Поскольку западные страны из ЕС выходят, а восточные вступают, логично утверждать, что ЕС не расширяется, а медленно ползет на восток.

Окей, гугл, как отличить принца на белом коне от всадника апокалипсиса?

Ты будешь гордиться длиной члена до тех пор, пока не начнут вводить туда катетер.

Если хотите увидеть, как выглядит мир в четыре утра, заведите кота.

Как завтра понедельник? Вчера же только пятница была!

Ты все еще считаешь человеком высшим звеном в пищевой цепочке? Расскажи это могильным червям.

Теперь в Евросоюзе 1GВ свободного места.

Это интересно: слово "работа" происходит от слова "раб", а "увольнение" - от слова "воля".

На чемпионате мира по самым частым поводам для секса победила дружба.

Когда мужчина говорит "Жизнь заебала" - под словом жизнь имеется в виду жена.

Жена вдруг заявила, что у нее очень мало лифчиков. Честно говоря, я удивлен - у нее и сисек-то немного...

Девушки! Если к вам не клеятся парни, попробуйте себя обезжирить!

Керченский мост будет изображен на купюре номиналом в один миллиард.

Отец 12 детей теперь даже флешки извлекает безопасно.

Жизнь как зарплата - когда остается половина, то заканчивается с огромной скоростью.

Напрасно Мария-Антуанетта пыталась объяснить, что ее слова про пирожные были вырваны из контекста.

Если супруга вам изменила, вам поможет развеяться легкий шопинг. Купите топор, полиэтиленовый мешок, ведро кислоты и негашеную известь.

- А что значит "Ланфрен-ланфра, лан-тати-та"?

- Неважно. Ты пиши пока музыку, а эту строчку я потом досочиню.

- Не забудешь?

- Ну что ты!

Не могу смотреть полнометражные фильмы, а вдруг в это время в фэйсбуке кто-то запостил милого котика, чью-то мудрую мысль или фото собранной клубники со своей грядки...

- Что такое "теория относительности"?

- Ну, например, когда мэр Киева считает, что ему редко попадали по голове, а всем вокруг ясно, что вполне достаточно.

- Я сейчас брата позову.

- Давай, зови.

- Брат Иоанн, идите сюда - тут атеисты выебываются.

По данным опроса Левада-центра, 76% россиян предпочитают чтобы в их лифтах гадил Дональд Трамп, а не Хиллари Клинтон.

Вот вы смеетесь, а в Париже общественный бесплатный Wi-Fi в шесть часов вечера отключается.

Профсоюзы поддерживают право вайфаев на отдых в нерабочее время.

- А вы знали, что маленький кусочек ткани вместе с новой вещью - это не для заплаток, а для того, чтобы постирать его в стиральной машине и посмотреть на эффект?

- Я бы не стал выпускать такой маленький трикотаж в дикие условия барабана, ибо его сначала носок съест, а носок уже наволочка или пододеяльник. Не доверяю стиральным машинам!

- Ну что, Евросоюзу теперь конец?

- Это вряд ли. Ни выход Великобритании, ни даже членство Украины его не погубят... Единственное, что может его по-настоящему уничтожить - это вступление в него России.

- Мужчина, не угостите даму коктейлем?

- Извините, я с женой... Но вы держитесь!

- Вам не кажется, что наши футболисты очень похожи на наше правительство? Все люди известные, у каждого бабла немеряно, как-то там бегают, а результатов никаких нет.

- Да. Но есть и различие: у правительства старший тренер не меняется.

- На результате это никак не сказывается в любом случае.

- Что такое четвертое измерение?

- Это когда ты за день четвертый раз меряешь платье, а оно тебе по-прежнему мало.

- Так вы будете покупать эту инвалидную коляску и эту трость для слепых?

- Мы еще походим, посмотрим.

Настоящий интеллигент никогда не скажет "как была дура-дурой, так ею и осталась", он скажет "время над Вами не властно"...

Лучше плохо ехать на боковой полке общего вагона около туалета, чем хорошо стоять на перроне с беляшиками в руках, в спортивных штанах, майке и тапках, с пятьюдесятью рублями и без документов, и с тоской смотреть на удаляющийся состав.

- Еще у меня есть сарказм.

- Ты же женщина. У тебя не может быть сарказма.

- Нет у меня только груди. Все остальное есть.

- Пап, я боюсь, что меня никто не возьмет замуж.

- Не волнуйся. Возьмешь у матери зелье, подсыплешь кому-нибудь и охомутаешь.

- А у нее есть такое зелье!?

- Должно быть. Сколько на нее не смотрю, другой причины, почему я на ней женился, не вижу.

- Я знаю, почему у тебя беспроводные наушники.

- Почему?

- Чтоб тебя шнуром никто не придушил.

Наверное, принцам Гарри и Уильяму не прикольно ходить по стриптиз-барам.

Приходится совать девушкам в нижнее белье портреты своей бабушки.

- Я считаю, если уж быть толерантным, то во всем. Пусть тогда на иконах Богоматерь будет чернокожей, а младенец - еврей.

- Насчет младенца ты не поверишь...

- Что ты опять натворила?

- Че прям ВСЕ перечислять?!!

- Пропала умная женщина!

- Раз умная - значит, не пропала, а съебалась.

Удивляюсь.

Бейсбольные биты...

Клюшки для гольфа...

Где Вы у нас бейсбол видели? Или гольф?

Топор я вожу в багажнике. Кстати завернутый в тряпку, чтобы багажник не поцарапать. И монтировку.

На дачу я еду! На дачу! Понятно?

Рабинович тяжело болен. Не очень жив, но и не очень мертв.

Возле кровати вся его семья.

Рабинович:

- Дорогие мои, я хочу вам сказать что-то очень-очень важное.

Жена:

- Ты хочешь сказать мне, что всю жизнь любил только меня и никогда мне не изменял?

- Нет.

Старший сын:

- Ты хочешь сказать, что ты все состояние оставишь мне, как старшему в семье?

- Нет.

Средний сын:

- Ты хочешь сказать, что ты все состояние поделишь на равные части?

- Нет.

Младший сын:

- Ты хочешь сказать, что у тебя ничего нет, кроме долгов?

- Нет.

Все:

- Так что ты хочешь сказать?

Рабинович:

- Мне кажется, я - гей!

ИБАЦИРАПТОР-2.

Она в обморок, хуяк! Ладно, поспи думаю, я обдумаю как быть. А хули думать, дело плохо. Март, лед подточило, а льдина у нас не шибко большая, как бы еще не треснула. Связи нет, хватятся не скоро – есть все шансы утопнуть.

Поставил я палаточку целлофановую, затащил туда рискового менеджера. Она очухалась, чаю попросила.

А между тем, стало вечереть и мороз с ветром закрепчали.

– Холодно, Фома. – скулит она, – Сделай что-нибудь.

За щеку могу сделать. И то западло. Иди ты кукурузу охраняй, сволочь. И даю ей бур:

– На, – говорю.

– Танцевать? – жалко скривилась она. – Так греться?

– Бури, ебанько. Оттанцевалась.

Заплакала, и стала бурить. Потом я, потом опять она. Холодно. Потом пришла белесая ночь, и эта рафинированная сволочь, оставив брезгливость, сожрала втихую все бутерброды, и бля буду, – уже принюхивалась к моим промасленным, смердящим ржавой селедкой рукавицам.

Ночью, на воде, на оторванной льдине страшно. Кроме того, нахуя мы бурили льдину в линеечку, – стежок за стежком, когда следовало крестиком? – вопрос не риторический, но ответа у меня нет.

Говорят, в критические мгновенья, у человека открываются невиданные способности. К идиотизму видать тоже…

Получилось вот что. В полночь, Сандра встала к буровой установке – размяться, и принялась: толи крутить бур, толи наматываться вокруг него, как раздался треск, и льдина лопнула по шву. Сандра безмолвно ухнула в воду, обнимая согревающий бур.

– Брось бур, дура! – ору, а над водой уже только ее губы виднеются – трубочкой.

Услыхала ли она, или как специалист, оценила риски, но ее голова, выпрыгнула из воды, как пробка, и заорала избитое, но резонное:

– Спасите, тону!

Льдины неумолимо расходились.

Я схватился за брезентовый ремень сундука, оторвал один конец, намотал на руку, и с размаху швырнул сундук ей – он отлично плавает. Промахнулся. Вернее попал – звякнул прямо в карточку – она смолкла и стала покорно погружаться.

Выход был один. Я вытянул сундук, и, – эх! – зашвырнул на другую половину льдины, у самой кромки которой тонула рисковая. Разбежался, и перепрыгнул сам. Уже под водой ухватил Сандру за капюшон, вытянул на лед.

По щекам отмудохал, на колено животом положил – вода слилась, закашляла, пукнула обнадеживающе, и…и не гу-гу, – контузил я ее коробочкой-то.

Веки залупил – а у нее глаз окривел – при контузии так бывает, я знаю. Аж жалко стало. И так не красавица, характер – гавно ядовитое из-под Гитлеровской клики, да еще глаз вывихнут – кому такой клад нужен?

Было в злостчастном сундуке НЗ вЂ“ всю чекушку влил ей в дудку. Замотал это кривое недоразумение в целлофан палатки, сижу рядом, – отчаянье овладевает. И тут, – огонек вдали кажись. Едва теплится, но приближается – стало быть, к берегу прибивает.

Взялся за край палатки и потащил топляк на огонечек. Волоку, задыхаюсь. Остановлюсь, по щекам ей нахуярю, руки подергаю – уже пружинят сука. Все! – схватываться баба начала. Ой пиздец мне!

Вскоре чую, встала льдина – прибило! Спустя минут десять, вышел к одинокой, вмерзшей у берега барже.

Поволок кулек по обледенелым сходням на палубу, а у самых лееров, целлофан порвался, – Сандра вжик, и затылком по брускам-ступенькам: дын-дын-дын – звонко так. Промерзла похоже. Может оно и лучше? – у живой, зубы высыпались бы нахер.

Сбежал на лед, завернул опять ее в целлофан, снегом присыпал, чтоб теплей, и кинулся в палубную надстройку, где огонек – за подмогой.

Баржу охранял одинокий, глухонемой мужичина. Здоровый бородатый похуист, – так бесстрастно он тащил тело, – маргарин короче, Герасим из "Му-Му", во.

Втащили кулек внутрь, в тепло, и брякнули у буржуйки – палуба загудела. Да один хуй, – дубаря уж дала наверное.

Стоило мне развернуть упаковку, как немой похуист удивил:

– Ы-ы-ы! – неожиданно прогудел он, и уставился на мою подопечную.

Кажется, Му-Му давно оставила этого нелюдимого мужчину, и больше сук он не видал, и женской привязанности не знал. А тут целая баба, хоть и побитая стужей, зато свежая, а уж сука какая первостатейная! Вижу, а у нее ресницы дрогнули.

– Водка есть? Растереть надо. – заорал я.

Этот столпник, то есть баржник, читал по губам, как по книжке. С воплем кинулся прочь, где-то загрохотало, посыпалось стекло, но вернулся с бутылкой.

Как одержимый, срывал он с тела заледеневшую одежду. Схватил нож и давай порть штаны, гамаши, белье. В минуту, Сандра была им распакована, пардон, до инструкции. Я отвел взгляд от неказистого голубоватого тельца.

– Ы-ы-ы… – восхищенно прогудел Герасим, замерев перед утопленницей, что означало: "Ааахуееть…!".

Отбросил нож и отрезал:

– Ы! – "Попалась! ".

Замирая, я опустил ладонь на могучее плечо:

– Полегче.

– Ы! – страшно заорал инвалид, и впился в меня горящим взором.

Я конечно жутко пересрал, и наверное не смогу иметь детей, но я страшно признателен, что этот ебацираптор совладал с собой. Схватив бутылку, он облил Сандру водкой, и давай растирать. Касаясь грудей, промежности, он фальшиво гыкал: – Ы! – "Ой! ".

"Ы" оказалось многогранный звуком, скажу я вам. Просто какой-то блядь бриллиант русского фонетического алфавита, да. В руках специалиста разумеется.

Через пять минут, девка захрипела и закашлялась, но осталась без чувств. Герасим с удвоенной силой занялся реанимацией.

Я понял, – пора пиздовать за машиной, тут без меня справятся. Кое - как выяснил, как далеко мы очутились от места, где оставил УАЗик.

– Ты смотри, того…, – мягко напутствовал я немого. – Через пару часов приеду за ней. Не оторви ничего, ладно?

– Ы! – мотал тот головой, как бы говоря: "Оно мне надо? Я в люлю, и руки на писюлю! ", и ласково подтолкнул из кубрика, так что я едва не кувыркнулся за борт. Дверь захлопнулась. Я наконец вздохнул.

Заглянул в иллюминатор – простодушный Герасим уже яростно растирал Сандру-Марию раком – изнутри прогревал прибором, а чем еще бля?

"Сущий ребенок, – подумал я, – Хотя ей не повредит, ей еще деток рожать".

И оправился за машиной.

Когда я вернулся, Сандра только пришла в себя, и сидела укутанная в тулуп, и бессмысленно поводила лампочками, нихуя не соображая, – чекушка ее догнала.

Пригорюнившийся Герасим сидел за столом, и не сводил жалкого взгляда с девушки.

Кое-как одели несчастную, и повели к машине. Спаситель ее был мрачен, и беспрестанно вздыхал, как корова. Когда я усадил Сандру в машину, амбал с треском сломался.

Схватил меня за руки, бессильно мычал со слезами в глазах, и душераздирающей пантомимой умолял: "Оставь мужик девку! Все отдам, только оставь! Люба она мне! ".

– Я б оставил, мне она даром не нужна. Но она из Москвы, ее ждут. Не верну, – пиздец мне, тебе и барже. Извини.

Он страшно взвыл и кинулся прочь. Может, и за топором. Я вскочил за руль и дал по газам.

По пути, мягко выяснил, что Сандра помнит о рыбалке. Все обрывалось на гидроударе ящиком. Однако, как ни крути, а спас ее я.

Потому все обошлось. Она провалялась две недели с простудой в гостинице. Потом москвичи уехали: считать, прикидывать хуй к носу, писать бизнес-планы и строить нам оттуда козни. Вернулись через четыре месяца.

Сандры с ними не было. Я порасспросил аккуратно. Выяснилось, девушка носит тройню. Такую богатырскую, что она жрет и жрет, жрет и жрет, прерываясь лишь на поспать, а живот возит на специальной тележечке. Вот такой экстрим. А то приехали, понимаешь, срать учить...

THE END:o)