Вырезка. Фильм «Бабник» 1990 г. режиссер Анатолий Эйрамджан.
— Ой, как мне хорошо с тобой, Аркаша. Одно твое слово и я брошу все: квартиру, машину, дачу… мужа, наконец.
— Я не могу принять такую жертву, лапонька. Потом, знаешь, почему нам так хорошо?
— Почему?
— Потому что мы встречаемся с тобой раз в неделю.
Поверь мне, говорю тебе как старший товарищ — неглупый и чуткий.
— Хорошо. А если мы будем встречаться два раза в неделю? Неужели нам будет хуже?
— Трудно спрогнозировать, как говорят ученые. Может лучше, может хуже. Зачем рисковать?
— На твоем месте я бы уделил внимание этой птичке.
— Я и так уделяю ей уйму времени.
— Я не об этом. Она же поедает тебя глазами. Неужели ты не видишь, слепец?
— Брось ты. Она ни о чем не думает, кроме диссертации.
— Да? От диссертации, между прочим, голос не вибрирует,
и ноздри не раздуваются. Мой совет – не упусти. Говорю тебе как старший
товарищ — неглупый и чуткий.
— Ты ведь знаешь. Я не по этой части. Я Римме не изменял со дня свадьбы.
— Да? То-то я вижу какое-то свечение. Ну-ка повернись. Вот тут не болит?
— Побаливает – соли.
— Да не соли это. Крылышки прорезаются.
— Ладно, Миш. Если она тебе не нужна, разреши мне.
— Нет!
— А, нравится все-таки?
— Тише, я прошу – не надо. В ней есть какая-то трогательность.
— Хочется потрогать?
— У, ты все можешь опошлить. Я когда на нее гляжу, она
мне кажется такой нежной, такой доверчивой, как ребенок, такой
беззащитной.
— Так, стоп. Все ясно, послушай. Вы должны встретиться
на какой-нибудь квартире. Понимаешь? Рожденный ползать хоть раз должен
взлететь.
— Нет. Об этом не может быть и речи.
— Тогда разреши мне, Миш.
— Нет! Нет! Подожди. Может, она мне еще понравится.
— Миша, милый. Все! Вы встречаетесь на квартире и
работаете над диссертацией. Здесь в этой обстановке работать невозможно.
— Да, здесь звонки, отвлекают. На качестве диссертации может сказаться. Ты прав.
— Конечно. Знаешь, у Гнесюка днем пустует квартира. Я
был у него тысячу лет назад. Хочешь, возьму ключ как для себя?
— А что я ей скажу?
— Скажешь, есть тихое местечко для плодотворных занятий.
— Возьмёшь коньяк, цветы, шоколадку и набор старого плейбоя.
— А что это за набор?
— Это нитроглицерин и презервативы.
— Папа, тебе, наверное, здесь неудобно.
— Нет, ничего, жить можно.
— Как ты там?
— Нормально
— А с Наташей уже…
— Нет. Мы с ней завтра встречаемся.
— А, значит, ты ей изменяешь?
— Да. Это произошло как-то случайно. И, честно говоря, мне Вика тоже нравится. Это плохо, пап?
— Это жизнь, Коля.
— Только не забывай, что твои любовные партнерши такие
же люди, как и ты. Никогда не делай так, чтобы им было больно. Каждая
твоя женщина должна быть уверена, что она у тебя единственная и
неповторимая. Будь то Наташи, Вика…
— Значит, я должен врать?
— Да. Но это святая ложь, Коля. Или тогда будь любезен люби всю жизнь одну. Ну, Наташу, например.
— Теперь, наверное, я уже не смогу. После Вики.
— Тогда делай, как я говорю. А теперь скажи мне, пожалуйста, какой самый приятный момент в общее с женщиной?
— Ну, я думаю… это известно
— Нет, не это.
— Самый приятный момент в общении с женщиной – это когда она уходит.
— Пап, это шутка? Тогда зачем ее надо было вообще приводить?
— Приводить ее тебя обязывают законы природы, с которыми, как теперь стало общеизвестно, спорить бессмысленно.
— Ну, как дела Миш?
— Она просто фантастическая женщина. Ты видишь, я с ней
помолодел на сто лет. Я так благодарен тебе, Аркадий. Что ты толкнул
меня на это. Это, знаешь, вместо серой скучной жизни, это какой-то
водопад счастья. Я теперь тебя так понимаю. У тебя каждый день такой
праздник.
— У меня давно это будни.
— А для меня праздник.
— Аркаша, я хочу на ней жениться.
— Что?
— Она согласна. Я только не знаю, как скажу об этом Римке.
— Только попробуй! Я тебе скажу! Тоже мне, фраер,
нашелся. В молодости надо было гулять, понял? Всегда и понемногу. Из-за
таких, как ты… В общем так, если бросишь Римму и Костю, я не знаю, что
из тебя сделаю.
— А что мне делать?
— Что делать? Продолжай купаться в водопаде счастья. И
не дергайся. А я тебе подготовлю еще несколько водопадиков. Когда их
много, постепенно привыкаешь. Это становится безопасным для тебя и
окружающих.
— А это будут симпатичные водопадики?
— Да уж не хуже этой волчицы ученых советов. Этой гиены
научно-технических библиотек. Этой кобры начальников среднего и
старшего звена. Тебе нужна женщина простая, тихая, задушевная, которой
приятен ты лично, а не твоя ученая степень.
— Ты думаешь, она поэтому…
— Положись на мой опыт. Я как-никак профессионал. А ты
даже не любитель, а так, случайный прохожий, которому сунули
миноискатель и поручили на мосту разминировать мину. Ну, ты взялся бы?
— Нет, конечно.
— Ааа, а сейчас ты уже на мосту. Мину ты уже нашел, но
тебе этого мало. Ты уже дергаешь разные проводочки. Хочешь ее
обезвредить. А в любой момент может случиться непоправимое. Ты
понимаешь?
— Понимаю.
— Ммм, так что без меня не шагу. Понял?
— Все понял, Аркаша, спасибо. Все же ты всегда был мудрым, хоть и кажешься легкомысленным.
— Легкомыслие – высшая мудрость в жизни. И я, как ты отметил, лучшая тому иллюстрация.