Новости

Бюро переводов «ТрансЛинк» поздравляет своих коллег с Международным днем переводчика

Дорогой коллега! Поздравляем Вас с профессиональным праздником – Международным днем переводчика!

Пусть этот день ознаменуется для Вас самыми добрыми и приятными словами. Пусть Ваша работа получит достойную оценку, а профессиональное развитие не знает границ.

Всех благ Вам!

Коллектив бюро переводов «ТрансЛинк»

«МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДЕНЬ ПЕРЕВОДЧИКА 2009» в Москве

29 сентября 2009 года в преддверии Международного дня переводчика состоится пресс-конференция с участием ведущих российских специалистов и легендарных переводчиков на тему «Работаем вместе: миссия переводчика в условиях глобализации».

На пресс-конференции перед представителями российских и зарубежных СМИ выступят:

• Л.О. Гуревич (президент Союза переводчиков России);
• Б.В. Дубин (социолог, переводчик, сотрудник Аналитического центра «Левада-Центр);
• О.Д. Дробот (генеральный секретарь Гильдии «Мастеров литературного перевода», зам. главного редактора журнала «Иностранная Литература», член комиссии ФИТЛИТ);
• Л.В. Володарский (переводчик художественной англоязычной литературы, писатель, радиоведущий, кинопереводчик);
• С.Б. Ильин (автор переводов произведений В.Набокова, 6-й и 7-й книг о Гарри Поттере и др.);
• Е. А. Полякова (переводчик, руководитель службы управления персоналом ABBYY R’n’D);
• Э.А Черняховская (д.ф.н., профессор, ректор Института «Московская международная школа переводчиков»);
• А.В. Герин (военный переводчик, работавший с министрами обороны России, Греции, Кипра, Индии);
• М.А. Загот (синхронный переводчик, доцент факультета переводческого мастерства МГЛУ).

На мероприятие также приглашена Арина Шарапова – известная телеведущая и выпускница Московского государственного педагогического института иностранных языков имени Мориса Тореза по специальности «переводчик».

«Работаем вместе» – девиз Международного дня переводчика, провозглашенный в 2009 году Международной Федерацией Переводчиков (International Federation of Translators, FIT). Помимо данной темы, российские представители этой профессии на пресс-конференции в Москве обсудят такие вопросы, как:

• профессия переводчика в политической, экономической и культурной сферах;
• литературный перевод в контексте русской культуры;
• состояние переводческого рынка в России сегодня: цифры и факты.

По окончании пресс-конференции запланирован пресс-тур – поздравительный визит к переводчику-легенде – Виктору Михайловичу Суходреву (личный переводчик Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева. Работал также с Михаилом Горбачёвым, Алексеем Косыгиным, Андреем Громыко, Анастасом Микояном и другими лидерами СССР).

По данным FIT свой профессиональный праздник в этом году отметят более 80 тысяч квалифицированных переводчиков в мире. Во все времена эта профессия считалась одной из самых престижных и востребованных, особенно сегодня - в условиях глобализации международных политических и экономических отношений. Но, несмотря на общественную значимость, переводческий труд по-прежнему остается недооцененным, а многие выдающиеся отечественные переводчики – не известны широкой публике.

По материалам http://www.t-link.ru

Ижевчанка победила на фестивале русского языка

Ижевчанка Ольга Сорокина, победила на фестивале русского языка. Этот фестиваль прошел в Нижегородской области, в селе Болдино, под названием «Живое слово». Именно в этом селе жил 3 месяца великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. Это был один из самых плодотворных периодов в его творчестве. На фестиваль съехались участники со всех уголков нашей Родины: радио, интернет, телевидение, печатная пресса - номинантов среди журналистов отбирали по всей России. Главный критерий оценки - это грамотность и владение русским литературным языком, сообщает «Первый канал».

- Вы знаете, с языком-то ничего не будет, его защищать не надо, за него беспокоиться не надо, - говорит Нина Зверева, генеральный директор фестиваля «Живое слово». - А вот с нами? С нашими зрителями? Мне кажется, что журналисты берут на себя смелость и наглость что-то людям сказать. И оттого, как они это делают, каким языком пользуются, зависит культура страны.

Финалистам конкурса предоставлялась возможность если и не победить в конкурсе, то бесплатно побывать на родине языка, созданного Пушкиным. Два дня журналисты пользовались только классическим русским языком, и даже писали диктанты, как в школе. Но медаль победителя досталась Ольге, которая работает шеф-редактором одного из интернет-изданий в Ижевске.

- Важно, что за человек за письменным прибором, - объясняет Ольга Сорокина. - Не важно, что в руке у него - перо, или ноутбук… Но то, что есть внутри, если ты это можешь передать это другим, значит, все работает.

По материалам http://izh.kp.ru

Знаменитый роман переведут на язык смайликов

Знаменитое произведение крупнейшего американского писателя-романтика Германа Мелвилла "Моби Дик" переведено на многие языки. Однако на язык смайликов, на который намерена перевести книгу американская интернет-компания, роман будет переведен впервые, передают британские СМИ.

В необычном переводе знаменитого произведения, написанного в 1851 году, примут участие тысячи людей, которые за символическую сумму будут работать над небольшими объемами текста, переводя его на язык Emoji, представляющий собой слова, выраженные с помощью картинок. Данный способ широко используется японцами при отправке SMS-сообщений.

Проект, получивший предварительное название "Эмоджи Дик", призван продемонстрировать, как пользователи Интернета способны коллективно решать такие сложные задачи. Оплата работы интернет-пользователей обойдется в всего 3500 долларов, а претенденты на перевод будут отбираться на рекламном сайте Amazon Mechanical Turk, где размещаются объявления о поисках сотрудников на несложную работу, которую не может выполнить компьютер.

Учитывая отсутствие каких-либо точных правил перевода английского на язык Emoji, авторы проекта будут выбирать самые лучшие из предложенных вариантов перевода. Так, 6438 предложений "Моби Дика" будут переведены в форму смайликов по три раза каждое.

По материалам http://top.rbc.ru

Русский теряет позиции в СНГ

Для сохранения своего влияния Москве не нужна агрессивная языковая политика На днях парламент Киргизии обнародовал инициативу, которая, несмотря на внутреннее предназначение, явно выходит за рамки национальной. Более того, ее можно рассматривать как деталь, отражающую реальную ситуацию в странах СНГ. Которая к тому же имеет прямое отношение к политике России на постсоветском пространстве. Речь идет о русском языке и сфере его применения в странах, традиционно зачисляемых в зону российского влияния.

Депутат Жогорку Кенеша (парламента) Бейшенбек Абдырасаков предложил провести эксперимент: в течение трех месяцев во время пленарных заседаний говорить исключительно на киргизском языке. Для тех, кто не знаком с ситуацией в Киргизии: на всех уровнях, во всех госучреждениях в республике в основном говорят на русском. Это объясняется традиционной манерой изъясняться на русском, более привычном жителям севера республики, а также ее столицы – Бишкека. В советские времена северные области активнее развивались и слыли более образованными. Отсталый юг говорил на языке дедов и сегодня настаивает на возвращении к истокам.

По словам Абдырасакова, сегодня республика активно готовится к празднованию 20-летия госязыка, а где он, язык? «Стоит отметить, что сегодня в школах нехватка книг на кыргызском составляет 61%. На восполнение данного пробела необходимо 600 миллионов сомов», – отмечает Бейшенбек Абдырасаков. Любопытно, что депутаты из группы поддержки Абдырасакова при этом указывают на тумбочку, где деньги лежат – двухмиллиардный (долларовый) российский кредит. Насколько успешным окажется нынешний эксперимент перевода парламентариев с «бишкекского» на «ошский» (Ош – областной центр на юге Киргизии), киргизы скоро услышат. Но то, что русскому пришло время потесниться в Киргизии, и сегодня понятно каждому. Вопрос только в том, насколько? Ответ на него зависит от того, какую позицию займет Москва. Если мы откажемся от агрессивного языкового натиска и перестанем отстаивать за русским право называться государственным или, на худой конец, официальным и при этом придумаем и реализуем программы, его популяризирующие, киргизы, а с ними и остальные жители Содружества наш с вами язык не забудут. В противном же случае его будут просто запрещать, как язык врага.

Это раньше отмечалось в Молдавии, а сегодня можно наблюдать в Грузии, где рядовые граждане в отличие от политиков не растеряли добрых чувств к русским и России. Несмотря на визы, которых им приходится добиваться для того, чтобы приехать в Москву.

Времена меняются, и это заметно даже в самой близкой нам стране – Белоруссии. По данным белорусской статистики, сегодня две трети белорусов говорят по-русски. И не потому, что у этого языка статус второго государственного, просто так привыкли – и чиновники, и депутаты, и просто граждане. Правда, в последнее время все больше молодежи, в основном образованной, предпочитает белорусский. Эту тенденцию признали даже официальные статорганы, отметив растущий интерес местного населения к языку предков. И кто знает, может, скоро и в белорусском парламенте найдется свой Абдырасаков, который предложит попробовать перейти на «язык оппозиции» – так в Минске пока называют белорусский. И мир не перевернется. И мы после этого не станем говорить «йогурт» с ударением на первом слоге, как предлагают «словари Фурсенко». И белорусы не перестанут к нам ездить меньше, чем нынче. Как, впрочем, и украинцы, и молдаване, и армяне, и все остальные партнеры по СНГ. Главное, не навязывать им свой язык, как и дружбу, а реализовывать те программы, которые бы пропагандировали нашу культуру, науку, образование. Для этого, собственно, год назад правительство РФ и создало Федеральный фонд по делам СНГ и соотечественников за рубежом. Правда, чем на самом деле он занимается, выяснить оказалось трудно: в Киеве, Кишиневе, Бишкеке, как и в других дружественных столицах, о представительствах фонда никто ничего не знает.

По материалам: http://www.ng.ru

	История перевода

В переводах Маршака

Говорят, каждая эпоха имеет свои любимые песни. Это верно и в отношении переводов. Одно поколение, сменяя другое, выбирает из сокровищницы мировой поэзии то, что ему наиболее созвучно. Успех романтических немецких и английских баллад в начале XIX века у русского читателя объяснялся не только высокими достоинствами переводов Жуковского. Эти баллады помогли тогдашней молодежи, развившейся под влиянием великих событий 1812 года, восстать, как писал Белинский, против владычества псевдоклассической французской поэзии. Несколько десятилетий спустя прогрессивная русская интеллигенция зачитывалась песнями Беранже, великолепно переведенными Курочкиным. Передовой русской молодежи 60-х годов, воспитанной на поэзии Некрасова, в духе революционной эстетики Белинского, Чернышевского и Добролюбова, оказались сродни свободолюбивые произведения великого французского песенника, который стал как бы русским народным поэтом. В начале нынешнего века стихотворцы и прозаики декадентского толка искали отражение собственных мыслей и чувств в болезненно эротических драмах Франка Ведекинда, в стихах французских символистов, в изысканных романах Гюисманса и пропагандировали д'Аннунцио.

Есть своя внутренняя закономерность и в том, что в наши дни так свежо и сильно зазвучали для советского читателя песни шотландского поэта Роберта Бернса, сонеты Шекспира, что именно они стали благодаря отличным переводам Маршака "фактами русской поэзии".

Чем же в общих чертах определяется характер переводческой работы Маршака? Мерилом всякого художественного перевода в первую очередь является, конечно, точность. Не зря переводы, которые сглаживают и приукрашивают все своеобразные черты оригинала, Проспер Мериме иронически называл "неверными красавицами". Но точность тоже не единственное условие хорошего перевода. Рабская, необдуманная верность оригиналу не менее опасна. Забота о буквальной передаче слова еще не дает переводу широких прав гражданства. Брюсов предостерегал, что буквальная передача часто может даже обернуться предательством, исказить смысл и дух произведения. Сколько переводов, единственным достоинством которых было добросовестное следование подлиннику, похоронено в "курганах книг", никого не порадовав и не взволновав своим появлением!

Таких бесталанных, но дотошных переводчиков-буквалистов еще Тургенев в статье о русском переводе "Фауста" сравнивал с детьми, которые, измеряя циркулем и линейкой расстояние от глаза до губ в своем рисунке и в оригинале удивляются, что у них выходит не то. Труд переводчиков-педантов действительно труд, и к тому же немалый. Но в той же статье Тургенев едко замечает: "Это не источник, который свободно и легко бьет из недр земли: это колодезь, из которого со скрипом и визгом насос выкачивает воду. Вам беспрестанно хочется воскликнуть: браво! еще одна трудность преодолена!.. Между тем как нам бы не следовало и думать о трудностях".

Только там, где верность подлиннику соединяется с духом творчества и следование за буквой перевода не становится догмой, не стесняет творческую свободу художника, не превращает его в пленника чужого языка, чужого синтаксиса, чужого строя речи, - только там не слышно "переводческого скрипа" и самый перевод обретает прелесть оригинального произведения. Хороший перевод может завоевать такое же множество читателей, какое завоевал в свое время подлинник у себя на родине.

Школа русского перевода дала высокие образцы творческого усвоения зарубежной поэзии. Благодаря вдохновенной работе Жуковского и Козлова, Пушкина и Лермонтова, Курочкина и Михайлова, Блока и Бунина рождались равноправные русские стихи, которые широкий читатель воспринимал как самобытные, а не переводные.

Во всех таких произведениях поэт-переводчик глубоко проникался духом подлинника, как бы заново переживая оригинал. И прошедшие через душу и сердце стихи окрашивались - не могли не окраситься - личностью поэта-переводчика. Его почерк почти всегда угадывается в переводе. А без этого стих неизбежно покажется нам пресным и вялым, механическим копированием подлинника. Но если поэт-переводчик не может полностью исключить свою индивидуальность, то он не может, не вправе и подавлять собой личность автора. Все дело тут в художественном чувстве меры, в умении слить свои мысли и чувства с мыслями и чувствами переводимого поэта, сохраняя при этом и свое к нему отношение. С этим неразрывно связано и столь необходимое для переводчика понимание общего смысла произведения. Отправляясь не от деталей и частностей, а от целого, он обретает ту необходимую творческую свободу, которая и обеспечивает переводу наибольшую достоверность.

Конечно, отдельные строки и отдельные слова часто требуют буквального перевода. Но еще важнее - и это не раз подчеркивалось - точность в передаче духа произведения, его идеи, общего поэтического колорита, музыкального строя. Стихотворение Гейне "Сосна и пальма" переводили большие русские поэты - Тютчев, Майков, Фет. Но лучше и тоньше всех выразил чувства поэта Лермонтов. И не потому, что он был наиболее точен. У других переводчиков есть более точные и близкие к оригиналу строки, чем лермонтовский вольный образ: "И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим одета, как ризой, она". Но Лермонтов оказался ближе не к букве, а к духу произведения. Тут, как и в лермонтовском переводе стихотворения Байрона "Душа моя мрачна", поражает необычайная цельность чувства, глубина душевного переживания, которые, соединившись с высоким мастерством, сделали эти стихи достоянием русской поэзии.

Следуя великим традициям русской переводческой школы, Маршак-переводчик всегда стремился создать соответствующие русские стихи, которые воспринимаются как оригинальные произведения, звучат по-русски и в то же время остаются английскими, шотландскими, немецкими, венгерскими стихами - стихами Шекспира, Блейка, Бернса, Китса, Браунинга, Гейне, Петефи. "Секрет" таких поэтических переводов, обретающих как бы новую жизнь на другом языке, во многом объясняется тем, что из мировой поэзии Маршак брал то, что ему самому близко и дорого. "Всеядность" Бальмонта ему была чужда. И, работая над оригиналом, Маршак заглядывал не только в книгу, но и в жизнь. Что могло, например, увлечь переводчика в сказочной поэме Роберта Браунинга "Флейтист из Гаммельна"? Думается, что в немалой степени суровый пафос обличения ханжества и лицемерия, воплотившегося в образах чванливого мэра и самодовольных старшин города Гаммельна. Эти раздобревшие на чужих хлебах, своекорыстные бюргеры, в сущности, так похожи на четвероногих персонажей той же поэмы - прожорливых и жадных крыс, разоряющих городские склады и подвалы. И когда обманутый лукавым мэром таинственный флейтист уводит из города детей, это кажется достойным и справедливым возмездием. Сытые и преуспевающие хозяева города лишаются своих ребят, - и город кажется мрачным, пустынным, после того как ушла его надежда, его будущее - дети. Вероятно, строфы, в которых звучит легкая, танцующая поступь детей, следующих за флейтистом, тоже не могли не привлечь внимание современного поэта-сказочника.

Переводчику надо было самому глубоко пережить стихи Вильяма Вордсворта, посвященные так рано покинувшей мир девушке Люси, чтобы проникновенно передать по-русски всю свежесть, скромную простоту и значительность этого маленького цикла, завершающегося столь печально и торжественно:

Забывшись, думал я во сне,
Что у бегущих лет
Над той, кто всех дороже мне,
Отныне власти нет.

Ей в колыбели гробовой
Вовеки суждено
С горами, морем и травой
Вращаться заодно.

С той же лирической сосредоточенностью и глубиной передает Маршак сонет Джона Китса, написанный Китсом в Шотландии при посещении домика Бернса:

И все же, как подарок, мне дано
Твой дом измерить мерными шагами
И вдруг увидеть, приоткрыв окно,
Твой милый мир с холмами и лугами.
Ах, улыбнись! Ведь это же и есть
Земная слава и земная честь.

Вероятно, многим из нас довелось испытать то же чувство при посещении домика Лермонтова или усадьбы Толстого, так же любоваться, приоткрыв окно, миром, которым любовались они. И нужно было самому глубоко, всей грудью вдохнуть густой, как мед, воздух щедрой осени, чтобы в переводе другого стихотворения Китса "Осень" так осязаемо и ощутимо, в одной развернутой музыкальной фразе передать ее красоту, ее аромат:

Пора туманов, зрелости полей,
Ты с поздним солнцем шепчешься тайком,
Как наши лозы сделать тяжелей
На скатах кровли, крытой тростником,
Как переполнить сладостью плоды,
Чтобы они, созрев, сгибали ствол,
Распарить тыкву в ширину гряды,
Заставить вновь и вновь цвести сады,
Где носятся рои бессчетных пчел, -
Пускай им кажется, что целый год
Продлится лето, не иссякнет мед!

Без сомнения, у поэта-переводчика впечатления от стихов Китса соединялись с впечатлениями, навеянными реальной жизнью, и это помогало ему создать такие стихи, которые выразили национальный дух другого народа и одновременно являются русскими стихами.

Или вот цикл прекрасных, овеянных тонким юмором миниатюр Дмитрия Гулиа "В нашей деревне" - о высокогорном абхазском колхозе. Тут перед Маршаком стояла совсем иная задача. Другая эпоха, другой народ, другой строй речи.

Но в переводе мы снова ощущаем особенности национального характера, обаяние национального языка, переданного русским стихом:

До родника спускаться - час,
Потом наверх взбираться - час,
И воду брать, нагнувшись, - час,
И отдыхать, вернувшись, - час...

Так был далек
Тот родничок,
Что под горой бежал у нас.

В строчках стихотворения "Родник" явственно различима живая, эмоциональная речь горцев, жителей маленького абхазского селения. В веселом "Хороводе", сборнике чешских детских потешек, живет шаловливая грация чешской детской народной песенки:

Можно ли козам не бодаться,
Если рожки есть?
В пляс девчонкам не пускаться,
Если ножки есть?

А в переводе стихов Юлиана Тувима о столяре, смастерившем стол, перекликающихся с собственным стихотворением Маршака "Откуда стол пришел?", подобралось немало русских слов, созвучных польским. Благодаря этому и самый стих как бы зазвучал по-польски:

Хлопцам пришлось поработать немало,
Прежде чем дерево наземь упало.
Добрые кони в пене и в мыле
На лесопилку его притащили.
Пилы его распилили на доски,
Зубья погнули о ствол его жесткий.
Доски и планки были шершавы,
Взял их в работу столяр из Варшавы.
Опытный мастер Адам Вишневский
Ладит рубанки, пилы, стамески.

Этой же задаче приближения к звуковым и метрическим особенностям польской поэзии служит и столь характерный для метрики польского стиха перебой ритма: "Опытный мастер - Адам Вишневский".

Из сокровищницы мировой поэзии Маршак выбирал то, что ему близко как художнику, что непосредственно перекликалось с его собственными стихами. Во всяком случае, зная творческий путь поэта, его давнее внимание к фольклору, легко объяснить интерес Маршака-переводчика к английским и шотландским народным балладам, от которых дорога ведет прямо к Шекспиру и Бернсу, легко объяснить прочный интерес к свободолюбивой и очень народной по самому своему духу музе Петефи и Леси Украинки, Саломеи Нерис и Льва Квитко, Ованеса Туманяна и замечательного белорусского поэта-демократа Франтишека Богушевича. Горькая и нежная "Колыбельная" Богушевича, говорящая о самых сокровенных чувствах белорусского народа, имеет право занять свое достойное место в мировой поэзии, наряду с такими бессмертными стихами, как сонеты Шекспира или песни и баллады Бернса. Так же стоят они рядом и на страницах "Избранных переводов" Маршака.

По материалам http://s-marshak.ru