Любой мало-мальски серьезный экономист скажет, что Россия переживает структурный кризис, демонстрирующий, что сырьевая модель развития полностью исчерпала себя. К сожалению, в так называемые тучные годы, до кризиса 2008 года и после него, с нашей экономики так и не удалось снять «нефтяное проклятье». Сегодня главной движущей силой, способствующей экономическому росту, может стать конкурентоспособная обрабатывающая промышленность. Для ее развития нужны не только базовые условия, вроде комфортной налоговой и административной среды, но и инвестиции, возможность привлечения дешевого заемного капитала. А вот с этим по-прежнему беда: банковские ставки запредельные.

Количество банков сократилось в два раза

Вот несколько неоспоримых фактов, связанных с доступностью, а точнее, недоступностью, кредитов. С 2014 года ключевая ставка ЦБ находится на уровне выше 10% и с учетом банковской маржи зачастую превышает уровень рентабельности для многих предприятий реального сектора.

Одной из тенденций, оказывающей негативное влияние на стоимость кредитов, является консолидация финансового сектора. Если в 2006 году на долю 50 крупнейших банков приходилось 77% выданных кредитов нефинансовым организациям, то сегодня уже 91,5%. При этом число банковских организаций сократилось за то же время с 1217 до 669 единиц. Подобная «конкуренция» в совокупности с увеличением доли государственных банков на рынке приводит к снижению эффективности работы сектора в целом.

Система рефинансирования как механизм кредитования национальной экономики не работает в полной мере. Она была апробирована в 2014–2015 годах, однако доступ к этой программе получили всего шесть банков, из которых четыре — государственные. Кроме того, во времена стагнации внутреннего спроса особую актуальность приобретают инструменты поддержки экспорта. Формально механизм экспортного кредитования в России существует. Однако высокая стоимость и короткий срок заимствований снижают привлекательность внешней торговли для российской продукции.

Борьба за реформы

Страна еще имеет значительные резервы, используемые главным образом для покрытия дефицита бюджета и решения краткосрочных задач. Пока эти фонды не исчерпаны, власти ищут выход из положения. Сейчас за звание главных реформаторов в стране борются две группировки экономистов: бывшего министра финансов Алексея Кудрина и столыпинская во главе с бизнес-омбудсменом Борисом Титовым. Обе по поручению Владимира Путина должны подготовить альтернативные социально-экономические программы развития государства на годы вперед. Можно сказать, чей документ больше понравится президенту, тот и победит.

Пока «Столыпинский клуб» продвинулся дальше конкурентов. Его эксперты уже подготовили «первоочередные меры», реализация которых рассчитана до июля 2017 года. Большую среднесрочную программу они представят в декабре 2016 года. Примерно на 3–5 месяцев раньше, чем это сделает команда Алексея Кудрина.

Немаловажно, что столыпинцы свои документы разрабатывают вместе с правительством. В совместных совещаниях принимают участие представители всего экономического блока на уровне зам. министра.

Конечно, это не значит, что все идеи будут обязательно приняты. Например, создана «администрация роста», подчиненная лично президенту. Правительство отодвинут на второй план, бросив исключительно на текучку.

Скорее всего, ограничатся докапитализацией различных фондов поддержки промышленности, малого и среднего бизнеса, моногородов и т. д. Возможно, создадут новый фонд льготного кредитования или субсидирования сельского хозяйства. И даже введут какие-то налоговые преференции для новых и развивающихся производств.

Впрочем, наиважнейший вопрос для развития реального сектора пока остается открытым. Что будет с ключевой ставкой? Снизят ли ее до уровня инфляции или даже ниже?