу от залогов. Внешние рынки закрыты, пенсионный сектор сворачивается. Остается ФНБ, который фактически уже расписан, и кредиты ЦБ. Такая система долго не продержится.

Стоит отдельно отметить, что западные деньги азиатскими мы не заменим. Китайские деньги не миф, однако Пекин просит участия своих компаний в крупных российских проектах, а не действует в благотворительных порывах. Без коренного изменения в политике ситуация будет ухудшаться, а политическая решимость и солидарность Запада пока что остаются неизменными.

Арнольд Хачатуров