Вот такое интересное письмо получил от читательницы, в ответ на мою просьбу по WWF:
Здравствуйте Александр! Поздравляю с отшумевшим юбилеем:) Я хочу всказаться по поводу нефтепровода. Возмущению моему нет предела!!! Я живу во Владивостоке, и не понимаю как власти вообще в принципе могут согласиться с таким проектом. Это просто абсурд. Во-первых, произоидет непоправимое нарушение экологии: несчастные рыбки, птички, зверушки, растения!!! Это же через сколько произойдет восстановление экоситемы? (если вообще произойдет...) Во-вторых, я понимаю, что
все большие "шишки" у "кормушки" могут съездить на море отдохнуть на Канары и т.д. А что должны делать простые смертные? В ванне плескаться? Круто!!! На что надеются эти люди? Что эта трагедия их не коснется? Прошу заметить, я не паникерша и рассуждаю достаточно здраво. В-третьих, им что не хватает из нефтепродуктов того, что есть сейчас? Рынок сбыта работает очень активно, смею заметить. Бензин, нефть, шины, да все впорядке! Все есть!!! Я не знаю, где , Александр, ты живешь, но для информации, хочу
отметить следующее. Про нефть не знаю, но цены на бензин АИ 95 от 16,50 до 18,50. Шины из Японии б/у от 100 $ и выше... Губернатор сказал, мы построим нефтепровод, у нас будет своя нефть, будем сами производить СВОИ шины на автомобили, но цены на все это будут ТАКИМИ ЖЕ!!! Я считаю, что это по меньшей мере странно. У меня нет машины, но я считаю, что мы не должны платить за нефть природой. Во всех цивилизованных странах её пытаются сохранить всеми силами, а мы так просто... Я понимаю, что нефть -
это независимость Дальневосточного региона. Но люди, я просто уже не хочу здесь жить... С уважением, Танечка P.S. Что-то даже и не знаю чего сказать - то...
Пауло Коэльо. Пятая гора (3/10)
Илия ступил на запретную землю и стал подниматься в гору. Через некоторое время, когда до его слуха перестали доноситься вопли жителей Акбара, он сел на камень и заплакал. С того самого дня, когда его мастерская озарилась искрящимися звездочками, он приносил другим только несчастья. В Израиле больше не поклонялись Единому Богу, поэтому культ финикийских богов должен был теперь окрепнуть. В первую же ночь у реки Хораф Илия решил, что Бог избрал его
мучеником, как и многих других пророков. Вместо этого Господь послал ворона, кормившего его до тех пор, пока не высохла река Хораф. Почему именно ворона, предвестника несчастий, а не голубя или ангела? Неужели это лишь бред человека, который хочет скрыть свой страх или слишком долго пробыл на солнце? Теперь Илия ни в чем больше не был уверен: должно быть, Зло нашло свое орудие - и этим орудием был он. Зачем Бог велел ему идти в Акбар, вместо того, чтобы вернуться и расправиться с
царицей, принесшей столько зла его народу? Чувствовал он себя трусом, но делал то, что ему было велено. Старался привыкнуть к этим незнакомым, но в общем добросердечным людям, чья жизнь была так далека от его представлений. Когда он понял, что исполняет предназначение, умер сын вдовы. - Почему именно я? Он поднялся, прошел еще немного и наконец вошел в туман, покрывавший вершину горы. Он мог воспользоваться тем, что его никто
не видит, и убежать от своих преследователей, но какое это имело значение? У него не было сил бежать, он знал, что никогда не сможет найти свое место в мире. Даже если сейчас ему удастся бежать, он принесет с собой сопутствующее ему проклятие в другой город, на который тоже обрушатся новые беды. Куда бы он ни шел, за ним всюду будет следовать тень умерших. Пусть уж лучше ему вырвут сердце из груди и отрубят голову. Он снова сел, на этот раз посреди тумана. Он решил подождать немного,
чтобы люди внизу подумали, будто он достиг вершины горы. Позже он вернется в Акбар и сдастся преследователям. "Небесный огонь". Многие погибли от него, хотя Илия сомневался, что его посылает Бог. В безлунные ночи вспышки пламени рассекают небосвод, то появляясь, то исчезая. Возможно, пламя сжигает, а может, убивает сразу и без мучений. Наступила ночь, и туман рассеялся. Внизу можно было увидеть долину, огни Акбара и костры ассирийского лагеря. Илия услышал
лай собак и военную песню ассирийцев. - Я готов, - сказал он себе. - Я считал, что я - пророк и сделал все, что в моих силах... Но у меня ничего не вышло, и сейчас Богу нужен кто-то другой. В это мгновенье на него упал луч света. - Небесный огонь! Но луч продолжал светить перед ним. Голос сказал: - Я - ангел Господень. Илия упал на колени и коснулся
лбом земли. - Я уже видел тебя несколько раз и повиновался тебе, - ответил Илия, не поднимая глаз. - По твоей воле я приношу несчастья всюду, куда ступает моя нога. Но ангел продолжал: - Когда ты возвратишься в город, проси три раза, чтобы мальчик вернулся к жизни. Господь услышит тебя на третий раз. - Ради чего мне это делать? - Ради величия Бога.
- Даже если все так и произойдет, что с того? Ведь, усомнившись в себе, я больше не достоин своего предназначения, - ответил Илия. - Каждый человек вправе сомневаться в своем предназначении и время от времени отступать от него. Единственное, чего нельзя делать, - это забывать о нем. Тот, кто не сомневается в себе, - недостойный человек, ибо он слепо верит в свои силы и грешит гордыней. Хвала тому, кто испытывает минуты смятения. - Несколько минут назад
ты видел, что я не был уверен даже в том, что ты - посланник Бога. - Ступай и делай то, что я сказал. Прошло много времени, прежде чем Илия спустился с горы. На месте, где находились жертвенники, его ожидали стражники, толпа же возвратилась в Акбар. - Я готов умереть, - сказал он. - Я просил прощения у богов Пятой Горы, и теперь они требуют, чтобы, прежде чем моя душа покинет тело, я пошел в дом приютившей меня вдовы и просил
ее сжалиться над моей душой. Воины привели его обратно в город и предстали перед жрецом. Они передали ему то, о чем просил израильтянин. - Я сделаю то, о чем ты просишь, - сказал жрец пленнику. - Раз уж ты попросил прощения у богов, то должен просить и у вдовы. С тобой пойдут четыре вооруженных воина, чтобы ты не убежал. Но не думай, что тебе удастся убедить ее и она будет просить о помиловании. Как только взойдет солнце, мы казним тебя посреди площади.
Жрецу хотелось спросить, что же увидел Илия на вершине горы. Но он был окружен воинами, и ответ мог поставить его в неловкое положение. Поэтому он решил молчать, но обрадовался тому, что Илия станет при всех просить прощения. Никто не усомнится больше в могуществе богов Пятой Горы. Илия и воины пришли на бедную улочку, где он прожил несколько месяцев. В доме вдовы были открыты окна и дверь, чтобы, согласно поверью, душа ее сына могла уйти и поселиться вместе с богами. Тело мальчика
лежало посередине комнаты, вокруг него собрались все соседи. Заметив израильтянина, мужчины и женщины пришли в ужас. - Уведите его отсюда! - закричали они воинам. - Вам что, мало того зла, которое он уже принес? Он так мерзок, что боги Пятой Горы даже не захотели марать руки его кровью. - Нам выпало убить его! - закричал кто-то другой. - И мы это сделаем сейчас, не дожидаясь ритуальной казни! Получив
удары и пощечины, Илия высвободился из державших его рук и подбежал к вдове, плачущей в углу дома. - Я могу вернуть его из царства мертвых. Позволь мне коснуться твоего сына, - сказал он. - Только на один миг. Вдова даже не подняла головы. - Пожалуйста, - настаивал он. - Сделай для меня последнее в этой жизни - дай мне возможность попытаться отблагодарить тебя за твою щедрость. Несколько мужчин попытались
оттащить его. Но Илия бился и сопротивлялся изо всех сил, умоляя, чтобы ему разрешили коснуться тела мертвого ребенка. Несмотря на молодость и смелость Илии, его в конце концов оттеснили к двери дома. - Ангел Господень, где ты? - закричал он, взывая к небесам. В это мгновение все замерли. Вдова поднялась и направилась прямо к нему. Взяв Илию за руку, она отвела его туда, где лежало тело ее сына, и сняла с него саван.
- Вот кровь от крови моей, - сказала она. - Пусть болезнь поразит всех твоих родных, если ты не сделаешь того, что обещал. Он приблизился, чтобы коснуться мальчика. - Подожди, - сказала вдова. - Сначала проси своего Бога, чтобы исполнилось мое проклятие. Сердце Илии разрывалось. Но он верил в то, что сказал ангел. - Пусть болезнь этого мальчика поразит моих родителей, братьев и их детей, если я не
сделаю того, что обещал. Переполненный сомнениями, чувством вины и страха... ... взял его с рук ее, и понес его в горницу, где он жил, и положил его на свою постель. И воззвал к Господу, и сказал: Господи, Боже мой! Неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее? И, простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи, Боже мой! Да возвратится душа отрока
этого в него! Несколько мгновений ничего не происходило. Илия снова оказался в Галааде, перед воином, направившим стрелу в его сердце; он понимал, что судьба человека часто не имеет ничего общего с тем, во что он верит или чего боится. Он чувствовал себя спокойным и уверенным, как в тот день, зная, что в происходящем есть какой-то смысл, независимо от исхода. Ангел на вершине Пятой Горы назвал этот смысл "Величием Бога". Он надеялся когда-нибудь понять, почему Создатель нуждается
в своих творениях, чтобы явить Свою славу. И в эту минуту мальчик открыл глаза. - Где моя мать? - спросил он. - Внизу, ждет тебя, - ответил Илия с улыбкой. - Мне приснился странный сон. Я несся сквозь темное подземелье быстрее, чем самый быстрый скакун Акбара. Я увидел мужчину и понял, что это мой отец, хотя я его никогда раньше не видел. И вот я пришел в прекрасное место, где мне очень хотелось бы
остаться. Но другой мужчина - его я не знаю, хотя он показался мне очень смелым и добрым - ласково сказал мне, чтобы я возвратился. Я хотел идти дальше, но ты разбудил меня. Мальчик выглядел расстроенным: то место, куда он чуть не попал, наверное, было чудесным. - Не оставляй меня одного, ведь ты вернул меня оттуда, где я чувствовал себя под защитой. - Пойдем, - сказал Илия. - Внизу твоя мать, она хочет тебя увидеть.
Мальчик попытался подняться, но был слишком слаб, чтобы идти. Илия поднял его на руки и спустился вниз. Люди в комнате замерли от ужаса. - Почему здесь так много людей? - спросил мальчик. Прежде чем Илия успел ответить, вдова, плача, бросилась обнимать и целовать сына. - Что с тобой, мама? Почему ты расстроена? - Я не расстроена, сынок, - ответила она, утирая слезы. - Никогда
в жизни я так не радовалась. Говоря это, вдова упала на колени и закричала: - Теперь я знаю, что ты Божий человек! В твоих словах правда Божия! Илия обнял ее, говоря ей, чтобы она встала. - Отпустите его! Он победил зло, поселившееся в моем доме! Люди, собравшиеся там, не могли поверить в увиденное. Одна девушка лет двадцати упала на колени рядом с вдовой. Постепенно все опустились на колени, в том
числе воины, которые должны были доставить пророка на казнь. - Встаньте, - попросил он их. - И поклонитесь Господу. Я всего лишь один из Его слуг, может быть, не самый лучший. Но все продолжали стоять на коленях, опустив головы. - Ты разговаривал с богами на Пятой Горе, - услышал он чей-то голос. - И теперь ты можешь творить чудеса. - Там нет богов. Я видел ангела Господня, велевшего мне сделать все
это. - С тобой был Ваал и его братья, - сказал кто-то другой. Илия бросился на улицу, расталкивая стоявших на коленях людей. Он все еще был в смятении, будто так и не исполнил веленное ему ангелом. "К чему воскрешать мертвого, если никто не верит, что такая сила исходит от Бога?" Ангел велел ему трижды воззвать к Господу, но ничего не сказал о том, как объяснить толпе это чудо. "Неужели, как случалось с пророками древности,
все, что я хотел, - это потешить свое тщеславие?" - спрашивал он себя. Он услышал голос своего ангела-хранителя, с которым разговаривал с детства. - С тобой сегодня был ангел Господень. - Да, - ответил Илия. - Но ангелы Господни не разговаривают с людьми, а только передают повеления, идущие от Бога. - Пользуйся только своей собственной силой, - сказал ангел-хранитель. Илия
не понял, что означают эти слова. - У меня нет силы, которая не шла бы от Господа, - сказал он. - Ни у кого нет. Но у всех есть сила от Бога, и никто ею не пользуется. Ангел сказал ему еще: - Отныне и до того, как ты вернешься на оставленную тобой землю, тебе нельзя больше творить чудес. - Когда же это случится? - Господь нуждается в тебе, чтобы
возродить Израиль, - сказал ангел. - Ты снова ступишь на свою землю, когда научишься строить заново. Больше он ничего не сказал.
Часть вторая
Жрец вознес молитвы восходящему солнцу, затем попросил у богов грозы, а у богини животных - сжалиться над глупцами. Кто-то рассказал ему в то утро, что Илия вернул сына вдовы из царства мертвых. Город находился в страхе и волнении. Все верили, что израильтянин получил силу от богов на Пятой Горе, и теперь все труднее становилось уничтожить его. "Но такой случай подвернется", - сказал себе жрец. Боги предоставят возможность расправиться
с ним. Но божественный гнев был вызван, видимо, другими причинами, и появление ассирийцев в долине - какой-то знак. Почему подходят к концу столетия мирной жизни? У него был ответ: изобретение Библоса. В его стране была создана форма письменности, доступная всем - даже тем, кто не был готов ею пользоваться. Любой человек может научиться ей в короткое время, но это означает конец цивилизации. Жрец знал, что из всех видов разрушительного оружия, которые способен придумать человек,
самое ужасное и самое сильное - слово. Кинжалы и копья оставляют следы крови, стрелы видны на расстоянии. Яд можно вовремя обнаружить и избежать смерти. Слово же разрушает незаметно. Если о священных обрядах узнают люди, многие смогут ими воспользоваться, чтобы попытаться изменить мир, и это может вызвать гнев богов. До сих пор только род жрецов хранил память предков, поклявшись держать в тайне знания, передаваемые из уст в уста. Чтобы разобраться в иероглифах египтян, требовались
годы учения. Таким образом, только хорошо подготовленные люди - писцы и жрецы - могли обмениваться знаниями. У других народов были свои примитивные формы письменности, но они были так сложны, что никто за пределами их стран и не пытался изучать эти знаки. Однако изобретение Библоса таило в себе взрывную силу: в любой стране, независимо от ее языка, можно им пользоваться. Даже греки, обычно отвергавшие все, что было придумано не ими, уже применяли финикийское письмо в торговых соглашениях.
Прекрасно умея присваивать себе все новое, они окрестили изобретение Библоса греческим словом - алфавит. Существовала опасность, что людям откроются тайны, хранимые веками. Святотатство Илии, вернувшего человека с другого берега реки смерти, как это умели египтяне, казалось в сравнении с этим сущим пустяком. "Мы наказаны за то, что не можем бережно хранить то, что свято, - подумал он. - Ассирийцы уже совсем рядом, они перейдут долину и уничтожат культуру
наших предков". И покончат с письменностью. Жрец знал, что появление врага не случайно. Это расплата. Боги все хорошо продумали, чтобы никто не понял, что они виноваты во всем. Они поставили у власти наместника, которого больше заботят торговые дела, чем армия; разбудили в ассирийцах алчность, все реже посылали на землю дожди; и вот наконец прислали нечестивца, чтобы посеять вражду в городе. Скоро произойдет последнее сражение.
Акбар и после этого будет жить, как прежде, но письменность Библос навсегда исчезнет с лица земли. Жрец бережно отер камень, стоявший там, где давным-давно иноземный паломник нашел место, отмеченное небом, и основал город. "Как же прекрасен камень", - подумал он. Камни - это образы богов: твердые, выносливые, они выдерживают любые условия и не должны объяснять, зачем они здесь. Как гласило поверье, середина земли отмечена камнем. В детстве он твердо решил отправиться искать этот камень. Он хранил свое намерение
до начала этого года, но, увидев ассирийцев в глубине долины, понял, что никогда не сможет осуществить свою мечту. "Ничего. Придется пожертвовать моим поколением за то, что мы разгневали богов. В истории мира есть вещи неизбежные, и с ними нужно смириться". Он пообещал себе слушаться богов - не пытаться предотвратить войну. "Наверное, мы подошли к концу времен. Нельзя убежать от бед, которых становится все больше".
Жрец взял свой жезл и вышел из небольшого храма. У него была назначена встреча с военачальником Акбара. Он уже был у южной стены города, когда к нему подошел Илия. - Господь воскресил мальчика, - сказал израильтянин. - В городе верят в мою силу. - Мальчик, верно, не умирал, - ответил жрец. - Такое уже много раз случалось: сердце останавливается и вскоре снова начинает биться. Сейчас все в городе говорят об этом, а завтра вспомнят,
что боги рядом и могут услышать то, что они говорят. Тогда люди потихоньку и умолкнут. Мне нужно идти, ведь ассирийцы готовятся к сражению. - Послушай, что я скажу: после случившегося вчера вечером чуда я отправился ночевать за пределы города, поскольку нуждался в покое. И вот, явился предо мной снова ангел, которого я видел на вершине Пятой Горы. Он сказал мне: война разрушит Акбар. - Города нельзя разрушить, - сказал жрец. - Они будут отстроены снова
сто сорок раз, ведь боги знают, где основали их, и именно там они им нужны. К ним подошел наместник со свитой придворных и спросил: - Что тебе нужно? - Чтобы вы стремились к миру, - снова сказал Илия. - Если тебе страшно, возвращайся туда, откуда пришел, - сухо сказал жрец. - Иезавель и твой царь ждут бежавших пророков, чтобы расправиться с ними, - сказал наместник. - Я хотел
бы, чтобы ты рассказал мне, как тебе удалось подняться на Пятую Гору и не погибнуть от небесного огня. Жрецу нужно было вмешаться в этот разговор. Наместник раздумывал о переговорах с ассирийцами и мог использовать пророка в своих целях. - Не слушайте его, - сказал он. - Вчера, когда его привели на суд предо мною, я видел, что он плачет от страха. - Я плакал о тех бедах, которые случились по моей вине. Ибо я боюсь только Бога
и себя самого. Я не убежал из Израиля и готов вернуться туда, как только позволит Господь. Я свергну с престола вашу прекрасную царевну, и над моей землей снова воссияет израильская вера. - Нужно быть бесчувственным, чтобы не поддаться чарам Иезавели, - язвительно заметил жрец. - Но даже если так и будет, мы пошлем другую, еще более прекрасную женщину, как уже случалось и до Иезавели. Жрец говорил правду. Двести лет назад царевна Сидонская смогла соблазнить
мудрейшего из всех правителей Израиля - Царя Соломона. Она заставила его построить жертвенник в честь богини Астарты, и Соломон послушался ее. Из-за этого святотатства Господь поднял войска соседей на Израиль, и Соломон был свергнут с престола. "То же случится и с Ахавом, мужем Иезавели", - подумал Илия. Господь призовет его исполнить обет, когда придет время. Но к чему пытаться убедить людей, стоявших перед ним? Они, как те, кого он видел прошлой ночью, - люди, стоявшие на коленях
в доме вдовы и прославлявшие богов Пятой Горы. Обычаи никогда не позволят им думать иначе. - Жаль, что мы должны чтить закон гостеприимства, - сказал наместник, уже забыв, видимо, слова Илии о мире. - Если бы не это, мы помогли бы Иезавели расправиться с пророками. - Вы оставляете меня в живых вовсе не поэтому. Вы знаете, что я - ценный товар, и хотите доставить Иезавели удовольствие уничтожить меня собственными руками. Но со вчерашнего дня люди верят
в мою чудодейственную силу. Они считают, что я повстречал богов на вершине Пятой Горы. Вам ничего не стоило бы прогневить богов, но вы не хотите сердить жителей города. Наместник и жрец направились в сторону городских стен, оставив Илию в одиночестве. В тот миг жрец решил, что при первой же возможности убьет израильского пророка. То, что прежде было всего лишь товаром, превратилось в серьезную угрозу. Увидев, что они ушли, Илия пришел в отчаяние. Что ему
сделать, чтобы служить Богу? Тогда он стал выкрикивать посреди площади: - Народ Акбара! Вчера вечером я поднялся на Пятую Гору и говорил с живущими там богами. Вернувшись оттуда, я смог воскресить мальчика из царства мертвых! Рядом с ним собрались люди; весь город уже знал о случившемся. Наместник и жрец остановились посреди дороги и пошли обратно - посмотреть, что происходит. Израильский пророк говорил, что видел богов Пятой Горы, хотя сам поклонялся
Единому Богу. - Я прикажу убить его, - сказал жрец. - Народ восстанет против нас, - ответил наместник, заинтересованный тем, что говорил чужеземец. - Лучше подождать, пока он совершит ошибку. - Прежде чем я спустился с горы, боги доверили мне помочь наместнику решить, как быть с ассирийцами, - продолжал Илия. - Я знаю, что он - достойный человек и хочет выслушать меня, но есть люди, которым нужна война. Они не разрешают мне
подойти к нему. - Израильтянин - человек святой, - сказал один старец наместнику. - Никто не может подняться на Пятую Гору и не погибнуть от небесного огня, а этот человек смог и теперь воскрешает мертвых. - Тир, Сидон и все финикийские города давно живут в мире, - сказал другой старец. - Мы пережили и другие, еще большие невзгоды и смогли преодолеть их. Прорываясь сквозь толпу, к Илие шли больные и калеки. Они касались его
одежды и просили исцелить их от болезней. - Прежде чем давать советы наместнику, исцели больных, - сказал жрец. - Тогда мы поверим, что боги Пятой Горы помогают тебе. Илия вспомнил то, о чем прошлой ночью сказал ангел: ему разрешено использовать только обычную человеческую силу. - Больные взывают о помощи, - настойчиво повторил жрец. - Мы ждем. - Вначале мы должны позаботиться о том, чтобы предотвратить
войну. Если нам это не удастся, больных и увечных станет еще больше. Разговор прервал наместник: - Илия пойдет с нами. Его коснулось божественное вдохновение. Хотя наместник не верил в то, что на Пятой Горе обитают боги, ему нужен был союзник, чтобы помочь убедить народ, что единственный выход - мир с ассирийцами. По дороге, идя на встречу с военачальником, жрец сказал Илие:
- Ты сам не веришь в то, что сказал. - Я верю, что мир - единственное, что нам осталось. Но не верю, что на вершине этой горы живут боги. Я был там. - И что же ты увидел? - Ангела Господня. Я уже видел этого ангела раньше там, где проходил мой путь, - ответил Илия. - Есть только один Бог. Жрец засмеялся. - То есть, по-твоему, тот же бог, что устроил грозу, создал и пшеницу,
хотя это совершенно разные вещи. - Ты видишь Пятую Гору? - спросил Илия. - С какой бы стороны ты на нее ни посмотрел, она будет казаться разной, хотя это все та же гора. Вот так и все, что нас окружает: это разные лица одного и того же Бога. Они поднялись на каменную стену Акбара. Оттуда можно было разглядеть лагерь неприятеля: вдали белели шатры ассирийцев. Еще раньше, когда часовые обнаружили в долине ассирийцев, лазутчики
сообщили, что те пришли с целью разведать силы финикийцев. Военачальник предложил взять их в плен и продать в рабство. Наместник же решил прибегнуть к другой стратегии: не делать ничего. Он полагался на то, что, установив с ними хорошие отношения, сможет открыть новый рынок для торговли изделиями из стекла, сделанными в Акбаре. Кроме того, даже если ассирийцы готовятся здесь к войне, они должны знать, что маленькие города всегда принимают сторону победителя. В таком случае все, что
нужно ассирийским предводителям - пройти через эти города, не встретив сопротивления, и добраться до Тира и Сидона, которые действительно хранили богатства и знания своего народа. Ассирийский отряд расположился лагерем в глубине долины, постепенно прибывали подкрепления. Жрец говорил, что знает причину появления ассирийцев: в городе есть колодец с водой, единственный колодец в нескольких днях пути по пустыне. Если ассирийцы хотят завоевать Тир или Сидон, им нужна эта вода, чтобы
обеспечить ею свое войско. В конце первого месяца их еще можно было изгнать. В конце второго Акбар мог бы с легкостью одержать победу и договориться о почетном отступлении ассирийских воинов. Стали ждать боя, но ассирийцы не нападали. В конце пятого месяца еще можно было выиграть сражение. "Они скоро нападут, ведь наверняка они мучаются от жажды", - говорил себе наместник. Он потребовал, чтобы военачальник разработал план обороны и проводил постоянные
учения своих войск на случай внезапного наступления врага. Но сам наместник был занят только приготовлениями к миру. Прошло уже полгода, а ассирийское войско не двигалось с места. Волнение, охватившее Акбар в первые недели после появления врага, утихло. Люди продолжали жить обычной жизнью: работали в поле, занимались виноделием, стекольным и мыловаренным делом, вели торговлю. Все считали, что еще удастся договориться о мире, и это объясняло, почему Акбар
не нападал на врага. Все знали, что наместник избран богами и всегда принимает правильное решение. Когда Илия пришел в город, наместник велел распустить слухи о проклятии, которое несет с собой чужеземец. Если же угроза войны окажется неотвратимой, он сможет объявить чужеземца главным виновником этого несчастья. Жители Акбара решат, что со смертью израильтянина все вернется на свои места. Тогда наместник разъяснит, что уже поздно требовать, чтобы ассирийцы покинули Акбар. Он велит
убить Илию и скажет народу, что лучше всего заключить мир. По его мнению, торговцы, тоже желавшие мира, убедят и других согласиться с этим решением. Все эти месяцы наместник сопротивлялся влиянию жреца и военачальника, требовавших немедленно напасть на врага. Но боги Пятой Горы никогда его не оставляли: теперь же, после чуда воскрешения, случившегося прошлой ночью, жизнь Илии стала важнее его казни. - Что делает с вами этот чужеземец? - спросил военачальник.
- Он ведом богами, - ответил наместник. - Он подскажет нам правильное решение. Он тут же перевел разговор на другую тему. - Похоже, сегодня в стане врага пополнение. - Завтра их станет еще больше, - сказал военачальник. - Если бы мы напали, когда был всего один отряд, они бы, возможно, и не вернулись. - Ты ошибаешься. Все равно кому-то из них удалось бы бежать, и они вернулись бы отомстить
- Когда долго не убирают урожай, он гниет, - упорствовал военачальник. - Но если все время откладывать дела, их становится только больше. Наместник возразил, что в Финикии почти три столетия царит мир, и народ этим очень гордится. Что скажут их потомки, если он разрушит это благоденствие? - Направьте гонца, чтобы договориться с ними, - сказал Илия. - Самый лучший воин - тот, кто может сделать врага своим другом. - Мы же не знаем
точно, чего они хотят. Мы даже не знаем, собираются ли они захватить наш город. Как мы можем договариваться с ними? - Угроза войны неминуема. Армия не станет терять время на учения на чужой земле. С каждым днем прибывало все больше воинов, и наместник прикидывал в уме, сколько воды им понадобится. Через некоторое время город окажется беззащитным перед врагом. - Мы все еще можем атаковать их сейчас? - спросил жрец военачальника.
- Можем. Мы потеряем много людей, но город будет спасен. Решать нужно быстро. - Не следует делать этого, господин наместник. Боги Пятой Горы сказали мне, что у нас еще есть время для мирного решения, - сказал Илия. Наместник сделал вид, что верит этому, хотя и слышал разговор жреца с израильтянином. Ему было все равно, кто будет управлять Сидоном и Тиром: финикийцы, ханаанеи или ассирийцы. Важно, чтобы город смог по-прежнему вести торговлю.
- Давайте начнем военные действия, - настаивал жрец. - Подождем еще день, - просил наместник. - Может быть, все разрешится. Ему нужно было время, чтобы найти правильное решение. Он спустился с крепостной стены и направился во дворец, потребовав, чтобы израильтянин шел за ним. Со стены наместник видел, как пастухи гнали в горы овец, крестьяне работали в поле, надеясь добыть из высохшей земли хоть какой-то урожай, чтобы прокормить
себя и свои семьи; воины учились биться на копьях, а купцы раскладывали свои товары на площади. Это казалось невероятным, но ассирийцы не отрезали путь через долину. Торговцы по-прежнему ездили через долину с товарами и платили городу пошлину за дороги. - Почему ассирийцы не перекроют дорогу сейчас, когда им удалось собрать мощные силы? - поинтересовался Илия. - Ассирии нужны товары, приходящие в порты Сидона и Тира, - ответил наместник. - Если возникнет угроза
войны, купцы остановят торговлю. А это будет посерьезнее поражения в войне. Нужно что-то придумать, чтобы предотвратить войну. - Да, - сказал Илия. - Если им нужна вода, мы можем продавать ее. Наместник ничего не сказал. Но он понял, что израильтянин может послужить для него орудием против тех, кто хочет войны. Илия поднялся на вершину Пятой Горы и бросил вызов богам. Если жрец будет настаивать на войне с ассирийцами, единственный, кто сможет смело ему
противостоять, это Илия. Наместник предложил Илии пройтись по городу и побеседовать.
