Двукратный олимпийский чемпион Владимир Петров поделился мнением относительно игры ЦСКА и последних матчей команды, а также прокомментировал жёсткую критику главного тренера Дмитрия Квартальнова в адрес нападающего Валерия Ничушкина.

«Поражение, как и победа, даёт возможность тренерскому штабу задуматься над тем или иным вопросом. Победа — почему победили? Поражение — почему проиграли? Сейчас у ЦСКА три неудачи подряд. Они, конечно, настораживают. Думаю, что тренерскому составу есть смысл серьёзно разобраться в случившемся.

Правильно ли делает Дмитрий Квартальнов, что жёстко критикует всю команду в целом и Валерия Ничушкина в частности? Анатолий Тарасов всегда нас учил, что проигрывает тренер, а выигрывает команда. И этого забывать нельзя. Квартальнов и тренеры должны разобраться в себе, но команду нельзя обижать. Если игроки делают что-то не так, значит ты, будучи тренером, делаешь что-то не так. Это в первую очередь! Значит, ты не смог донести до хоккеистов то, что ты хочешь.

Когда есть единство между тренером и командой, а не разногласия, то есть победы. Когда разногласие мешает задаче, то следует поражение. А обидеть команду — это самоё лёгкое», — сказал Петров в беседе с корреспондентом «Чемпионата» Павлом Панышевым.

Старшую команду академии ЦСКА сейчас тренирует Максим Боков, который в конце 90-х сам играл за армейцев. В интервью «БИЗНЕС Online» экс-защитник рассказал о вредном влиянии агентов на молодых игроков, розыгрышах Садырина и семейных драмах фанатов «Зенита».

«ДЛЯ ПРОГРЕССА НУЖНО ИГРАТЬ С МУЖИКАМИ»

— По моральным качествам и устойчивости характера кто-то из вашей команды 1999 годарождения готов в ближайший тур выйти за основу ЦСКА?

— Наверное, нет. Мы иногда с коллегами сравнивали свое поколение и нынешнее — другое оно. Если я в 16 лет за основу «Зенита» начал играть, то им сейчас очень тяжело в таком возрасте даже в дубль входить. Мы их готовим, в том числе и психологически. Но повышение даже до дубля — разительная перемена. И за год-два они доходят до нужного состояния.

— У раскрученной академии «Краснодара» состоялся первый выпуск — в основе клуба ни одного игрока нет. Слишком рано требовать подобного результата?

— Слишком мало времени прошло еще, это первое. Всю подноготную работы в «Краснодаре» я не знаю, могу судить только со слов коллег. Возможно, сейчас для академии «Краснодара» важнее побеждать в максимальном количестве турниров. Больше побед — больше разговоров о школе и клубе. Но мы же не выпускаем группу из 25 человек. Из команды в лучшем случае 1−2 попадут в команду РФПЛ, остальным придется выступать в клубах поменьше. К сожалению, это так.

— Два года назад вы с командой 1997 года рождения играли против сверстников из «Манчестер Юнайтед» на одном из турниров. Сыграли 2:2. Из той команды «МЮ» до основы уже дошли Бортвик-Джексон и Рэшфорд. Где сейчас игроки той вашей команды?

— Евтушенко и Алибеков в заявке первой команды, играют за молодежку. Получается, тоже двое доросли — недалеко мы от «Манчестера» ушли. (Улыбается). У них тогда никто не выделялся особо: все крепенькие, мускулистые, здоровые.

— Участие молодежных команд в ФНЛ — правильная инициатива?

— Чтобы игрок рос и прогрессировал, он должен играть против мужиков намного старше себя. Это хороший опыт. Чтобы, грубо говоря, били его по ногам, кричали. Ставили в дискомфортные условия. Тут такие условия только мы, тренеры, можем создать — и то аккуратно. Есть парни, которые хотят расти, и сами себя выводят из зоны комфорта. Самокритика очень важна, но здесь опять возвращаемся к вопросу родителей. Говорят они ему: «Ну, ты чего, ты же у меня самый лучший». И кончилась самокритика, хах.

— В чем вы видите свою главную цель, работая с молодежью?

— Основное — это выполнение довольно сложной задачи по выявлению боеспособной и активной футбольной единицы в раннем возрасте. Понятно, что мальчишки 6 — 7 лет, которых мы отбираем, не раскрывают все качества, заложенные в них. Но я часто присутствовал на наборах новых ребят. И очень часто видел мальчишек, которые смотрели на футбол совершено по-другому. Они сами пришли и сами хотят играть — их не родители притащили.

У них многое будет не получаться, но все имеют право на ошибку. Посмотришь на ютубе, как в некоторых командах тренеры общаются с детьми: ругают их, до рукоприкладства доходит. Это неправильно. Нельзя таким образом ставить рамки, их вообще не должно быть.

«ИСПАНЦЫ И ГОЛЛАНДЦЫ ИСПОЛЬЗУЮТ СОВЕТСКИЕ НАРАБОТКИ»

— У нас существуют собственные методические программы по работе с детьми?

— Конечно, еще с советских времен. Нам преподаватели еще в ВШТ показывали их и рассказывали, что наши разработки были использованы испанцами и голландцами. Единственное, что они все модернизировали, и понятно, что у нас нет таких условий.

— Как в клубе выстраивается работа с регионами?

— У нас налаженная селекционная работа: есть специалисты, работающие в Москве и по России в целом. У меня в команде 1995 года были футболисты из Владивостока, Хабаровска. Переманивание из других школ? В прошлом году у меня на просмотре был парень, который не подошел, потому что на его позиции уже были игроки. Прошло какое-то время, и я его встретил в «Спартаке». Вот такие истории случаются чаще, чем переманивание.

— В ЦСКА есть правило, по которому команды всех возрастов играют по одной схеме?

— Общий шаблон существует, конечно. Но я считаю, что не только футболистов, но и тренеров нельзя загонять в определенные рамки. И руководство с этим согласно. Мы все прекрасно знаем, что любая схема трансформируется по ходу матча и не раз. Поэтому говорить о какой-то конкретной схеме не стоит.

«АГЕНТЫ ОБЕЩАЮТ ЖИЗНЬ В ШОКОЛАДЕ»

— Игрокам, с которыми вы работаете, сейчас по 17 лет. С ними заключены какие-то контракты у ПФК ЦСКА?

— Нет.

— То есть они в любой момент могут собрать вещи и поехать в другую академию, а ЦСКА за это ничего не получит?

— Ха! Пускай попробуют.

— Большие деньги часто сносят голову молодым игрокам?

— К сожалению, да. Сейчас уже реже, конечно. Но я против каких-то заоблачных контрактов с игроками, которые, по сути, футболу ничего не дали. В итоге получаются ситуации, когда он получил контракт и решил, что чего-то достиг. А это не так. В футболе вообще нельзя думать о том, что уже всё умеешь.

— С агентами беда?

— Ой, есть проблема с ними. Много их стало. Несмотря на то, что никаких соглашений у ребят с клубом нет, появляются какие-то люди вокруг них. Не знаю, как они всё это делают, может быть, через родителей, но подписываются определенные соглашения. Агент обязуются превратить жизнь футболиста и родителей в шоколад. Но получается чаще наоборот — игрок становится зависимым… Хотя, опять же, я не знаю деталей, какие у них взаимоотношения выстраиваются. У меня за карьеру ни одного агента не было. Уже когда работал главным тренером во второй лиге, то встречал агентов, которые были не очень хорошими.

— Какое упражнение вы сейчас ни за что не заставите делать своих игроков?

— Тест Купера — для меня это пытка была. Вратари спиной назад быстрее меня бегали. Не любил эту дистанцию совершенно. Короткие дистанции, да. Еще прыжки коленями к груди не любил — они и не нужны, на самом деле.

«ЕСЛИ БЫ ПРЕДЛОЖИЛИ ИГРАТЬ ДОГОВОРНЯК — В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ ПОСЛАЛ БЫ»

— На новый стадион с командой ездили?

— А как же — все посетили матч открытия с «Тереком». У нас очень часто игры совпадают по времени с основой. Но руководство призывает по возможности ходить — малыши у нас вообще на всех матчах были, включая Лигу чемпионов. Игроком я еще успел на старой «Песчанке» поиграть. Сказка! Две трибуны на десять тысяч, поле большое.

— У ЦСКА в середине 90-х какая была инфраструктура?

— Автобус был. А что еще… я в подробности не вдавался, если честно, но автобус был точно! На базе жили вместе с хоккеистами: мы на втором этаже, они на третьем. Тесно общались. Вместе в футбол или хоккей не играли, правда.

— Вы играли защитника, значит, вам должны были звонить с просьбой сдать матч.

— Ни разу не обращались. И скажу честно: если бы кто-то пришел с таким предложением — самое меньшее, я бы его просто послал. А то и более грубая реакция была бы. Ненавижу подобные вещи.

— Такое отношение не стало одной из причин, по которой вы решили отказаться от работы главным тренером команд в низших лигах?

— Отчасти и это тоже. Но главное было в другом. Когда ко мне в команду приходили молодые футболисты, я видел их уровень. Появился интерес в том, чтобы самому развивать их. Это же невероятные ощущения, когда на твоих глазах маленький мальчик вырастает во взрослого мужика. У любого родителя спросите. Я захотел посмотреть на весь этот процесс воспитания футболиста изнутри.

«ЖЕНА СКАЗАЛА БОЛЕЛЬЩИКУ: «ИЛИ Я, ИЛИ ТВОЙ «ЗЕНИТ»

— «Зенит» в 1991 году был вообще никому не нужен?

— Ну, там неприятная ситуация была, да. Основной спонсор ЛОМО от команды тогда отказался, да и то время вообще не назовешь особо денежным. Но на тот момент в нас, молодых ребятах, увидели признаки возрождения команды. Много местных игроков, которые сразу заиграли. У нас даже детства как такого не было: гаревые поля, турниры на асфальте. Мы хотели того, что получают ребята сейчас.

Поэтому было по барабану, когда приходилось по асфальту лететь в подкат. Приходили домой с синяками, порезами, кровью в колене — всё лечилось и забывалось. Это сейчас, блин, терапевтический кабинет который год не пустует, все ходят и ходят туда.

— Люди на ваш «Зенит» ходили?

— Да, конечно. Особенно запомнилась Софья Иосифовна — старенькая, но не пропускала ни одной игры. Ей руководство клуба сделало абонемент, и она последние сезоны уже чуть ли не в VIP-ложе сидела. Мы с ней были в хороших отношениях, она и меня знала, и мать. Помогали ей по возможности. Сейчас она уже умерла. Еще были ребята, которые приезжали ко мне домой.

— Расскажите…

— Как-то вечером раздался телефонный звонок. Знакомый болельщик попросил приехать на пару слов. Я доброй души человек, согласился. Когда он приехал, оказалось, что не совсем трезвый. Но пообещал, что будет вести себя адекватно. Слово за слово — мы на кухне оказались с ним. Он лет на 10 старше меня, а приехал просить совета по поводу семейной жизни.

Парень собирался с нами на выезд, но на этот же день пообещал сводить ребенка в зоопарк. В итоге поехал на футбол. Вернулся, а жена выставила вещи из квартиры и сказала выбирать: либо я, либо твой «Зенит». Я его спрашиваю: «И что ты ответил?». А он поворачивается ко мне: «Сказал, что жен на свете много, а «Зенит» у меня один». «Ну и дурак», — говорю. Чем закончилось всё у них, не знаю, но надеюсь, что всё хорошо.

— Виталий Мутко сразу начал решать проблемы в «Зените»?

— Мы этого особо не замечали, потому что думали об игре. Но никаких поблажек, как местным, никто нам не делал — наоборот даже, больше требовали. Приезжим и деньги, и квартиры. Нам только впоследствии дали по служебной машине ВАЗ-2106, которые мы сами перегоняли.

— Откуда?

— Не помню уже, вроде из Выборга. Приехали восемь человек, забрали восемь машин. Они у нас по пути глохли, ручки переключения передач отваливались. Целое приключение.

— В 1994 году «Зенит» играл где угодно, но не на нормальных полях?

— Да тогда столько разных жутких полей было, не только в Санкт-Петербурге. Бегаешь по ромашкам лекарственным, покатишься по ним — все цветы на одном месте отпечатались и не отстирываются никаким порошком. В Ставрополе и Волгограде как будто на асфальте играли — невозможно.

«НИ РАЗУ НЕ БЫЛ В ГРОЗНОМ, ПОКА ИГРАЛ В «ТЕРЕКЕ»

— Из Санкт-Петербурга переезжать в Москву было сложно?

— Я же не просто так уехал, а за Садыриным. К тому же не один, нас несколько человек перешло в ЦСКА из «Зенита». Тяжело было в первые несколько лет приезжать на матчи в Питер. Дрожь в коленках была от аэропорта и до стадиона. Заканчивалась только со стартовым свистком. А если выигрывали у «Зенита», радость вдвойне была.

— Павел Садырин много ругался на команду?

— Он смешной человек был, с юмором. И даже когда злился, это выходило весело. Мы как-то поехали на сборы, кажется, в Финляндию. И первая тренировка — 25 км кросса по снегу. Мы решили, что все бежать нет смысла, если можно срезать. А он это смекнул: «Чего-то вы быстро прибежали». Мы переглядываемся: «Да нет, Федорыч, нормально». «А сюрприз на горке видели? Не видели? Всё понятно — вечером еще один кросс». В итоге вечером, под фонарями мы побежали нормальный круг, поднялись на горку. И видим, что там уложен небольшой холмик, на котором ветками выложено: «Ну что, тяжело, уроды?».

— На теоретических занятиях тоже было весело?

— Конечно! После какого-то матча был разбор, а мы проиграли тогда. И Федорыч берет фишку с доски и начинает кому-то выговаривать: «Ты зачем вот сюда мяч отдал? Я же тебе говорил — ты возьми этот мяч и вот туда его». И на этих словах выкинул половину фишек в окно. Установка запомнилась одна, уже не у Садырина. Перед матчем тренер зашел в раздевалку и говорит: «Готовы? Пошли». И ушел. А мы сидим: «Куда идти? Кто играет сегодня?». А потом уже второй тренер пришел: «Тихо-тихо, сейчас всё покажу».

— В Европу из ЦСКА была возможность уехать?

— Были, но нам их не озвучили. В 1998 году мы с Долматовым выдали отличную серию, когда из 15 матчей мы выиграли 14, из них 13 — подряд. После этого пошли определенные слухи о том, что следят за нами. Были предложения, но руководство сказало, что пока рановато. И даже не сказало, от кого.

— В «Терек» как перешли?

— Команда тогда базировалась и играла в Кисловодске, это был один из ключевых моментов. Я в Грозном не был ни разу, пока выступал в «Тереке».

Как все получилось. В «Уралане» я год отыграл, после чего пришел Шалимов, и мы с ним не сработались. В итоге я попросился тренироваться с юношеской командой ЦСКА, которую тренировал Валерий Минько. И вот я занимаюсь с молодежью, а вокруг поля по кругу бегает Лом-Али Ибрагимов. Спросил, что я тут делаю, все ему объяснил. Через три дня мне позвонили из «Терека».

— Отношения с местными игроками сложились сразу?

— Нас очень уважали и общаться было просто. Капитаном там был Дени Гайсумов, которого я знал еще по совместной игре за ЦСКА, мы до сих пор поддерживаем отношения. Он был всем, как отец — к нему приходили, совета спрашивали. Он нас поддержал. Да и мы пришли группой игроков, заработали репутацию себе правильную к тому времени.

— Выезды в Нальчик на дерби заканчивались нормально?

— Все было нормально всегда, все уезжали целые и здоровые. Единственное, всегда коробило, что в аэропорту во время досмотра нас всех снимали на камеру. Причем, все остальные шли нормально. А нас, в костюмах, снимали.

— Как команду наградили за победу в Кубке России-2004?

— Денежные премиальные были хорошие, звание Почетного гражданина Чечни дали. В честь некоторых улицы назвали. Улица Федькова, Талгаева, Ибрагимова. Про меня Саня Липко шутил: «А в твою честь тупик назовут. Тупик Бокова».

— А сколько заплатили?

— Ой, оно надо? Так скажу — это были самые большие премиальные в карьере.

ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online"
Максим БОКОВ
Тренер академии ЦСКА
Дата рождения: 29 августа 1973 года
Место рождения: Ленинград
Карьера игрока: «Зенит» (Ленинград / Санкт-Петербург) — 1990 — 1996; ЦСКА (Москва) — 1997 — 2001; «Уралан» (Элиста) — 2002, «Терек» (Грозный) — 2003−2005; «Салют-Энергия» (Белгород) — 2006.
Достижения: обладатель Кубка России (2004), серебряный призёр чемпионата России (1998), бронзовый призёр чемпионата России (1999).
Индивидуальные достижения: в списках 33-х лучших футболистов чемпионата России № 2 — 1996; № 3 — 1997, 1998. Сыграл 3 матча за сборную России.
Тренерская карьера: «Салют-Энергия» (Белгород) — 2006 (старший тренер); «Машук-КМВ» (Пятигорск) — 2007−2008 (старший тренер); «Дмитров» — 2009 (главный тренер); «Волга» (Тверь) — 2010 (главный тренер). С 2011 года тренер академии ЦСКА.

Павел Пучков