Типа фельетон

Говорят, в латыни есть 15 определений слова “коррупция”, и одно гаже другого. Что значит слово само по себе отвратительное.

Там практически все виды порчи предусмотрены: “приводить в упадок нравы”, “искажать смысл”, “фальсифицировать результаты”. А еще “повреждать желудок плохой пищей”, “портить воду в закрытой таре” и даже “поджигать имущество”.

Короче говоря, всех запутали эти древние латинцы. Теперь вот настал час нам с этой сам ой коррупцией бороться, а никто не может толком объяснить, с чем бороться и как.

Возьмем для примера врачей и учителей, которых называют одними из основных коррупционеров за их поборы с пациентов и родителей. На самом деле это даже взятками назвать трудно: или знаки благодарности, или вымогательство. Чтобы вымогательства не было, надо бы бюджетникам достойную зарплату платить. А школы не мешало бы отремонтировать, чтобы родители на водоэмульсионку деньги не собирали.

Да и взятка, которую требует чиновник рангом повыше, если разобраться, — тоже не коррупция. Насчет ее, как и насчет вымогательства, в Уголовном кодексе давно есть соответствующие статьи. Трудно доказать? Да, взятками никто не размахивает перед носом у следователя. Но если назвать взятку коррупцией, легче от этого не станет.

Бывает, что чиновник заставляет еще и своих подчиненных собирать дань во вверенных ему угодьях, и выстраивается “левая” вертикаль власти. Увы, это тоже не коррупционеры, а устойчивая (может, даже морально) преступная группа. И на нее статья была еще тогда, когда мы слово “маия” уже знали, а про коррупцию еще не слышали.

Следующая ступень развития, когда источник порчи вступает в сговор с настоящим преступным элементом, например с производителем или поставщиком лекарств. Они дружно проводят фальшивый конкурс и начинают травить или недолечивать население.

Вы будете смеяться, но это тоже не коррупция. Может быть, преступный сговор или мошенничество, или злоупотребление служебным положением — букет нарушений закона на любой вкус. И никто не мешает правоохранительным и контрольным органам пресекать эти явления — в законах все прописано.

Почему же не пресекают? А не пресекают тогда, когда на арене появляется третье действующее лицо.

Например, когда вас на дороге подрезает бандит, и вы обращаетесь к гаишнику, а он объявляет вас виноватым. Когда жалуетесь в прокуратуру на вымогательство, а прокурор начинает вас преследовать. Когда дело о незаконных торгах на приобретение лекарств передается в суд и тут же закрывается за отсутствием состава преступления.

Коррупция — это когда в государстве некуда обратиться за правовой защитой. Сдается, что если бы были у нас в стране честные суд и прокуратура, никакой коррупции бы не было.

Пока же все борются друг с другом, как нанайские мальчики. Бойтесь нанайцев, дары приносящих в виде отчетов по борьбе с коррупцией!

В этом смысле из всех латинских определений этого отвратного явления больше всего подходит “уничтожение насекомых”. То есть коррупция — что-то вроде репеллента против комаров. Чтобы не путались под ногами все эти насекомые, включая офисный планктон, не мешали делать деньги. Кому? Тем, кто их умеет делать совместными усилиями, — преступникам, чиновникам и блюстителям закона, успевшим объединиться против всех остальных.

Поэтому ох как прав президент: с этим надо что-то делать!