ИЗ УРОКОВ БДИТЕЛЬНОСТИ.

1. Общие сведения.

Неподъёмный конгломерат военной тайны на тяжёлом авианосном крейсере переполнял его внутреннее пространство, а некоторые, не уместившиеся внутри составляющие - о, ужас! - в открытую стриптизировали на верхней и полётной палубах, надстройках и антеннах. Особая секьюрити почему-то главным источником утечки тайн считала офицеров. На борьбу с ними была мобилизована вся мощь чистых... холодного... горячего.
Ещё не заселились мы в Николаеве на корабль, как первый террорист - комбат главного комплекса старший лейтенант Трофимов - был вычислен. Вместе с Командиром и замом он стоял на коврах политических и особых отделов, писал объяснительные и заверял, что подобное больше не повторится. А что не повторится? Оказалось, Шура где-то изрёк, что если к нему, второму в мире комбату "Базальта", будут так же без почитания относиться, он проверит сопротивление изоляции в цепях пиротехники ракет мегомметром на 500 вольт. Он даже не смог припомнить где, при каких обстоятельствах и в каком состоянии это было сказано.
При кулуарных обсуждениях технической возможности осуществления предложенного проекта, учитывая, что ракеты на корабль ещё не приняты, я предлагал к рассмотрению более простой и доступный вариант, о чём впоследствии пожалею и о чём будет рассказано немного позже.

Старший лейтенант Поповкин, гордившийся наличием в своих жилах пятидесяти процентов еврейской крови, в трезвом сознании за "пулькой" изобразил мысли вслух:
- Эх, пойти бы нам на Восток через Суэц. Выбросил бы я налево своим братьям несколько папок технического описания "Аллеи", а там, смотришь, и счёт на моё имя открыли в солидном банке...
Далее те же, что и у Шуры Трофимова, ковры, те же угрюмые лица аналогичных дядей, та же стремительная посадка на "живете".
- Вы, дяденьки, что - серьёзно?! Не было такого...
- Если не было, тогда на, читай... Вслух...
- "Начальнику особого...Объяснительная... , - с изумлением читал несостоявшийся изменник Родины, - я ... знаю Михаила, как доброго... Однако ... числа ... месяца... за игрой в карты он сказал...", - и так три экземпляра - слово в слово - с разными подписями его игровых компаньонов.
Ну, как? Работали же люди!

2. Особисты - хорошие и разные.

Первый корабельный старший оперуполномоченный Николай Фёдорович У. оставил о себе добрую память. Умный, интеллигентный человек с радостью приглашался на мероприятия, где его присутствия по идее необходимо было опасаться. Он акцентировал наше внимание на том, что не собирается отнимать хлеб у политработников, но предупреждал: если кто при развязавшемся языке сознается в конспиративной деятельности или зловредных намерениях - берегись! После прихода на ТОФ мы с почестями проводили его на Камчатку, и тут началось.
Следующий особист, по выражению острословов, не брезговал информацию у матросов иногда даже высасывать (и не из пальца, конечно). После приостановления героическими усилиями контрразведки этого процесса у нас появился новый отъявленный негодяй и мерзавец, назовём его Федя Фазанов.

Здесь сделаю небольшое отступление. Мне, мягкому и сомневающемуся человеку, нелегко даются эти слова даже по прошествии более двадцати лет. Время зализало раны, рассосало до определённой степени от них рубцы. Великодушие и мучительный анализ событий, привязанных к тому конкретному и неоднозначному времени, позволяют мягче относиться к поступкам разных людей, которые самозабвенно или тупо, а иногда с перевыполнением плана, пахали нарезанную Системой делянку. Поэтому, перефразируя А.Покровского, скажу, что тех, с которыми я сегодня поздоровался бы сидя или лёжа, не больше, чем пальцев на одной руке.

З. Неистовый Фазанов

Фазанов совал свою красную физиономию во все дыры с дьявольским рвением. Он разоблачал то офицерскую антипартийную организацию с указанием фамилий, явок и паролей, то выводил на чистую воду потерявших за время чтения самиздатовского Высоцкого идеологические ориентиры моих сослуживцев. Блестящий офицер капитан Конов, заведующий авиационным шилом, поил эту скотину всю боевую службу совершенно бескорыстно, отмахиваясь от предостережений товарищей. Ещё не успели высохнуть слюни от их лобызаний при прощании по случаю возвращения на Родину, как на корабль пришла "опера", следствием которой было: снятие с должности, строгач по партийной, академия Жуковского - "Х" до места!
Особо Федя прославился пресечением масштабных утечек секретных сведений в период выполнения крейсером задач боевой службы в зоне ответственности 7-го американского флота.
А чего проще?
1. Утром в секретной части выписываешь фамилии получивших секреты и идёшь продолжать прерванный сон;
2. После обеда выходишь на полётную палубу, где весь экипаж пытается найти остатки свежего воздуха для дальнейшего продолжения жизни. Там "открыживаешь" встреченных особей из утреннего списка.
3. Обходишь по очереди каюты отмеченных, где в каждой задаёшь один и тот же сакраментальный вопрос: "Покажите, где вы храните полученные секреты?"
Всё! Материалов для "оперы" - выше крыши. Теперь можно неделю не выползать из каюты, шлифуя партитуру произведения.
Ну и что, что всем известно, что даже замурованный в постовом или каютном сейфе документ всё равно хранится с нарушением? А так как в этих типовых сейфах не для всякой бутылки места хватит, то и предъявляют бдительные офицеры книги и папки, скрытые от разведки вероятного противника под подушкой или в рундуке за закрытой на ключ каютной дверью.

4. Наука побеждать. Теория и практика

Я этому гаду не попался ни разу, несмотря на то, что идеология хранения секретов на моём Флоте заметно отличалась от требований приказа Министра обороны N 010. Она покоилась, как Земля на трёх китах, на трёх постулатах, объединённых девизом: "Секреты не пропадают!":
1. Я - патриот, и только от меня, а не от проверяющих зависит, чтобы секретные сведения, к которым я допущен, не стали достоянием врага.
2. Если я временно потерял координаты документа, свято верю, что он "всплывёт" и не сомневаюсь, что такой же достойный патриот, как я, найдёт способ вернуть обнаруженную заблудшую овцу в стойло, за что ему придётся налить;
3. Если негодяй (а не враг!) замыслит тебе отомстить или поставить подножку, то даже наличие нескольких записей в нескольких формах N7 от этого не спасут.
Относитесь к сказанному выше с долей иронии и - уж никак! - не руководствуйтесь. Но как прикажете поступать, если на "проворачивание" командир группы зачастую получал по несколько картофельных мешков с папками, отмеченными грифом "Совершенно секретно"? Выдавал всё это личному составу он, конечно, без записи, свято уверовав в его высокие гражданские качества.

А однажды я Федю победил, да притом на его поле. Это была всё та же боевая служба в Южно-Китайском море.
Командир группы отсутствовал в центральном посту по тревоге. На мой вопрос: "Где?" - зловещий ответ: "Его взяли". Представляете? Конечно, контрольные листы, осциллограммы, инструкции, находящиеся на боевом посту, - всё это при определённой доли фантазии и злой воли можно было трактовать как неучтённые секретные документы. Опер так и сделал, а командира группы - "взял".
Меня, как начальника, ноги сами собой понесли к месту, где "берут". В зловещей каюте в окружении четырёх "особистов" сидел мой лейтенант в, мягко сказано, деморализованном состоянии. Допрос вёл Федя. Синхронно с восприятием его пламенной речи в сознании обвиняемого сами собой возникали картины бескрайних сибирских просторов на фоне лая караульных собак. По причине открытой двери в каюту я вошёл без стука, проигнорировав - "Я вас не вызывал!" Говорить начал сходу, повернув ручку "громкости" в правое крайнее положение. Говорил страстно и аргументировано, подстёгиваемый непререкаемой уверенностью в собственной правоте и... (100 г - не более!). Логика моих умозаключений состояла в следующем:
- лейтенант ничего не нарушил, потому что все так делают;
- состояние, приобретённое здесь, не позволит ему выполнить задачу по отражению американского ракетного нападения на крейсер;
- лейтенант должен немедленно вернуться в пост со всеми снятыми обвинениями, поскольку его одного по боевому расписанию не заменят все здесь вместе взятые присутствующие;
- если он враг, его необходимо арестовать и в кратчайший срок доставить на борт замену.
Старший оперуполномоченный походного штаба, который через три года остановит блестящую карьеру командира эскадры, вышел из каюты. Посчитав почему-то, что это косвенно подтверждает мою правоту, я продолжал атаковать, и через некоторое время покинул каюту вместе с командиром группы и с чувством собственного превосходства. Брошенное вслед: "Мы ещё посмотрим...ты ещё пожалеешь...", - никак не воспринимались мной, поскольку Родину предавать я не собирался, а "секреты" до конца боевой службы твёрдо решил не получать.
Почему Фазанов мне так и не отомстил, я до сих пор не понял.

5. Удар ниже пояса

Чтобы хоть как-то развеялось мрачное впечатление от истории неравной борьбы секретных исполнителей с карающей системой, на арене должны появиться политорганы. И вот, они здесь...
Переход на Восток приближался к своему логическому завершению. Где-то на траверзе острова Цейлон нештатный кадровик походного штаба Александр Михайлович Апанасенко принёс благую весть:
- Мужики, Родина вас не забыла! Срочно требуют прямо с океана подать списки кандидатов на поступление в Академию и на Классы.
Решение год отдохнуть в Ленинграде созрело у меня мгновенно, и вот моя фамилия уже красуется на бланке телеграммы ЗАС. Вот-вот её подпишет командир эскадры и полетит она родёмая тире да точками на Большую Землю, круто меняя мою военно-морскую биографию...
- Александр Михайлович, ну что, подписали?
- Подписали и отправили. Да... твою фамилию вычеркнули.
Приплыли...
На очередной вахте, отвечая на мой вопрос о причине такого поворота событий, контр-адмирал Варганов по-доброму и с едва заметным чувством неловкости перепасовал меня к начпо - это он.
Заместитель начальника политического управления ТОФ капитан 1 ранга Семилетенко, игравший роль начальника походного политотдела, не пытался скрыть своего раздражения по поводу моего появления.
- А почему это вы сразу ко мне, а не по команде... Куда я вычеркнул?!. Да я даже вашей фамилии не знаю.
То, что он не запомнил фамилию первого вахтенного офицера за четыре месяца похода, не удивительно, а вот, что не знает и вычеркнул, - то это как?
- Погодите, погодите... Что-то вроде припоминаю...
Пришлось долго ждать перекладывания с места на место каких-то толстых тетрадей, их перелистывания туда-сюда, и вот довольное выражение комиссарского лица сменилось брезгливой гримасой.
- Ещё чего захотел... На Классы... Так-так, вот оно: "... и в то время, когда старший лейтенант Трофимов намеревался взорвать корабль путём замера сопротивления изоляции в цепях пиротехники крылатых ракет мегомметром на 500 вольт, капитан-лейтенант Ульянич придумал более изощрённый способ. Он предложил "запустить" изолирующий противогаз и бросить его в масляную цистерну..."
Чем закончился разговор, и как я покидал высокую каюту - не помню совсем. Честно... А вот что помню точно, так это то, что "академиев мы не кончали".

Вижу, не верите вы в правдивость этой очередной грустной истории?
Произвожу щелчок ногтем правого большого пальца на переднем верхнем зубе движением от себя. Этим же пальцем слева направо энергично перечёркиваю кадык:
"ЗУБ ДАЮ!!!"
А как ещё?!