Читаем вместе. Выпуск 320
Здравствуйте, уважаемые подписчики!
Пауло Коэльо. Пятая гора (2/10)
Незадолго до наступления ночи снова прилетел ворон - неужели тот самый?
- и сел на ветку, где Илия уже видел его утром. Ворон держал в клюве небольшой
кусок мяса. Вдруг он уронил его на землю.
Это было чудом для Илии. Он подбежал к дереву, схватил мясо и съел его.
Он не знал, откуда взялся этот кусок, да и не хотел знать: важно было, что он
немного утолил голод.
Ворон, как ни странно, не улетел.
"Эта птица знает, что я умру здесь от голода, - подумал Илия. - Она подкармливает
свою добычу, чтобы потом устроить себе настоящий пир".
Вот и Иезавель - она тоже подкармливает веру в Ваала историей бегства Илии.
Какое-то время они - человек и птица - смотрели не мигая друг на друга.
Илия снова вспомнил утреннюю игру.
- Хотел бы я поговорить с тобой, ворон. Сегодня утром я думал о том, что
душу необходимо питать. Если моя душа еще не умерла от голода, ей есть что сказать.
Птица осталась неподвижной.
- Если ей есть что сказать, то я должен выслушать ее. Ведь больше мне разговаривать
не с кем, - продолжал Илия.
Призвав на помощь все свое воображение, он обратился в ворона.
- Чего ждет от тебя Бог? - спросил он себя, как будто был вороном.
- Он ждет, что я стану пророком.
- Так сказали священники. Может быть, Господь хочет вовсе не этого.
- Нет, именно этого. Поэтому ангел явился в мастерскую и велел мне говорить
с Ахавом. Голоса, которые я слышал в детстве...
- ...которые каждый слышит в детстве, - прервал его ворон.
- Но не каждый видит ангелов, - сказал Илия.
На этот раз ворон ничего не ответил. Немного погодя птица или, вернее, душа
Илии, бредившая от солнца и одиночества, прервала молчание.
- Помнишь женщину, которая пекла хлеб? - спросил он себя.
Илия помнил. Она пришла и попросила сделать для нее несколько подносов.
Илия трудился над ее заказом, а она рассказывала ему о том, что ее труд - способ
выразить присутствие Бога.
- Судя по тому, как ты трудишься, я вижу, что ты чувствуешь то же самое,
- продолжала она. - Ведь ты улыбаешься, когда работаешь.
Женщина делила людей на тех, кто радуется жизни, и тех, кто вечно жалуется.
Последние полагали, что смысл жизни заключается в проклятии, посланном Адаму
Богом: "Проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни
жизни твоей". Они не получали радости от своего труда и скучали в священные дни,
когда надо отдыхать. Они твердили слова Господа, как оправдание своей бессмысленной
жизни, забывая, что Он также сказал Моисею: "И даст тебе Господь изобилие на
земле, которую Он клялся отцам твоим
дать тебе".
- Да, я помню эту женщину. Она была права - я любил свою работу в мастерской.
Каждый стол, каждый стул, сделанный своими руками, помогал мне понимать и любить
жизнь. Она поведала мне о том, что разговаривает с хлебом, когда печет его, и
я с удивлением обнаружил, что столы и стулья могут отвечать, ведь я вкладываю
в них всю душу, а взамен получаю мудрость.
- Если бы ты не был плотником, то не смог бы вкладывать душу в предметы,
притворяться говорящим вороном и понимать, что ты лучше и умнее, чем сам думаешь,
- был ответ. - Как раз в мастерской ты и осознал: благословенно все, что окружает
тебя.
- Мне всегда нравилось воображать, что я разговариваю со столами и стульями,
которые я мастерил, - только и всего. Женщина была права: разговаривая с ними,
я обычно открывал для себя то, что никогда раньше не приходило мне в голову.
Но, когда я стал понимать, что могу служить Богу своим трудом, явился ангел,
и вот... ну, ты знаешь, чем все закончилось.
- Ангел явился, потому что ты был готов, - ответил ворон.
- Я был хорошим плотником.
- Это лишь часть твоего урока. Когда человек идет дорогой своей судьбы,
ему не раз приходится менять направление. Порой внешние обстоятельства оказываются
сильнее, и ему приходится уступать. Все это - часть урока.
Илия внимательно слушал, что говорит его душа.
- Но нельзя забывать о своей мечте. Даже если порой ты уверен, что другие
люди и весь мир сильнее тебя. Секрет такой: не сдаваться.
- Я никогда не думал быть пророком, - сказал Илия.
- Ты думал. Но был уверен, что это невозможно. Или что это опасно. Или немыслимо.
Илия поднялся.
- Зачем ты говоришь мне то, чего я не хочу слышать? - воскликнул он.
Движение спугнуло ворона, и он улетел.
Утром ворон прилетел снова. Вместо того чтобы разговаривать с ним, Илия
стал наблюдать: птице всегда удавалось найти себе какое-нибудь пропитание и принести
Илие остатки еды.
Между ними завязалась своеобразная дружба. Илия учился у птицы. Наблюдая
за вороном, он узнал, как можно раздобыть пищу в пустыне, и понял, что сможет
прожить еще несколько дней, если будет делать то же самое. Когда ворон начинал
кружить в воздухе, Илия уже знал, что там добыча. Он бежал туда и старался схватить
ее. Сначала зверьки убегали от него, но со временем Илия научился их ловить.
Он пользовался веткой как копьем, рыл ямы-ловушки и прикрывал их тонким слоем
сучьев и песка. Когда добыча попадала
в западню, Илия делился ею с вороном, а часть откладывал для приманки.
Но одиночество угнетало его, и он снова решил вообразить, что разговаривает
с птицей.
- Кто ты? - спросил ворон.
- Я - человек, который обрел покой, - ответил Илия. - Я могу жить в пустыне,
сам заботиться о своем существовании и созерцать вечную красоту творения Бога.
Я узнал, что моя душа лучше, чем я думал.
Они продолжали охотиться вместе еще один лунный месяц. И вот как-то ночью,
когда Илию охватила грусть, он решил снова спросить себя:
- Кто ты?
- Не знаю.
Еще одна луна умерла и вновь родилась на небе. Илия чувствовал, что его
тело окрепло, а разум прояснился. В ту ночь он обратился к ворону, сидевшему,
как всегда, на своей ветке, и ответил на вопрос, заданный несколькими днями раньше:
- Я - пророк. Я видел ангела, когда трудился в мастерской, и у меня нет
сомнений в том, на что я способен, даже если все люди в мире скажут мне, что
это не так. Из-за меня начали убивать пророков в моей стране, ведь я пошел против
возлюбленной царя. Сейчас я в пустыне, а раньше был в мастерской, ибо сказала
мне моя душа, что человек должен пройти через разные испытания, прежде чем сможет
исполнить свое предназначение.
- Да, теперь ты знаешь, кто ты, - заметил ворон.
В ту ночь, когда Илия вернулся с охоты, он захотел выпить немного воды и
вдруг увидел, что река Хораф высохла. Но он чувствовал такую усталость, что решил
лечь спать.
Во сне к нему явился ангел-хранитель, - Илия давно уже не видел его.
- Ангел Господень говорил с твоей душой, - сказал ангел-хранитель. - И велел:
"Пойди отсюда, и обратись на восток,
и скройся у потока Хорафа, что против Иордана.
Из этого потока ты будешь пить,
а воронам я повелел кормить тебя и там".
- Услышала моя душа, - сказал Илия во сне.
- Тогда очнись, ибо ангел Господень велит мне удалиться и хочет говорить
с тобой сам.
Илия испугался и тут же вскочил. Что случилось?
Стояла ночь, но все вокруг наполнилось светом, и явился ангел Господень.
- Что привело тебя сюда? - спросил ангел.
- Ты привел меня сюда.
- Нет, тебя заставили бежать Иезавель и ее воины. Никогда не забывай об
этом, ибо твое предназначение - защищать Господа Бога твоего.
- Я пророк... Вот ты стоишь предо мною, и я слышу твой голос, - сказал Илия.
- Много раз отклонялся я от пути, и так поступают все. Но я готов идти в Самарию
и уничтожить Иезавель.
- Ты нашел свой путь, но не сможешь ничего разрушить, пока не научишься
строить заново. Повелеваю тебе:
"Встань, и пойди в Сарепту Сидонскую, и оставайся там;
Я повелел там женщине-вдове кормить тебя".
На следующее утро Илия стал искать ворона, чтобы проститься с ним. Впервые
с тех пор, как он пришел на берег Хорафа, ворон не прилетел.
Илия был в пути несколько дней, пока не оказался в долине, где находился
город Сарепта, именуемый жителями Акбар. Когда его силы были на исходе, он увидел
женщину, одетую в черное; она собирала дрова. В долине росли мелкие кустарники,
поэтому ей приходилось довольствоваться лишь небольшими сухими ветками.
- Кто ты? - спросил он.
Женщина взглянула на чужеземца, не сразу поняв, что он говорит.
- Принеси мне кувшин воды, - сказал Илия. - Принеси также немного хлеба.
Женщина ничего не сказала, но положила дрова на землю.
- Не бойся, - продолжал Илия. - Я один, я измучен голодом и жаждой. Если
бы я даже хотел, у меня совсем нет сил кого-нибудь обидеть.
- Ты нездешний, - молвила она наконец. - Судя по твоей речи, ты, верно,
из Израильского царства. Если бы ты знал меня получше, то понял бы, что у меня
ничего нет.
- Ты вдова, так мне сказал Господь. Я беднее тебя. Если ты не дашь мне сейчас
еды и питья, я умру.
Женщину охватил страх: как мог этот чужеземец знать о ее жизни?
- Мужчине должно быть стыдно просить на пропитание у женщины, - сказала
она, приходя в себя.
- Сделай то, о чем я тебя прошу, пожалуйста, - настойчиво повторил Илия,
чувствуя, что силы вот-вот его покинут. - Когда мне станет лучше, я буду трудиться
для тебя.
Женщина засмеялась.
- Только что ты сказал мне что-то правдивое: я вдова, потерявшая мужа. Он
ушел в плаванье и не вернулся. Я в жизни не видела океана, но знаю, что он такой
же, как пустыня, - убивает всех, кто идет против него.
И продолжила:
- Теперь же ты говоришь что-то неправдивое. Клянусь богом Ваалом, живущим
на вершине Пятой Горы, у меня нет никакой пищи, только горсть муки в кадке и
немного масла в кувшине.
Перед глазами Илии все поплыло, и он понял, что сейчас потеряет сознание.
Собрав остаток сил, он взмолился:
- Я не знаю, веришь ли ты в сны, и не знаю, верю ли в них я. Но Господь
сказал мне, что я приду сюда и встречу тебя. Некоторые события моей жизни не
раз заставляли меня усомниться в Его мудрости, но не в Его существовании. Так
велел мне Бог Израилев, чтобы я сказал женщине, которую встречу в Сарепте:
"...мука в кадке не истощится.
и масло в кувшине не убудет до того дня.
когда Господь даст дождь на землю".
Не объяснив, как может произойти такое чудо, Илия упал без чувств.
Женщина смотрела на упавшего к ее ногам человека. Она знала, что Бог Израилев
- всего лишь легенда, финикийские боги могущественнее, они превратили ее страну
в одну из самых сильных в мире. Но ей было приятно: обычно она просила милостыню
у других, а сегодня - впервые за долгое время - кто-то нуждался в ней. Это придало
ей силы: значит, есть люди, которым еще тяжелее, чем ей.
"Если меня просят об одолжении, то, выходит, я еще зачем-то нужна на этой
земле", - размышляла она.
"Я сделаю то, о чем он просит, только бы облегчить его страдания. Я ведь
тоже знала голод, и мне известно, как он разрушает душу".
Она отправилась к себе в дом и скоро вернулась с куском хлеба и кувшином
воды. Опустившись на колени и приподняв голову чужеземца, она стала смачивать
водой его губы. Через несколько минут он пришел в себя.
Она протянула ему хлеб, и Илия молча съел его, глядя на долину, ущелья и
горы, в тишине устремленные в небо. Он видел красные стены Сарепты, возвышающиеся
над дорогой через долину.
- Не приютишь ли ты меня, ведь я изгнанник на своей земле, - сказал Илия.
- Какое злодейство ты совершил? - спросила она.
- Я пророк Господа. Иезавель приказала убивать всех, кто откажется поклоняться
финикийским богам.
- Сколько тебе лет?
- Двадцать три года, - ответил Илия.
Она с жалостью взглянула на юношу, стоявшего перед ней. У него были длинные
немытые волосы и жиденькая бородка, будто он хотел выглядеть старше своих лет.
Как мог этот несчастный пойти против самой могущественной царицы в мире?
- Если ты - враг Иезавель, ты и мой враг. Она - царевна Сидонская, и ее
предназначением было выйти замуж за вашего царя и обратить ваш народ в истинную
веру. Так говорят те, кто знал ее.
Она указала на одну из горных вершин, обрамлявших долину:
- Наши боги давно живут на вершине Пятой Горы и знают, как хранить мир в
нашей стране. Израиль же погряз в войнах и страданиях. Как вы до сих пор можете
верить в Единого Бога? Дайте Иезавель время осуществить свой труд, и вы увидите,
что и в ваших городах воцарится мир.
- Я слышал глас Божий, - ответил Илия. - Вы же никогда не поднимались на
вершину Пятой Горы и не знаете, что там.
- Тот, кто поднимется на эту гору, погибнет от небесного огня. Боги не любят
чужих.
Она замолчала. Ей вспомнилось, что в ту ночь она увидела во сне очень яркий
свет. Откуда-то из потока света раздавался голос: "Приюти чужеземца, что будет
искать тебя".
- Не приютишь ли ты меня, мне негде ночевать, - вновь попросил Илия.
- Я же сказала тебе, что живу бедно. Мне самой едва хватает на себя и сына.
- Господь велел, чтобы ты позволила мне остаться. Он никогда не покинет
того, кого любит. Сделай то, о чем я прошу тебя. Я буду служить тебе. Я плотник,
умею мастерить из кедрового дерева, недостатка в работе у меня не будет. Так
Господь использует мои руки, чтобы исполнить обещанное:
"...мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня,
когда Господь даст дождь на землю".
- Даже если бы я хотела, мне нечем платить тебе.
- В этом нет нужды. Господь все даст.
В смятении после ночного сна и сознавая, что чужеземец - враг царевны Сидонской,
вдова все же решила подчиниться.
Люди в округе вскоре узнали об Илии. Говорили, что вдова поселила в своем
доме чужеземца, не считаясь с памятью о муже - герое, погибшем в поисках новых
торговых путей для своей страны.
Узнав об этих слухах, вдова сразу же объяснила соседям, что речь идет об
израильском пророке, умиравшем от голода и жажды. Стало известно, что в городе
прячется израильский пророк, бежавший от Иезавели. К верховному жрецу направилась
группа людей.
- Приведите ко мне этого чужеземца, - велел он.
Так и было сделано. В тот же день Илия предстал перед человеком, который
вместе с наместником и военачальником управлял всеми делами в Акбаре.
- Зачем ты пришел на эту землю? - спросил он. - Неужели ты не понимаешь,
что ты враг нашей страны?
- Я несколько лет вел дела с Ливаном, и я уважаю его народ и обычаи. Я здесь,
потому что гоним в Израиле.
- Я знаю причину, - сказал жрец. - Тебе пришлось бежать из-за женщины?
- Эта женщина - самое прекрасное существо, которое я когда-либо видел в
жизни, хотя стоял перед ней всего несколько минут. Но ее сердце сделано из камня,
а в глубине зеленых глаз таится враг, который хочет разрушить мою страну. Я не
убежал, я жду только подходящего момента, чтобы вернуться.
Жрец рассмеялся.
- Тогда готовься к тому, чтобы провести в Акбаре остаток своей жизни. Мы
не воюем с твоей страной; все, что нам нужно, - мирным путем распространить истинную
веру по всему свету. Мы не хотим повторять зверства, которые вы совершили, вторгшись
в Ханаан.
- Разве убийство пророков - мирный путь?
- Обезглавленное чудовище умирает. Умрут немногие, зато войны за веру прекратятся
навсегда. Судя по тому, что мне рассказали купцы, был пророк по имени Илия. Он
начал все это, а затем сбежал.
Жрец пристально посмотрел на него, прежде чем продолжить:
- Человек, похожий на тебя.
- Это и есть я, - отозвался Илия.
- Прекрасно. Добро пожаловать в город Акбар! Когда нам понадобится что-нибудь
от Иезавели, мы заплатим ей твоей головой - лучшего подарка нам и не придумать.
А пока поищи себе какое-нибудь занятие и позаботься о своем пропитании, потому
что здесь нет места пророкам.
Илия уже был готов идти, когда жрец сказал:
- Похоже, молодая женщина из Сидона оказалась могущественнее, чем твой Единый
Бог. Ей удалось построить жертвенник Ваалу, и теперь иудейские священники ползают
у ее ног.
- Все случится так, как начертано Богом, - отвечал пророк. - В нашей жизни
случаются беды, мы не можем их предотвратить. Но они случаются по какой-то причине.
- По какой же причине?
- Это вопрос, на который мы не можем ответить ни до, ни во время невзгод.
Только преодолев их, мы понимаем, зачем они были нужны.
Как только Илия ушел, жрец приказал позвать граждан, приходивших к нему
в то утро.
- Не беспокойтесь, - сказал жрец. - Обычай велит нам предоставлять кров
чужеземцам. Кроме того, здесь он под нашим присмотром, и мы сможем следить за
каждым его шагом. Лучший способ узнать и уничтожить врага - это стать его другом".
Когда настанет нужный момент, мы отдадим его Иезавели, а наш город получит золото
и вознаграждение. Но прежде мы должны узнать, как разрушить его замысел. Пока
нам известно только, как уничтожить его самого.
Хотя Илия поклонялся Единому Богу и поэтому был врагом царевны, верховный
жрец потребовал, чтобы был соблюден закон гостеприимства. Все знали древнее поверье:
если не предоставить кров страннику, то такая же участь ожидает когда-нибудь
потомков тех, кто пренебрег традицией. Огромный торговый флот страны разбросал
по свету детей многих жителей Акбара, поэтому никто не осмелился нарушить древний
закон.
Кроме того, недалек был день, когда голову иудейского пророка обменяют на
огромные слитки золота.
В тот вечер Илия ужинал с вдовой и ее сыном. Поскольку отныне израильский
пророк стал ценным товаром, некоторые купцы прислали много еды, которой хватило
бы для семьи на целую неделю.
- Похоже, Бог Израилев исполняет Свое слово, - сказала вдова. - С тех пор
как погиб муж, мой стол никогда не был так полон, как сегодня.
Илия потихоньку привыкал к жизни в Сарепте. Он стал называть город Акбаром,
как и все его жители Он познакомился с наместником, военачальником, верховным
жрецом и со знаменитыми на всю страну мастерами стекольного дела. Когда его спрашивали,
что он здесь делает, он говорил правду Иезавель убивает всех пророков в Израиле.
- Ты - предатель своей страны и враг Финикии, - говорили ему. - Но мы -
торговый народ и знаем, что чем опаснее человек, тем выше цена за его голову.
Так прошло несколько месяцев.
У входа в долину расположился лагерь из нескольких ассирийских отрядов.
Похоже, они собирались задержаться там на некоторое время. Это была небольшая
группа воинов, не представлявшая особой угрозы. Однако военачальник попросил
наместника принять некоторые меры.
- Они не сделали нам ничего плохого, - сказал наместник. - Должно быть,
они здесь по торговым делам, ищут более выгодный путь для своих товаров. Если
они решат воспользоваться нашими дорогами, то заплатят налоги, и мы станем еще
богаче. Зачем же нам ссориться с ними?
И вдруг без всякой видимой причины занемог сын вдовы. Люди сочли, что всему
виной присутствие в доме чужеземца, и вдова попросила Илию уйти. Но он не ушел,
ведь Господь еще не призвал его. Поползли слухи, что чужеземец навлек гнев богов
Пятой Горы.
Наместник еще как-то мог сдерживать армию и успокаивать людей в их страхах
относительно ассирийского вторжения. Но ему становилось все труднее усмирять
роптавший на Илию народ после того, как сын вдовы заболел.
Несколько жителей Акбара направились к наместнику.
- Мы можем построить дом для израильтянина за стенами города, - сказали
они. - Так мы не нарушим закон гостеприимства и защитим себя от божественного
гнева. Боги недовольны тем, что этот человек здесь.
- Оставьте его там, где он живет, - ответил наместник. - Я не хочу портить
отношения с Израилем.
- Как же так? - спросили жители. - Ведь Иезавель преследует всех пророков,
которые поклоняются Единому Богу, и хочет уничтожить их.
- Наша царевна отважна и предана богам Пятой Горы. Но каким бы могуществом
она ни обладала сейчас, все же она не израильтянка. Завтра она может впасть в
немилость, и на нас обрушится гнев наших соседей. Если мы покажем, что хорошо
относимся к их пророку, они будут к нам снисходительны.
Жители ушли недовольные, ведь жрец обещал им, что скоро Илию обменяют на
золото и вознаграждение. Даже если наместник заблуждался, они ничего не могли
поделать. Обычай требовал почитания к наместнику и его семье.
В лагере ассирийцев появлялись все новые шатры.
Военачальник был обеспокоен, но он не находил поддержки со стороны жреца
и наместника. Он старался держать своих воинов в постоянной боевой готовности,
хотя знал, что не только они, но даже их деды не имели опыта настоящих сражений.
Войны были далекой историей для Акбара. Новое оружие и боевая техника иноземных
государств давно превзошли все известные ему военные премудрости.
- Акбар всегда договаривался о мире, - говорил наместник. - И на этот раз
никто на нас не нападет. Пусть иноземные государства сражаются друг с другом,
у нас есть гораздо более мощное оружие - деньги. Когда они в конце концов истребят
друг друга, мы войдем в их города и будем продавать свои товары.
Наместнику удалось успокоить народ насчет ассирийцев. Но ходили слухи о
том, что это израильтянин навлек на Акбар гнев богов. Илия становился все более
неугоден.
Настал день, когда мальчику вдовы стало совсем плохо. Он уже не вставал
и не узнавал приходивших к нему людей. Перед заходом солнца Илия и вдова опустились
на колени рядом с постелью ребенка.
- Господи Всемогущий, ты отвратил стрелы воина и привел меня на эту землю.
Спаси же этого ребенка! Он не сделал ничего плохого, неповинен в моих грехах
и в грехах своих родителей, спаси его, Господи!
Мальчик почти не шевелился, губы его были белы, глаза потухали.
- Молись своему Единому Богу! - просила женщина. - Только мать знает, когда
душа ребенка покидает его тело.
Илия хотел взять ее за руку, сказать, что она не одинока и что Всемогущий
Господь обязательно услышит его. Он - пророк, он смирился со своей участью еще
на берегу Хорафа, и сейчас рядом с ним ангелы.
- У меня больше нет слез, - продолжала она. - Если у Него нет жалости, если
Ему нужна чья-то жизнь, то попроси, чтобы Он забрал меня, а моему сыну позволил
ходить по долине и улицам Акбара.
Илия изо всех сил старался сосредоточиться на молитве, но страдание матери
было так велико, что, казалось, наполняло собой комнату и проникало сквозь стены
и двери.
Он коснулся тела мальчика: жара не было. Это был плохой знак.
В то утро в дом снова пришел жрец и наложил на грудь ребенка компрессы из
трав. Уже две недели он приходил к больному мальчику. Женщины Акбара каждый день
приносили рецепты известных с давних времен снадобий, чья целебная сила была
проверена много раз. Каждый день они собирались у подножия Пятой Горы и приносили
жертвы, чтобы душа мальчика не покинула его тело.
Один купец из Египта, ненадолго заехавший в Акбар, так проникся болезнью
ребенка, что передал, не прося ничего взамен, очень дорогой красный порошок,
который нужно было смешать с едой мальчика. По преданиям, сами боги передали
рецепт этого порошка египетским врачевателям.
Все это время Илия молился, не переставая.
Но ничто, абсолютно ничто не помогало.
- Я знаю, почему тебе разрешили здесь остаться, - снова заговорила вдова.
После бессонных ночей ее голос становился все слабее. - Я знаю, что за твою голову
мы получим вознаграждение: когда-нибудь тебя отправят в Израиль, а взамен мы
получим золото. Если ты спасешь моего сына, то, клянусь Ваалом и богами Пятой
Горы, тебя ни за что на свете не поймают. Я научу тебя, как выбраться из Акбара
незамеченным, ведь мне известны старые, давно забытые дороги. Илия ничего не
сказал.
- Молись своему Единому Богу! - снова потребовала женщина. - Если Он спасет
моего сына, то, клянусь, я отрекусь от Ваала и буду верить в Него. Скажи своему
Богу, что я приютила тебя, когда ты нуждался в пристанище, я сделала все в точности,
как Он велел.
Илия вновь помолился и воззвал всей душой к Богу. В тот самый миг мальчик
вдруг шевельнулся.
- Я хочу уйти отсюда, - сказал он слабым голосом. Глаза у матери заблестели,
она заплакала от радости.
- Иди, мой мальчик. Пойдем, куда хочешь, делай, что тебе хочется.
Илия хотел было взять его на руки, но мальчик оттолкнул его руку.
- Я хочу уйти один, - сказал он.
Он медленно поднялся и пошел в другую комнату. Сделав несколько шагов, он
вдруг упал на пол, словно пораженный молнией.
Илия и вдова бросились к нему: мальчик был мертв. Несколько мгновений они
оба не проронили ни слова. Внезапно женщина разразилась истошными воплями:
- Да будут прокляты боги, прокляты те, кто забрал душу моего сына! Будь
проклят этот человек, навлекший несчастье на мой дом! О, мой единственный сын!
- кричала она. - Из-за того что я исполнила волю небес, дала приют чужеземцу,
мой сын умер!
Соседи услышали стенания вдовы и увидели ее сына, лежащего на полу. Женщина
продолжала кричать, набрасываясь с кулаками на израильского пророка. Тот, казалось,
ничего не воспринимал и не пытался защищаться. Пока женщины старались утешить
вдову, мужчины сразу же подхватили Илию под руки и повели к наместнику.
- Этот человек ненавистью отплатил за щедрость к нему. Он опутал злыми чарами
дом вдовы, и ее сын умер. Выходит, мы даем пристанище тому, кого прокляли боги.
Израильтянин плакал, спрашивая себя:
- О Господь мой, зачем Ты решил покарать эту вдову, которая была добра ко
мне? Раз Ты убил ее сына, значит, я не исполняю Твоих повелений и заслуживаю
смерти.
В тот же день был созван совет города Акбар во главе с наместником и жрецом.
Илию привели на суд.
- За любовь ты отплатил ненавистью. Поэтому я приговариваю тебя к смерти,
- сказал наместник.
- Хотя его голова стоит мешка золота, мы не должны будить гнев богов Пятой
Горы, - заговорил жрец. - И потом, никакое золото в мире не сможет вернуть покой
в этот город.
Илия опустил голову. Он заслуживает самых страшных мук, какие только возможны,
ибо Господь покинул его.
- Ты поднимешься на Пятую Гору, - сказал жрец. - Будешь молить о прощении
у разгневанных богов. Они ниспошлют пламя небес, чтобы убить тебя. Если они этого
не сделают, значит, они хотят, чтобы правосудие свершилось нашими руками. Мы
будем ожидать тебя на склоне горы и завтра же казним согласно обряду.
Илия хорошо представлял себе священную казнь: из груди вырывали сердце и
отрубали голову. Согласно поверью, человек без сердца не может войти в рай.
- Почему Ты выбрал меня, Господи? - взывал он громко, хотя знал, что люди
вокруг не поймут, какой выбор сделал для него Господь. - Разве Ты не видишь,
что я не в силах исполнить Твою волю?
Ответа он не услышал.
Мужчины и женщины Акбара шли следом за воинами, которые вели израильтянина
к Пятой Горе. Люди выкрикивали ругательства и бросали камни. Воины с большим
трудом сдерживали ярость толпы. Спустя полчаса они подошли к подножию священной
горы.
Воины остановились перед жертвенниками из камня, где люди обычно оставляли
свои приношения и жертвы, просили и молились. Всем были известны рассказы о гигантах,
живущих в этих местах, и все помнили о людях, нарушивших запрет и настигнутых
пламенем небес. Путники, проходившие ночью по долине, уверяли, что слышали хохот
богов и богинь, пирующих на вершине горы.
Никто не решался бросить вызов богам, даже если не верил этим легендам.
- Иди, - сказал воин, подталкивая Илию наконечником копья. - Тот, кто убил
ребенка, заслуживает худшего из наказаний.
Илия ступил на запретную землю и стал подниматься в гору. Через некоторое
время, когда до его слуха перестали доноситься вопли жителей Акбара, он сел на
камень и заплакал. С того самого дня, когда его мастерская озарилась искрящимися
звездочками, он приносил другим только несчастья.
В Израиле больше не поклонялись Единому Богу, поэтому культ финикийских
богов должен был теперь окрепнуть. В первую же ночь у реки Хораф Илия решил,
что Бог избрал его мучеником, как и многих других пророков.
Вместо этого Господь послал ворона, кормившего его до тех пор, пока не высохла
река Хораф. Почему именно ворона, предвестника несчастий, а не голубя или ангела?
Неужели это лишь бред человека, который хочет скрыть свой страх или слишком долго
пробыл на солнце? Теперь Илия ни в чем больше не был уверен: должно быть, Зло
нашло свое орудие - и этим орудием был он. Зачем Бог велел ему идти в Акбар,
вместо того, чтобы вернуться и расправиться с царицей, принесшей столько зла
его народу?
Чувствовал он себя трусом, но делал то, что ему было велено. Старался привыкнуть
к этим незнакомым, но в общем добросердечным людям, чья жизнь была так далека
от его представлений. Когда он понял, что исполняет предназначение, умер сын
вдовы.
- Почему именно я?
*
До завтра!
Ведущий - Романов Александр, mailto:forex_raa@mail.ru
Форум рассылки http://www.forum.alerom.com
Сайт рассылки с архивом выпусков http://www.alerom.com
P.S.: Очень хотелось бы получить от Вас обратную связь - что бы хотелось почитать,
предложения.
