Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Лучшее из армейских историй на Биглер Ру

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 2.553 RSS
←   Февраль 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.bigler.ru
Открыта: 18-03-2002

Автор
Кадет Биглер

Статистика

2.553 подписчиков
+1 за неделю
←   Все выпуски   →

Лучшее из армейских историй на Биглер Ру Выпуск 1320


Лучшие истории Биглер.Ру по результатам голосования


Авиация

НИЧЬЯ
7.

Утром до построения его вызвал к себе начальник штаба и предложил отправиться в профилакторий.
- Отдохнешь и подлечишься, - сказал он. - С головой шутить нельзя. И вообще, может это тебе звоночек был, - не будем судьбу испытывать. Там и про замену узнаешь в штабе армии. Вот документы. Иди к инженеру, предупреди, потом собирайся и на аэродром - там АН-12 перелетный дозаправляется, вылет через час.
«А может не надо?» - хотел сказать борттехник, но вдруг вспомнил ночные намеки майора. Встречаться с ним сегодня - трезвым, да еще с похмелья, - показалось совершенно необязательным и даже опасным. Зато поманила вдруг перспектива переместиться сейчас в знакомый оазис под Ташкентом, отстраниться от войны, остановить время, и рассмотреть весь этот жаркий месяц из прохладного далека.
Антракт, негодяи! - воскликнул он про себя, и от начштаба понесся к инженеру, потом в свою комнату, где переоделся в «гражданку», сунул в «дипломат» трусы, носки, книгу и пачку бумаги (ему уже грезилось, что вся пачка к концу отдыха будет исписана, - так толкались и теснились в голове нетерпеливые слова), и устремился на аэродром. К майору заходить не стал - «скажу потом, что не захотел будить после такой ночи». Он завернул в столовую.
- А ты разве не знаешь? - усмехнулась ее маленькая чернявая соседка. - Они с Бандитом в семь утра улетели. Он явился на завтрак первым, сказал, что летит на границу, и что там ее посылка ждет.
- Какая еще посылка? - удивился борттехник.
- Вот и она спросила. А он сказал «узнаешь», взял ее за руку и увел.
- Ну, прилетят, передай, что я в профилакторий улетел, - сказал расстроенный борттехник и пошел на аэродром.
А, может, оно и к лучшему, - думал он во время крутого подъема, скользя по лавке, - никого не увидеть, оставить вчерашнюю ночь неиспорченной, чтобы питать ею свое воображение неделю или две. Наверное, бог уберег - вдруг сегодня она, испугавшись, решилась бы, наконец, все прекратить...
Рядом сидел бледный лейтенант-артиллерист.
- Не боись, не собьют! - крикнул ему в ухо борттехник. - Не пришло еще наше время, мне вернуться сюда надо!

..Он бродил по Ташкенту, стоял у фонтанов, спускался в метро, вдыхал его металлический ветер, поднимался, курил в тени тополей, сидел за столиками открытых кафе, ел арбузы и дыни, думая о чем-то своем. В Дурмень возвращался под вечер, купался в пруду, ужинал в маленькой пустой столовой, потом, лежа в комнате на кровати, читал книгу, выходил на лоджию, курил, слушая, как цикадами свиристят звезды, что-то писал китайской перьевой авторучкой на белых листах бумаги в круге света настольной лампы (заглядывая через плечо, мы видим рисунки на полях, перечеркнутые куски, строчку, оборванную словами: «мне страшно, Рыжик»). Когда светало, снова шел на пруд, возвращался, срывая виноград, оплетающий аллеи парка. Он хотел, чтобы так было всегда, - чтобы терпеливо ждала его верная война, его друзья, его вертолет, майор, шахматы - и главное...
Но через неделю счастья в комнату вдруг ворвались старшие лейтенанты М. и Л. и с порога объявили, что они заменились!
- А тебя твой заменщик там ждет! Нахрена ты уехал? Собирайся и дуй назад! Мы только заехали сказать, сейчас в аэропорт и - домой! Встретимся в Магдагачах после отпуска.
- Вот, блин... - сказал борттехник. - Вы даже не понимаете, как вы все испортили! Е же мое, - в ужасе взялся он за голову.
Два старших лейтенанта с безумием свободы в глазах умчались, оставив после себя запах водки и развалины счастья. Старший лейтенант затосковал. Зачем, думал он, вышагивая по комнате, ну зачем я поехал в этот проклятый оазис, потерял последние дни, - и что теперь делать, когда там сидит эта сволочь заменщик, и я уже вычеркнут из списков счастья - где же этот прославленный армейский бардак?! Туда, сейчас же туда, майор поможет, он обещал, он же сам предлагал, ну хотя бы еще месяц до общей замены, чтобы вместе с ними...
Он начал метаться между профилакторием и военным аэродромом, узнавать, есть ли борта на Сабзавар, и через два дня улетел.

Лучше бы он задержался. Ни майора, ни ее там не было. Их не было ни в городке, ни в пустыне, ни в горах, ни в небе. Их не было в стране. Об этом борттехник узнал, ворвавшись в ее комнату прямо с самолета.
- Тю-у! - сказала соседка. - А вот и опоздавший. Опять не успел, юноша! Вчера вечером они улетели. На две недели. Она - в счет отпуска, он - как бы в профилакторий. Если бы ты не поторопился, увиделись бы - майору же нужно прибытие отметить. А позавчера мы тут их как бы свадьбу праздновали. Вот в тот день, когда ты улетел, он ей предложение и сделал. Утром увез в горы, в снега, сел там - и предложил! Красиво, да? Теперь отправились в Союз, чтобы как полагается. Она просила передать, чтобы ты дождался...
«Останемся! - злобно бормотал борттехник, быстро шагая к штабу. - Вот тебе и останемся! Наебал как котенка! Меня - в профилакторий, ее - замуж. За себя... А она, конечно, согласна! Дождаться! И зачем я должен дожидаться теперь?!». Но улететь, не увидев - это казалось ему вообще невозможным.
Он вошел к начштаба решительно, он даже не понял удивленного взгляда, когда потребовал оставить его здесь хотя бы на две недели. «А как я тебя оставлю? - спросил начштаба. - Ты здесь уже вне закона, приказ подписан, сидишь до первого борта. У тебя даже койки-то нет, по сути. Да ты что, с ума сошел, где это видано? Давай домой, что ты городишь, ну какие дела у тебя могут быть тут? Нет тут у нас никаких дел - рви когти, дурак, не гневи бога!».

В Сабзаваре он просидел еще неделю - пока оформил документы, пока ждал борт на Ташкент (на один опоздал намеренно, за что получил дыню). На построения уже не ходил, долго спал, шел в баню, валялся возле бассейна, прислушиваясь к звукам садящихся самолетов - не летит ли «горбатый». По вечерам рассказывал заменщику - молодому лейтенанту, как надо воевать. Ходил к ее соседке, пил чай, водку, глядя на стены ее комнаты, на ее кровать (здесь автор опускает целый том соседкиных рассказов, его мыслей, ее маленьких вещиц в его вороватых пальцах). Несмотря на соседкины намеки, уходил на ночь к себе. Сидел до утра на кухне, что-то писал, выбирался на улицу, курил в темноте, мокро шмыгая носом. Днем шел на стоянку, бродил возле пустой площадки своего (уже чужого) улетевшего борта, смотрел на песок и камни, думая, какой из них побывал под ее ногой - да что тут найдешь после ветра винтов! И вдруг однажды, рассматривая очередного претендента на памятный сувенир, он понял, что все закончилось. И пришла радость и лихорадка - все закончилось только здесь - он же знает номер части майора в Северо-западном округе, и ничего не помешает ему, когда заменится вся эскадрилья, и все отгуляют отпуска, - прибыть, найти, постучать в дверь, и сказать небрежно, когда откроют... Если майор, то: «Здравия желаю, товарищ майор, у нас осталась отложенной партия при счете 5:5 с неплохими шансами у черных». А если она? Но будет еще время подумать, что сказать ей, теперь главное, выбраться отсюда. И пусть она, прибыв, узнает, что нет его здесь больше, - с грустным злорадством подумал он. И никаких записок.
Поздним утром, когда все были на вылетах или на стоянке, пришел «горбатый». Старший лейтенант взял сумку с вещами, коробку с книгами, купленными в местном магазине, и присел на дорожку - казалось, что он уезжает в отпуск, поэтому он даже не осмотрелся напоследок, не забрал в память все, что было вокруг, - он уже был в будущем, он блуждал в его бесчисленных лабиринтах, и все коридоры выводили к ней. Он шел к самолету, опасаясь, - а вдруг они прилетели в нем? Тогда что ему остается - пожать руку майору, кивнуть ей и вот так просто улететь? Только бы их не было...
Их не было.
«Горбатый» оторвался от полосы и, резко задрав нос, пошел вверх, отстреливая гроздья тепловых ловушек. Пара Ми-24 шла чуть ниже, прикрывая небесного кашалота своими узкими крокодильими телами. И если бы кто-нибудь спросил сейчас старшего лейтенанта о тех, кто сейчас прикрывает его, - он назвал бы всех поименно. Но в тот момент он совсем не думал о том, что уходило сейчас под брюхо самолета. Он улетал с войны навсегда, еще не понимая, что такое это «навсегда»...

После отпуска он прилетел в свой амурский полк с опозданием на две недели, и пробыл здесь два месяца в ожидании приказа. Он не торопился. Вернулась его эскадрилья и, после грандиозной общей пьянки, разлетелась по отпускам. Зато теперь он имел записку от нее, - и там было только одно слово: «Рыжик!!!». Была ли она так гениально лаконична, или ей не дали дописать - какая разница? Это слово он мог читать бесконечно.
Наступила зима. Он жил один в холодной угловой комнате, выбираясь только в столовую (вкусные бараньи почки с гречкой подавала улыбчивая официантка) да на вокзал, чтобы запастись в киоске газетами и журналами. Вечерами, заварив чаю, набросив одеяло на плечи, он сидел за столом и думал над чистой страницей. Но писалось плохо - он не мог представить окончания - или продолжения? Тогда он ложился и читал «Три товарища», - потрепанную книгу, которую обнаружил в прикроватной трехногой тумбочке.
Здесь автор удивленно думает - сколько лет прошло с тех пор, а он больше не брал в руки Ремарка. Нет, брал, - пробовал на вкус и, поморщившись, откладывал. Почему же тогда, лежа в морозной комнате под тремя одеялами, и читая, как герой мчится на автомобиле в санаторий, где она умирает, - почему тогда он плакал, не утирая слез? Дело здесь не в Ремарке, а в одной только фразе: «Завтра вечером я увижу ее, - это было немыслимое, невообразимое счастье, в которое я уже почти не верил». Вот в чем причина, привередливый автор. И вообще - вместо того чтобы удивляться такой малости, расскажи лучше своему глупому герою, который сейчас на пике счастливого ожидания, что ждет его дальше. Предложи ему выбор - остаться вечно старшим лейтенантом на вечной войне (я подпишу твой рапорт, старлей!), с бесчисленными вариантами будущего и с переполненным жизнью настоящим, или же, безвольно отдавшись течению времени, повторить путь автора - по единственной, узкой и кривой колее, - до этой клавиатуры, до этих слов...
Я расскажу, а ты выбирай.

(Окончание следует).
Средняя оценка: 1.74
Историю рассказал тов. Игорь Фролов : 2006-02-20 20:22:41
Уважаемые подписчики, напоминаем вам, что истории присылают и рейтингуют посетители сайта.
Поэтому если вам было не смешно, то в этом есть и ваша вина.
Прочитать весь выпуск.
Кадет Биглер: cadet@bigler.ru
Вебмастер сайта Биглер Ру: webmaster@bigler.ru
В избранное