«Нынешний год стал для российско-китайской торговли самым трудным за последние пять лет. Вновь, как и в кризисном 2009 году, в ней наблюдается сильный нисходящий тренд», — бывший торговый представитель России в Китае и один из ведущих экспертов Сергей Цыплаков рассказывает о проблемах и перспективах взаимоотношений двух стран.

Глубина спада оказалась весьма существенной. О ней свидетельствуют показатели таможенной статистики двух стран.

По данным Главного таможенного управления КНР, в первом полугодии товарооборот уменьшился на 30,2% по сравнению с тем же периодом 2014 года. Сокращались как поставки китайских товаров в Россию (-36,2%), так и ввоз российской продукции в Китай (-23,9%). Показатели оборота, экспорта и импорта за полугодие соответственно составили $31 млрд, $14,6 млрд и $16,4 млрд. Ту же самую тенденцию показывает и статистика российской таможни. По ее данным, за первые шесть месяцев 2015 года торговля с Китаем сократилась на 29,7% ($30,6 млрд), российский экспорт в Китай — на 23,5% ($14,6 млрд), импорт из Китая — на 32,8% ($16,0 млрд).

В июле взаимная торговля в целом продолжала оставаться на отрицательной территории, однако глубина спада стала чуть меньше, начали постепенно появляться признаки некоторой стабилизации.

Впервые с начала года отмечен хотя и очень ограниченный, но все-таки рост стоимостных объемов месячных показателей российского экспорта в Китай. Удержится ли эта тенденция и получит ли она дальнейшее развитие в оставшиеся месяцы текущего года — вопрос об этом пока еще остается открытым.

В принципе, в том случае, если удастся избежать новой волны кризисных явлений, есть основания рассчитывать на то, что по итогам 2015 года российско-китайская торговля сможет закрепиться на рубежах примерно от $70 млрд до $75 млрд.

Это оптимистический сценарий. Однако, даже если он и реализуется, то в любом случае уже сейчас совершенно очевидно, что объявленная несколько лет назад лидерами двух стран цель «довести объем взаимной торговли до $100 млрд к 2015 году» в текущем году выполнена не будет.

Факт этот, конечно, не из разряда приятных, но особо переживать по его поводу, пожалуй, не стоит. Упомянутая цель по своему характеру была все-таки преимущественно политической установкой, своего рода ориентиром для совместного продвижения сотрудничества, и с этой точки зрения свою задачу в общем выполнила.

Наблюдаемые в настоящее время трудности в российско-китайской торговле имеют вполне объективные причины и отражают реальную ситуацию в экономиках двух стран.

На китайской стороне мы видим замедление темпов роста и нарастание факторов неопределенности, о чем свидетельствуют в том числе продолжающиеся потрясения на фондовом рынке и наметившаяся тенденция к девальвации курса юаня. На российской стороне — рецессия, снижение реальных доходов населения и потребительского спроса, падение инвестиций, обесценение национальной валюты... Общий фон остается по большей части негативным, а в таких условиях трудно рассчитывать на устойчивое поступательное развитие торговых обменов. Нельзя упускать из виду и того, что происходит во внешнеторговой сфере Китая в целом.

Импорт Китая в первом полугодии по сравнению с тем же периодом 2014 года сократился на 15,5%, или примерно на $150 млрд. Для лучшего понимания масштабов: это чуть-чуть меньше, чем весь экспорт России за январь — май этого года. Причем уменьшение показателей происходит не только из-за снижения цен (по оценке минкоммерции КНР, они уменьшились в среднем на 10,9%), но и в результате сокращения физических объемов закупок. За первые шесть месяцев Китай сократил импорт в натуральном выражении деловой древесины — на 6,7%, угля — на 37,5%, железной руды — на 0,9%, минеральных и химических удобрений — на 2,2%, дизельного топлива — на 9,3%. В стоимостном выражении амплитуда падения почти по всем позициям существенно больше. Для примера назову только две: ввоз железной руды упал на 45,9%, угля на 49,9%.

Российский экспорт в Китай не мог не испытать воздействия указанных тенденций и оказался под сильным двойным давлением как ценовых, так и спросовых ограничителей.

В этих трудных условиях российские экспортеры были вынуждены идти по единственному оставшемуся пути: увеличивать физические объемы поставок, несмотря на низкие цены. Наиболее отчетливо этот подход проявился в торговле основным российским экспортным товаром — нефтью. Ее удельный вес в российском экспорте в Китай составил по итогам полугодия 51%. Поставки увеличились на 26,6%, до 19,41 млн т. Это намного выше, чем средние темпы роста объемов нефтяного импорта Китая, которые были на уровне 7,5% (163,4 млн т). Однако в стоимостном выражении экспорт сократился на 31,2%, до $8,53 млрд.

Похоже складывались дела и по ряду других значимых товарных позиций: деловой древесине, никелю, меди, органическим химическим соединениям, целлюлозе. Наращивание физических объемов вывоза позволило поддержать стоимостные показатели поставок по ним, которые остались примерно на прошлогодних уровнях, а в отдельных случаях даже немного увеличились. Другим товарам (уголь, алюминий, горюче-смазочные материалы) повезло меньше, их вывоз обвально падал и в физических, и в стоимостных объемах. Как положительный факт следует отметить ощутимое увеличение поставок российских машин и оборудования (+28,7%).

Однако относительно малые объемы продаж ($330 млн) не могли существенно повлиять на общую картину.

В целом ситуацию с российским экспортом в Китай следует оценивать как трудную, но не катастрофическую.

Россия не исключение. Снижение объемов поставок на китайский рынок происходит в настоящее время почти у всех основных торговых партнеров Китая. Ряд стран, в товарной структуре экспорта которых значительное место принадлежит сырьевым товарам и промышленной продукции низкого передела, оказались даже в худшем, чем Россия, положении. Стоимостные показатели экспорта в Китай Австралии сократились на 29%, Бразилии — на 26,1%, Индонезии — на 32,7%. Проблема заключается в том, что пока не просматриваются реальные перспективы начала восстановительного роста, есть риск, что «черная полоса» для экспорта может затянуться на довольно длительное время.

Гораздо хуже складываются дела у китайских компаний, поставляющих свою продукцию на российский рынок.

Они попали в очень сложную ситуацию. Китайский экспорт сокращался почти по всем позициям. Ввоз в Россию машин и оборудования упал на 40,8%, автомобилей — на 57,7%, обуви — на 34,4%, одежды — на 37,7% и т.д. Нет платежеспособного спроса. Правда, в апреле, когда курс рубля заметно укрепился, у китайских бизнесменов возникли слабые надежды, что дела могут потихоньку пойти на поправку. Однако эти надежды оказались недолгими. Ни в одной стране из числа основных торговых партнеров китайский экспорт не падал так сильно, как в России. Вместе с тем нельзя не отметить, что даже в таких неблагоприятных условиях Китай сумел не только сохранить, но даже несколько увеличить свою долю на российском рынке. По итогам первого полугодия, как следует из данных ФТС России, она увеличилась с 10,8% в середине 2014 года до 11,4%.

Что касается России, то впервые за много лет она потеряла привычное для себя место в первой десятке стран — главных торговых партнеров Китая, спустившись с 9-го на 15-е место.

По объему товарооборота ее обошли не только партнеры по БРИКС: Индия и Бразилия, но и Вьетнам, Великобритания, Нидерланды. Российская доля во внешнеторговом обороте Китая сократилась до 1,65% против 2,2% в конце первого полугодия 2014 года. Такое ослабление позиций России на китайском направлении является весьма тревожным сигналом. По крайней мере по двум причинам.

Во-первых, спад рано или поздно закончится, и настанет время отвоевывать утраченные позиции. Именно отвоевывать, так как конкурентная борьба за долю на китайском рынке будет только обостряться, а сам он не будет расти так емко в сегменте традиционных товаров российского экспорта, как это было, скажем, десять лет назад. Большинство из наших основных конкурентов (Австралия, Индонезия) пользуются преференциальным режимом, так как имеют с Китаем соглашения о свободной торговле. У России этого конкурентного преимущества нет.

Во-вторых, спад во взаимной торговле и особенно очень резкое «сжатие» импорта из Китая могут породить у партнеров настроение своего рода «разочарования» в потенциале российского рынка. Что в свою очередь может негативно повлиять на перспективы инвестиционного сотрудничества с Китаем, «убить» и без того не слишком-то сильный инвестиционный оптимизм возможных китайских инвесторов, особенно за рамками нефтегазового сектора.

Ситуация в российско-китайском торгово-экономическом сотрудничестве сложна, но ее не стоит излишне драматизировать.

У деловых кругов двух стран продолжает сохраняться долгосрочный интерес к налаживанию взаимовыгодных обменов как в торговой, так и в инвестиционной сфере. Есть и новые перспективные направления, среди которых можно выделить сельское хозяйство, сектор современных услуг, инновационные отрасли и многое другое. Одним из таких комплексных направлений является сотрудничество по развитию регионов российского Дальнего Востока, включая совершенствование уже имеющихся и сооружение новых трансграничных транспортных инфраструктурных проектов, что вполне может стать катализатором нового витка качественного роста экономического взаимодействия между Россией и Китаем.

Сергей Цыплаков