Террористическая атака на Брюссель и прошлогоднее нападение на Париж, кажется, стали самым страшным испытанием для Европы в XXI веке. Уже очевидно, что западные страны для террористов стали не внешней территорией для периодических вылазок, а плацдармом партизанской войны. Российские политики отпускают едкие комментарии, но ведь для исламских радикалов наша страна такой же «неверный» Запад, как и Бельгия или Франция.

Террористам понадобилось меньше часа, чтобы остановить сердце Европы. Взрывы в аэропорту и в метро, еще несколько снарядов было найдено в городе. Поезда не ходят, самолеты не летают, власти советуют гражданам не покидать дома и офисы. Все это в городе, где расположены не только многие органы власти Евросоюза и штаб-квартира НАТО, но также и 2,5 тыс. международных организаций, 2 тыс. компаний и множество крупнейших юридических фирм.

И буквально через несколько дней после того, как там же был арестован самый разыскиваемый человек Европы — Салах Абд аль-Салам, которого подозревают в организации террористической атаки на Париж в ноябре прошлого года.

В воскресенье министр внутренних дел Бельгии Жан Жамбон заявил, что следствие располагает данными о том, что исламисты могут готовить новый террористический акт. Возможно, это прозвучало для боевиков сигналом — надо действовать, пока спецслужбы не получат новые сведения, которые позволили бы предотвратить теракт…

Символика террористической атаки предельно прозрачная. Брюссель — столица единой Европы и центр пребывания блока НАТО. Аэропорт и метро — зримые символы удобного и свободного передвижения в глобальном мире.

Стойка компании American Airlines и станция возле посольства США — прозрачный намек: однажды доберемся и до другого столпа западного мира.

Это отличает теракты в Париже и Брюсселе от взрывов десятилетней давности в метрополитенах Мадрида и Лондона, которые хоть и унесли больше жизней, но выглядели одиночными ударами. На этот раз мы видим цепочку, которая кажется предельным вызовом Европе и Западу в целом.

Первый прошлогодний теракт в Париже — атака на редакцию журнала «Шарли Эбдо» — был ужасен, но казался выходкой сумасшедших. Второй — взрыв на стадионе и расстрел в музыкальном театре — немыслимым, из ряда вон выходящим событием.

Сегодняшний третий уже выглядит системой и потому удивляет меньше: западное общество свыкается с мыслью, что оно на войне.

А сами исламисты как бы дают понять: вы можете арестовать отдельных людей, но вы не в силах остановить волну террора.

У исламского радикализма в Бельгии большая история. Выходцами из Бельгии, в частности, были убийцы Ахмад-Шаха Массуда — последнего независимого полевого командира, который успешно сражался с талибами в Афганистане. Здесь более двадцати лет назад были обнаружены первые в Европе инструкции по «террористическому джихаду».

К слову, эта страна в разные годы становилась пристанищем не только исламских террористов, но и таких группировок, как «Фракция Красной армии», ИРА и ЭТА. Отчасти это связано с внутренними особенностями правоохранительной структуры в этой стране: cпецслужбы Бельгии насчитывают чуть более тысячи сотрудников, и их ресурсы, очевидно, слишком малы для борьбы с современными радикалами. Возможно, крупные международные структуры так увлеклись заботой о собственной безопасности, что пропустили нечто куда более страшное, по крайней мере для гражданского населения.

Но даже в этих тепличных для террористов условиях атаки невозможно было организовать и утаить от спецслужб без широкой сети сочувствующих среди местных. За последние месяцы полиция превратила коммуну Моленбек, до 40% жителей которой составляют выходцы из мусульманских стран и в которой жили организаторы атак на Париж, в хорошо охраняемую зону. Но и это не помогло остановить террористов.

Это не взрыв в Бостоне, где два отщепенца изготовили бомбу из скороварки. Теракты в Брюсселе — свидетельство того, что Европа для экстремистов уже не внешняя территория, на которую они периодически совершают налеты. Теперь это полноценный плацдарм, где они ведут свою партизанскую войну. И как во всякой партизанской войне, у боевиков есть и ресурсы, и, главное, база внутренней поддержки.

На наших глазах терроризм в Европе превратился в системную проблему с хорошей внутренней подпиткой. Похоже, ее не удастся ликвидировать ограничением иммиграции, не говоря уже о круглосуточной работе спецслужб, или бомбежками Сирии, поэтому, строго говоря, не столь важно, сколько стран вводят туда войска и сколько выводят.

Потому что бомбами невозможно победить идеологию.

Здесь нужно поговорить о самом трудном и в то же время, пожалуй, самом важном выводе из последних терактов. Организаторы атаки на Париж — граждане Франции, некоторые из них европейцы во втором поколении. Но в любом случае таким страшным способом, через кровь невинных людей, идет мучительный диалог о ценностях одних европейцев с другими.

И сколько бы наши чиновники ни отпускали неуместных в день гибели людей комментариев в духе «Мы предупреждали, что ваши западные ценности до добра не доведут», для организаторов страшных событий в Брюсселе мы остаемся такой же частью западного мира, как Бельгия, Франция и США. А бесконечные запреты и огромный силовой аппарат не уберегли страну от этой угрозы. Наш «Боинг» террористы взорвали всего полгода назад, лишив жизни 200 человек, теракты на Северном Кавказе становятся чуть ли не дежурными новостями.

Терроризм — это всегда «темная сторона Луны», другими словами, антисистема. То, что изобретено для облегчения жизни, для него облегчает убийство. То, что используется для помощи слабым, для него брешь в защите. Доверие — способ обмануть. Такт — способ уйти незамеченным. Свобода — вседозволенность.

Впрочем, не стоит тешить себя надеждами, что терроризм можно остановить ограничительными, запретительными, репрессивными мерами. Особенно в такой стране, как Россия, где чуть ли не каждый новый запрет означает не что иное, как повышение платы за его нарушение. И еще больше толкает общество в сторону архаизации, о которой нынешнее поколение экстремистов, вообще говоря, только мечтает.

Трагизм ситуации заключается в том, что готового решения этой проблемы не существует. С одной стороны, нынешняя система безопасности уже не в состоянии противостоять современным угрозам. Но с другой, если выбрать путь запретов и репрессий, то велика вероятность, что еще до того, как мы поймем, что не выиграли войну за жизнь, мы проиграем битву за ее смыслы.