ПУСТИТЕ МЕНЯ НА МАНЕЖ...

-Ну, все! Труба! - я плюхнулся на скамейку и, закурив, пустил дым в потолок - Макарыч жену с дочкой в отпуск отправил. На Ридну Неньку. Чувствую - предстоят нам веселые дни... Или ночи... А скорей всего - и то, и другое. Он на радостях прямо в аэропорту квасить начал, как только трап от самолета отъехал.
- И что, ты его там оставил? - поинтересовался Серега
- Не, к Мишке отвез - теперь там гудят, у Мишки семейство к теще укатило.
Так, что у них там в полном разгаре все, еще и в цирк собрались, клоуны!
- Цирк- это хорошо. Может сходить? - задумчиво проговорил Генка.
- Ага. Если патруль не повяжет, так Макарыч тебя там и поимеет в извращенной форме. За неимением жены, - усмехнулся я.
От штаба, грохоча сапогами, прибежал дневальный.
- Тащ сержант! - запыхавшись, доложил он Генке, - Там вас к телефону!
- Кто? - Генка лениво повернул голову.
- Прапорщик Малышев
- Иди, скажи, что не нашел меня, спроси что передать, - Генке очень не хотелось вставать и топать в штаб.
- Он сказал, что вы в курилке сидите и это скажете, - доложил дневальный, - И еще сказал, что если через три минуты вас не будет у телефона, то через десять он будет здесь сам, и поимеет в извращенной форме!
- Что, так и сказал? - развеселился Серега. Дневальный молча кивнул, - Ген, так тебе даже в цирк идти не надо, подожди десять минут только. Полный сервис на дому! Все для клиентов!..
- Бля! Приказ через месяц, мне вообще положено лежать, ничего не делать и дембеля ждать... - Генка, ворча, поднялся и направился в сторону штаба. Минут через пять он вернулся, сел на прежнее место и закурив, лениво потянулся.
- Макарыч, удод! Дневальному не сказать было, чтобы тебя искал! Нет, сержанта Милютина ему подавай!..
- Так ты помдеж, тебе по должности положено. Что, меня требует?
- Вы поразительно догадливы, сэр! - съязвил Генка - Сказал, чтобы через двадцать минут машина у подъезда стояла. Не иначе, в цирк поедут.
Теперь настала очередь возмущаться мне:
- Таксиста нашли! Я вообще Горелова вожу, а то, что он в отпуске, а дежурка без стартера стоит - не мое дело!..
- Вот Горелов вернется, ему и пожалуйся!.. В цирковом буфете пиво наверняка есть, попроси Юрика, чтобы купил, - Серега протянул мне рубль, Генка вытащил из кармана еще один...

* * *

Юрик работал униформистом в цирке. Подавал - принимал реквизит, устанавливал конструкции, страховал артистов. Ему было уже далеко за сорок, но все, даже дети называли его Юриком. Он не обижался. Юрик был очень добрый и безотказный. Когда-то Юрик выступал на арене с акробатическими номерами. В однокомнатной хрущевке, где он и не жил почти, на стене висели его старые афиши. И имя Юрия Завьялова в цирковом мире было довольно известным. Но однажды, на репетиции, рухнула конструкция, на которой он работал. Юрик серьезно повредил спину, выступать уже не мог, но и без цирка тоже не мог. Вернулся в Уссурийск, в оставшуюся от умершей матери квартиру, и устроился в местный цирк. Семьей Юрик обзавестись так и не успел, да и, похоже, не стремился к этому. А жил, большую часть времени, в цирковой общаге, громко именующейся гостиницей.
- Не могу я долго один быть, - говорил он мне как-то за пивом, - День-два дома поживу, и опять в общагу. Там люди, там мне комфортней... Всю жизнь по гостиницам, привыкнуть к дому уже не могу.
Познакомились мы с Юриком еще год назад, когда Макарыч снюхался с директором цирка. Какие общие дела могли быть у щирого хохла Макарыча с пожилым очкастым евреем Гофманом - непонятно совершенно. Настолько они были разные. Но видимо что-то связывало их, потому что Макарыча я возил туда нередко. И пока тот решал свои дела, мы с Юриком сидели в реквизиторской, и попивая чаек, вели задушевные беседы. Как-то сразу он располагал к себе и мягкой улыбкой, и негромким голосом. И всегда помогал купить выпивку, ибо кто ее нам, служивым, продаст?..
Макарыч, заботясь о солдатах и пользуясь связями в цирке, регулярно отправлял туда личный состав в порядке обеспечения досуга. Как только приезжала на гастроли очередная труппа, Макарыч ехал к Гофману, а вечером бойцы дружно шли в цирк. Те, кто был в наряде, попадали туда на следующий день. За время службы мы посмотрели не одно представление и не только цирковое. Тут гастролировали и музыканты, и театральные актеры. Я даже взял автограф у выступавшего здесь Леонида Каневского, которого все тогда знали как майора Томина из популярного сериала. Правда, потом подарил его Сереге для дембельского альбома. Все равно не именной был. « С наилучшими пожеланиями! Майор Томин - Л.Каневский.». Серега спер в библиотеке журнал «Советский экран», вырезал оттуда его фото, приклеил рядом с цирковой программкой, на которой расписался Каневский и очень этим артефактом гордился.

«Из всех искусств важнейшим для народа является кино!» - этот лозунг знают все. Но не все знают, что полностью фраза звучала так: «Из всех искусств важнейшими для народа являются кино и цирк!»

Н скажу, что был полный аншлаг, но публики в тот вечер хватало. Саратовский цирк приехал на десятидневные гастроли уже три дня назад, и на первом представлении мы побывать, конечно же, успели. Ничего особенного, обычная программа. Причем, далеко не высший класс. Да и не ездили сюда ведущие цирковые артисты. Чаще всего под громким названием скрывалась обычная сборная труппа. Московский цирк приезжал, но звезд, таких, например, как Кио, Запашные и Никулин здесь и близко не было. Второй состав... Или третий. Думаю, что и тут была какая то сборная цирковая команда из Саратова.
Макарыч и Мишка уселись в ложе, где их уже дожидались две какие то дамочки. Вечер у наших бравых прапоров разворачивался по давно обкатанному сценарию. В антракте наверняка будет сделан звонок в часть с приказом топить баню и наполнять бассейн... Ну, до чего банально, даже зубы сводит!.. И потом меня еще заставят этих боевых подруг по домам развозить... А может они к подругам и поедут? Оба ведь холостые сегодня... Глядишь, и не дойдет сегодня до бани.
Юрик, виновато разведя руками - дескать, и рад бы пообщаться, но работа, погоди до антракта, освобожусь - подойду, кивнул мне на свою каптерку и умчался куда-то в сторону клеток с хищниками. Смотреть представление я не стал, сидя в уголке реквизиторской, пытался извлекать звуки из обшарпанной гитары. Юрик иногда играл под настроение, да и еще, наверное, кто-то... Дежурный инструмент, украшенный разными автографами и подписями, видимо, имел здесь постоянную прописку.
Первое отделение заканчивалось. Кинув взгляд на часы, я вышел в поисках Юрика. Нужно ведь было попросить его пива купить, а то вдруг в антракте зрители выпьют все - и как мне потом пустому возвращаться?..

- Уважаемая публика!!! - раздалось с арены, - А сейчас впервые на манеже, только вчера прилетевшая из Европы, обворожительная Ольга Стрельцова! Смеррртельный номер под куполом цирка!!!
Интересно, а почему я этого не видел когда ходил? Хотя, если верить шпрехшталмейстеру, вчера прилетела, а мы тут были позавчера. Да и музыка заиграла совсем непохожая на то, что игралось раньше. Редкая вещь - тема из фильма Стэнли Кубрика «Заводной апельсин». По радио это не звучало в то время, да и фильм под запретом был. А мелодия очень красивая...
Заинтересованный, я тихонько пробрался к кулисе, посмотреть номер. Свет погас, из-под купола спустился канат. В луче прожектора возникла девушка. Сказать, что она была красива, значит, ничего не сказать! Длинные темные волосы и фантастическая фигурка! Даже сейчас, повидав за много лет уже немало, я не могу припомнить ничего более совершенного. Что она вытворяла под куполом - это тоже было вопреки всем законам физики и возможностей человеческого тела. Воздушная эквилибристика. Так, кажется, это называлось.
Замерев, я любовался девушкой, которая невероятно пластично выполняла немыслимые трюки на головокружительной высоте. Наконец, совершив на раскручивающемся канате что-то уж вовсе невероятное, она скользнула вниз и замерла в голубом луче, раскинув руки. Вспыхнул свет, грянул марш и обрушился немыслимой силы шквал аплодисментов. Среди мужской половины зала равнодушных не было. Не вожделеть такую девушку мог, пожалуй, только слепой.
Откуда то сбоку появился Юрик, улыбаясь, кивнул мне на реквизиторскую. Вдруг из глубины коридора послышалась возня и шум
- Пустите мене на манэж!!! Я тоби шо казав?!! Та не чепляй мени!!! - пьяный Макарыч без фуражки, в расстегнутом кителе и с галстуком на плече пытался прорваться сквозь удерживающих его униформистов и артистов - Пустите мене на манэж!!!
Ну, ни хрена себе! Видать, Макарыч еще принял на грудь, потому что хохлацкий акцент в его речи обычно возрастал прямо пропорционально выпитому. Насмотрелся, называется! Нельзя ему без подготовки таких девушек показывать! Я благоразумно спрятался за шторой. Откуда-то появившийся, Гофман, сумел увести Макарыча к себе в кабинет. Мы с Юриком обменялись понимающими взглядами, зашли в реквизиторскую и прикрыли дверь.
- Юрик, а что за девушка? Почему ее раньше не было? - не задать этот вопрос я просто не мог, перед глазами все еще стояла изящная фигурка на арене.
- Оля? Она вчера приехала. В труппе ее вообще не было, и в программе тоже. Номер сольный у нее. Реквизита специального не нужно. Я только страховал. Петрович, администратор, видимо, знает, что к чему. В программу вставил сразу.
- Красивая.... - восхищенно произнес я - Просто богиня! Сложена идеально.
- Ну не совсем идеально - улыбнулся Юрик - Девяносто-шестьдесят-девяносто тут не катят. Я же ей страховку цеплял. Так шестидесяти там нет, пятьдесят-пятьдесят пять от силы. Что, конечно же, не делает ее менее красивой, правда?..
- Юр, я чего пришел-то, - с трудом отвлекся я от мыслей о девушке - Купи пива, а?.. Мне сам понимаешь, не продадут, а мы вечером глотнули бы за твое здоровье, - я протянул ему три мятых рублевки. Юрик понимающе улыбнулся и, прихватив валявшуюся на продавленном кресле, сумку с надписью «Олимпиада-80», вышел из реквизиторской. Я, взяв гитару, устроился в кресле, и вновь мысли потекли в единственном на сегодняшний вечер направлении. Да!.. Это что-то!.... Эх, бля!.. Чужие мы на этом празднике жизни!... Вот был бы на гражданке... Хотя, какое там!.. Такие девушки не могут быть свободными, наверняка там кто-нибудь из таких же цирковых артистов, а может даже муж... Я, сам того не замечая, уже давно наигрывал ту самую музыкальную тему из ее номера. Дверь приоткрылась, в полутемную реквизиторскую неслышно скользнула невысокая фигурка. Я поднял глаза. Передо мной стояла Она.
Правда, уже в халатике, накинутом на оголенные плечи.
- А где Юрик? Склонив голову набок, девушка с любопытством уставилась на меня. Я, закрыл глаза, потряс головой и вновь открыл. Видение не исчезало. Вскочив с кресла, жестом предложил ей сесть.
- Сейчас придет - хриплым от волнения голосом проговорил я.
- Я тут посижу, не возражаешь?.. - и голос ее был именно такой, как я и представлял. Мягкий и негромкий... Да что же это делается?! В один только голос можно влюбиться, даже не видя ее. А глаза!.. Темные, почти черные, опушенные длинными ресницами... Повезло же кому то...
Дверь приоткрылась, впустив Юрика, тащившего сумку, звякавшую пивными бутылками.
- Оля! - заулыбался он, - Ты ко мне? Случилось что?..
- Юрик, я у тебя посижу? А то там какой-то прапор озабоченный... Мне Гофман шепнул, чтобы у тебя посидела, пока не уедет.
- Да, конечно, какие вопросы! Вы уже познакомились?
- Не успели еще, - она сверкнула улыбкой.
- Знакомься, Карел! Это Оля! - представил мне ее Юрик.
- Карел? - она подняла бровь, - Почему Карел?
- Потому что из Карелии. Позывной такой у него.
- А имя у тебя есть?... - вопросительно посмотрела на меня Ольга.
- Есть, - я, улыбнувшись, представился, - Правда, отвык уже от него за два года, Карелом все величают.
- А я зашла, испугалась поначалу, думала, что тот прапор, куда теперь бежать?.. - негромко рассмеялась она.
- К счастью, не прапор, но, к сожалению, привез его сюда именно я - так уж получилось.
- И что, он всегда такой?
- Он сегодня жену в отпуск отправил, теперь отрывается. Так-то мужик сравнительно неплохой, но, тебя увидев, и у трезвого башню снесет, что тут о пьяном Макарыче говорить? - попытался я сделать комплимент.
Юрик, оставив нас одних, куда-то исчез. Представление продолжалось, на арене дрессировщик работал с хищниками.
- Как галантный кавалер я должен был бы угостить даму шампанским, - я уже оправился от потрясения, вызванного Ольгиным появлением, - Но, к сожалению, шампанским не располагаю. Если, конечно, дама не брезгует пивом, то нет проблем! Пиво у нас есть.
- Спасибо, я не пью пиво, - улыбнулась она, - Так ты не прапор... Кто ты?.. Офицер?..
- Как ни странно, даже не офицер. Сержант. Срочник.
- Что-то не похоже, - недоверчиво прищурилась она.
- Честное слово! - я прижал ладонь к сердцу, - Я же не всегда погоны носил.
- А чем ты занимался до того, как носил погоны?
- Просиживал штаны на лекциях, готовясь стать архитектором. Но так получилось, что пришлось на два года об этом забыть.
- Интересно... Расскажешь?
- Не сейчас, - пустил я пробный шар. А вдруг получится, встретимся еще раз. И кто знает, что там дальше будет... - Долгая история, а мне скоро увозить твой сегодняшний кошмар...
- А потом? После того как ты его увезешь?
- Не знаю, - честно признался я, - Но, если получится, обязательно вернусь и расскажу. Если тебе интересно, конечно.
Ольга улыбнулась:
-Да... Мне интересно.

* * *


Откровенно говоря, я не особо надеялся, что вечером вновь увижусь с Ольгой. Наверняка, она уже в гостинице или еще где, все-таки после представления уже часа полтора прошло. Да и слова о том, что ей интересно, как ни крути, всего лишь слова.
Юрик еще не должен был уйти, сумка с пивом оставалась у него, и он сказал, что если я не смогу забрать до одиннадцати, то, как-нибудь сам к забору принесет и Генку вызовет. Понимал Юрик, что могу я и не приехать - кто знает, что взбредет в пьяную Макарычеву голову? Однако же, так и не прорвавшись на манеж, Макарыч, успокоенный то ли Гофманом, то ли Мишкой и дамами, вроде как угомонился, и, позволив усадить себя на заднем сидении, обняв обеих женщин за плечи, скомандовал трогаться по направлению к ресторану. Мишка, более трезвый, сообразил, что поскольку они в форме, то кабак может закончиться комендатурой, и после долгих выяснений куда ехать, наконец, было принято решение продолжать вечер дома у одной из дам, ибо ехать к Макарычу или к Мишке те отказались категорически.
- Возвращайся в часть, потребуешься - вызовем! - Мишка был краток, - Через десять минут позвоню, проверю.
Макарыч, оторвавшись от спутницы, строго помахал пальцем у меня перед носом, попытавшись что-то сказать, но грудастая блондинка, по-хозяйски зацепив под руку, целеустремленно потащила его к подъезду.
В том, что Мишка будет звонить и проверять, я сильно сомневался. В том, что они раньше утра отсюда не выйдут, был почти уверен. Уж больно вожделенно дамы смотрели на своих кавалеров. Так что, если те и сумеют вырваться из этого плена, то не раньше, чем к утру. И если есть там телефон, наверняка спрячут его эти подруги или отключат, дабы не мешал. По части сегодня был Мирошин, который знал, что я повез его коллег праздновать временное избавление от семейных уз. А докладывать ему, что отправили меня в часть, я думаю, вряд ли они станут. Да и Мишка, хоть и являлся начальством, закрывал глаза на многое. Тем более, сейчас, когда приказ через месяц - почти гражданские. Мы это понимали, и старались его не подводить, потому как спросят с него, если что. Он-то всего лишь прапор, а над ним много начальства, и далеко не все нормальные. Один замполит чего стоит!..
Подъехав с тыла к цирку, я заглушил двигатель и посмотрел на часы. Без двадцати одиннадцать, Юрик наверняка еще здесь. Машина на том же месте стоит, увидит - подойдет. В окне горел свет, слышались чьи-то голоса, смех и застольный шум. Видимо, артисты отмечали окончание рабочего дня. Я вышел на воздух и закурил.
Спустя десять минут, в двери появился знакомый силуэт. Юрик! Ну, порядок! Не ушел, честно дождался. Хотя, поскольку застолье, нетрудно догадаться, что и он в нем участие принимает. Но никогда я не видел Юрика пьяным... Пил он мало, ему было важно общение. Бутылочку-другую пива, или сто грамм, или пару бокалов вина... Именно от него я перенял привычку никогда не смешивать напитки.
- Ну, что, отвез? - улыбнулся Юрик
- Отвез. Мадамы их сняли качественно, раньше утра, думаю, не выпустят. Оголодали тетки, да и Макарыч не прочь оттянуться, наверное. Вряд ли его законная супруга в постели изысками балует. Я его понимаю и не осуждаю.
- С чего это ты решил, что не балует?.. - заинтересовался Юрик.
- А он сам Мишке, пока из аэропорта ехали, по пьяни жаловался. Дескать, пока замуж не вышла - никаких проблем, ничего невозможного! Где угодно, как угодно, когда угодно! Только намекни - и настроение всегда есть, и месячные не помеха! И минета просить не нужно было, сама инициативу проявляла, да так, что простыню в жопу засасывала! А после того, как родила, очень быстро повела себя так, будто в монастыре всю жизнь воспитывалась. Раз в год, и по великим праздникам, в миссионерской позе, а о минете только вспоминать осталось...Сама и виновата, что он по бабам ходит... Чего ты смеешься?..
- Да нет, ничего. Вспомнил, как он на манеж рвался. Может, не стоило его удерживать? Публике лишнее веселье. Подумают - клоун...
- Ага, Ольга бы от этого клоуна обратно под купол забралась. А он - за ней. Нет! Такой хоккей нам не нужен! Какой ни есть, а начальник! Комендатура прихватит, разборки начнутся... Кому это надо?
- Да я так, теоретизирую... Сейчас пойду, пиво принесу.
. Юрик, подмигнув мне, исчез в темноте. Через пару минут он появился откуда-то сбоку, и осторожно поставил на землю тихо звякнувшую сумку.
- Юрик, так ты бы себе-то взял парочку - я наклонился вытащить бутылки.
- Не надо! - он мягко удержал меня, - У меня есть, а вам самим мало. Да и поздно уже...
Поняв это, как намек, я протянул ему руку.
- Спасибо, выручил!..
- Карел! - Юрик придержал меня за локоть - Не уезжай пока, я сейчас! - он быстрым шагом направился к двери. Может, решил домой поехать сегодня? Подвезем, какие проблемы?.. Я задрал голову, любуясь усыпанным звездами, бархатно-черным небом. В темноте, вспыхивая проблесковыми огнями, медленно плыл самолет... Эх! На него бы - и домой!.. Ну, ничего! Недолго осталось!..

- Сержант! - из-за спины вдруг негромко окликнул мелодичный голос, звучавший у меня в ушах весь сегодняшний вечер, - Так ты расскажешь мне о том, как попал в армию?..
Сердце замерло, пропустив удар. Я обернулся. Неслышно подошедшая Ольга, стояла рядом, в накинутой на плечи легкой курточке, - Или тебе нужно ехать? - улыбнулась она.
Ну, Юрик!.. - благодарно подумал я, - Кто как не он, сказал ей, что я здесь! И наверняка ведь, общался он с ней - ведь я то уехал, а они остались в реквизиторской, и уходить не собирались. И обо мне, наверное, что-то такое сказал или разговор подвел к тому, что заинтересовалась девушка моей скромной персоной.... Мечты начинали понемногу становиться явью. Пришла!.. Значит, я ей интересен, все же...
- Нет, ехать мне уже не нужно никуда. Разве только в часть. Но это подождет.
- Проблем не будет? Хватятся - а тебя нет... - улыбалась Ольга. От нее слабо пахло вином и яблоками.
- Сегодня не хватятся. Если прапора в часть не явятся ночью
- А они могут явиться?
- Маловероятно - улыбнулся я - Там их на такую жесткую сцепку прихватили, что даже и захотят - не вырвутся. Так что, мадемуазель, прошу располагать мной, как считаете нужным, - щелкнул я каблуками, и коротко поклонился
- Сейчас ты очень похож на офицера, причем белогвардейского, - она присела в шутливом реверансе, склонив голову и лукаво глядя на меня.
- Я и советского изображал, когда в самоход ходил в лейтенантской форме. Правда, потом от патруля километра три через заборы и огороды удирал.
- Догнали? - деловито поинтересовалась Ольга.
- Розарио Агро еще никто не догонял! - смеясь, ответил я фразой из фильма.
Порыв ветра взметнул ей волосы и попытался сорвать с плеч куртку. Ольга зябко поежилась.
- Я могу принести бушлат из машины, все-таки это потеплей чем ветровка. Или, если не сочтешь мое приглашение невежливым - можем в машине посидеть - там удобней.
- Не сочту. - Ольга поправила волосы, - Я немного пьяна сегодня... Вы проводите меня до машины, Розарио?...

* * *

-...Вот так я здесь и оказался, - закончил я свою одиссею. Ольга, посерьезневшая, смотрела в ветровое стекло. Небо как-то быстро затянуло тучами, редкие дождевые капли уже стекали по стеклу и с барабанным стуком шлепались на брезентовую крышу .
- У тебя девушка есть? - не поворачивая головы, произнесла она .
- Была, - тоже глядя вперед, негромко ответил я
Мы одновременно посмотрели друг на друга.
- Бросила?.. Ты не отвечай, если тебе неприятно.
- Да нет, ничего... Я, наверное, внутренне уже был готов к этому, когда расставались. Что-то было такое в ее глазах. Хоть и плакала искренне, и письма писала чуть не каждый день поначалу. И последнее письмо, о том, что, дескать, больше меня обманывать не может, выходит замуж и просит забыть, было недавно совсем. Когда всех сослуживцев уже давно побросали подруги. А я все ждал, когда же до меня очередь дойдет.... И когда дошла, пополам с горечью и разочарованием, даже облегчение какое то испытал, если это можно так назвать. Или, скорее, убедился в закономерности происходящего, что ли?.. Хотя, все равно, что-то там внутри осталось. Не любовь, нет... Какая там любовь?.. Ну, это как осколок или пулю извлекут, а рана все равно болит. Потом затягивается, и все становится на свои места...
Ольга внимательно смотрела мне в глаза.
- Знаешь, почему-то я тебе верю - тихо сказала она, не отрывая взгляда. - А ты хочешь узнать, почему я здесь?
- Вопрос не в том хочу ли я знать. Вопрос в том, хочешь ли ты этим поделиться... Нужно ли тебе это?
- И опять ты меня приятно удивляешь. Наверное, я не ошиблась, когда подумала, что с тобой будет интересно общаться... - она вздохнула и вновь уставилась в стекло, наблюдая за медленно стекающими каплями.
- У меня тоже не слишком веселая история.... Ты прав, мне нужно с кем-то поделиться, выговориться... Цирковой мир слишком маленький и замкнутый, и любая информация очень быстро становится всеобщим достоянием. А я этого не хочу. Я вообще не люблю, когда мое имя поминают всуе. А уж сейчас...
Был человек.... Хотя, почему - был? Он есть, живет и здравствует. Но для меня он именно был. Нет его. Вычеркнула из своей жизни.... И я даже любила его, как мне казалось.... Жили вместе. Выступали в одной труппе.... И недавно мне нужно было улететь к родителям на неделю. Мама неважно себя чувствовала. Он оставался. Простились, он меня в самолет посадил.... А потом случилось, что не долетели. Что-то там не в порядке, вернулись, крутились над городом, топливо вырабатывали, сели, и через три часа после вылета, я уже подъезжала к дому. Сказали, раньше девяти утра не отправят, так что мне в аэропорту сидеть? Сумку в багаже оставила, поехала домой. А там... - она передернула плечами от омерзения, - А там, как говорится, - без комментариев... И знаешь, что противнее всего? Что был он с администраторшей труппы - вульгарной сорокалетней бабой, с пудом золота на пальцах и шее. Вошла неслышно - успела полюбоваться на них, пока заметили. Такаааая любовь! Ну, прямо голубки!... Так это н ичтожество еще и оправдывался в коридоре, дескать, пришлось ему эту «сучку крашену» уестествлять, чтобы она в зарубежное турне нас протолкнула! - Ольга выругалась, - Пришлось!.. Прямо, как в анекдоте - ебу и плачу!.. Я тебя не слишком шокирую?.. И знаешь, что он кричал, когда понял, что я ухожу, и ухожу навсегда?.. Что мне до нее в постели, как до Пекина раком! Что я - фригидное бревно и прочие приятные вещи... Хорошо - у меня вещей немного было, одежду в чемодан покидала, ключи на пол бросила и ушла. Совсем. Утром улетела. Неделю у родителей провела. Возвращаться не стала. Отбила в цирк телеграмму, что рассчитываюсь, узнала, что Петрович с труппой по Дальнему Востоку гастролирует, связалась с ним, и приехала... Он меня давно к себе работать звал, поэтому сразу и аванс телеграфом выслал, и номер в программу включил....
Я сидел, не в силах понять, каким же нужно быть идиотом, чтобы изменить такой девушке не то что с сорокалетней теткой, а вообще с кем бы то ни было.
- Знаешь, Оль, - помолчав, произнес я, - Не стоит он твоих нервов. И тебя не стоил. Меня один мудрый человек научил, что все происходящее с нами - это уроки. Из всего мы извлекаем какой-то опыт. Ничего не бывает просто так - все взаимосвязано, все предрешено и запрограммировано свыше в этом мире. И еще он научил находить положительные моменты в даже, казалось бы, самых тяжелых ситуациях...
- Все предрешено свыше... - задумчиво проговорила она, - И наш этот разговор, он тоже был запрограммирован где-то там, и мой приезд сюда... и даже твой пьяный прапор. Ведь, если бы не он, мы могли и не встретиться... Интересно.... Знаешь, тебе, наверное, нужно было не на архитектурный, а на философский поступать... - Ольга, глядя в стекло, медленно наматывала на палец прядь волос, - Я знаю, что он меня не стоит, но ты правильно сказал - осколок извлекли, а боль еще осталась... - она взглянула на часы, - Спасибо тебе!.. Знаешь, мы поговорили, и мне стало значительно легче... Правда!.. И я бы еще с удовольствием посидела с тобой, но скоро утро уже, хватятся тебя в части. У меня-то сегодня представления нет, репетиция вечером, могу позволить себе спать весь день, а ты езжай!
- Знала бы ты, как мне не хочется этого делать! - грустно улыбнулся я - Может, это прозвучит банально, но я очень хотел бы увидеть тебя снова...
Ольга пристально и серьезно смотрела мне в глаза
- А ты действительно очень этого хочешь? - тихо спросила она
- Очень
Ольга молчала, не отводя взгляда. Затем быстро коснулась губами моей щеки и, выскользнув из машины, исчезла в ночной темноте.


* * *


Весь день я ходил, и так и этак пытаясь осмыслить Ольгины слова. На шутку это было непохоже - больно уж серьезный взгляд у ней был. Хотя, я к концу службы стал смотреть на многие вещи с известной долей здорового цинизма, и не особо тешил себя радужными надеждами. Знал, что чем больше нафантазируешь и планов понастроишь, тем больше вероятность облома.... Но не шла она из головы - хоть тресни!.. И когда вечером повез Макарыча с Мишкой по уже знакомому адресу, на обратном пути не мог не заехать в цирк. Руки сами руль повернули. Да и сумку Юрику отдать нужно было.
На арене артисты репетировали свои номера, в гулкой тишине эхом разносились голоса. Юрика я нашел на страховке. Задрав голову, он смотрел под купол. Ольга, с невероятной быстротой раскрутившись на канате, раскинув руки, скользила вниз головой, почти не касаясь его, и лишь в последний момент каким-то неуловимым грациозным движением, как будто обвившись вокруг каната, остановила падение и, приняв вертикальное положение, коснулась носками опилок арены. Отцепив лонжу, она благодарно кивнула Юрику, но, заметив рядом с ним меня,.подошла, и ни слова не говоря, подтолкнула по направлению к реквизиторской.
- Зачем ты пришел? - она холодно смотрела на меня
- Хотел увидеть... - проговорил я, чувствуя, что, наверное, сделал что-то не то.
- Увидел?.. - Ольга была серьезна, и похоже не на шутку сердита.
- Оль, я, наверное, сделал что то не так? Не сердись, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, поверь! Заехал Юрику сумку отдать, ну и не мог не попытаться тебя найти...
Ольгин взгляд чуть потеплел, но всего лишь чуть-чуть...
- Пожалуйста, никогда не приходи и не ищи меня здесь! - голос ее был совсем не такой как вчера. Он не стал другим, но в нем явственно прорезался металл - Я сама виновата, что сразу тебе не сказала - и вот так получилось.... Я не хочу, чтобы ты приходил сюда!
- Хорошо, не буду... - растерянно проговорил я
- Не обижайся, ладно?.. - уже нормальным голосом произнесла она, и. улыбнувшись, скрылась в глубине коридора.
- Я, озадаченно смотрел ей вслед. Из реквизиторской вышел Юрик.
- Пойдем, посидим, поболтаем, я чайку заварил. Не торопишься?..
- Да не особо, минут двадцать есть - взглянул я на часы
Чай был ароматный и вкусный. Я, не торопясь, отхлебывал обжигающий напиток. А мысли были далеко... Юрик, заметив мое состояние, ободряюще похлопал по плечу:
- Не переживай, все будет хорошо!
Я посмотрел на него. Юрик, с понимающей улыбкой, повторил: - Все будет хорошо!..

* * *

-Карел! К телефону тебя! - высунулся из открытого окна Генка - Давай живей, пока дежурный с ужина не явился!
Я. не мудрствуя лукаво, перемахнул через низенький заборчик, огораживающий газон под окнами штаба, и, подтянувшись, перевалился через подоконник.
- Кто? - шепотом спросил я Генку
- Свои. Юрик - негромко ответил он - Давай быстро, я пока на шухере постою.
- Привет, Юрик! - прижал я трубку к уху - Какие проблемы?
- Пока никаких, все нормально! Ты завтра вечером ко мне сможешь подойти после десяти? - поинтересовался он.
- В цирк?
- Нет, домой.
- Смогу, наверное, после отбоя. Завтра Мишка дежурным, вроде как никуда не собирался. Если только начальство не приедет.... Хотя суббота - не должны бы, по идее. А что?
- Да ничего, посидеть, попить, пообщаться.... Компания неплохая...
- Лады! Постараюсь! - я немного воспрянул духом. Компания - значит артисты. А если так, то может и Ольга там будет... Жизнь продолжается! Недаром же Юрик сказал, что все будет хорошо!..

Облезлая пятиэтажка, где была квартира Юрика, находилась не слишком далеко от части, за кварталом одноэтажных домишек. В гостях у него я бывал не раз - не всегда он в цирке жил. Обычно Юрик обитал здесь иногда, в перерывах между гастролями, когда цирк пустел, и народу в общаге не было. Небольшая однокомнатная квартира, притом, что хозяин почти не бывал здесь, содержалась в образцовом порядке. Хотя, по логике вещей, должны были быть и паутина по углам, и пустые бутылки, и расхлябанные двери, и облезлая ванна, и постоянно текущий унитаз и грохочущий холодильник.... Так вот, ничего этого не было. Все чисто, исправно, отремонтировано...Руки у Юрика росли из нужного места. Как он сам мне поведал, вернувшись сюда, не стал спиваться от безделья, а полностью отремонтировал квартиру. Потом, сделав все, что можно, заскучал - все же одному тоскливо, как ни крути, и перебрался в цирковую общагу. Там он и жил, попутно еще и на полставки подрабатывая сторожем в цирке. А квартира служила дл я встреч с дамами, дружеских посиделок и отдыха от всего, если вдруг ему хотелось какое-то время побыть одному.

-Когда вернешься то? - Генка тоскливо вздохнул - Хоть в клюве принеси чего-нибудь! И как обставляться будешь, если вдруг что?
- А что если вдруг? - прыгая на одной ноге, я надевал его джинсы - Блин, ну ты кабан, хоть веревкой подвязывай! Я их, не расстегивая, снять могу!
- Не нравится - не ешь! - Генка критически осматривал меня - Возьми ремень. И вообще, большие - не маленькие! Или лейтенантом иди - опыт есть!
- Не, нах! Раз удрал, второй может и не получиться! Лучше уж так, - я натянул футболку и надел куртку. Затем, надев кроссовки, затолкал форму вместе с сапогами, в стоящую на хоздворе, старую бетономешалку.
- Ну, будем надеяться, без эксцессов пройдет!
- Ты подумал, как обставишься? Хоть и Мишка сегодня, а вдруг Гнус придет считать?
- Тьфу на тебя! - я замахал руками на Генку, - Не поминай к ночи!.. Только его не хватало!
Однако же, его слова заставили меня задуматься.
- Значится так! - подражая Жеглову, произнес я - Держи ключи, загони «уазик» в бокс и пломбу на воротах поставь - я бережно вытащил из-под обложки военного билета плоский кругляшок из эпоксидки, - Не дай Бог, поломаешь!
- А потом что? - Генка непонимающе смотрел на меня.
- А потом, если что, скажешь, что Зубко меня забрал - кто проверять рискнет? Тем более, он сегодня тут был. Где день, там и вечер! Его нет, меня нет, «уазика» тоже нет. Зубко ночью не явится, Горелов в отпуске, с Мишки взятки гладки! Зубко забрал - и все дела!
- Это так глупо, что, пожалуй, может и сработать! - ответил Генка фразой из «Блефа», недавно шедшего в местном кинотеатре, и поэтому не вполне еще нами забытого - Давай! Удачи! Ты у Юрика будешь?.. Нет, я, конечно, тебя вряд ли побегу оттуда вытаскивать, но я же знать должен, мало ли что?
- Я, кивнув, хлопнул его по плечу, перелез через забор и скрылся в вечерних сумерках.

.
* * *

Четвертый подъезд, пятый этаж. Я подошел к двери и прислушался. Странно. Шума нет застольного, может, и нет еще никого? Хотя дверь добротная, тяжелая, с глазком - постарался Юрик, наверное, звукоизоляция хорошая. Пожав плечами, нажал кнопку звонка. Длинный - два коротких - длинный - короткий... Обычно свои звонили таким позывным. Ну, мы с Генкой во всяком случае. Может, для других другая комбинация была, не знаю...
После недолгой паузы щелкнул замок.
Дверь отворилась.
В полумраке прихожей стояла Ольга.
- Не ждал? - улыбнулась она - Ну, что ты как столб? Так и будешь в дверях торчать?..
Я шагнул в прихожую, закрыв за собой дверь, и стоял, пытаясь осмыслить происходящее. - А Юрик?.. - глупо спросил я.
- А Юрика не будет. - Ольга безмятежно улыбалась, - Никого не будет. Это я его попросила, чтобы он тебе позвонил вчера.... Удался сюрприз?.. Вижу, что удался - видел бы ты себя сейчас! До конца гастролей четыре дня. Юрик мне ключ дал и сказал, что могу здесь жить. Он очень добрый и мудрый, и все понимает... Ну, что ты стоишь? Ты ведь этого хотел?..- тихо произнесла она, - Ты хотел меня видеть, и я здесь... Неужели тебе нужно объяснять, что делать дальше?..
Я осторожно коснулся ее щеки, Ольга по-кошачьи потерлась об мою ладонь: - Пойдем на кухню, откроешь вино... Не мне же этим заниматься, правда?...

Только под утро мы, наконец, сумели заставить себя оторваться друг от друга. Выбравшись на кухню и разлив по бокалам остатки «Алиготе», я вернулся в комнату и обнаружил Ольгу спящей. На красиво очерченных губах застыла легкая улыбка, полуприкрытое простыней тело неудержимо манило к себе. Поставив бокалы на стол, присел на край тахты и, не в силах отвести взгляд, осторожно убрал с ее щеки темную прядь волос. Глянул на часы... Да... Черт бы побрал всю эту службу!.. Ну, как можно куда-то уйти?! Особенно сейчас... Но какой-то внутренний зуммер уже предостерегающе звенел. Два часа до подъема - тут уж все мыслимые допуски давно просрочены.
Быстро одевшись, я наклонился поцеловать ее. Ольга, не открывая глаз, потянулась мне навстречу и обвила руками шею.
- Я так не хочу, чтобы ты уходил! - шепнула она, щекоча губами мое ухо, - Я буду ждать тебя сегодня... и завтра... и послезавтра.... Ты ведь придешь, правда?..
- Конечно! Не знаю во сколько, но приду... Попробовал бы я не прийти после всего, что было!.. - тихо засмеялся я...
- Попробовала бы я не хотеть, чтобы ты пришел, после всего, что было! - прошептала она...

* * *

- Где ночью шлялся? - Мишка буравил меня рентгеновским взглядом - Басни про то, что Зубко тебя забрал, можешь замполиту оставить! Я знаю, где Зубко был. И знаю, что тебя там точно не было! Ну?!..
- Миш, считай, что я герой-партизан! Я же тебя не спрашиваю, где ты ночуешь! - пожал я плечами, намекая на их с Макарычем последний анабазис - Ну, съел ведь Гнус эту инфу! Он Зубко боится как черт ладана, посмел бы проверять!..
- Вы, дембеля, совсем оборзели! - Мишка, ломая спички, прикурил и глубоко затянулся - Милютин, это твое счастье, что я сходу въехал в твои басни. Что Гнус не начал широкомасштабные поиски и выяснения. Мне-то нахрена из-за вас свою жопу подставлять?! Вы дембельнетесь, а мне тут оставаться!.. Парни, я сам таким был, все понимаю, но неужели до увольнения не дотерпеть?! Знаете же Гнуса, если не в дисбат упечет, так на киче до дембеля продержит, и дембель тридцать первого декабря организует... Ну, не строить же мне вас, в самом деле!.. И прекрати улыбаться! - рявкнул он на меня - Бля, как кот, сметаны нажравшийся! Лимон съешь, что ли, а то у тебя рожа такая, как будто тебе досрочный дембель объявили и билет на самолет вручили!..
- Миш! Ты не переживай так! Все нормально, все под контролем... - Генка виновато переминался с ноги на ногу - Если бы общее построение - он через десять минут после команды в строю бы стоял!
Мишка саркастически усмехнулся - Так и думал! Значит, поблизости где-то нору нашли.... И оповещение придумали... Смотрите мне! Покрывать не буду больше!..

- А Мишка-то прав, - Генка задумчиво почесал в затылке, - надо какую-нибудь систему оповещения придумать. А то попухнем, как пить дать.
- Придумаем, - улыбаясь, произнес я
- Ты уж действительно лимон бы съел - Генка усмехнулся - Что, правда, такой супер?..
- Ты ее не видел. А то бы не спрашивал... Во всяком случае, сегодня меня опять не будет. Свалю. Если не сразу после отбоя, то позже. Но не будет меня, это точно. Надо придумать, что говорить будешь, если искать начнут...
- А если тебя куда припашут? Вдруг Макарыч опять ночью в загул ударится?
- Получка только через неделю. Макарыч все бабки, похоже, спустил уже. Сегодня трезвый...
- Карел! - раздался от штаба веселый голос Зубко - Нас ждут великие дела! Подавай экипаж, поехали!...
Замполит, стоявший на крыльце штаба, вытянулся перед Зубко, отдавая честь и пожирая того глазами. Зубко, небрежно козырнув, уселся в «уазик» и хлопнул дверцей. Гнус с кислой миной проводил взглядом отъехавшую машину. Похоже, сомнений в том, что я сегодняшней ночью возил Зубко, у него не было....

Почему-то сегодня Зубко поехал на сортировочную станцию. Что там ему нужно было, я не интересовался. Что-то прийти должно было, или какие то вагоны не дошли по назначению, вероятно... Я сидел в машине и ждал. Зубко, появившись через час, сводил меня пообедать в железнодорожную столовую, и вновь исчез в коридорах станционного здания, сказав, что я могу спать в машине, пока он не явится.
- Погулять то можно? - осторожно спросил я, надеясь, что отпустит в город.
- По территории станции. За ворота - ни шагу! А то прихватит патруль - выручай тебя потом.... На, вот, журнал! - он сунул мне потрепанный экземпляр «Нового мира»,- Просвещайся!
Читать не хотелось. Зайдя в ворота, я присел на какой-то ящик и, закурив, провожал взглядом снующий туда-сюда тепловоз. Ярко-красные и пронзительно-синие огоньки маневровых светофоров были видны издалека... Фонарь! Вот оно, оповещение! Подвесить его повыше, чтобы из Юриковых окон было видно!..
Подскочив и выбросив недокуренную папиросу, я ринулся на поиски местных электриков.

- Ну и что тебе надо, служивый? - усатый парень в оранжевой жилетке отложил ключ и повернулся ко мне.
- Мне бы электрика найти. Или кто светофорами ведает...
- Так они все кто где. С утра нужно ловить. А что за дело у тебя?
Я коротко обрисовал ситуацию, мой визави, сдвинув кепку на затылок, весело захохотал, обнажив крепкие прокуренные зубы - Я сам еще службу не забыл!.. Понимаю... Короче. Если я тебе подгоняю фонарь - что с этого имею?
А что тебя интересует? - оживился я. Надо же! Везет мне что-то последнее время, тьфу-тьфу-тьфу! - У нас ОБМО, бензину можно организовать. Еще там чего нибудь..
- Ладно! Будет тебе фонарь, а за это ты мне канистру бензина и фару-искатель. Найдется?
- Найдем! - твердо ответил я. Фара-искатель у меня была, а бензин... Сольем с дежурки или еще откуда. Эпоксидная печать войсковой части, которой пломбировались боксы с техникой, у нас имелась. Причем оттиск был совершенно неотличим от оригинала. Во всяком случае, до сих пор все сходило с рук. Может, потому что не борзели особо...


* * *

- Где подвесим то? Генка разглядывал старый одинарный маневровый светофор - Он хоть нормально светить будет? И ты уверен, что из окна увидишь? Расстояние не маленькое, километр точно есть, если не больше.
- Главное, чтобы видно его было из окна. Посмотрим. Все равно других вариантов нет у нас. А подвесить.... На трубу что ли?
Труба кочегарки была самым высоким объектом на территории части.
- На трубе его заметно будет... Во!.. - я ткнул пальцем на мачту с прожекторами около склада ГСМ, - Туда его! Прожектор все равно на ГСМ направлен, а у Юрика дом с другой стороны стоит. Затащить туда фонарь, поставить и навести. Только навести максимально точно надо, он же в тубусе. Узконаправленный. А тубус снять нельзя - будет во все стороны светить... И вряд ли кто туда наверх будет смотреть, там еще и старые прожектора нерабочие висят аж четыре штуки. И самое главное - никто туда не полезет!

Саня Кошкин был электриком. Вызвав его на хоздвор, где мы спрятали приобретение, Генка ставил задачу:
- Значит так! Вот эту железяку нужно поднять на мачту, повесить там, подключить, и навести в нужном направлении.
А в каком направлении, тащ сержант? - Кошкин разглядывал фонарь - И зачем его туда вешать?
- Много вопросов! - обрезал Генка - А, действительно, в каком направлении? - повернулся он ко мне - Его самим наводить надо! - он покосился на Кошкина, который вроде доверия заслуживал, но еще не в такой степени...
- Надо... У Сереги в каптерке бинокль был. Взять, залезть и посмотреть! - обрадовано вспомнил я, - Щас сбегаю!
Вернувшись с биноклем, я задумался. Объяснять Кошкину, куда наводить фонарь, ни к чему. Информация касалась очень ограниченного круга лиц. О Юрике знали лишь Генка и Серега. Наше с ним знакомство хранилось в строгой тайне, ибо кто знает, были у нас в части особистские стукачи или нет? «Вас виссен цвай, виссен дис швайн» - так кажется? Поэтому я, потребовав у Кошкина пояс, направился к мачте сам.
- Сейчас я заберусь наверх, к прожекторам. Вот эта палка будет наведена в точку, куда должен смотреть фонарь. Потом ты залезешь туда, пропустишь через кронштейн и сбросишь веревку, мы привяжем фонарь и поднимем его наверх. Твоя задача его закрепить, навести и подключить. Все ясно?
- А если кто увидит, и спросит, что я там делаю?
- Скажешь, что лампочки меняешь. Мирошина нет сегодня, а ГСМ - его заведование. Сказал профилактику прожекторов сделать - вот ты и делаешь. Я подтвержу если что - ответил Генка.
Нацепив на себя широкий монтажный пояс, я полез на мачту. Добравшись до прожекторной площадки, пристегнулся, и вытащил бинокль.
Пятиэтажку я нашел сразу. Знакомые два окна на пятом этаже манили к себе. Ольги, конечно же, не было там сейчас. Сегодня представление, наверняка она в цирке... Эх!...Скорей бы ночь!.. - мысли опять потекли в единственном направлении...
- Ну, че там? - Генка бесцеремонно прервал мои мечтания - Навел?...
- Щас! - я примотал куском алюминиевой проволоки к кронштейну прожектора обломок рейки и, положив на нее бинокль, подкорректировал направление. Должно получиться.. Если только Кошкин не собьет прицел. Осторожно спустившись, я отстегнул пояс.
- Давай, Шурик! - хлопнул я по плечу Кошкина - Родина, в моем лице, ждет от тебя подвига! И не дай Бог тебе сбить рейку! Если все сделаешь правильно, завтра получишь пачку питерского «Беломора». Если неправильно - я тебе не завидую!...
Кошкин, прицепив к поясу веревку, и надев на плечо противогазную сумку с инструментами, полез на мачту. Через недолгое время сверху спустилась веревка с привязанным тяжелым болтом. Обмотав фонарь, мы начали в четыре руки выбирать ее. Фонарь, медленно вращаясь, пополз вверх.
- Оттягивай от мачты! - командовал Генка - Если стукнешь и разобьешь - можешь сразу веревку мылить! Там и будешь висеть вместо фонаря!..
- Ладно, не отвлекай его! - я осторожно выбирал веревку. Кошкин, наконец, принял фонарь и начал его закреплять на кронштейне.
- Проволоки хватит? - наблюдал я в бинокль за его действиями - Или еще поднять?
- Должно хватить, - пыхтя, отвечал Кошкин - я от нерабочего прожектора пару подключу. Если кабель не перебит нигде - будет работать!
- То есть, как кабель не перебит!? - возмутился Генка, - Твое заведование, и ты не знаешь что с кабелями?!
- Должно все работать, тащ сержант!... Все! Подключил!...
- Так! Сиди там! Проверим!.. Где там у тебя в щитовой он включается?
- Справа в шкафу, там, где написано ПР.
- А какой пакетник?
- Не знаю, там их помимо рабочего прожектора еще четыре штуки!
Я, покачав головой, выругался: - Кошкин, бля! Ты рискуешь остаться без курева! Что ты за электрик, если не знаешь где что у тебя?..
- Эт-то что тут такое?! - неизвестно откуда появившийся, Макарыч с подозрением уставился на нас.- Кошкин! Ты что там делаешь?!
- Он лампы новые ставит, тащ прапорщик! - невозмутимо доложил Генка
- Какие лампы, что вы мне тут заливаете?!
- Прапорщик Мирошин приказал прожекторы проверить и мощные лампы поставить! Вот он сейчас обслуживание делает, напряжение проверит, потом будет лампы ставить.
- А вы что тут торчите? Больше заняться нечем?! Вот он, я вижу, что делом занят! А вам лишь бы... Стоп!.. - Макарыч посмотрел на меня, потом на Генку - Ну-ка, дыхни! - он подозрительно повел носом. Мы по очереди продемонстрировали ему чистоту дыхания. Макарыч переводил взгляд с меня на Генку и обратно:
- Трезвые... А бинокль зачем вам? Что вы в него разглядывать собрались?! А?! Не слышу ответа!
- Контролируем, чтобы все в порядке было! Не самим же туда лезть! - доложил Генка
- А ну, дай сюда! Контролер! - Макарыч схватил бинокль, и уставился в него на Кошкина, который догадался загородить спиной повешенный фонарь, и, откинув крышку прожектора, сосредоточенно что-то там откручивал, всем своим видом изображая занятость нужным и полезным делом. Макарыч отнял от глаз бинокль и посмотрел на нас. Что-то он заподозрил все же, но поскольку мы были трезвые, а Кошкин, сидя на мачте, копался в прожекторе, то Макарыч не придумал ничего лучшего, как отправить меня в штаб, а Генку в роту. После чего, внимательно посмотрев вокруг, и не обнаружив ничего заслуживающего его внимания, направился к столовой.

- Кошкин, ком цу мир! - Генка, закурил и, выдохнув дым, поинтересовался - Ну, как? Макарыч больше не приходил?
- Приходил, тащ сержант! Ходил внизу. Смотрел. Ничего не заметил, я на фонарь кожух от старого прожектора надел, чтобы в глаза не бросался.
- Не сбил? - озабоченно спросил я - Смотрит в нужную сторону?
- Нет. Не сбил. Я его крепко примотал.
- А как его включать? Ты знаешь, каким пакетником он включается?
Кошкин виновато опустил глаза.
- Пошли в щитовую! - Генка был краток - Сейчас покажешь где там что!

- Вот! - Кошкин открыл шкаф - Где ПР написано, там прожектора включаются. А какой куда - я не знаю. Крайним два рабочих прожектора включаются, а остальными тремя остальные должны, только они не рабочие.
- Ты на мачте все пары посмотрел? Не коротнет?
- Все посмотрел, заизолировал. Коротнуть не должно, - доложил Кошкин.
- Значит так! - решил я,- Сейчас снимаешь крышку и подводишь все хвосты от неработающих прожекторов к одному выключателю. На один из них фонарь подключен, должен загореться. Остальные пустые, нагрузки там нет, значит предохранитель не выбьет... Если только не закорочено где...
Через пятнадцать минут Кошкин доложил готовность.
- Ну, включай! - промолвил Генка
Кошкин щелкнул крайним левым выключателем, на который он подвел питание фонаря. Мы внимательно смотрели на щит. Предохранители были в порядке, дым ниоткуда не шел.
- Вроде как не закорочено, - я принюхался, - И дымом не пахнет. Должен светить, только как определить? Не гнать же его опять наверх, заподозрят, если увидят его там!
Генка щелкнул выключателем, приведя его в прежнее положение - Ладно, иди! Дальше мы сами разберемся.

- Ну, будем надеяться - фонарь работает. Теперь если что - включай! Увижу - прибегу. Хотя, хочется верить - до этого не дойдет. Кто по части сегодня?
- Демидов.
- Иваныч мужик хороший, привычки народ считать у него нет. После отбоя я вновь вас покину! - радостно потер я руки.
- Проверить все же надо. Давай так - серьезно произнес Генка - я ровно в двенадцать три раза включу-выключу. Ты уж постарайся не забыть в окно глянуть вовремя! Если работает - все хоккей, а если нет... Ну, тогда не знаю. В любом случае, больше ничего не сделать...

* * *

- Что ты на меня так смотришь? - Ольга накинула на себя простыню, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала безупречную линию талии и бедер.
- Я тебя вожделею! - с плотоядной улыбкой ответил я, - Нэт! Я тиба хачу! Вах, как я тиба хачу, слюшай! М-мм! Пэрсик, да?. - заговорил я с кавказским акцентом, прищелкивая языком и вращая глазами.
- Еще один!.. - усмехнулась она, - Сегодня в цирке какой то урюк прохода не давал - букет притащил, шампанское... На шашлык приглашал...
- А ты что? - ревниво поинтересовался я
- Сказала, что подумаю и, быть может, приму его приглашение. - Ольга фыркнула, глядя на мою вытянувшуюся физиономию, - Да успокойся ты!.. Шуток не понимаешь!.. Рядом как раз Саша оказался. Силовой жонглер... Я, как бы невзначай, его под руку взяла, и посоветовала этому джигиту найти другой объект для притязаний. Слился сразу... И вообще, противны они мне, все эти дети гор! - она пренебрежительно сморщила нос
- Ну, его можно понять! - с затаенным превосходством улыбнулся я
- Ты о чем сейчас подумал? - Ольга заметила подспудные движения моей души.
- Лежи и не шевелись! - я медленно стянул с нее простыню и откровенно любовался загорелым телом. - Слушай, а где ты в неглиже загорала? Наверняка по всем ближайшим кустам наблюдатели прятались и слюни пускали...
- На крыше. Там кустов нет, и наблюдателей тоже... Только здесь... Один... Не разглядывай меня так, - Ольга прикрыла рукой грудь.
- Оль, сейчас стесняться уже просто смешно! - наклонился я к ней и провел губами по гладкому загорелому животу...
- Прекрати! - Ольга смущенно покраснела
- Тебе что-то не понравилось?..
- Не городи ерунды! - она мечтательно улыбнулась, - Все было сказочно!.. Так о чем ты подумал? Я жду ответа.
- Я подумал о том, сколько миллионов мужчин сейчас желали бы оказаться на моем месте...
- Они все на своих местах... Где им и суждено быть. И мы тоже там, где нам суждено. Будем считать, что так звезды легли, - она соблазнительно потянулась - Что ты все в окно поглядываешь?
- На звезды... - я посмотрел на часы. Было без двух двенадцать. Огоньки свечей, стоящих на подоконнике, многократно отражаясь в оконном стекле, светящейся дорожкой уходили в бесконечность
- Хочешь, я тебе покажу, что звезды легли именно так как нужно, и не иначе. Смотри, внимательно смотри вон туда! Сейчас нам подмигнет наша звезда.
Я встал сзади и обнял Ольгу. В ночной темноте, среди звезд и редких огоньков, трижды ярко мигнула красная точка...
Что это было?. - она, улыбнувшись, повернулась ко мне. Смуглая кожа в свете свечей отливала золотом...
- Наша звезда. Правда, я очень не хочу, чтобы она когда-нибудь загорелась. Пусть будет потухшей звездой.
- Нет, ну что это?
- Маяк. Если загорится - мне нужно срываться и лететь в часть....
- Сейчас он не горит, значит все нормально?.. Не будем напрасно терять драгоценное время!.. - Ольга потянула меня к тахте.... Окружающее вновь перестало существовать. Была лишь она, и больше ничего.... Совсем ничего...

- О чем ты думаешь? - Ольга приподнялась на локте и заглянула мне в глаза - У тебя лицо какое-то другое стало.
- Какое?.. - произнес я, в который раз поражаясь ее сверхъестественному чутью. Ведь стоило подумать только, как она мгновенно улавливала любые изменения душевного состояния.
- Не знаю... Ты о чем то подумал и глаза у тебя сразу стали другими.... И лицо... Что-то неуловимое промелькнуло...
- Оль, - осторожно произнес я, - Я действительно тебе интересен, или это просто попытка вышибить клин клином?
- А если и так? - прошептала она - И не был бы ты мне интересен, не было бы ничего между нами.... Давай, не будем об этом думать, хорошо? В конце концов, мы можем позволить себе радость общения друг с другом. Пусть и ненадолго...

* * *

- Не спи, замерзнешь! - Серега толкнул меня в бок - Пошли в баню! До отбоя как раз попариться успеем. Парилка натоплена, веники готовы. Генка там уже ждет ... Давай-давай-давай!..Цигель-цигель айлюлю! - он вытащил меня, сонного и недовольного, из «уазика», где я отсыпался на заднем сидении, и потянул за собой.
- Понимаю, что вам без меня и баня не в радость, но имейте же совесть! Я не спал почти, а вы пару часиков урвать и то не даете! - ворчал я, стаскивая майку.
- Кто бы о совести говорил! Сам третью ночь оттягивается, а мы тут... Ого! А что это у тебя вся спина исцарапана? - рассмеялся Серега
- Да вот, представь, всю ночь не спал - спину себе царапал! - лениво парировал я, - кто тебе то мешает?
- Не мешает, а не дает моя комсомольская совесть и воинский долг! - патетически заявил он, - Блин! Ну, ты бы хоть показал подругу-то что ли?
- Обойдешься!... Пошли в парилку!...

- Фу-у-у-ух!... Хорошо-о-о-о!!! - Генка вывалился в предбанник и, плюхнувшись на топчан, обмахивался полотенцем, - Щас бы еще пивка!..
- Ну, пивка нет, - Серега покосился на меня, - Кое-кто совсем забыл о друзьях, променяв их на плотские удовольствия, и кроме красных глаз и исцарапанной спины ничего из самохода не принес... Но если бы не я!... - он многозначительно поднял вверх палец, и, зайдя за камин, вскоре появился оттуда с бутылкой портвейна.
- Без меня! - скрестил я руки перед собой, - Я - пас!
Приятели удивленно воззрились на меня.
- Да-а-а-а! Это уже серьезно!.. - протянул Генка, - Что должно случиться, чтобы Карел выпить отказался?..
- Слушай, белый! Совсем горячий! - Серега потрогал мне лоб, - Ну, не хочет - и не надо! Нам больше достанется!..


* * *


-...И качнутся бессмысленной высью....
Пара фраз залетевших отсюда...
Я тебя никогда не увижу....
Я тебя никогда не забуду!..

Ольга молча сидела, глядя мимо меня в темное окно. Я отложил гитару.
- Оль... А почему ты хотела услышать именно эту песню?..
Она не ответила. Подошла и без слов уткнулась головой в мое плечо. Еще через мгновение я ощутил на спине под футболкой ее сухие горячие ладони
- Не спрашивай ничего! - прижалась она поцелуем к моим губам
- Мед и молоко на губах твоих... - прошептал я...
- Мы мало похожи на библейских героев... - Ольга поймала губами мочку моего уха и слегка прикусила, - Даже совсем не похожи...

В эту ночь она была особенно нежной. Она понимала меня без слов, мгновенно и с радостной готовностью откликаясь на любые желания. Она полностью и без остатка отдавала мне себя. И я без устали снова и снова ласкал ее, с тем, чтобы вновь, слившись воедино, замереть, и теряя ощущение времени и пространства, подняться куда-то высоко-высоко над городом и миром...

Обессиленные, мы лежали на смятых простынях. Шевелиться не хотелось. Хотелось сохранить это восхитительное состояние опустошения как можно дольше... Я, медленно приходя в себя, повернул голову и открыл глаз. Ольгино лицо склонилось надо мной. Упругая грудь с коричневой горошиной соска дразнила глаза, я, чувствуя вновь накатывающее желание, потянулся к ней. Ольга мягко придержала ладонью мою голову.
-Оль...- начал я
Она молча приложила палец к моим губам. Бездонные глаза глядели серьезно и грустно.
- Не надо. Помолчи и послушай. Я знаю все, что ты мне сейчас скажешь. Ты хочешь сказать, что теперь не представляешь жизни без меня, что все только начинается и что нам еще предстоит много узнать друг о друге. Потом ты скажешь, что отслужишь - тебе ведь совсем немного осталось, приедешь ко мне, и мы будем вместе... Так?..
- Ну, в общих чертах так, - обалдев от ее проницательности, проговорил я, - Послушай, Оль, у нас ведь так все хорошо с тобой, и я действительно хотел тебе это сказать. Может не совсем теми словами, но именно это. И даже больше...
Ольга вновь закрыла мне рот ладонью, не дав договорить.
- Всё - это постель?.. - она пристально смотрела мне в глаза. - Пойми, ведь секс не самое главное в жизни. Да, у нас с тобой идеально в этом отношении... Поверь, я не преувеличиваю. Я не могу сказать, чтобы раньше когда-нибудь с кем-то у меня это было так... так сильно... Так ярко и так радостно. Ты подарил мне не только себя, ты подарил мне меня.. И я всегда буду благодарна судьбе, за то, что ты был в моей жизни. Но ведь это и все... Разные мы, понимаешь? Совсем разные... Ну, как ты себе это представляешь? Будешь со мной болтаться по гастролям?.. Не будешь. Предложишь мне прекратить выступать?.. Исключено абсолютно! А универ?.. Тебе нужно восстанавливаться... И не говори, что плюнешь и пойдешь в цирковое училище, чтобы потом быть со мной рядом. Ну, не цирковой ты! И сам это прекрасно знаешь... Помнишь, что я тебе сказала в самом начале?
Я медленно кивнул, не в силах отвести взгляд от колдовских омутов ее глаз.
- Ты ведь согласился с таким положением вещей. Может, я и жестоко поступаю. Но я знаю, что делаю, и не привыкла менять свои решения. Ты и сам в глубине души понимаешь, что я права. Ты сам сказал про клин клином. Да, мы вышибли... или попытались это сделать... Удачно?.. Не знаю.... Только не говори мне, что любишь. Не так это... Нам просто хорошо вместе. И все....

Было тяжело. И Ольге, судя по всему, нелегко давался этот разговор. В висящем напротив зеркале, в ночной темноте вдруг зажегся маленький рубиновый огонек. Это мог быть только сигнал. Бля!.. И это еще!.. И, как назло, именно сейчас!
Ольга тоже смотрела в зеркало.
-Все. Иди. Видишь, и маяк горит... - тихо, не поворачивая головы, произнесла она.
- Плевать! - я решительно махнул рукой - Ну, отсижу на губе, хрен с ним! Оль, ну ты же уедешь завтра! Представляешь, завтра тебя здесь уже не будет... Малыш, а я? А как же я? Я же лучше собаки! - попытался я пошутить. Ольга печально улыбнулась
- Лучше. Конечно лучше...
Она гибко распрямилась, встав с тахты, и накинула на плечи рубашку.

- Это все... - думал я, одеваясь. Сейчас я оденусь, уйду, и это будет все.... Все кончится... Блин!.. Ну, неправильно ведь это!..- а какая то далекая частица подсознания тупо и безжалостно твердила - Правильно! Она все сделала правильно...
Я потянулся поцеловать ее, Ольга уперлась ладонью мне в грудь.
Подожди, Оль... - я выдрал листок из какой-то валявшейся на полке тетради, и быстро черкнул свой домашний адрес и адрес войсковой части, - Все может измениться в жизни. Напиши, и я сразу приеду. Хоть откуда. До приказа всего месяц, а там....
Ольга, медленно повернув голову, посмотрела на листок, и вновь перевела взгляд на меня. Затем плавно провела ладонью по моей щеке и отступила на шаг. Мы молча смотрели в глаза друг другу...
Не в силах отвести взгляд, я взялся за ручку. Показалось?!. Или она обозначила даже не движением, а мыслью, какое-то намерение шагнуть ко мне?.. Да нет, выдаешь желаемое за действительное... В тесной прихожей, безмолвно замерев, стояла невероятно, сказочно красивая девушка, огромные темные глаза не отрываясь глядели на меня. Дверь медленно закрылась, негромко щелкнув замком, как будто отсекая все, что произошло со мной за эти семь дней.

Торопиться в часть я не стал - а и хрен с ним! Ну, не мог нестись сломя голову - не то состояние. И не сказать, что трагедия, жизнь смысла не имеет и подобная чепуха. Нет!.. Это было другое. Это было то, что она, будучи старше меня всего на три года, а по житейской мудрости, пожалуй, на все десять, знала уже тогда. А я еще только начинал понимать.
Тело жило как бы отдельно от головы. Вскоре я вдруг с удивлением обнаружил себя у забора части, в том самом месте, откуда я, совсем недавно, как на крыльях, летел к Ольге...
Перемахнув через забор, я осторожно высунулся из-за угла казармы. В курилке мерцали огоньки сигарет, слышался негромкий смех. Что за черт!? А что маяк висел? Какая сволочь пошутить решила?! Я направился к курилке. Генка с Серегой повернули головы.
- Отбой боевой тревоге! Можешь возвращаться. Макарыч явился бухой, сказал, что через десять минут всех считать будет, мы маяк и включили. В дежурку захожу доложить по наряду, а он вырубился алкаш хренов. Так что - иди, отрывайся дальше, вряд ли он скоро прочухается.
Я молча стоял, переводя взгляд с Генки на Серегу и обратно.
- Карел, ну мы же не знали, что он вырубится, - оправдывался Серега, - Мы все, как договорено, сделали...
- Все правильно... Вы. Все. Сделали. Правильно, - медленно проговорил я, - Так даже лучше, наверное...
- Ты о чем?... - Генка хотел еще что-то спросить, но, посмотрев на меня, замолчал, видимо поняв. В нужные моменты он умел понимать.
- Ну-ка, пошли! - он потащил меня к штабу. - Стой тут!
Генка нырнул в дверь и вскоре появился, держа в руке полчетвертинки водки.
- Макарычу она все равно не нужна уже, он десятый сон видит! Пей! Да пей, кому говорю! - прошипел он.
Я механически высосал теплую водку, как воду.
Давай сюда! - Генка выхватил пустую бутылку и вновь скрылся за дверью.
- Я ее на пол положил. Проснется - не вспомнит, подумает, что сам и допил. А теперь давай, говори, что стряслось!
- Она права, Геныч! Как это ни печально - она права!..
Генка внимательно посмотрел на меня, ничего не спросив. Только положил тяжелую ладонь мне на плечо и ободряюще сжал его.
- Все когда-нибудь кончается... Пошли спать, скоро утро уже.
- Я в порядке. Но спать не хочу пока. Ты иди, я покурю... Геныч, мне действительно надо одному побыть, не обижайся! Я потом приду...


Через день меня позвали на КПП. У ворот стоял Юрик.
- Карел, - Юрик виновато опустил глаза - Тут вот какое дело... Это на столе лежало, когда я домой пришел, - он вытащил из кармана сложенный листок.
Я медленно развернул его. На четких размашистых строчках моих адресов расплывались высохшие следы слез.

(с) Аарне Лутта (Бегемот)

(по просьбе автора история выходит целиком, поэтому сегодня выпуск у нас необычно длинный - КБ)