Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 3.079 RSS
←   Октябрь 2021   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.abhoc.com
Открыта: 01-02-2000

Автор
Виталий Киселев (Старый Ворчун)

Статистика

3.079 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Ворчалки об истории или "Ab hoc et ab hac"


Owls

Ворчалки об истории,
или Ab hoc et ab hac
Вып. 969

от 20.10.2021 г.

Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец

Взгляды В.В. Розанова на русских литераторов, и не только... Часть II

Пишущая братия у с.-д.

"Пешехонка – последняя значущая фигура в с.-д. Однако, значучесть эта заключается единственно в чистоте его. Это “рыцарь бедный”, о каком говорит Пушкин, когда-то пылкой и потом только длинной борьбы, где были гиганты, между прочим, и по уму: тогда как у П[ешехонова] какой ум? “Столоначальник”, а не министр. Конечно, это не отнимает у него всех качеств человека. Замечательно, что раз его увидев (в Калашниковской бирже), неудержимо влечёшься к нему, зная, что никакого интересного разговора не выйдет (к Мякотину, Петрищеву, Короленке – никакого влечения и интереса). В нём доброе – натура, удивительно рождённая. Без мути в себе.
На месте Ц[аря] я бы его поставил во главе интендантства...
“Пиши, писарь, – тебе не водить полки. Но ты не украдёшь и не дашь никому украсть”.
И ради “службы и должности” смежил бы глаза на всякую его с.-д.
“Чёрт с ней”.
“Этот хороший министр у меня с дурью”..."
Алексей Васильевич Пешехонов (1867-1933) - публицист, экономист.
"Не знаю, куда бы назначить Мякотина. Начальником всех кузниц в России. Во всяком случае – в конницу".
Венедикт Александрович Мякотин (1867-1937) - историк, публицист.
"О Петрищеве не имею представления, кроме того, что подзуживает несчастных курсисток к забастовкам, в чём совпадает с Зубатовым. Вероятно, дурачок – из “честных”, но ум совершенно незначительный".
Афанасий Борисович Петрищев (1872-1938) - писатель, публицист.
Сергей Васильевич Зубатов (1864-1917) - начальник Московского охранного отделения 1896-1902; глава Особого отдела Департамента полиции 1902-1903.
"Замечательно симпатичен, однако, Иванчик-Писарев (видел раз), и при нём какая-то дама, тоже симпатичная, умная и деятельная. Я бы им устроил “черту оседлости”, отдав уезд на съедение (?!) или расцвет. Кто знает, если бы “вышло”, отчего не воспользоваться. Государство должно быть справедливо и смотреть спокойно во все стороны".
Александр Иванович Иванчин-Писарев (1849-1916) - журналист.
"Да: забыл Горнфельда. Ему бы я дал торговать камышовыми тросточками (он ходит с тросточкой, при галстухе и, кажется, пока без цилиндра)".
Аркадий Георгиевич Горнфельд (1867-1941) - критик, литературовед.
"Короленко какой-то угрюмый и, может быть, не умный. Я думаю, несколько сумасшедший. Сумасшедший от странной и запутанной своей биографии, где невозможно было сохранить равновесие души.
У него был прекрасный “службист” николаевских времён отец, мать – полька, раздирательные сцены русского угнетения в Ю.-Зап. крае, и последующие встречи с с.-д. Если бы у него отец был дурной – всё было бы ясно; но запуталась (честная) “тень отца”, и он вышел “Гамлетом” в партии, которая требует действия, единослитности и не допускает сомнений, особенно в уме.
А у Короленки есть (тайные) сомнения. Я с ним раз и минутно разговаривал в Таврическом дворце. Несмотря на очарование произведениями, сам он не произвёл хорошего впечатления (уклончив, непрям)".
Владимир Галактионович Короленко (1853-1921) - писатель.

Семья и Труд в литературе

"Вообще семья, жизнь, не социал-женихи, а вот социал-трудовики – никак не вошли в русскую литературу. На самом деле труда-то она и не описывает, а только “молодых людей”, рассуждающих “о труде”. Именно – женихи и студенты; но ведь работают-то в действительности – не они, а – отцы. Но те все – “презираемые”, “отсталые”; и для студентов они то же, что куропатки для охотника".
"Что такое студент и проститутка, рассуждающие о Боге? Предмет вздоха ректора, что студент не занимается и – усмешки хозяйки “дома”, что девица не “работает”. Всё это просто не нужно и не интересно, иначе как в качестве иногда действительно прелестного сюжета для рассказа".
"Здесь великое исключение представляет собою Толстой, который отнесся с уважением к семье, к трудящемуся человеку, к отцам... Это – впервые и единственно в русской литературе, без подражаний и продолжений.
От этого он не кончил и “Декабристов”, собственно по великой пустоте сюжета. Все декабристы суть те же “социал-женихи”, предшественники проститутки и студента, рассуждающих о небе и земле. Хоть и с аксельбантами и графы. Это не трудовая Русь и Толстой бросил сюжет. Тут его серьезное и благородное.
То, что он не кончил “Декабристов” – столь же существенно и благородно, так же оригинально и величественно, как и то, что он изваял и кончил “Войну и мир” и “Каренину”".
Лев Николаевич Толстой (1828-1910) - Писатель с большой буквы.

Собственность

"В России вся собственность выросла из “выпросил”, или “подарил”, или кого-нибудь “обобрал”. Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается".
Актуальненько!

О русских

"Вечно мечтает, и всегда одна мысль: – как бы уклониться от работы".

У гроба Толстого

"Поразительно, что к гробу Толстого сбежались все Добчинские со всей России, и, кроме Добчинских, никого там и не было, они теснотою толпы никого ещё туда и не пропустили. Так что “похороны Толстого” в то же время вышли “выставкою Добчинских”...
Суть Добчинского – “чтобы обо мне узнали в Петербурге”. Именно одно это желание и подхлестнуло всех побежать. Объявился какой-то “Союз союзов” и “Центральный комитет 20-ти литературных обществ”...
О Толстом никто не помнил: каждый сюда бежал, чтобы вскочить на кафедру и, что-то проболтав, – всё равно что, – ткнуть перстом в грудь и сказать:
“Вот я, Добчинский, живу; современник вам и Толстому. Разделяю его мысли, восхищаюсь его гением; но вы запомните, что я именно – Добчинский, и не смешайте мою фамилию с чьей-нибудь другой”".

Глеб Успенский

"Читал о страдальческой, ужасной жизни Гл[еба] Успенского («Русск. Мысль» 1911 г., лето): его душил какой-то долг в 1700 руб.; потом “процентщица бегала за мной по пятам, не давая покою ни в Москве, ни в Петербурге”.
Он был друг Некрасова и Михайловского. Они явно не только уважали, но и любили его (Михайловский в письме ко мне).
Но тогда почему же не помогли ему? Что это за мрачная тайна? Тоже как и у почти миллионера Герцена в отношении Белинского. Я не защитник буржуа, и ни до них, ни до судьбы их мне дела нет, но и простая пропись, и простой здравый смысл кричат:
“Отчего же это фабриканты должны уступить рабочим машины и корпуса фабрик, – когда решительно ничего не уступили: Герцен – Белинскому; Михайловский и Некрасов – Глебу Успенскому”.
Это какой-то “страшный суд” всех пролетарских доктрин и всей пролетарской идеологии".
Глеб Иванович Успенский (1843-1902) - писатель.
Николай Константинович Михайловский (1842-1904) - публицист, критик, литературовед.
Александр Иванович Герцен (1812-1870) - писатель, публицист, философ.
Виссарион Григорьевич Белинский (1811-1848) - публицист, литературный критик.

Две философии

"С основания мира было две философии: философия человека, которому почему-либо хочется кого-то выпороть; и философия выпоротого человека. Наша русская вся – философия выпоротого человека. Но от Манфреда до Ницше западная страдает сологубовским зудом: “Кого бы мне посечь?”
Ницше почтили потому, что он был немец, и притом – страдающий (болезнь). Но если бы русский и от себя заговорил в духе: “Падающего ещё толкни”, – его бы назвали мерзавцем и вовсе не стали бы читать".
Фридрих Вильгельм Ницше (1844-1900) - немецкий философ, поэт, филолог, композитор.

Пошлая жизнь

"Толстой прожил, собственно, глубоко пошлую жизнь... Это ему и на ум никогда не приходило.
Никакого страдания; никакого “тернового венца”; никакой героической борьбы за убеждения; и даже никаких особенно интересных приключений. Полная пошлость. Да, – приключения ”со своими идеями”...
Ну, уж это – антураж литературный, и та же пошлость, только вспрыснутая духами".
"Мне кажется, Толстого мало любили, и он это чувствовал. Около него не раздалось, при смерти, и даже при жизни, ни одного “мучительного крика вдруг”, ни того “сумасшедшего поступка”, по которым мы распознаем настоящую привязанность. “Всё было в высшей степени благоразумно”; и это есть именно печать пошлости".

Боборыкин

"По фону жизни проходили всякие лоботрясы: зелёные, жёлтые, коричневые, в чёрной краске...
И Б[оборыкин] всех их описывал: и как шёл каждый, и как они кушали свой обед, и говорили ли с присюсюкиванием или без присюсюкивания.
Незаметно в то же время по углам “фона” сидели молчаливые фигуры... С взглядом задумавшихся глаз... Но Б[оборыкин] никого из них не заметил".
Пётр Дмитриевич Боборыкин (1836-1921) - писатель и драматург.

Чуковский

"Чуковский всё-таки очень хороший писатель. Но это “хорошее” получает от него литература (закапывание трупов), но не останется на нём самом. Дело в том, что он очень полезен, но он не есть прелестный писатель; а в литературе это – всё.
Но он не есть дурной человек, как я его старался выставить (портрет Репина)".
В статье “Богатый и убогий” (1911) Розанов отмечает:
"Странно. Пишет превосходно, а впечатления нет. Уж много лет пишет, а никак не скажешь:
“Вот какую мысль проводит этот писатель”.
Очень странно для писателя: не проводить никакой мысли.
Что же он пишет?
— “А так, пишет. И превосходно пишет”.
В каком роде? Для чего?
— “Он, собственно, клюётся. Клюнул одного. Клюнул другого”.
— “Да для чего?!”
— “А так, чтобы вышло осязательное впечатление. Больше ни для чего”
Странно... Не столько писатель, сколько воробей: потому что если Чуковского самого спросить, на кого он походит, на орла или воробья, то он, залившись краской стыда, смущенно и невнятно пробормочет:
“Конечно, на воробья, орлиного во мне ничего нет. И я клюю всё маленькое, маленьким клювом и маленькие зернышки”.
В самом деле, страсть его разбирать все мелочи, писать о мелочах в писателе, и, по возможности, о мелочах в самом мелком писателе, которого и не читает никто, которого даже почти никто и не знает, — изумительна! Поистине, это критик о Вербицкой.
Послушайте: он ни за что в свете и никогда не напишет статьи о Толстом и Достоевском. Самая талантливая его статья-лекция была... о Нате Пинкертоне в русской литературе и о кинематографе как отделе литературы! Это до того изумительно, что просто в дрожь бросает! И лекция-статья его о Пинкертоне была изумительно-блестяща, даже до глубокомыслия!
Удивительный “философ для Пинкертона”. Просто ничего не понимаешь. Да кто он?
Репин написал его изумительный портрет. Выставив вперед руки, он точно играет ими для кого-то... Но пальцы не отделаны живописцем-психологом: и видишь точно не пальцы, а искривленные когти хищной птицы. Но руки — впереди всего, впереди фигуры.
“Этот господин что-то вечно делает руками, — и он должен быть или престидижитатор, или фокусник, или... хуже: когти говорят о “хуже”... Фигура откинулась назад, к спинке кресла, — предовольная собою... “Этот господин преуспевает; несчастия с ним не может быть”. И действительно, — лицо полно улыбки и каждой черточкой говорит:
“Как я талантлив! Боже мой, как я талантлив...”"
Корней Иванович Чуковский (Николай Корнейчуков, 1882-1969) - поэт, журналист, критик и литературовед. Анастасия Алексеевна Вербицкая (1861-1928) - писательница и драматург.

О Щедрине

"Как “матерой волк” он наелся русской крови и сытый отвалился в могилу".

Ещё о Льве Толстом

"Толстой... Когда я говорил с ним, между прочим, о семье и браке, о поле, – я увидел, что во всём этом он путается, как переписывающий с прописей гимназист между “и” и “i” и “й”; и, в сущности, ничего в этом не понимает, кроме того, что “надо удерживаться”. Он даже не умел эту ниточку – “удерживайся” – развернуть в прядочки льна, из которых она скручена. Ни – анализа, ни – способности комбинировать; ни даже – мысли, одни восклицания. С этим нельзя взаимодействовать, это что-то imbecile".
"Толстой был гениален, но не умён. А при всякой гениальности ум все-таки “не мешает”".

Социализм

"Социализм пройдёт как дисгармония. Всякая дисгармония пройдёт. А социализм - буря, дождь, ветер...
Взойдёт солнышко и осушит всё. И будут говорить, как о высохшей росе:
“Неужели он (соц.) был?”
- ”И барабанил в окна град: братство, равенство, свобода?”
“О, да! И ещё скольких этот град побил!!”
- “Удивительно. Странное явление. Не верится. Где бы об истории его прочитать?”

Ещё о Боборыкине

"Русские, как известно, во всё умеют воплощаться. Однажды они воплотились в Дюма-fils [сына]. И поехал с чувством настоящего француза изучать Россию и странные русские нравы.
Когда на границе спросили его фамилию, он ответил скромно:
“Боборыкин”.
Самое важное в Боборыкине, что он ни в чём не встречает препятствия...
Боборыкина “в затруднении” я не могу себе представить.
Всем людям трудно, одному Боборыкину постоянно легко, удачно; и я думаю, самые трудно перевариваемые вещества у него легко перевариваются".

О Герцене

"Никакой трагедии в душе... Утонули мать и сын. Можно было с ума сойти и забыть, где чернильница.
Он только написал “трагическое письмо” к Прудону".

О Бальмонте

"Это какой-то впечатлительный Боборыкин стихотворчества.
Да, знает все языки, владеет всеми ритмами и, так сказать, не имеет в материале сопротивлений для пера, мысли и воображения: по сим качествам он кажется бесконечным.
Но душа? Её нет у него: это вешалка, на которую повешены платья индийские, мексиканские, египетские, русские, испанские. Лучше бы всего - цыганские, но их нет.
Весь этот торжественный парад мундиров проходит перед читателем, и он думает: “Какое богатство!”
А на самом деле под всем этим просто гвоздь железный, выделки кузнеца Иванова, простой, грубый и элементарный.
Его совесть? Об этом не поднимай вопроса".
Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) - поэт, переводчик, эссеист.
Взгляды В.В. Розанова на русских литераторов, и не только... Часть I
(Продолжение следует)
Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Ворчалки об истории" и "Исторические анекдоты", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2021
abhoc@abhoc.com
В избранное