Алексей Крушельницкий о том, что ничего плохого, равно как и хорошего, с Академией наук сделать уже нельзя

Война между учеными и чиновниками по поводу РАН удручает своей бессмысленностью. Вне зависимости от того, кто победит, результат для российской науки будет только отрицательным.

Помните «Концепцию участия РФ в управлении имущественными комплексами в сфере науки», инициатором которой был министр Фурсенко? 2004 год. История очень похожая, просто дежавю. Тогда министр образования и науки тоже говорил в целом правильные слова о необходимости реформ, конкурсном финансировании, прозрачности и тому подобном. Хотя в той концепции речь шла только об имуществе. Ну при чем здесь, черт возьми, имущество? Из-за этого имущества почти вся РАН, от младших научных сотрудников до академиков, встала на дыбы – знаем ваши реформы, все украдут и распродадут! В итоге попытка реформы закончилась полным пшиком – как все было, так и осталось, чем академическое начальство было очень довольно. Начало реформ, перезревших уже даже к тому моменту, отодвинулось на неопределенное время.

Несколько лет спустя – новая спецоперация под названием «Модельный устав». Помните? Опять правильные разговоры о назревших реформах и опять – идиотское воплощение. Зачем-то понадобилось заставлять РАН менять устав, будто бы именно неподходящий устав – главная препона для академических реформ. Ну при чем здесь устав, ей-богу, ну чем вы там думали? Кончилось все тем же – никаких позитивных изменений, а замминистра Ливанова, который был основным проводником «Модельного устава», «ушли» из МОН на должность ректора МИСИСа. Академическое начальство опять осталось победителем. Правда, ему в качестве жертвы пришлось пойти на компромисс в виде пилотного проекта с ПРНД (показателем результативности научной деятельности, по которому сотрудникам выплачивали надбавки), но потом оно благополучно вернуло все на место. Круги чистой воды на академическом болоте опять затянулись тиной.

Нынешний сценарий пока повторяет все то, что уже было. И опять, судя по всему, с тем же результатом – реальные и очень нужные для РАН и вообще для всей российской науки реформы опять отложатся до лучших времен. Не до того ведь — надо за имущество воевать.

С энергией и последовательностью, достойных лучшего применения, Ливанов и Ко наступают на одни и те же грабли. Еще несколько месяцев назад у министра была поддержка и понимание хотя бы некоторой части академического сообщества. Опираясь на нее, принимая аккуратные и взвешенные решения, он мог бы делать реальные шаги в нужном направлении. Сейчас такой поддержки нет, опять вся академия как один – уж будем говорить честно – просто ненавидит своего профильного министра, а заодно и все правительство с Думой и президентом. Разве в такой ситуации можно будет сделать в РАН хоть что-то полезное и продуктивное? Ливанов несколько раз заявлял, что закон о реформировании РАН не является реформой, что реформа начнется после него. Ну так и надо было начинать именно с этого, а не с конфронтации со всем научным миром!

Впрочем, я все это пишу не для того, чтобы лишний раз обругать несчастного министра. Ему уже досталось, и ничего нового добавить нечего. Я хочу предложить задуматься: а вообще реформы — нужные, правильные, продуманные, хорошие — реальны в РАН в принципе? Есть кому их воплощать и есть кого реформировать?

Для начала хорошо бы прийти к общему знаменателю по поводу сути «правильных» реформ. Единства среди научного сообщества на этот счет нет. Надо сказать, очень многие в академии считают, что реформа должна сводиться только к увеличению финансирования, все остальное не так плохо («дайте денег и отцепитесь»). Я даже не буду тратить время, чтобы обсуждать эту позицию. За последние годы было сказано много правильных слов многими умными людьми о том, что реально нужно российской науке.

Суть назревших реформ сводится к двум словам – честная конкуренция. Ее сейчас практически нет, но она должна появиться. Именно это важно, а не недвижимость, какие-то агентства, уставы, слияние академий и прочая чушь. Но как это сделать?

Многими критиками РАН выдвигается тезис о том, что академию можно реформировать только извне. Извне – это значит со стороны государства. Да, государство имеет все рычаги влияния – академия получает бюджетные деньги, государство имеет независимые от академии научные фонды, которые финансируют в том числе и академию, так что организовать работу ученых на основе принципов честной конкуренции можно было бы и невзирая на сопротивление части академической элиты, было бы умение и желание. Но давайте на секунду отвлечемся от академии. Скажите, а есть ли у нас в стране честная конкуренция где-нибудь еще, хоть в какой-то области общественно-экономической жизни? Вопрос риторический. Нет ее нигде, она выжжена «властно-вертикальным» напалмом. А кем она выжжена?

Она выжжена именно теми, кто собирается реформировать РАН. Тогда что можно от них ожидать? Никакой честной конкуренции ожидать не приходится, они так не умеют. Они умеют навязывать только такие симулякры, как проблемы управления имуществом. Но даже если предположить, что во власти найдется умный и честный человек, который будет делать правильные вещи (ну пофантазируем!), это мало поможет. В целом к власти доверия и понимания со стороны ученых нет. Есть только озлобление. В таких условиях никакие успешные реформы извне невозможны.

Ну а что же РАН сама, разве она не может осознать свои проблемы, собраться с силами и?.. Хм, а вы задайте себе вопрос: зачем РАН реформироваться самой? Зачем ей это нужно? Я недавно слышал, как один из статусных академиков в дискуссии по этой теме откровенно заявил: РАН реформировать не надо, потому что мне там комфортно! Вот, собственно, и ответ. Там многим комфортно, и не только академикам, – так зачем это ломать? При этом, конечно, забывается, что академия живет на деньги налогоплательщиков и потому комфортно должно быть и им тоже, а не только академикам. Наука стране очень нужна, она выполняет важные и нужные функции, она не должна существовать только для удовольствия и комфорта научных сотрудников. Да, увы, значение и нужность науки, в том числе фундаментальной, не понимают не только пресловутые бабушки у подъезда, но и многие властные чиновники. Но сути это не меняет – государству необходима эффективная современная наука, а такая наука может развиваться только при условии честной конкуренции как внутри страны, так и на международном уровне. Но это – позиция мудрого и дальновидного правительства, если бы таковое у нас было. А с точки зрения сотрудников РАН – зачем им нужна конкуренция, пусть даже и честная?

Любая конкуренция – это ведь не только победители, но и проигравшие. И многие прекрасно понимают, что они, скорее всего, окажутся в числе последних. Некоторое время назад у меня была иллюзия, что РАН сможет явить собой пример демократизма и просвещенности не только в научном, но и в общественном развитии страны. Академия наук – это относительно компактная группа высокообразованных людей, которые в целом хорошо интегрированы в мировое сообщество и работа которых основана на независимости и свободе мышления.

Я думал, что реформирование нашего общества (я опять все про ту же честную конкуренцию) было бы легче начать именно с Академии наук как раз по этим причинам. Но я был наивен. В целом менталитет наших ученых ничем не отличается от менталитета остальных россиян. Если ты хочешь высокого социального статуса, ты вынужден принимать правила игры, иначе система тебя выплюнет. Именно поэтому российские ученые хорошо знают, что для своей работы (финансирования проектов, покупки приборов, получения помещений и т. п.) необходимы далеко не только яркие идеи, талант, работоспособность, научный задел и т. п., самое главное – это неформальная поддержка влиятельного научного чиновника. Именно поэтому звонки директоров институтов в научные фонды с «просьбой обратить внимание» на некоторые проекты являются обыденностью, а не поводом для скандала. Именно поэтому российские ученые молчат, когда их обворовывают при закупках научного оборудования («ну а что я могу сделать один?»). И так далее.

Есть в академии небольшая кучка людей, которые пытаются отстаивать международно признанные принципы организации науки (все ту же честную конкуренцию), но они, мягко говоря, не пользуются поддержкой в академии. Многие коллеги считают их «пятой колонной». Вместо этого академические начальники предлагают собственные симулякры. Например, зачастую они выдают за реформы объединение и сокращение числа подведомственных организаций. То есть закрыли ведомственный детский сад или слили два института в один – это для них реформа.

Российская наука сейчас в тупике. Те реформы, которые необходимы, сейчас просто нереальны, потому что их не хочет никто. Вся суета вокруг реформирования – это по большей части только имитация как с той, так и с другой стороны. Будет работать этот закон про РАН или его отменят или изменят – не играет никакой роли. Коренных перемен к лучшему не будет в любом случае. Может ли быть хуже? Не знаю. Скажу такую вещь: лично мне РАН совсем не жалко. Ученых, которые в нынешних российских условиях умудряются заниматься исследованиями на пристойном уровне, мне жалко (но большинства они, увы, не составляют), а РАН как организация, как управляющая структура никакого сочувствия у меня не вызывает. Оправдание РАН недофинансированием неубедительно: в 90-х и начале 2000-х денег на науку не было не по чьей-то злой воле, а по объективным причинам. Но именно поэтому надо было что-то делать, а не ждать у моря погоды. Шесть-семь лет назад финансирование увеличилось, но в деятельности РАН не изменилось абсолютно ничего.

Я считаю, чем быстрее РАН в ее нынешнем виде канет в Лету, тем будет лучше для российской науки.

Неужели так все плохо и нет никакого просвета на обозримое будущее? Да, я думаю, что все плохо и просвета нет. Ну то есть как плохо? Хороших ученых и лабораторий в стране мало, но они есть, они как-то трепыхаются, наверняка будут трепыхаться и в будущем, при любых, даже самых плохих формах организации науки, но качественного скачка к лучшему за обозримое время не будет. В последние двадцать лет академия была отдана на откуп осиповым-некипеловым без какого-либо присмотра со стороны, за этот срок сформировался такой кадровый состав и такая система неформальных взаимоотношений внутри этой структуры, которые и привели к нынешнему состоянию российской науки. Только хорошими законами и дополнительным финансированием это вылечить невозможно. Это лечится только сменой поколений. А это вопрос десятилетий.

Автор – доктор физико-математических наук, бывший сотрудник РАН, в настоящем сотрудник Университета Мартина Лютера (Халле, Германия)