Вообще-то страховки существовали давным-давно. Военные и религиозные общины Древнего Рима выплачивали компенсации в случае гибели их членов, по этому же принципу работали и средневековые ремесленные гильдии в Европе. Важное событие для страхового бизнеса случилось в XVII веке: знаменитый Эдмунд Галлей, тот самый, что открыл комету, ненадолго спустился с небес и составил первые сводные математические таблицы смертности населения. Этим он заложил научные основы страхового дела. Но тогда это мало кто понял. На протяжении последующих двух веков какие-то компенсации в случае несчастий и смертей выплачивала только церковь и редкие благотворительные общества.

  По-настоящему дело закрутилось только в конце прошлого века в Америке, где нашелся умник, смекнувший, что жизнь и здоровье - самое ценное, что есть у человека, а раз так, то существует и его денежный эквивалент. Эта простая и на первый взгляд циничная мысль превратила провинциального американского мальчика по имени Джон в Джона Драйдена - отца-основателя системы страхования жизни, без которого сегодняшняя Америка и Европа не мыслят своего существования. Особый дар рационального сочувствия помог Драйдену сделать почти невозможное: превратить вычитание в сложение и построить на благотворительности бизнес. Сегодня страхование жизни - неотъемлемая статья бюджета семи из десяти взрослых людей, живущих в высокоразвитых странах, причем наименее обеспеченных (в США, например, имеют страховки две трети семей с годовым доходом от $3000 до $5000 и половина семей с доходом ниже $3000). Для наглядности: 78% американских семей страхуют жизнь и лишь 74% имеют машину.

  Младший сынишка мельника, а заодно и механика Джона Драйдена Джон-младший вечно был предметом насмешек своих братьев и сестер. Пока другие фермерские дети с визгом носились по бескрайним просторам штата Мэн, вдумчивый Джон часами просиживал возле отца, помогая ему разбираться в винтиках, гайках, пружинках и шестеренках, из которых чудесным образом складывались волшебные механизмы - от косилки до мельницы. Тщательно, не пропуская ни одной детали, Джон Драйден-старший собирал эти машины, а маленький Джон раскладывал по кучкам мелкие детали, пересчитывая каждую кучку. Его страсть к классификации выдавала в нем скорее будущего ученого, а страсть к учету - бухгалтера. И вдобавок, как это бывает в сказках, у младшего Джона были хорошие руки и доброе сердце. Отец с матерью не могли нарадоваться на мальчика, но идиллия длилась недолго - отец будущего основателя страховой системы умер в 1849 году, когда сынишке с добрым сердцем было всего десять лет.

  Они, конечно, не оказались в бедственном положении. Джон-старший был высококвалифицированным механиком и сколотил неплохое состояние. Драйдены выгодно отличались от других средних американских семей тем, что уже в конце 30-х годов имели собственный дом, в который после смерти мужа миссис Драйден пустила жильцов, превратив семейное гнездо в основной источник дохода. Но денег все равно не хватало, и каждое утро Джон начинал с разноски хлеба, затем бежал в школу, а после школы - в мастерскую, куда он нанялся помощником механика. Жизнь Джона по-прежнему заполняли гайки и винтики, свое призвание он видел в том, чтобы чинить, чинить и чинить. Но он хотел чинить все более сложные механизмы, а для этого нужно было образование и средства. Окончив школу и поработав несколько лет механиком, он со свойственной ему последовательностью и целеустремленностью скопил небольшие деньги, которые ко всеобщему изумлению пустил не в собственное дело, а на образование. Таким образом, к 1861 году Джон Ф. Драйден из сына механика превратился в студента Йельского университета. Неслыханное дело для Америки конца XIX века. Тогда так не поступал никто.

  Итак, Джон учился. Потом Джон женился. На принцессе. То есть на дочери своей квартирной хозяйки. Окончить университет ему, однако, помешала болезнь - за время нищей юности он серьезно подорвал здоровье. Денег на лечение не было, и единственным выходом был переезд в другой штат, с более здоровым климатом. Они с женой выбрали Огайо, поскольку там обосновалась одна из Джоновых замужних сестер. Не было счастья, да несчастье помогло. Болезнь побудила Джона задуматься о судьбах бедных мира сего и начать изучать страховое дело. Для практического изучения страховых механизмов Джон устроился в страховую компанию "Этна". Он подробно проштудировал опыт самой крупной английской страховой компании, которая была основана в 1854 году. Страховое дело в Европе по-прежнему оставалось либо благотворительностью, либо своего рода сектой для избранных - богатые люди помещали свои деньги в богатые же страховые общества, чтобы застраховать дорогую жизнь и драгоценное здоровье. Ставки были очень высокими, и компенсации, разумеется, тоже. И тут Джону пришла в голову взрывоопасная мысль: продавать те же самые страховки не обеспеченным людям, а рабочим на фабрике. Идея состояла в том, чтобы страховые агенты еженедельно обходили дома подписанных на программу страхования рабочих, а те еженедельно платили страховым агентам доступную сумму - несколько центов в неделю, взамен получая хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне. Работодатели Джона отвергли новую идею с порога. Возмездие не заставило себя ждать. Через два года компания "Этна" разорилась. Затем разорилась и следующая страховая контора, куда устроился Джон. Он словно приносил им несчастье.

  За Джоном закрепилась дурная слава, его имя путало страховых агентов, и на работу ему устроиться не удавалось. Джон с семьей переехал в Бруклин, где основал собственное дело. И хотя партнером его стал некий Гудман, ни к чему хорошему это не привело. Правительство штата отказалось дать ссуду на разворачивание системы страхования жизни и здоровья в индустриальных районах, и фирма прогорела. Джон был в отчаянии. Несмотря на радостное событие в семье - рождение долгожданного первенца Форреста в 1864-м, Джона не оставляли мысли о полном провале дела его жизни. В 1873 году Драйдены переехали в Ньюарк - третий по величине индустриальный центр Америки. Джон арендовал небольшое помещение под офис у преуспевающего риэлтера Аллена Бассета.

  Но счастье не улыбалось ему. Компания Джона висела на волоске, и трудно было представить себе менее благоприятные условия для разворачивания принципиально нового страховочного дела. Вокруг закрывались и прогорали десятки предприятий, в том числе и страховых фирм. Наступали все более мрачные времена. Страна переживала тяжелейшую депрессию, вместе с ней депрессию переживал и Джон Драйден. Но, как это уже бывало, в тот момент, когда пружина его судьбы, казалось, уже готова была вот-вот лопнуть, какие-то неведомые шестеренки зацеплялись друг за друга, и колесо фортуны вновь начинало крутиться.

  В худшие дни кризиса 1873 года Джон нашел в себе силы не пасть духом окончательно и увидеть оборотную сторону ситуации. Именно во времена экономического спада рабочие семьи как никогда нуждались хоть в какой-то поддержке. Тысячи людей теряли работу. Рациональный Драйден принялся судорожно считать.

  "...Если средняя зарплата рабочего составляет $513 в год... потенциальное количество заинтересованных, притом что общая численность жителей Ньюарка равняется 115 000, да плюс еще 70 000 немецких и ирландских эмигрантов, большинство из которых стали рабочими... ага! все сходится!" Джон вскочил И начал метаться по офису. В дверь просунулась голова хозяина офиса Бассета:

  - Джон, ты что бегаешь?

  - Сейчас... сейчас... Иди сюда. Смотри...

  Спустя сорок минут риэлтера Бассета не существовало, рядом с Джоном, глядя через его плечо на столбики цифр, сидел пламенный энтузиаст страховой агент Бассет - новый партнер Драйдена. Следующим шагом было изучение ситуации на местности. Джон и Аллен прочесывали рабочие кварталы и знакомились с жизнью его обитателей. Во время очередного рейда им в глаза бросилось объявление, наскоро прилепленное к обшарпанной фабричной стене: "Доктор Вард. Принимает пациентов по вторникам и пятницам. Плата умеренная".

  Молодой доктор Вард был заметным человеком в Ньюарке. Он принадлежал к известной и обеспеченной семье потомственных врачей и занимался благотворительностью в индустриальных кварталах города. Драйден и Бассет без труда обратили его в свою веру. Еще бы, ведь предлагаемая ими система страхования жизни и здоровья позволяла очень сильно облегчить жизнь многим пациентам доктора Варда. Втроем они начали собирать первоначальный капитал. Несмотря на деловые качества Бассета, авторитет Варда и упрямую одержимость Драйдена, прошло много месяцев, прежде чем им удалось убедить ведущих бизнесменов в том, что новая система страхования вовсе не разновидность благотворительности, а перспективное помещение капитала. В феврале 1875-го искомая сумма в $30 000 так и не была собрана, однако благоразумный Драйден решил, что ждать больше нечего, и страховая компания Prudential Friendly Society (в вольном переводе Общество друзей благоразумия) вопреки своему названию пустилась в плавание на свой страх и риск. Всю весну и лето Драйден провел в научных изысканиях - он изучал демографическую ситуацию в рабочих кварталах Ньюарка, с тем чтобы рассчитать оптимальное соотношение вкладов и выплат.

  Настоящая работа началась осенью. На счете компании Драйдена по-прежнему было ровно $5900, о $30 000 пришлось забыть. Первоначальные ставки составляли от $3 до $25 в случае болезни, $100 в год для лиц старше 65, от $50 до $500 в случае смерти. Это были минимальные суммы, которые, однако, могли спасти от разорения сотни рабочих семей. Компенсации выплачивались в течение 24 часов. Весь бизнес Prudential держался на ниточке, по которой без страховки шли Драйден, Бассет и Вард. Бассет как официальный президент компании получал $150 в месяц, Драйден как секретарь - $100, остальными сотрудниками были бухгалтер с жалованием в $40 и мальчик-курьер, получавший $3 в неделю. Доктор Вард в штате не состоял и по-прежнему работал на общественных началах. Офис компании располагался все в том же старом подвальном помещении Бассета, обставленном обшарпанной мебелью. Тем не менее через несколько месяцев слух о "любопытной маленькой фирме, занимающейся принципиально новым страховым бизнесом" прошел по всему Ньюарку. Их заметили, о них заговорили. Масштаб их предприятия потрясал воображение - низкие ставки и оперативные выплаты обеспечивали приток клиентов. Их бизнес рос на глазах. Консервативная газета "Ньюарк Реджистер" писала: "Ни одно правление ни одной компании не пользуется большим доверием жителей города". В декабре Драйден начал набирать агентов, однако гвоздем программы оставался он сам. Объезжая заводы и фабрики, он шокировал истеблишмент Ньюарка тем, что часами разговаривал с рабочими, терпеливо объясняя им преимущества новой страховой политики. Прошлое помогало: Драйден говорил с рабочими на их языке. К концу 1875 года на программы фирмы Prudential было подписано 279 человек. А летом 1876-го для фирмы наступил решающий час.

  Драйден сидел за столом, обхватив голову руками. Бассет стоял у окна. Они напряженно ждали курьера от доктора Барда, который уже пятые сутки боролся за жизнь пациента.

  Драйден не знал даже имени больного. Но жизнь или смерть этого человека означали жизнь или смерть его компании. Пациент доктора Барда был застрахован на $500, и именно таков был текущий баланс компании Prudential, которой недавно пришлось выплатить несколько значительных компенсаций. Еще один иск в $500 автоматически означал бы банкротство.

  В дверь постучали. Запыленный и раскрасневшийся от долгого бега мальчишка вбежал в офис, размахивая запиской Барда.

  - Больной будет жить...

  - Prudential будет жить,- выдохнул Драйден.

  К концу того же года число клиентов компании выросло до 7000. Драйден отправился в Лондон, где получил консультации ведущих английских специалистов. Он вернулся через две недели окрыленный и начал методично перестраивать весь механизм работы фирмы - от книг учета до новых статистических таблиц. Результат не заставил себя ждать. 1877-й, тяжелейший год экономического кризиса, стал годом оглушительного успеха предприятия Драйдена. Ни критика, ни злопыхательство конкурентов, распространявших слухи, будто низкие взносы и высокие ставки побуждают матерей убивать младенцев, а детей - стариков-родителей, не могли остановить победного шествия Prudential. 31 июля 1877 года агенты Prudential пересекли Гудзон и углубились в рабочие кварталы Нью-Йорка. К концу 1879-го оборот компании составил $3 866 913, число клиентов выросло до 43 715.

  Стало ясно, что фортуна приняла безумных друзей благоразумия в свои объятия. В 1881-м Драйден стал официальным президентом компании. Колесо фортуны крутилось все быстрее: 1885-й - миллион клиентов, 1896-й - 2,5 миллиона. Джон Драйден умер в 1911 году президентом страховой компании с десятью миллионами клиентов, а дело его осталось жить, перейдя в руки его сына Форреста.