Переход Игоря Яновского из французского "ПСЖ" в московский ЦСКА стал одним из самых громких во время летней дозаявочной кампании. Сам футболист надеется, что в армейской команде ему удастся во второй раз выиграть золото чемпионата России. По собственному признанию Игоря, эта задача может покориться ЦСКА уже в следующем году.

ЛАМА БЫЛ ГЛАВНЫМ ОРГАНИЗАТОРОМ ВЕЧЕРИНОК

— Думается, заграничная карьера сложилась не так, как вы ожидали?

— Это, думаю, все понимают, не только я. Ожидал, что этот переход станет ступенькой на пути к новым высотам. Не вышло. Почему? Сам хотел бы разобраться. Причин много. Одна из них - российский менталитет. Нашим на Западе не всегда удается прижиться. Наглости, что ли, какой-то не хватает. Хотя я не жалею, что решил в свое время уехать. За границей приобрел опыт, а это тоже важно. Поиграл в известной команде бок о бок с таким игроками, как Лама, Анелька, Симоне, Окоча.

— Помните чувства, с которыми уезжали? Все-таки новый мир, неизвестность…

— Немного опасался этого переезда. Перебраться из Владикавказа в Париж - не хухры-мухры (смеется). Языка не знаю, а тут еще команда с таким именем! Но желание попробовать себя на другом, более высоком уровне в конце концов перевесило. Тогда мне было 23. Возраст для переезда самый что ни на есть подходящий. Валерий Газзаев отпустил из "Алании" без проблем - он тоже понимал, что мне надо расти.

— На первых порах, надо полагать, тяжело пришлось?

— Да, страна незнакомая, никого не знаешь, живешь в гостинице. Трудно вот так сразу привыкнуть к этой новой жизни. Хотя в самой команде обжился вроде бы без проблем.

— На поле тоже сложностей не возникало?

— Не скажу, что все было абсолютно гладко. Футбол там меньше пропитан духом коллективизма, чем в России. Каждый хочет в первую очередь себя показать.

— Иначе говоря, все по закону джунглей: каждый сам за себя?

— Разрозненной стаей мы не были. А вне поля временами даже устраивали общие вечеринки, ужины - они способствуют укреплению командного духа.

— По инициативе руководства?

— Нет, игроков. Часто инициатором выступал наш вратарь Бернар Лама. Он был самым уважаемым в команде футболистом, настоящим лидером, вожаком.

ВЫТЯНУТЬ СЛОВО ИЗ АНЕЛЬКА БЫЛО ПРОБЛЕМОЙ

— Как чувствовали себя бок о бок со звездами?

— Нормально. Я не ставил цели сдружиться с ними. У них своя жизнь, у меня своя. Разные интересы, менталитет.

— И внимание болельщиков тоже разное.

— Ну и что? У меня не было зависти, что фамилии Окочи или Симоне скандировали чаще, чем мою.

— У кого был наибольший ореол звездности?

— У Анелька. Он мне казался самым недоступным. Хотя у него такой характер. Парень он, прямо скажем, не самый разговорчивый (улыбается).

— Вам, наверное, тоже непросто было общаться с партнерами, особенно поначалу, не зная языка?

— В первый месяц вообще ничего не понимал. Мне кричат, подсказывают, а я стою, глазами хлопаю (смеется). Впрочем, футбольные термины быстро выучил. А потом и разговорный язык — я специально занимался с учителем.

— Когда дали первое интервью на французском?

— Спустя год. Поначалу избегал общения с журналистами на французском. Опасался, что не так поймут, а потом напечатают какую-нибудь ерунду. Однажды так, кстати, и получилось. Перед финалом Кубка Франции, в котором мы играли с "Геньоном", один журналист захотел узнать мое мнение о сопернике. Я ответил, что не видел его последних игр. А тот написал, что я-де эту команду знать не знаю и вообще это не соперник для "ПСЖ".

— И чем закончилась эта история?

— После игры подошел к этому журналисту и сказал, что он не прав. И газета на следующий день дала опровержение.

— В интервью, наверное, часто спрашивали и о российском футболе?

— Разумеется. Причем мнение у всех было такое — не дай бог им в еврокубках попадется наша команда. Никто не хотел ехать на восток, в морозную Россию. Они считают, что у нас и летом холодно.

— А что вас поразило во Франции?

— То, как игроки настраиваются на матчи. Еще за час до игры они могут слушать веселую музыку, шутить, свистеть. А выходят на поле — такая самоотдача, что диву даешься.

ХОТЕЛ ИМЕТЬ ПОСТОЯННОЕ ЖИЛЬЕ В ПАРИЖЕ, НО ПЕРЕДУМАЛ

— Чем занимались во Франции в свободное от футбола время?

— Париж изучал (смеется). Первым делом на Эйфелеву башню поднялся — спустя две недели после того, как приехал во Францию.

— Ощущения?

— Дух захватывает. Весь Париж — как на ладони. Всего, наверное, раз пять туда поднимался. А вообще Эйфелева башня — это для нас, иностранцев, главное место экскурсий. А есть парижане, которые там ни разу не были. Например, администратор "ПСЖ". Я удивился, когда узнал. А массажист команды сказал, что он на Монмартре ни разу не был. Я говорю: "Как так? Я уже сам там раз двадцать побывал!" А первую для меня обширную экскурсию по Парижу устроили журналисты. Они фотографировали меня для своих изданий — на площади Бастилии, на Елисейских полях, напротив Эйфелевой башни.

— Квартира во Франции у вас осталась?

— Была служебная. Когда уехал, я ее сдал.

— А не было желания обзавестись собственным жильем?

— Мысли такие были. Но только потом передумал. Зачем мне пустая квартира во Франции, если я живу и играю в России? Налоги чтобы лишние платить?

— А жить за границей после окончания карьеры не хотелось бы?

— Честно говоря, нет. Когда жил в Париже, чувствовал, что это не мое. Не мой дом.

ПОЛЮБИЛ ФРАНЦУЗСКИЕ ВИНА

— Франция славится своими винами. Как вы относились к этому напитку?

— Уважительно (улыбается). Я полюбил французские вина. Сейчас в Москве у меня даже коллекция небольшая есть - около 15 бутылок. В будущем планирую ее увеличить.

— Как на пристрастие футболистов к этому напитку реагировали руководители команды?

— Перед играми употребление вина не приветствовалось. А в других случаях - пожалуйста. Иногда собирались командой, с руководством, а на столах бутылки стояли.

— Не шокировало это после нашего "сухого" закона?

— Особого шока не было. Да и у нас сейчас команды постепенно к этому приходят.

— Вы считаете это правильным?

— Да. Если футболист захочет напиться, он место для этого всегда найдет. А за столом вино — пожалуйста. Что здесь криминального?

— Любимые сорта вин какие?

— Их много. Я перепробовал большое количество сортов. Не то чтобы я часто пил, но бокальчик за ужином вполне мог себе позволить. И то не всегда.

— А по осетинским пирогам во Франции не скучали?

— А как же! Скучал, конечно. Когда родители в гости приезжали, мама их мне обязательно пекла. А в остальное время пироги мне пицца заменяла (смеется).

ОПУСКАТЬ РУКИ - НЕ ПО МНЕ

— За это время ни разу не жалели, что решили вернуться в Россию?

— Пока не успел (улыбается). Я ведь всего четыре месяца здесь. Поначалу не все получалось. Я приехал сюда не в самом лучшем функциональном состоянии. А как только набрал оптимальные физические кондиции, чемпионат закончился (улыбается). Теперь надо хорошенько подготовиться к сезону. Надеюсь, что и забивать начну, как это было в "Алании".

— Вернулись всерьез и надолго или так — на время?

— Хотелось бы верить, что надолго. ЦСКА ставит высокие задачи. От команды все ждут чемпионства. Мы, игроки, тоже. А если все будет складываться удачно, зачем уходить?

— А когда уезжали во Францию, думали, что еще вернетесь в Россию?

— В тот момент — нет. А потом действительно начал задумываться. Существовал вариант с "Динамо", когда эту команду Газзаев возглавил. У меня было желание вернуться в Россию уже тогда. Но не сложилось.

— С чем было связано, что перестали попадать в основной состав?

— Трудно сказать. Вроде на тренировках не халтурил. И со стороны тренеров особых претензий ко мне не было. Но почему-то не ставили.

— Пытались поговорить с наставниками, разобраться в причинах?

— Нет. Бесполезно это. Тренер же не враг себе. Он отвечает за результат. Если видит тебя в числе запасных, значит, это его мнение и вряд ли какие-то слова могут повлиять на это решение. Надо делом доказывать свое место среди лучших. В том сезоне, когда мы завоевали второе место, я тоже поначалу сидел на лавке, а ближе к середине чемпионата начали ставить в основу. Второй круг весь отыграл. Начался новый чемпионат — опять я в запасе.

— Это не тяготило?

— Были в душе неприятные мысли. Неделю думаешь: зачем все это, бессмысленно… Потом отбрасываешь все лишнее в сторону и опять начинаешь усиленно заниматься, работаешь дополнительно, остаешься после тренировок.

— Что придавало силы?

— Просто опускать руки - это не моя черта. Ну бросил бы я все — и что дальше? К тому же я знал, что за мной в России следят, болеют, переживают. Те же родные, близкие. Это заставляло находить дополнительные резервы.

— Я знаю, что самым тяжелым для вас был момент, когда перестали приглашать в сборную.

— В общем, да. Это больная для меня тема. Когда играл в основном составе и не приглашали, тешил себя иллюзиями: может, позовут? А когда перестал попадать в число одиннадцати, естественно, эти надежды пропали.

НАДЕЮСЬ НА ВТОРОЕ ЗОЛОТО

— Именно поэтому вы решились на переход в ЦСКА?

— Не стал бы говорить, что все это я сделал только ради сборной. Мне в принципе хотелось играть. Встретился с руководством ЦСКА. Меня все устроило. Подписал контракт.

— Вы уже были чемпионом — в составе "Алании". Значит, если не удастся стать им с ЦСКА, особо не расстроитесь?

— Почему же? С того момента, как я выиграл золото в "Алании", прошло шесть лет. Хочется обновить ощущения (улыбается).

— Тем более что в ЦСКА сейчас собраны лучшие игроки российского чемпионата.

— Главное, чтобы у нас была команда-звезда. Вроде бы все предпосылки для этого есть. Прекрасный состав, тренер, знающий ключ к успеху, руководство, создающее все условия. Да и болельщики великолепные.

— Летом эти болельщики связывали большие надежды именно с вашим переходом.

— Знаю, после матчей подходили, подбадривали. Говорили: ты хороший игрок. Но я бы предпочел, чтобы при этом были и критические голоса. Это заставляет задуматься, мобилизует. А если будут только хвалить, можно потерять почву под ногами.

— Франция сильно вас изменила?

— Изменилось многое. В первую очередь мое отношение к жизни. Сейчас я по-другому смотрю на многие моменты. Свободнее чувствую себя в нефутбольной обстановке, когда общаюсь с журналистами.

— И на поле вы теперь ведете себя не столь горячо, как раньше. Не реагируете столь болезненно на удары исподтишка, спорные судейские решения.

— Да, сейчас я стал спокойнее. Более уважительно отношусь и к соперникам, и к судьям, хотя наши арбитры подчас дают повод поговорить с ними на повышенных тонах. Во Франции такого не было. Там я и забыл, что значит разговаривать с арбитром. Судейство во Франции намного объективнее, чем у нас.

— Многие рвутся за границу, чтобы познать, что же это такое — зарубежный футбол изнутри. Вы свое любопытство удовлетворили. Есть ли еще желание попробовать силы за кордоном?

— Сейчас я не ставлю перед собой цели уехать за рубеж. Если ЦСКА достигнет тех высоких целей, к которым стремится, и мне поступит серьезное предложение, я буду очень долго над ним раздумывать. Абы куда не уеду.

КСТАТИ

Полузащитник ЦСКА Игорь Яновский перед приходом в армейский клуб провел за французскую команду "Пари Сен-Жермен" три сезона, в течение которых он сыграл во французском первенстве 68 матчей и забил два мяча. В сезоне 1999/2000 Яновский вместе с парижанами завоевал серебряные медали первенства и дошел до финала Кубка французской лиги.

ДОСЛОВНО...

— Поначалу у меня были мысли обзавестись собственным жильем в Париже. Но только потом передумал. Зачем мне пустая квартира во Франции, если я живу и играю в России? Налоги чтобы лишние платить?