ЛКБС. Линейно - кабельный батальон связи.
Это был главный жупел для запугивания курсантов в учебке : будешь хреново технику учить, попадёшь в "линейно - кабельный" ! Между тем, из 15 прибывших по окончании полтавской учебки в город Гомель, у 12 -ти были только отличные оценки. :)
В учебке у сержантов была излюбленная веселуха. Подкараулить заснувшего на занятиях курсанта, накрутить ручку индукторного вызова ТА-57 и замкнуть провода через открытые участки тела (шея, уши). Ещё популярны были всевозможные построения. Например, : строиться с тумбочками или с матрацами. Учитывая, что казарменное помещение было уставлено койками в два яруса, а расстояние между ними составляло ширину табурета, то складывалась довольно весёлая картина. Или ближний к проходу взвод занимается выравниванием по натянутой нити подушек, полос одеяла и табуретов, а находящийся за ним, возле окон ломанулся в умывальник...тоже весело! Стоит отметить, что все команды в учебке выполнялись бегом. Бегом зайти в столовую, бегом выйти из неё...Во время приёма пищи пот мелкими струйками стекал с носа в миску. После команды "закончить
приём пищи!" следовала "заправить столы!" По идее, внизу стола на гвоздике должен был висеть такой скребок из толстой резины, но реально его, как правило, не было. Как и не было корки хлеба, которая могла бы его заменить. За столом съедалось всё под чистую, включая куски отварного свиного жира. Жир посыпался крупной солью, красным молотым перцем, чтобы не так противно было, третье отделение алюминиевой солонки, предназначенное под горчицу постоянно пустовало. Но и без неё гастрит уже был обеспечен. Вечером что-то жгучее "подкатывало"к гортани, - на "гражданке" я ещё не был знаком с изжогой.
Ещё сержанты любили практиковать "метод воспитания через коллектив". Дают, например, пять минут подшиться. Потом построение для проверки. Был один москвич Горелов Андрей, который постоянно не успевал. Следовала команда всем подворотнички оторвать и подшиваться заново. И так неоднократно, пока личное время не кончится. В итоге письма домой оставались ненаписанными , не считая общего дискомфорта. Андрея периодически "воспитывали" в бытовой комнате и в других помещениях роты, но ничего не помогало. В очередной раз он становился в строй с подворотничком, пришитым лишь наполовину. Итог был трагичным. Сначала его отправили в госпиталь на проверку, а потом комиссовали. А ещё чуть позже его земляк из одной школы получил письмо от матери, в котором помимо прочего говорилось, что Горелов Андрей был выловлен в Москве реке с рюкзаком камней за плечами.
Напомню, что на дворе стоял июль месяц, а действие происходило в Полтаве, где в эту пору столбики термометров зашкаливают за 30 градусов в тени. На плацу при четырёхчасовых занятиях строевой подготовкой асфальт старался принять форму воздействующей на него подошвой кирзача. А тут ещё, как назло, ветерком запах свежей выпечки из-за забора доносит. Надо заметить, что перестройке желудка новобранца с гражданской пищи на армейскую, поначалу сопутствовало постоянное ощущение чувства голода. Так что слюни так и текли от того ветерка.
Но всё это было ничто по сравнению с занятиями по защите от оружия массового поражения ( ЗОМП ). Сержант Коломиец расстёгивал ворот гимнастёрки, снимал пилотку и командовал : бегом марш! И шестидесятиногая гусеница, облачённая в резиновую химзащиту, с автоматами, подсумками и противогазами начинала своё движение. Вскоре поступала команда "Газы!" и гусеница превращалась в тридцатиголового слонёнка. Ощущения незабываемые, когда стёкла маски противогаза запотевают настолько, что становится ничего не видно, а при каждом выдохе из-под резины вместе с пузырями воздуха струится ручьями пот. И вот тут наступает кульминация действа : сержант даёт вводные "Вспышка слева/справа, вспышка сзади/спереди". По правилам нужно падать на землю головой от "вспышки", убирая автомат под себя, но башка у курсантов уже соображает плохо, падают как попало. Вот уже кто-то получил при падении мушкой чужого автомата по голове, раздаются жесточайшие маты, которые не способны "погасить" даже маска с хобот ом и бачком. При пробеге очередного круга сержант вдруг замечает, что у курсанта Павлика "хобот" не прикручен как у всех к бачку, а болтается свободно. СтОит отметить, курсант Павлик много курил, это было заметно даже на фоне остальной курящей братии и даже обычный кросс давался ему тяжко. Сержант Коломиец останавливает строй, разбирается с Павликом и тут же даёт три штрафные круга. Снова проверенный метод воспитания "через коллектив". Тяжелее всего приходилось "очкарикам". Надеть маску поверх очков нереально, а убрать в карман, стопудово их раздавить. Да и так не видно ведь ни фига через стекла маски, когда по ней пот струями течёт! Мой друг из Серпухова Саврасов Вадим носил очки минус 4 диоптрии. Когда он их на время снимал, то говорил, что на месте моего лица он видит жёлтое пятно ( я стоял напротив на расстоянии вытянутой руки).
Второй отзвук Великой Отечественной (внуки погибших) не щадил никого : Вадима призвали после первого курса Плехановского, таких среди нас было много, сказали : отслУжите, потом доУчитесь.
Отдельным наш ЛКБС был в далёком 1943 году, когда боевой путь проходил и получил название Зволенский за участие в освобождении от фашистов словацкой земли под городом Зволеном. Об этом свидетельствовал красочно оформленный "Боевой путь части", помещённый в Ленинской комнате.
А в описываемый период времени он входил в состав бригады связи, насчитывающей вместе с нашим батальоном шесть частей. Таким образом, на Первом посту красовались шесть знамён. Бригада являлась резервом Верховного Главнокомандования ( РВГК ). По боевому расчёту она должна была обеспечивать связью наступающую армию по каналам штаб фронта - штаб армии.
Для охраны линии ротного участка, к слову сказать, предназначался взвод десантников. Так что всё серьёзно. Соответственно, ниже генерала "поднять трубку" никто не мог .
На нас не распространялись ограничения четырьмя килограммами поднимаемой тяжести, как у радистов.На учениях у нас не было белых простыней, даже у комбата. И не было 50 - ти метровых катушек кабеля, как в аппаратных уплотнения.
Стандартная длина кабеля 500 метров. Весь кабель укладывается в бункер в кузове Урала 370К так называемой "восьмёркой", перемещающейся от левого борта к правому и обратно слой за слоем. При правильной укладке со стороны заднего борта наблюдается отвесная стена из кабеля с муфтами, расположенными посредине бункера.
Связь дальняя, кабельная. Ротный участок 60 км , батальон - 200 км .
Во время разворачивания линии в кузове находились 2 связиста, следившие за правильным разматыванием кабеля и, по возможности, перебрасывающие его за дорожные знаки подальше от дорожного полотна. Когда кабель уложен в бункер с ошибками, возникали "петли", которые выносили солдата с кузова на землю. Петля может собрать значительное количество кабеля, так что приходилось останавливать разворачивание, для того, чтобы его распутать. Особенно часто причиной "полёта" становился штатный АКМ , с невозмутимым постоянством торчащий у бойца за плечами. Только единожды на трассе Минск - Бобруйск всё оружие было собрано в ящики под усиленную охрану. В районе развёртывания милиция производила спецоперацию по поимке беглых зэка.
Кроме 20 км кабеля (взводный кусок) у нас было :
два НУПа - необслуживаемых усилительных пункта ( такой металлический кубик с метровой стороной, с четырьмя ручками по краям, весящий 120 кг). Задействованы были только 2 ручки ввиду дефицита личного состава. Один ОУП - обслуживаемый усилительный пункт, аппаратная на базе ЗИЛ 131,
прицепной вагон на колёсах (КТП). Это основное жилое помещение для линейщиков. Оно оснащено печкой - буржуйкой, четырьмя лежанками как в плацкарте поезда две внизу, две сверху ; служебной связью, работающей в симплексном режиме через тангенту; НУП - ом.
Под нижними нарами в коробах хранились "кошки" для залезания на столб опоры электропередачи, в зимнее время валенки, шанцевый инструмент : лопаты, лом, кирка, топор и паяльная лампа.
Представьте себе ситуацию : идёт разворачивание на норматив, и, вдруг, ответвление дороги вправо. Кабель на проезжую часть не бросишь, нужно устанавливать либо воздушный, либо подземный переход.
Воздушный можно сделать при наличии двух деревьев с этой и той стороны ответвления, при расстоянии между деревьями не более 15 метров (иначе его не натянуть, он будет провисать под своей тяжестью). По правилам положено, что посредине дорожного полотна расстояние от кабеля до земли должно составлять не менее 8 метров.
В случае отсутствия деревьев приходится искать проложенные под полотном канализационные трубы (только в армии я понял, для чего их закладывают!:) ) . В общем, по зиме можно очень сильно попетлять, так как долбить грунтовое полотно не представляется возможным!
Раз с этим подземным переходом чуть не потонул, да и выкупались все в марте месяце.
Дело было, как обычно, ночью, уже и приказ о дембеле зачитан, а тут, манёвры! Нашли трубу подходящую, кому лезть? В команде три деда и замполит старлей, учитель истории в прошлой жизни (балласт полнейший, на его вопрос о том какие у него обязанности, ему ответили : громко и чётко передавать команды водителю, ну и фонарик дали, чтобы посветить мог).
Водитель, по неписанному правилу, остаётся в кабине, механик-земляк из Нарофоминска и так в соплях весь, а тут ещё сапоги резиновые на мне оказались ... полез сам, не считаясь с замкомвзводством.
Очень быстро выяснилось, что от резины на ногах толку мало, оказалось глубоко и сапоги залило через верх. Вылез на противоположенную сторону, стоя на краю трубы, подал им муфту кабеля и начал подтягиваться сам. В этот момент пальцы скользнули по щебёнке, и я начал падать назад. Гляжу, а эта плита тоже падает вслед за мною. Видно, раздолбаи дорожные рабочие поставили плиты, не забетонировав их.
Хорошо, между моим падением и падением плиты возникла пауза, благодаря чему она попала не на мою грудь, а лишь скользнула по коленям в воде уже.
Хуже обстояло дело с кабелем. Плита прихлопнула его как раз в месте соединения двух длин, на муфте.
Ситуация патовая, время на развёртывание неумолимо тает, в случае невыполнения норматива из учений выпадает не только наш ЛКБС, но и остальные подразделения бригады связи, не взирая на их результаты.
Наро-фоминский земляк снимает шинель и прыгает ко мне. Вдвоём пытаемся в воде раскачивать плиту, а водила с замполитом по типу зацепившегося крючка, дёргая под разными углами пытаются вытащить кабель.
Слава Богу, на оставшемся участке линии переходы не понадобились и мы спокойно сушились в кабине Урала, задрав ноги под потолок. Урал хоть и тихоходная машина, но сильная. Когда было необходимо замаскировать точку, он бампером мог ломать стволы деревьев толщиной с голень, особенно гружёный кабелем.
Самая тяжёлая работа у линейщика на зимних учениях. Под утро обычно заканчивается развёртывание. Механики в своих аппаратных начинают настраивать каналы, выставлять соответствующие неперы - затухание сигнала, аналог децибелу в радио .
Линейщику отдыхать некогда, надо собираться в обратный путь (10 км), чтобы "причесать" всё то , что ночью второпях накидали.
Но лебединая песня - это всегда свёртывание. Раз недели две на трассе Минск - Бобруйск связь качали, а зима выдалась на редкость снежная (1984 год). Когда в часть вернулись, сугробы вдоль дорожек были выше человеческого роста, старожилы не припоминали такой зимы!
Для чистки трассы использовали грейдеры, которые счищали с дороги снег аккурат на проложенную нами линию. Кроме этого, днём снег под солнцем разогревался, а ночью замерзал, так что образовалась крепкая корка наста.
Короче, как хочешь, так и доставай! Пробовали Уралом его тащить - рвётся. У него допустимая нагрузка 70 кг на метр была и стоимость метра дороже рубля.
Вот это было веселье! Залезаешь в снег " в общем, вам по пояс будет" и начинаешь его дёргать вверх. А он вместо обычных 10-15 метров лишь на полметра высовывается! Снег забивается в голенища сапог и там тает от тёплых ног. Водичка стекает на дно и замерзает в лёд. Такие вот "стельки" получались. Тут уже не до укладки, хоть как-нибудь лишь бы собрать, а там уж в автопарке перемотаем!
Вы спросите, почему бы не воспользоваться валенками? В валенках на линии делать нечего. Первый же попавшийся воздушный переход объяснит вам, что значит по деревьям в валенках лазать.
Раз как - то переобулся на точке в валенки, а сапоги на буржуйку поставил просушить. А там в КТП деды отдыхали (меня после всех линейных дел в караул поставили). И вот в КТП какому - то козлу показалось холодно, он встал, нахреначил полную буржуйку дров и лёг снова. Минут через двадцать, в самый разгар, послышались громкие маты. Дверь КТП распахнулась настежь и оттуда вместе с чёрными клубами дыма один за другим вылетели мои сапоги, совершенно непригодные к дальнейшему прохождению воинской службы. А ведь претендовать на новую пару положено не ранее пройденных 11 месяцев службы!
Тема холода очень часто поднималась в полный рост. Особенно тяжко холод переносили наши южные собратья. Существовала даже крылатая фраза : северный ветер "имеет" южного человека!
Причём "имеет" довольно - таки конкретно! Вот два примера. Азербайджанец Абульфаз габил оглы (заглаза просто асфальт) настолько замерзал в тулупе на посту в карауле, что , придя в караульное помещение, не снимая его, отправлялся прямо в комнату отдыхающей смены, а остальные часовые этого поста (моложе призывом, конечно ),
вынуждены были круги бегОм нарезАть, чтобы хоть как - то согреться.
Мой погодок казах Тагаев отмочил ещё прикольней. Будучи на втором году службы, едва заступив на пост, тут же залез в люк теплоцентрали и, в тулупе прижавшись к трубе, заснул.
Я не знаю, как можно так спать! У него сгорела кожа снизу бедра и половина задницы. Он лёг в госпиталь, где ему сделали несколько пластических операций по пересадке кожи!

Один раз нам выпала не очередная проверочная "Тревога" ( в наше время её называли "сбор!"), когда дата и время, как правило, известны чуть не за месяц, а реальная, внезапная.
Как потом говорили, "в верхах" произошла смена руководящих кадров и вот один из принимаюшей стороны, абсолютно инкогнито приехав в Гомель из Москвы, прямо из кабинета начальника вокзала набрал номер оперативного дежурного по бригаде и объявил "Тревогу".
Вот это был шок! Автопарк не заправлен, водители размазаны по нарядам, начиная с кухни и заканчивая караулом, сухой паёк, и не сухой также не выданы, ни дров ни угля не припасено, а за окошком 20 - 25 мороза! Климат Белоруссии влажен, и 15 градусов местного мороза можно было смело приравнять к 20 градусам мороза московского, а то и больше!
По условиям учений та техника, которая через 40 минут после объявления "Тревоги" не покинула автопарк и не прибыла на пункт дислокации по боевому расчёту, считалась "убитой" и в дальнейших учениях не участвующей. В связи с этим, за неимением водителей за руль садились все, кто имел хотя бы минимальный опыт общения с автотранспортом.
Когда уже пробросили линию, по служебке передали, что старшина засел на ГАЗоне 66 с провиантом и объявили конкурс на наличие горючки. Долго никто не отзывался.
К усталости и холоду примешался голод. Произведя ревизию заначек, обнаружили пару замороженных луковиц и немного комбижира с кухни. Пытались штык-ножом делать из этого бутерброд. Главное, у всех, кому положено, полно патронов ( нашу часть непременно "заказывал" военком для проведения в Гомеле стрельб для старшекурсников студентов), а подстрелить-то и некого. И деревни никакой на маршруте нет, как назло.
При свёртывании линии в кузов сажают неопытных связистов из числа молодых . Одного возле кабины, другого возле заднего борта. Они укладывают петли (верхние и нижние дуги "вомсьмёрки), которые подаёт им более подготовленный связист призывом постарше. Чтобы кабель не проскальзывал в наледи, образованной на внутренних частях рукавиц, он работает голыми руками при любой погоде. С непривычки кисти рук перестают слушаться хозяина уже на 5-6 длине (чуть менее трети взводного участка). Когда в трескучий мороз исполняешь в х/б с расстёгнутым воротом без шапки на бункере замысловатый танец, аж пар валит, невольно замечаешь любопытствующие взгляды укутанных в тулупы и шубы гражданских лиц из проезжающих рейсовых автобусов. Чего никак нельзя сказать о молодых, вынужденных в ватных штанах прогревать железный кузов "Урала". Зато у молодых был отличный стимул к овладению навыками линейщика.
По окончании манёвров в части по команде "Подъём!" вскочил с койки и тут же сел обратно пробило резкой болью от пяток в затылок. Ноги приняли неестественно округлые формы. И нечего было думать загнать их в кирзачи, подобранные старшиной в "холодных каптёрках" среди БУ. Проходивший мимо боец скептически заметил, что дело явно пахнет госпитализацией, дескать было у него такое же.
В санчасть стояла длинная, метров на триста очередь - сороконожка. Кто хромал на левую, кто на правую, а кто на обе вместе! :)
Старослужащий сержант армянин невозмутимо окунул палку с ватой в йод и нарисовал на ногах "сетки". На этом моё знакомство с "военно-полевой медициной" было закончено. Дальше предбанника санчасти я за полтора года службы так и не продвинулся. Это армянское ЧМО даже освобождения от физо не удосужился написАть!
Вообще, в структуризации бригады прослеживался очевидный национальный принцип.
Так санчасть была армянской, свинарник азербайджанский, столовая узбекская, оркестр русский, "начальник" спортзала казах, почтальон москвич. Причём, ротация работников столовой происходила примерно так. Старослужащий узбек выбирал из построенного пополнения своих земляков и проводил с ними инструктаж на родном наречии, после чего молодой уверенно отвечал на вопросы прапора, что он "повер", что документ об этом находится у него дома. Вот, собственно, и всё "собеседование". Крыс ни в тарелке, ни в казане я не видел не целиком , не по частям, а вот тараканы встречались запросто, и раз видал как повар черпаком здоровым при попытке выловить мяса для контрольной порции дежурному по части выудил из котла чью-то майку!