Новости русского языка

Слово есть поступок. О конкурсе русского языка

С 1 августа принимаются заявки на V Всероссийский конкурс работников электронных СМИ (телевидение и радио) «За образцовое владение русским языком в профессиональной деятельности». Как сообщает пресс-служба администрации губернатора Иркутской области, конкурс проводится среди журналистов России – сотрудников СМИ, а также внештатных авторов по вышедшим в эфир в 2008 году программам, передачам, корреспонденциям, комментариям и другим материалам.

Учредитель Конкурса ­– Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям (Роспечать). По словам организаторов, конкурс проводится для того, что обратить внимание российских журналистов на грамотное использование языка в процессе профессиональной деятельности. 2008 год – год 180-летия со дня рождения великого классика Льва Толстого, что и стало определяющим творческой концепции. Слоган конкурса: «Слово есть поступок» (Л.Н. Толстой)

Партнерами Конкурса на федеральном уровне являются: Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина, Институт русского языка имени В.В. Виноградова РАН, МГУ имени М.В. Ломоносова, справочно-информационный портал www.gramota.ru, государственный мемориальный и природный заповедник «Музей-Усадьба «Ясная Поляна», известные телеведущие и общественные деятели.

Номинации Конкурса устанавливаются по тематическому принципу: программа общественно-политической тематики; программа деловой тематики; программа культурной тематики (литература, искусство); программа спортивной тематики; программа о семейных ценностях; программа образовательной тематики.

* По материалам Baikalinform.ru

Медведев ввел сертификат на знание русского языка

Президент Дмитрий Медведев подписал указ о сертификате на знание русского языка. На его основании иностранцы и лица без гражданства смогут получать гражданство России. Об этом 15 июля сообщает ИТАР-ТАСС.

На встрече с министром образования и науки Андреем Фурсенко глава государства пояснил, что такой сертификат будет выдаваться в случае прохождения тестирования по русскому языку. "На основе результатов тестирования будет, в частности, приниматься решение по предоставлению российского гражданства, — сказал президент. — Это должен быть новый современный тест, чтобы те, кто приезжает к нам на работу, на учебу и просто на постоянное место жительства, в достаточной степени владели русским языком". Медведев поручил Андрею Фурсенко подготовить постановление о внедрении этого сертификата.

* По материалам Kommersant.ru

	Статьи о переводе

Лексические трансформации

Грамматические трансформации обусловлены различием в структуре двух языков - языка оригинала и языка перевода. Перейдём к рассмотрению лексических трансформаций. В лексических системах английского и русского языков наблюдаются несовпадения, которые проявляются в типе смысловой структуры слова. Любое слово, .т.е. лексическая единица – это часть лексической системы языка. Этим объясняется своеобразие семантической структуры слов в разных языках. Поэтому суть лексических трансформаций состоит в «замене отдельных лексических единиц (слов и устойчивых словосочетаний) другими единицами, которые не являются их словарными эквивалентам.

Существует много причин, вызывающие лексические трансформации, и полностью охватить все причины нет никакой возможности. Поэтому мы ограничим свой выбор лишь некоторыми основными причинами, вызывающие необходимость такого типа трансформаций. В значении слова в разных языках часто выделяются разные признаки одного и того же явления или понятия, где отражено видение мира, свойственное данному языку, вернее, носителям данного языка, что неизбежно создает трудности при переводе. Сравним например, glasses и очки. В английском слове выделяется материал, из которого сделан предмет, а в русском - его функция: вторые глаза (очи). Или:

Данное явление действительности ассоциируется в английском языке с кожей, кожицей, покрывающей тело или плод, тогда как в русском языке в основу значения слова положен результат кипения - пенка появляется, когда молоко кипит и пенится. Английскому слову herring-bone (work) в русском языке соответствуют сочетания в елку, в елочку (кладка кирпича, шов, узор). В русском языке ассоциации с деревом - елью, в английском - с хребтом селедки. Образ в русском языке связан с обилием лесов, в английском - с близостью моря.

Но несмотря на выделение различных признаков, оба языка в равной степени адекватно отражают одно и то же явление действительности. Данный языковой факт наблюдается в очень многих словах.

Второй причиной, вызывающей лексические трансформации, является разница в смысловом объеме слова. Чаще всего совпадает первый лексико-семантический вариант (ЛСВ) таких слов, их основное значение, а далее идут различные ЛСВ, ибо развитие значений этих слов шло разными путями. Это обуславливается различным функционированием слова в языке, различием в употреблении, различной сочетаемостью, но даже основное значение английского слова может быть шире соответствующего русского слова (конечно, не исключены и обратные случаи).

При анализе семантической структуры прилагательного mellow сразу бросается в глаза, что оно является многозначным словом и может определять очень широкий круг предметов и понятий: плоды, вино, почву, голос, человека. Каждая сфера его употребления соответствует отдельному значению. Но каждому значению, в свою очередь, соответствуют по два или более русских слова. Англо-русский словарь иногда дает их просто через запятые. Это говорит о том, что каждый ЛСВ не покрывается одним русским словом, т.к. в нём присутствуют две или более семы, которые требуют передачи двумя или более русскими словами.

Так, первое значение — спелый, мягкий, сладкий, сочный (о фруктах); второе значение—1. выдержанный, старый; 2. приятный на вкус (о вине); третье значение — подобревший, смягчившийся с возрастом (о человеке); четвертое значение — мягкий, сочный, густой (о голосе и красках); пятое значение —1. рыхлый; 2. плодородный, жирный (о почве), шестое значение, разговорное — веселый, подвыпивший (о человеке).

Почти во всех случаях слову mellow соответствуют в русском языке разные слова, в зависимости от того существительного, которое оно определяет. Это говорит об очень широком семантическом объеме каждого ЛСВ слова. Семантическая структура слова предопределяет возможность его контекстуального употребления, и перевод контекстуального значения слова представляет собой нелегкую проблему.

Контекстуальное значение слова во многом зависит от характера семантического контекста, от семантики сочетающихся с ним слов. Окказиональное значение слова, неожиданно возникающее в контексте, не является произвольным — оно потенциально заложено в семантической структуре данного слова. В контекстуальном употреблении слова в поэзии или художественной прозе часто проявляется проникновение автора в самую глубь его семантической структуры. Ведь слову свойственны как парадигматические, так и семантические связи, и лексические потенции слова могут быть раскрыты в обоих случаях. Но выявление этих потенциальных значений тесно связано со своеобразием лексико-семантического аспекта каждого языка, отсюда вытекает и трудность передачи контекстуального значения слов в переводе: что возможно в одном языке, невозможно в другом из-за различий в их семантической структуре и в их употреблении.

Слово hostage, согласно словарям, имеет только одно значение — «заложник». Однако в данном семантическом окружении это слово приобретает значение «жертва». Это контекстуальное значение очевидно присутствует в его парадигматическом значении: каждый заложник может стать жертвой и погибнуть, поэтому в переводе приходится воспользоваться словом жертва, так как слово заложник в таком контекстуальном значении не употребляется.

К словам, имеющие разный объём значения в английском и русском языках относится группа слов, в которую входит огромное количество самых разнообразных слов: интернациональные слова, некоторые глаголы восприятия, ощущения и умственной деятельности и так называемые адвербиальные глаголы.

Третьей причиной, вызывающей необходимость в лексических трансформациях, является различие в сочетаемости. Слова находятся в определенных для данного языка связях. Важно отметить, что сочетаемость слов имеет место в случае совместимости обозначаемых ими понятий. Эта совместимость в разных языках, очевидно, бывает разная, и то, что возможно в одном языке, является неприемлемым в другом.

В каждом языке имеются свои типичные нормы сочетаемости. Каждый язык может порождать бесконечное количество новых сочетаний, понятных для людей, говорящих на нем и не нарушающих его норм. В каждом языке существует круг обычных, установившихся традиционных сочетаний, которые не совпадают с соответствующим кругом сочетаний в другом языке, как например, trains run - поезда ходят, rich feeding - обильная пища.

Чем шире семантический объем слова, тем шире его сочетаемость, т.к. благодаря этому оно может вступать в самые разнообразные связи. Это в свою очередь допускает широкие возможности его передачи в переводе, различные варианты перевода.

Большое значение имеет и привычное для каждого языка употребление слова (usage). Оно, конечно, связано с историей развития данного языка, формированием и развитием его лексической системы. В каждом языке вырабатываются своеобразные клише, как бы готовые формулы, слова и сочетания слов, используемые говорящими на данном языке. Последние не являются фразеологическими единицами, но обладают полной завершенностью и в отличие от фразеологических единиц и устойчивых сочетаний никогда не нарушаются введением дополнительных слов или подстановкой одного из компонентов.

Традиционное употребление в какой-то степени связано с иным подходом к явлениям реальной действительности. Например:

Для русского языка традиционным употреблением будет:

К традиционному употреблению можно отнести так называемые клише - распоряжения, приказы, а также клише в более широком понимании.

Как видно из примеров, в переводах используются соответствующие традиционные сочетания, клише русского языка.

* По материалам Blog.t-link.ru

	События литературного перевода

Полную версию "В круге первом" Солженицына издадут по-английски

Полная версия романа Александра Солженицына "В круге первом" будет издана на английском языке. Книга выйдет в издательстве Harper Perennial в 2009 году.

До сих пор на английский язык была переведена лишь сокращенная 580-страничная версия произведения (так называемый "Круг-87"), которая была тайно вывезена из СССР и опубликована в 1968 году. В этой редакции текста отсутствовало девять глав, которые Солженицын изъял из романа по соображениям цензуры, надеясь на публикацию в СССР. По той же причине некоторые сюжетные линии в укороченной версии были изменены и сглажены. Сам автор возражал против издания книги за рубежом, так как считал, что издатели хотят обогатиться за счет его произведения. Кроме того, публикация романа на Западе могла навредить писателю и спровоцировать его преследования в СССР.

Перевод полной версии романа был выполнен еще несколько лет назад любимым переводчиком автора Гарри Уилетсом, переведшим на английский также "Архипелаг ГУЛАГ". Солженицын одобрил текст перевода, однако публикации полной версии романа помешала смерть Уилетса вскоре после окончания работы в 2005 году. В результате доработкой текста Солженицын занимался совместно с издательством уже без автора перевода, что и задержало издание книги.

Роман "В круге первом" был закончен Солженицыным в 1964 году. Уже в 1965 году КГБ арестовал архив писателя, а с 1966 года Солженицына полностью прекратили печатать в СССР. В 1970 году писателю была вручена Нобелевская премия по литературе. На тот момент "В круге первом" был наиболее значительным опубликованным произведением автора. В СССР роман "В круге первом" был впервые опубликован в 1990 году.

Новая иностранная литература

В июльском номере "Иностранной литературы читателей ждут новейший роман Иэна Макьюэна "Чизил-Бич", отрывки из еще не вышедшей книги Милорада Павича "Бумажный театр", два рассказа Курта Воннегута, фрагменты опубликованной по-немецки работы Михаила Шишкина.

С английского. В июле "ИЛ" публикует повесть "Чизил-Бич" в переводе Виктора Голышева."Чизил-Бич" - небольшой по объему и простой по сюжету, но чрезвычайно насыщенный текст. Его можно прочесть и как частную сентиментально-ностальгическую историю (действие происходит в 1962 году), и как развернутый этюд на вечную тему конфликтных отношений внутри треугольника "дух - душа - плоть", и как глобальную социальную метафору слома эпох и перехода от консервативных 50-х к революционным 60-м.

Блок "IN MEMORIAM" посвящен памяти скончавшегося в прошлом году американского классика Курта Воннегута. Сам Воннегут представлен двумя рассказами 2000 года (действие которых происходит в Германии в самом конце Второй мировой войны) и фрагментами биографической книги "Человек без страны" - где он, среди прочего, делится опытом, как нужно писать прозу, чтобы получалось смешно - даже если в самой реальности ничего смешного нет и подавно. Открывает подборку эссе Александра Ливерганта "Курт Воннегут: "служба оповещения"".

С польского. В рубрике "Литературный гид" собраны произведения из разных уголков восточной части Европы. Основной текст подборки - пьеса недавно взошедшей звезды молодой польской литературы Дороты Масловской "Двое бедных румын, говорящих по-польски" (перевод и послесловие Ирины Лаппо). Читателям "ИЛ" Масловская известна по роману "Польско-русская война под бело-красным флагом" (2005, № 2), за перевод которого Ирина Лаппо получила диплом независимого жюри критиков "зоИЛ". В этой пьесе, как и в романе, главное не сюжет, а герои - точнее, та языковая стихия, в которую автор погружает своих читателей (и потенциальных зрителей). Румыны персонажи или переодевшиеся румынами поляки - не столь важно; главное, что узнаваемо и смешно.

С венгерского. Также в "Гид" вошла подборка стихов болгарина Никиты Нанкова (перевод и вступление Евгения В. Харитонова) - это концептуально-визуальная поэзия, до боли напоминающая тексты покойного Дмитрия Александровича Пригова. ("Набоков все меньше нравится,/ Чехов все больше нравится./ Набоков все больше не нравится,/ Чехов все больше нравится" - и далее вариации тех же семи слов в пяти частях и девяти строфах).

С сербского. Современный сербский классик Милорад Павич представлен в "Литгиде" фрагментами пока не вышедшей книги "Бумажный театр" (перевод сделан Ларисой Савельевой по рукописи). Вслед за аргентинцем Борхесом, поляком Лемом и россиянкой Фаиной Гримберг Павич придумывает авторов из разных стран и пишет от их имени. Из отдельных рассказов он составляет так называемую "роман-антологию", особенность которой в том, что "авторы" представляют здесь только те страны, где самого Павича переводили.

С немецкого. Лауреат практически всех высших литературных премий России Михаил Шишкин вновь делится впечатлениями о Швейцарии. Под названием "Как сделан рай" (и в переводе Ольги Козонковой) публикуются отрывки из его книги, написанной по-немецки и изданной в Цюрихе в 2002 году. Швейцария, по Шишкину, это страна невероятная, парадоксальная и искусственная - страна, которой не может быть, но она существует. А существует она, наверное, потому, что страны "настоящие", которые на протяжении всей истории воюют друг с другом за власть и влияние, "договорились" придумать некую Нейтралию - мирный уголок, где можно и отдохнуть, и накопленное надежно спрятать…

На русском. В рубрике "Письма из-за рубежа" постоянный автор "ИЛ", переводчик Григорий Стариковский публикует свои записки путешественника "По Ирландии". Серый Дублин, исхоженный туристами (по следам литературных достопримечательностей). "Не заходите в бары ради тех, кто здесь бывал, - вопиет Стариковский. - Это светская, скотская потребность - сидеть за столиком, за которым встречались знаменитости". И еще - впечатления о Монахане, с музеем и могилой Патрика Каванаха. "Каванах испытывал отвращение к людям, сидящим вокруг него, пьющим, судачащим о житейской всякой всячине". Грустно. Печально. "Хлещет дождь".

Премьера. В июльском номере впервые представлена новая подрубрика "Информация к размышлению. Non-fiction с Алексеем Михеевым", посвященная новинкам переводной "нехудожественной" литературы. Первый выпуск посвящен Восточной Европе. Обозреваются: тематический номер журнала "Неприкосновенный запас" под названием "Восточная/Центральная Европа: от изобретения прошлого к конструированию настоящего", мемуарная книга венгерского экономиста Яноша Корнаи "Силой мысли" и сборник румынской писательницы Аны Бландианы "После смерти, наутро…".

* По материалам Lenta.ru

	Особенности языка

Изолирующие языки

К так называемым изолирующим языкам относят китайско-тибетские, мон-кхмерские и ряд других языков Юго-Восточной Азии. Все они дислоцируются относительно компактно в Восточной и Юго-Восточной Азии. Характер их генетических связей - даже в пределах китайско-тибетской семьи - не вполне ясен. Эти языки обнаруживают очевидное типологическое сходство, зафиксированное в их определении как изолирующих языков.

Наиболее характерной чертой изолирующих языков указанных групп обычно считают моносиллабизм. Слова-моносиллабы составляют нижний, базисный ярус лексики. Односложные слова в этих языках характеризуются грамматической законченностью и в соответствии со своими грамматическими свойствами (главным образом, по характеру грамматической сочетаемости друг с другом и с различными формальными элементами) распределяются по грамматическим классам - частям речи. Из слов-моносиллабов образуется подавляющее большинство сложных и производных слов. В современном состоянии эти языки следует считать полисиллабичными. Однако их полисиллабизм иной природы, чем полисиллабизм языков индоевропейских и алтайских; полисиллабизм последних есть следствие полисиллабизма корневых элементов, в то время как полисиллабизм рассматриваемых языков - результат складывания корневых слов-моносиллабов в слова-полисиллабы.

Принято говорить, что в этих языках слогоделение морфологически значимо, т. е. слог всегда соответствует либо слову, либо значимой части многосложного слова. Слоги имеют строго определенную структуру и количественно ограниченны. В составе слога разные классы звуков занимают фиксированные позиции. Например, во вьетнамском языке “начальнослоговой согласный всегда эксплозивный, конечнослоговой - имплозивный”.

Возможно, такого рода особенность звукового строя обусловливает неизменяемость значимого слога, вследствие чего определенное значение базируется на неизменяемой звуковой оболочке. Такой оболочкой всегда является слог. Отдельный звук может быть носителем смысла только как частный случай слога. Поэтому можно сказать, что в этих языках в отличие, например, от европейских языков только звуки, организованные в слоги, могут быть носителями смысла.

Отмеченные черты являются важными типологическими свойствами изолирующих языков. Ими во многом определяются и другие типологически существенные свойства.

Типологические свойства любого языка наиболее полно выявляются в сфере слова. В какой мере можно говорить о морфологической структуре слова в рассматриваемых языках? Каково объективное содержание понятий “морфема”, “основа”, “корень”, “аффикс”, в общеграмматическом обиходе обозначающих величины, меньшие, чем слово? Иначе говоря, существуют ли в изолирующих языках единицы, меньшие, чем слово? Если их нет, то соответствующие термины неприменимы ни к китайскому, ни к вьетнамскому языкам. “Как можно, - спрашивал Э. Бенвенист, - пользоваться одним термином “корень” одновременно для китайского и арабского языков?” В китайском языке, как и во вьетнамском, существуют: а) сложные слова и б) слова, включающие в свой состав аффиксы. Наличие таких слов с неизбежностью предполагает существование в составе этих слов величин, меньших, чем слово.

Например, если образования хочэ (кит.) ‘поезд’ и хе lua (вьет.) ‘поезд’ считать сложными словами, мы с неизбежностью должны признать входящие в них компоненты частями слова, т. е. величинами, меньшими, чем слово. Отсюда, по принятому определению, можно считать хо и чэ в составе хочэ, хе и lua в составе хе lua морфемами.

Далее, поскольку в словах чэцзы (кит.) ‘повозка’ и nha van (вьет.) ‘литератор’ компоненты -цзы и nha являются аффиксами, соединенные с ними компоненты чэ и van с неизбежностью должны быть определены как корни в обычном смысле этого термина.

Если далее признать, что китайский глагол обладает видовыми суффиксами и что, например, образования кань, каньла, каньчжо, каньго представляют разные формы одного и того же слова со значением ‘смотреть’, нужно также полагать, что часть этого слова, остающаяся за вычетом изменяющейся части, есть основа. Аналогичные рассуждения можно привести и в отношении вьетнамского глагола, если признавать da и другие соответствующие показатели формообразующими элементами.

Однако в отличие от флективных языков в изолирующих языках величины, меньшие, чем слово (за исключением аффиксов), практически не могут быть выведены из состава слов, наподобие того, как, например, в русском языке из слов не могут быть извлечены их части: уч- (из учить), красн- (из красный) и т. д. В этих языках по извлечении из многоморфемного слова морфема (корень или основа) сразу же становится практически неотличимой от слова и пригодной к самостоятельному употреблению.

В рассматриваемых языках значимый элемент может быть определен как морфема (основа или корень) лишь в составе слова и по отношению к этому слову, если в составе слова имеется другой значимый элемент. Исключение составляют только немногочисленные аффиксы, которые и по извлечении из слова остаются морфемами вследствие полной неспособности к самостоятельному употреблению.

* По материалам Blog.t-link.ru