За кулисы вбегает менеджер: "Джулия Андерсон- твоя бабушка? Звонят ее соседи - она, говорят, пыталась покончить с собой". Бретт замирает за гримировальным столиком, рука, держащая губную помаду, начинает мелко дрожать. Вечером она вылетает в Алабаму.

  Именно там, в доме бабушки, много лет назад она рыдала под дверью, тщетно пытаясь докричаться до человека, роднее которого у нее на свете не было: "Почему ты не отвечаешь мне? Скажи хоть что-нибудь, открой мне!" Этим человеком был Роланд Декартур Андерсон. Ее родной отец. Отец, которого она пыталась забыть всю жизнь.

  Бретт смотрит в иллюминатор и вспоминает, вспоминает...

  Вот их дом в городке Монтгомери на юге Алабамы. Бретт хватает маленьких сестренок и прячет их под кроватями. Бабушка рассказала ей, что сегодня ожидается солнечное затмение и те, кто будут наблюдать за ним, могут навсегда ослепнуть. Пришедший с работы отец обнаружил дочку, забившуюся в дальний угол платяного шкафа и всхлипывающую от испуга. Он успокаивает девочку, дает ей огромный апельсин и, взяв на руки, несет в гостиную смотреть "Большое комическое шоу" Энди Дина. Вскоре Бретт, окончательно забыв про затмение, смеется во весь голос и восторженно поглядывает на папу - он забавно комментирует происходящее на экране и тоже острит, хотя большую часть его шуток Бретт не понимает. Ей просто нравится сидеть рядом, нравится, когда он называет ее Угрюмкой и, смешно нахмурившись, щелкает по носу.

  Вот другой эпизод - яркая, освещенная солнцем гостиная, понурая мама, отец с чемоданами идет к выходу. Бретт наблюдает за ним с удивлением: папа не говорил, что собирается в деловую поездку. Он ставит чемоданы на пол, говорит маме: "Прости, Кэрол, так будет лучше для нас обоих", и та начинает плакать. Бретт понимает, что случилось что-то плохое, и плачет за компанию. Отец обнимает дочек одну за другой со словами: "Счастливо, малышки, я скоро вернусь" и идет к двери. У выхода он на секунду останавливается, и Бретт впивается в него взглядом, зачем-то пытаясь запомнить каждую мелочь - Роланд широкоплеч, коренаст, волосы "ежиком", на нем любимый свитер домашней вязки. Тогда девочка даже не догадывалась, что видит папу в последний раз.

  Вскоре Бретт узнает, что папа с мамой развелись. Узнает даже не от мамы, а от соседской девчонки. Городок, в котором они жили, был маленький - встретить незнакомца считалось событием. Неудивительно, что развод Каролин Андерсон обсуждали все соседи, ведь она была единственной "разведенкой" на улице. Большинство ее осуждало: добропорядочные прихожане считали, что неумение быть хорошей женой - грех. К тому же Каролин не ходила в церковь: тогда, в середине шестидесятых, проповеди на Юге нередко заканчивались словами "...и пусть цветные живут отдельно от белой расы, ибо так сказано в Писании". Не то чтобы мама любила поступать всем наперекор, но расистов она ненавидела лютой ненавистью.

  Бретт и сама почувствовала, как изменилось отношение к их семье, она не раз слышала у себя за спиной: "Вот пошла дочка той самой". К счастью, это ее мало волновало. Она точно знала, что жить так, как живут обитатели Монтгомери, ей совершенно не хочется. Оглянувшись на соседей, она показывала им язык и вприпрыжку бежала домой - смотреть телевизор.

  Старенький "Сони" был ее единственной радостью. Девочка взахлеб смотрела все сериалы для подростков, все фантастические фильмы, но особенно любила комические шоу. Ей иногда казалось, что если долго и напряженно смотреть в экран, то можно очутиться по ту сторону, прямо на сцене, рядом с любимыми комиками. Бретт почему-то была уверена, что на сцене она вовсе не выглядела бы глупо или смешно - она бы заставила смеяться весь зал, просто нахмурив брови или вытянув губы, как это делали артисты.

  Чтобы не пропустить телешоу, будущая покорительница сердец частенько сбегала из школы. Была, правда, и еще одна причина - ей казалось, что без нее дома может случиться что-нибудь нехорошее. За маминой спиной Бретт вовсе не ощущала себя в безопасности - Каролин целыми днями валялась на диване, читая женские романы. В доме одна домработница сменялась другой, и девочка жаловалась то пожилой негритянке Грейс, то бойкой ирландке Лоле: "Почему она не может найти себе работу? Почему ничего не делает по хозяйству?" Домработницы только сокрушенно вздыхали.

  Вместо работы Каролин нашла себе нового мужчину. Элан Батлер был вполне достойной партией - адвокат, с приличным доходом, разве что облысел слишком рано. Бретт, разумеется, ревновала маму к новому бойфренду, но поделать ничего не могла - вскоре Каролин Андерсон сменила фамилию на Батлер, и семья переехала в Майами, где у Элана было собственное дело.

  После Монтгомери Майами казался раем. Бретт обнаружила, что в жизни помимо телевизора могут быть и другие радости. Невысокая брюнетка с острым язычком (блондинкой она стала гораздо позже) пользовалась успехом - в свои четырнадцать красотка Батлер выглядела на все двадцать. По крайней мере в бары ее всегда пускали беспрепятственно. И она этим пользовалась на полную катушку; вечера Бретти проводила не за домашними заданиями, а в окружении разгоряченных выпивкой и музыкой парней.

  Почти все мужчины, которых она находила себе в барах, были старше на много лет - к ровесникам она никогда не питала особого интереса. Музыканты, стилисты, даже бармены - они были разные, но чем-то неуловимо напоминали ее отца: коренастые, широкоплечие парни, предпочитающие свободный стиль одежды и короткие стрижки. Сценарий был один и тот же: мужчины подходили, улыбались, угощали выпивкой и вскоре вели Бретт к себе домой или в номер дешевого отеля. Ее отношения с противоположным полом никогда не были слишком серьезными: пара неудачных влюбленностей утвердила в мысли, что искусство любить - это искусство бросить первой. И в этом Бретт преуспела.

  А вот у Каролин Батлер с новым мужем дела не заладились. Вскоре после переезда он стал подолгу задерживаться на работе, уезжать в неожиданные командировки. После того как домой стала названивать, даже не особенно скрываясь, какая-то женщина, все стало ясно. Через полгода брак распался окончательно, а Каролин надолго легла в больницу с диагнозом "алкоголизм и депрессия".

  Следующий кадр: взволнованный директор школы, где учится Бретт, заглядывает в класс и просит ее срочно пойти с ним. "С твоей мамой случилось несчастье", - объясняет он на ходу. В приемном покое больницы их встречает доктор, друг семьи. "Она пыталась покончить с собой. Наглоталась барбитуратов. Состояние тяжелое, но жить будет", - отвечает он на немой вопрос девочки. Сильнодействующее снотворное он ей выписал сам - "Каролин не могла заснуть". "А теперь, теперь она сможет заснуть?! Вы чуть не убили ее!" - не помня себя кричит Бретт и бросается на доктора с кулаками. Ее оттаскивают санитары. Успокоившись, она тихо спрашивает: "У вас не найдется косяка?" "К сожалению, с собой не ношу, - серьезно отвечает врач. - Вот, возьми сигарету, она слабая, с ментолом". Много лет спустя из этой истории Батлер сделала репризу: "Как вы думаете, что хорошего могло получиться из моей жизни, если даже первую сигарету мне предложил доктор?"

  Сестренок забирает к себе бабушка, а Бретт бросает школу и идет работать - официанткой, посудомойкой, девочкой на телефоне. Спустя полгода в офисе, где она печатает приказы и разносит кофе, раздается звонок. Звонит мать. "Я еду на поиски твоего отца, - даже несмотря на плохую связь, слышно, как дрожит ее голос. - Понятие "алименты" еще никто не отменял. Ты же знаешь, как мне нужны деньги. Поедем вместе?"

  И вот две брошенные женщины едут по раскаленному июльским солнцем шоссе по направлению к Алабаме - там живет бабушка Джулия, мать Роланда. Обе заметно нервничают: мама прикидывает возможный план действий, а дочка... дочка растеряна и подавлена. Папа, о котором она ничего не слышала столько лет, возможно, выйдет к ней навстречу через несколько часов. К тому же она и не подозревала, что он скрывается от уплаты алиментов. Пару раз они чудом избегают аварии - Каролин много месяцев плотно сидела на антидепрессантах и утратила быстроту реакции.

  Дом Джулии выглядит чистым и ухоженным. Но дверь им никто не открывает. Прождав полчаса, мама приходит в ярость и начинает колотить в окна, вопя на всю улицу: "Открывай, я знаю, что ты там!" Вскоре на пороге появляется опрятная старушка, нервно поправляющая волосы: "Что же вы стоите, дорогие, проходите. Я смотрела футбольный матч и ничего не слышала". Войдя в дом, Бретт с интересом осматривается - она была здесь последний раз совсем маленькой девочкой. Подождав из вежливости, пока взрослые обменяются ничего не значащими фразами, она выпалила: "Я пойду на кухню, налью себе сока - у вас ведь есть сок?" Бабушка нервно оглядывается, но, моментально взяв себя в руки, кивает головой.

  Бретт часто думала, как бы сложилась ее судьба, если бы, проходя мимо мусорной корзины, она не заметила, как в ней что-то блеснуло. Заинтересовавшись, Бретт нагибается и обнаруживает среди бумаг неожиданную находку - две пустые банки из-под пива и смятый "Плейбой". В ту же секунду она поняла - папа где-то здесь.

  Налив себе сока, Бретти крадучись пробирается за спинами взрослых и углубляется в путаницу коридоров. Дом бабушки был выстроен в викторианском стиле, его планировкой наверняка занимался поклонник готических романов: винтовые лестницы, неожиданные повороты, тяжелые дубовые двери. Проходя мимо одной из них, Бретт слышит какой-то невнятный звук - то ли вздох, то ли шарканье тапочек - и понимает, просто чувствует: Роланд Андерсон прячется за этой дверью. "Ты здесь? - спрашивает она прерывистым голосом. - Папа, поговори с мной!" В ответ - молчание. Прибежавшие на шум мама и бабушка видят странную картину: Бретт, рыдая, бьет кулаками в запертую дверь и кричит: "Почему ты не хочешь говорить со мной? Я ведь твоя дочь! Скажи хоть что-нибудь! Открой дверь!" Побелевшая бабушка успокаивает ее, пытаясь оттащить от злосчастной двери: что ты, милая, здесь давно никто не живет. Бретт упирается, но в конце концов сдается. Они уезжают ни с чем: бабушка утверждает, что знать не знает, где скрывается ее сын.

  Наступление совершеннолетия девушка отметила вполне в своем стиле: уволилась с очередной работы, поступила в армию и встретила будущего мужа - все в течение одного дня. Такие повороты избегают использовать даже в Голливуде, но сценарий фильма "Юная Батлер" изобилует случайностями. Случайно вылила вино на белую рубашку важного клиента, случайно наткнулась на плакат, призывающий вступать в армию. "Дядя Сэм нуждается в тебе!" - Палец дядюшки с козлиной бородкой упирался прямо в нее. В кармане у Бретт было $ 23, впереди - утомительные будни официантки. "Хоть какая-то перемена, да к тому же и платят хорошо", - решает она и, найдя призывной пункт, подписывает нужные бумаги. Ей дают 80-дневный испытательный срок, за время которого можно изменить свое решение. Затем ей предстояла поездка на дальний форт МакКлеланн - она будет наблюдать за ракетными установками.

  Свой контракт Бретт обмывает темным "Гиннессом" в близлежащем баре. Играя в бильярд, она неудачно размахивается кием и попадает между ребер стоящему рядом мужчине. "В следующий раз возьми дубинку побольше - этой тросточкой меня не прошибить", - улыбнувшись, замечает он. Батлер с удивлением оглядывает незнакомца - широкоплечий, волосы "ежиком", густые брови, глубоко посаженные глаза - все тот же тип, который нравился ей всегда. Неожиданно для себя она решает: "Я выйду за него замуж". Незнакомца зовут Майк, и он старше ее на десять лет. На следующий день они вместе едут на призывной пункт и разрывают контракт, через месяц она переезжает к нему, через три месяца говорит: "Я согласна" во Дворце бракосочетаний.

  Свою первую брачную ночь они провели в номере дешевого отеля, купив на те самые $ 23 шампанского ("Я потратил всю наличность на валиум, чтобы не нервничать во время свадьбы", - объяснил Майк.), а с утра завели "кадиллак" и отправились куда глаза глядят.

  Майк зарабатывал мелким строительством, но душа его была отдана охоте и рыбалке. "Начался сезон, - объявил он в машине, блаженно улыбаясь, - рыбка пошла". Медовый месяц они провели в лесах, ловя форель в окружении многочисленных родственников Майка. Бретт чувствовала себя одновременно смущенной и обрадованной - она росла без отца, у нее никогда не было братьев, и общаться с таким количеством неожиданно близких мужчин было ей в новинку. После форели открылся сезон охоты на куропаток, затем на зайцев... Майк оказался настоящим охотником по духу, недаром в его роду было много индейских воинов. "Я ощущаю себя счастливым, только когда слышу лай собак, почуявших добычу", - говорил он, передергивая затвор дробовика. О том, что входит в обязанности скво, Бретт узнала очень скоро.

  В первый раз Майк ударил ее на следующее утро после брачной ночи. Она до сих пор поеживается, вспоминая звонкую затрещину, которую он залепил ей при виде прожженного галстука. Солнечная сказка о двух влюбленных сердцах обернулась мрачным триллером. Любимый муж врывался после работы и орал: "С кем ты трахалась сегодня, сука?" Он выгонял ее пинками за дверь на потеху соседям, а потом втаскивал за волосы обратно. Он избивал ее тяжелыми армейскими ботинками, бросал бесчувственной в машину и возил заброшенными лесными дорогами, угрожая утопить в болоте или пристрелить как собаку. Однажды Майк достал дробовик, приставил ей к виску и заставил утопить в унитазе обручальное кольцо, приговаривая: "Я не хочу, чтобы эта ерунда напоминала мне о том, что ты моя жена".

  Поводом для расправы могло быть что угодно - безобидная фраза, интонация, взгляд.

  За три года, которые они прожили вместе, Бретт многому научилась и многое усвоила. Например, как отмывать кровь с одежды. Узнала, сколько стоит зашить разбитую бровь и как лучше запудрить синяки. "По статистике, домашнее насилие - главная причина женских смертей в Америке, - напишет Батлер позже в своих мемуарах. - Все они надеялись, что в один прекрасный день проснутся, и муж снова станет таким, каким он был до свадьбы. Но потом становится непонятно, как можно было вообще влюбиться в это чудовище".

  Их последний день она помнит до мелочей. Хичкок, вероятно, сделал бы из этого отличный эпизод для своего фильма: муж безмятежно спит в комнате, молодая жена прибирает в гостиной и случайно натыкается на бейсбольную биту. Она медленно подходит к кровати и, словно в трансе, прикидывает, как точнее ударить, чтобы сразу размозжить череп. И все-таки опускает руки, не в силах причинить ему боль. Помедлив, расталкивает его и говорит: "Я ухожу от тебя". Муж вскакивает на кровати: "Так просто? Ты думаешь отделаться от меня так просто, дрянь?!" Он выбегает из спальни и возвращается с дробовиком. "Так просто?" - повторяет он в бешенстве и стреляет ей в голову. Пуля, просвистев рядом с ухом, застревает в стене. "Эй, ты чуть не попал в меня!" - говорит она как во сне. Муж в ответ вышвыривает ее вещи на улицу. Занавес.

  Вернувшись в Атланту, она вновь устраивается официанткой, но работает уже без прежнего энтузиазма: жить так дальше казалось лишенным всякого смысла. После работы она бесцельно слоняется по городу, размышляя, чем же ей заняться, исследует кабачки и забегаловки и случайно попадает на маленькое комическое представление в одном из ночных клубов. Америка тогда переживала бум юмористов, артисты разговорного жанра появились во многих клубах и даже пабах: они шутили со сцены или просто разогревали публику перед концертом местной рок-группы. Потягивая белое вино, Бретт с восхищением слушала выступление местного комика: невысокий толстяк казался ей самым остроумным человеком на свете. Он заговаривал с публикой, хохмил и подмигивал залу. "Женщин вообще трудно понять. Вот вы, мисс, когда-нибудь ждали человека, твердо зная, что он не придет?" - Бретт неожиданно поняла, что он обращается с вопросом к ней. Глотнув вина, она мрачно ответила: "Даже двух. Первые двадцать лет своей жизни я ждала, что вернутся мой отец и Иисус Христос". Публика засмеялась, некоторые привстали, чтобы разглядеть, не подсадная ли это утка. Комик, довольный ответом, захихикал: "Я же говорил, что женщин нельзя понять. Вы что же, ждете их до сих пор?" "Ну, отца, пожалуй, нет, - ответила Батлер. - А что касается Иисуса, то я по крайней мере уверена в одном - он бросил нас не из-за того, что я сделала что-то плохое". Публика грохнула от смеха.

  Воодушевленная радушным приемом, Батлер дождалась, пока артист уйдет, выпила еще вина для храбрости и забралась на сцену. Она с независимым видом подошла к микрофону и начала шутить, подражая своим любимым комикам, приемы которых она так любила копировать в детстве перед зеркалом. После выступления к ней подошел менеджер клуба и предложил контракт: два выступления в неделю по $ 50 каждое. Не бог весть какая сумма, но Бретт была счастлива - сбывалась ее детская мечта, она будет выступать на сцене! Вскоре она стала известной, фамилия Батлер замелькала на афишах Нью-Йорка, а затем и Лос-Анджелеса. Через несколько лет на ее сольное шоу попал известный продюсер из Голливуда, который подыскивал характерную актрису для съемок в юмористическом сериале. Так Бретт Батлер стала "Грейс в огне".

  Интересная работа, громадные гонорары, популярность - девочка из провинциального городка, кажется, ухватила-таки за крыло изменчивую птицу счастья. И все же в Алабаму она летела с чувством тревоги, подсознание говорило ей, что главное потрясение ждет ее впереди.

  Бабушка пыталась утопиться. Джулию нашли соседи, которые ждали ее на партию в бридж - полуодетая старушка лежала на полу в ванной и бормотала: "Я не собиралась, не собиралась умирать. Мне просто хотелось обратить на себя внимание". Увидев прилетевшую Бретт, она разрыдалась: "Дорогая, я так часто вспоминала о тебе, даже писала в Голливуд письмо. Ты знаешь, твой отец умер три года назад".

  Придя в себя, бабушка рассказала поразительную историю. Ее сын до самой смерти безвылазно просидел именно в той комнате, у двери которой много лет назад рыдала Бретт. Он выходил из дома только по ночам - купить себе книг и еды в круглосуточном супермаркете. Да ему и некуда было идти - друзей у Роланда не осталось. "В его комнате все по-прежнему, так, как было при жизни, я ничего не трогала. Ты можешь забрать его вещи себе, если хочешь".

  "Вещи" практически полностью состояли из книг. Все эти годы Роланд безостановочно читал. И не просто читал - делал выписки, оставлял на полях свои пометки... Бретт погрузила книги в контейнер и отвезла к себе в Лос-Анджелес.

  Она отменила все концерты и два месяца, обливаясь слезами, листала запыленные страницы. Мифический образ отца, о котором она практически ничего не знала, начал обрастать плотью. Его мысли, записанные мелким почерком на листках папиросной бумаги, оказались удивительно созвучны ее собственным. Много лет подряд, разделенные сотнями километров, они читали одни и те же книги, волновались по поводу одних и тех же событий в мире. Она начала подозревать, что своим чувством юмора тоже обязана отцу - и окончательно уверилась в этом, наткнувшись на черновой набросок комедии, которую он писал долгих пять лет.

  Не остановившись на этом, Бретт начала разыскивать старых друзей и родственников отца. Словно заправский следователь, она разъезжала по стране и расспрашивала, расспрашивала... И только посетив его могилу, она впервые за многие годы почувствовала себя успокоенной.

  Призрак отца ее больше не тревожил. Бретт вернулась к работе, а через пару месяцев встретила своего мужа. Как ни странно, он ничуть не походил на ее обычных избранников - высокий худой очкарик с длинными каштановыми волосами и немного смущенной улыбкой. Они вместе уже много лет. Кен не любит расспрашивать свою жену о ее прежней жизни. Да и зачем?