[свободная трибуна] Недосягаемые <журавли>: территории, которые не смогла присоединить Российская империя
Недосягаемые <журавли>: территории, которые не смогла присоединить
Российская империя
Петр I мечтал о Мадагаскаре. А <Гавайская фактория> была русской. Правда,
недолго. Александр I толком не понимал, зачем ему нужны далекие острова. А
Николай II
спал и видел Корею в составе Российской империи. История пошла по-другому.
Петр I и заокеанские грезы
Российский государь хотел стать ровней европейским коллегам. А для этого
требовалась заморская территория. Только тогда он мог называться не просто
императором,
а правителем колониальной державы. И удача сама пришла в руки Петра - к нему
на прием попросился некто Даниэль Вильстер.
Небольшое отступление. Вильстер родился в Копенгагене. Будучи человеком
ярким и предприимчивым, до визита к Петру он успел повоевать за датчан
против шведов,
затем уже за шведов против датчан. А вишенкой на торте стало участие в
Северной войне против России. И вот Вильстер в Петербурге. Нет, он прибыл не
покаяться
перед российским императором за грехи <вольные или невольные>, у него было
деловое предложение.
Заинтригованный Петр согласился уделить время пройдохе. И тот поведал
государю о королевстве, расположенном на Мадагаскаре. Мол, пиратские шайки
там объединились
в государство и жаждут протектората сильной державы. Какой? Конечно, России!
(Есть версия, что во время разговора Даниэль в красках пересказывал книгу
Дефо <Король пиратов, или Отчет о славных деяниях капитана Эйвери,
самозваного императора Мадагаскара, в двух его собственноручных письмах>.
Правда это
или нет - мы уже не узнаем.) Однако российский государь загорелся идеей
прибрать к своим рукам далекий Мадагаскар.
И хотя Петр называл Вильстера <честнейшим и высокопроверенным флагманом>,
решил перестраховаться. Не хотел, чтобы о королевстве узнали европейцы. И
пока
к отплытию готовились два корабля, датчанин находился в крепости Рогервик. К
тому времени он стал вице-адмиралом и получил должность в Адмиралтейской
коллегии.
Император так сильно опасался огласки предстоящей экспедиции, что Мадагаскар
ни в переписке, ни в документах не упоминался. А в плавание корабли (к
слову,
военные) отправлялись под торговыми флагами. К тому же до острова им
надлежало добраться не традиционным путем через Ла-Манш, а миновав
Британские острова
с севера.
В конце 1723 года из Ревеля вышли два 32-пушечных фрегата: <Амстердам Галей>
и <Декрон де Ливде>. Ими командовали капитан Мясной и Вильстер со своим
помощником.
Полученные за несколько минут до отхода предписания в конвертах им надлежало
вскрыть в Северном море.
Несмотря на недоверие, Петр именно Вильстеру поставил главную задачу -
наладить контакт с правителем Мадагаскара. А значит, установить
дипломатические
и торговые отношения. Еще от датчанина требовалось уговорить монарха
посетить Петербург. Было у Вильстера и еще одно задание, не связанное с
Мадагаскаром.
В предписании говорилось, что после посещения острова корабли должны были
отправиться в Бенгалию, чтобы установить дипломатические отношения с
Великими
Моголами. Петр верил, что датчанин справится:
Однако далеко уйти фрегаты не смогли - появилась течь. Пришлось
возвращаться. Тем не менее ни Петр, ни Вильстер от затеи не отказались. Для
новой экспедиции
начали готовить фрегаты <Принц Евгений> и <Крюйсер>. Но Петр I умер, и
России стало не до заморских колоний.
Вообще, эта затея изначально не имела смысла. Во-первых, никакого
королевства на Мадагаскаре не было (лишь разрозненные общины пиратов,
приходящие в упадок).
Да и вступить в переговоры с Великими Моголами вряд ли бы получилось: в
регионе уже прочно обосновались англичане с французами, и конкуренция им
была ни к чему.
Так что Мадагаскарский <журавль> изначально был недосягаем.
Бессмысленный <проект Шеффера>
Георг Шеффер, немец на русской службе, был представителем
Российско-Американской компании (РАК), которая ведала Аляской и Камчаткой.
Он-то и стал главным
инициатором присоединения Гавайских островов к Российской империи. Причем
действовал он не по указанию свыше, а по собственной инициативе.
К одному из островов был направлен корабль <Беринг>. Шкиперу Бениту поручили
наладить с вождем Томеомео (Камеомео) торговые отношения. Но судно до
намеченной
цели не дошло - затонуло. Весь груз достался предприимчивому вождю Томари -
главному сопернику Томеомео. РАК потребовала вернуть товары с корабля, но
Томари
отказал. Тогда проблемой занялся Шеффер. Первым делом он решил наладить
контакт с Томеомео, но затея провалилась. Тогда немец переключился на
Томари. Когда
он прибыл на остров, оказалось, что вождь и его жена больны. Какой именно
болезнью они страдали - неизвестно, но Шеффер их вылечил. В знак
благодарности
абориген согласился на все предложения немца, даже не воспротивился русскому
поселению.
Следуя поговорке <куй железо, пока горячо>, Шеффер тут же приказал возвести
три крепости. Их назвали Александра I, Елизавета (в честь жены государя) и
Барклай-де-Толли.
А местную реку с мудреным названием Ханапепе окрестили Доном. Душевно и
по-русски.
Вообще, немец из лечения Томари выжал максимум: аборигены обязывались
ежегодно отправлять в Россию корабль с дарами в знак дружбы, а все
сандаловые деревья
переходили в ведомство Шеффера. От России же требовалось выделить вождю
немного солдат да пару кораблей, чтобы показать ненавистному Томеомео
кузькину
мать. Плюс обещание покровительства. Как только Шеффер и Томари уладили все
нюансы, на островах был поднят флаг Российской империи.
А затем в дело вмешалась наша исконно русская бюрократия. Сначала Александр
Баранов, глава РАК, вдруг отказался финансировать строительство кораблей для
Томари.
Объяснил он свой поступок тем, что якобы Гавайские острова уже прибрала к
рукам Британия. Но все знали, что это не так. Затем Александр I прислал
Шефферу
письмо, в котором отказывался брать аборигенов под свое покровительство.
Правда, вскоре государь изменил свое мнение. От его имени царьку вручили
золотую медаль и Анненскую ленту с надписью: <Владетелю Сандвичевых островов
Томари
в знак дружбы его к россиянам>.
Неразбериха во внешней политике привела к тому, что Гавайскими островами
заинтересовались американцы. Сначала они осторожничали, потихоньку наращивая
число
своих поселений. А когда поняли, что РАК не обращает на это никакого
внимания, принялись обрабатывать аборигенов. Томари не хотел иметь дела с
американцами,
но выбора у него не было. Поэтому вскоре русский флаг был спущен, фактории
ликвидированы, а понурый Шеффер отправился в Петербург. Он все еще надеялся,
что чиновники и император одумаются, ведь Гавайи являлись важным и
перспективным пунктом всего региона. Но чуда не произошло. Александр I лично
поставил
крест на <проекте Шеффера>.
На островах до наших дней сохранились руины Елизаветинской крепости и форта
Шеффера. Так гавайский <журавль> выскользнул из рук Российской империи.
Химерическая идея
Владивостокский купец Юлий Бринер переоценил свои возможности. Поддавшись
жадности, он за копейки купил права на пользование лесными ресурсами вдоль
реки
Ялу у правительства Кореи. И 800 верст, простиравшихся от Желтого до
Японского морей, перешли к нему на 20 лет. Но вскоре это стало для Бринера
непосильной
ношей, и он перепродал права отставному офицеру Кавалерийского полка
Александру Безобразову.
Этот человек вошел в историю как яростный сторонник агрессивной политики на
Дальнем Востоке. О чем он, собственно, неоднократно говорил Николаю II.
Например,
в 1896 году Безобразов вручил императору записку, в которой красочно
расписал перспективы ближайшего будущего. Например, Александр Михайлович был
уверен
в скорой войне с Японией. А потому предлагал создать в Маньчжурии военные
посты, выдав их за коммерческие предприятия. А потом тихо и незаметно
вторгнуться
в Корею. И если император в душе разделял замысел Безобразова (мечта о
Желтороссии не давала ему покоя), то министр финансов Сергей Витте выступил
против.
И государю пришлось согласиться с ним. Но тем не менее в том же году Россия
направила в Сеул военных и финансовых советников, открыла там банк. А
главное -
могла вводить туда войска. В общем, плацдарм был создан.
В 1901 году 800 корейских верст стали собственностью Русского
лесопромышленного товарищества. Безобразов в очередной раз поделился с
императором мыслями
о марионеточном государстве, которое буквально само напрашивалось в руки. И
Николай II отважился на авантюру. Он назначил Безобразова ответственным за
успех
специальной экспедиции.
<Безобразовцы> изучали Корею около 100 дней. В отчете говорилось: <Видел
много богатств, чудные леса лиственницы и кедра - три миллиона десятин -
много
золота, серебра, красной меди, железа, угля>.
В следующем году был дан зеленый свет подготовительным работам. 1500 русских
солдат, переодетых лесорубами, направились осваивать новую территорию.
Любопытно,
что <дровосеков> охраняло несколько сотен китайцев. Их наняли для
маскировки. Российские верхи бурлили. Витте всячески пытался доказать
императору, что государство
сейчас финансово не потянет ни войну, ни <разработку> Кореи.
Министр осмелился пойти против воли государя и благополучно лишился
должности. Опального Витте поддержал Извольский, министр иностранных дел:
<Это совершенно
фантастическое предприятие, один из тех фантастических проектов, которые
всегда поражали воображение Николая II, всегда склонного к химерическим
А вот мнение генерала Куропаткина: <Государь мечтает не только о
присоединении Маньчжурии и Кореи, но даже о захвате Афганистана, Персии и
Тибета>.
Но Николай был непреклонен. Он возвел Безобразова в должность
статс-секретаря Его Величества и всячески поощрял деятельность Александра
Михайловича.
А тот развернулся по полной. Хотя лес и заготовляли, основная масса
<дровосеков> изучала территорию. Вскоре убрали китайцев - их заменили
русские солдаты.
В это время в империи начались волнения. Государь надеялся, что успех в
<корейском вопросе> принесет ему столько необходимые очки. Поэтому выводить
войска
(в том числе и из Маньчжурии) он отказывался, обостряя и без того сложные
отношения с Японией и Китаем. А в 1903 году Николай отдал распоряжение о
строительстве
военных зданий. Россия подверглась сильному внешнему давлению, особенно со
стороны японцев и британцев. Да и в самой стране дела шли все хуже. Захват
Кореи
грозил стать камнями в кармане утопленника. Поэтому в экстренном порядке
<лесорубы> покинули чужую страну. И тут же нарисовались американцы, которые
передали
Корею Японии. Конечно, Русско-Корейский банк был ликвидирован, советников,
как и солдат, попросили удалить из Сеула. А у Российской империи впереди
была
<маленькая победоносная война>, а дальше: А дальше амбициозный <журавль>
Николая II взмахнул громадными крыльями и скрылся в облаках, поманив за
собой
и государя, и страну.
Источник:
https://news.mail.ru/society/33904310/?frommail=1
С уважением, Эдуард Фурников
