Лучшие истории Биглер.Ру по результатам голосования
Армия
Огонь, вода и медные трубы
После выхода на пенсию старший механик рыболовецкого траулера (по-флотски - "дед") Василий Никифорович Курган вернулся в родной город. Его друзья детства, так и прожившие в нем всю жизнь, встретили старого товарища с радостью. Один из них, ставший председателем горисполкома, поднажал, где надо, и Василий Никифорович стал капитаном прогулочного катера "Олег Кошевой", что дало ему чувство значимости, неплохую зарплату и гордое право капитанского мостика. Да еще несколько раз в неделю - непередаваемое наслаждение
встречи со старыми друзьями, поджидавшими его у причала в служебной "Волге" с заветными напитками и закуской.
***
Военный строитель, рядовой Конякин с усердием долбил землю лопатой. С каждым молодецким ударом штык ее погружался в отвратительную глину не более чем на три сантиметра. План измерялся в кубометрах, и он раз за разом беспощадно вонзал железо в безответную глину, сосредоточенно думая о перекуре. Рядом с ним с намного меньшим усердием, но таким же результатом ковырялись в земле его сослуживцы с Памира, отзывавшиеся на клички "Груша" и "Чебурашка". И когда к траншее подошел бригадир Михайлюк, то она, траншея, пребывала
в том же состоянии, что и час назад.
Бригадир посмотрел на Грушу с Чебурашкой и спросил:
- Эй, вы там, полтора землекопа, вы норму давать будете?
- Какой норма, огрызнулся Груша, - лопата согнул на этот земля.
Подошедший Конякин утер со лба пот и веско добавил:
- Монолит! Хрен чем возмешь.
Михайлюк осмотрел поле боя и сдвинул пилотку на затылок.
- Блин, ничё хорошего у нас тут не выйдет, - согласился он, не догадываясь, насколько пророческими окажутся его слова, а если бы догадывался, то прикусил бы он себе язык, и молча ушел.
- Ладно, давайте скидываться. Там - Михайлюк махнул рукой в сторану гражданской стройки,- "Беларусь" стоит. За чирик он нам все сделает.
Груша тут же деловито бросил лопату и потопал к землякам собирать деньги.
Конякин же вылез из траншеи и зашагал к бытовке - вагончику на колесах, от усердной работы он сильно вспотел и решил вскипятить себе чаю. Солдатский вагончик и вагон-прорабка стояли торцами перпендикулярно берегу реки. Кромка берега, отделяющая прорабку от воды, была покрыта все той же желтой глиной, на которую Конякин смотрел с профессиональным отвращением.
В бытовке он взял заранее заготовленную трехлитровую банку с водой и приступил к нехитрому ритуалу кипячения воды в условиях стройки. Главным инструментом был кипятильник, изобретенный еще, наверное, на строительстве пирамид - два лезвия "Нева", прикрученные к жилам кабеля, параллельные друг другу с зазором в один сантиметр. Второй конец кабеля, в полном соответствии с правилами техники безопасности оборудованный штепселем, Конякин и воткнул в розетку. Он опустил лезвия в воду, и вода между лезвиями закипела
и забурлила мгновенно. Осталось только водить кипятильником в банке, пока вся вода не прокипит и - заветный кипяток готов. Всецело поглощенный процессом, военный строитель не сводил глаз с жужжащего прибора и интересно бурлившей воды. Увлеченный магией электричества, он, к сожалению, не заметил, как на оклеенной дешевыми обоями стенке, там, где проходил провод, питающий розетку, вдруг появилась и стала проступать все явственнее дымящаяся черная полоса. Потом обои вдруг р
азом вспыхнули и весело и решительно зашлись зелеными языками пламени. Запахло дымом. Не заметить такое было уже нельзя. Конякин стремительно обернулся, изо рта его вырвался невнятый всхлип. Резким движением он рванул из розетки шнур, но огонь от этого почему-то не погас.
- Вода! Нужна вода - промелькнуло в голове Конякина. И, о чудо, вода была прямо перед ним - в банке. Он радостно схватил голыми руками банку с кипятком и, громко закричав, уронил ее на пол. Огонь стремительно распростронялся по бытовке. Становилось темно и было уже трудно дышать от дыма. Конякин понял, что пришло время отступать. В порыве хозяйственности он схватил обожженными руками кривой лом и с воплем "И-и-и-и-и-и, бл*!" выбежал из вагончика.
Конякин, как в замедленном кино, видел своих сослуживцев, вылезающих из траншеи, как из окопа в атаку, и с лопатами бегущих к бытовке. Впереди, как пологается, мчался с глазами, широко открытыми от ужаса, командир. Добежав до Конякина, он остановился, и задал абсолютно дурацкий (с точки зрения Конякина) вопрос:
- Что случилось?
Конякин показал рукой на ярко пылающий вагончик и прояснил ситуацию:
- Пожар!
Михайлюк внял обьяснению и стал растерянно озираться по сторонам, очевидно, в поисках чуда, но тут его подергал за рукав Груша.
- Ээ командыр,- спросил Груша,- прорабка спасат будэм?
До Михайлюка медленно и неумолимо стала доходить опасность близости двух вагончиков. Он бросился к прорабке, уперся в нее плечем и заорал призывно:
-Навались! Откатывай!,- толкая прорабку от горящего вагончика. Однако сделать это было трудно, потому что колеса прорабки были тщательно заблокированы кирпичем, как раз-таки, чтобы случайно не покатилась. Конякин, заметив проблему, как был, с ломом в руках, стал ногами пинать кирпич под одним из колес. Кирпич стоял насмерть. Михайлюк, поняв задумку подчиненного, подлетел к нему, выхватил из рук лом и тюкнул в кирпич, попав однако во что-то мягкое, отчего Конякин заорал и стал прыгать на одной ноге. Бригадир,
стараясь не смотреть на раненого бойца, продолжал сражаться.. Следующим ударом кирпич был раскрошен, а там, подоспевшие солдаты выбили стопоры из под остальных колес и, навалившись дружно, начали толкать вагончик под крик бригадира.
Прорабка медленно, сантиметр за сантиметром, стала отодвигаться от горящей бытовки.
-Давай, - орал Михайлюк,- Взяли!
Упирающиеся военные строители, кряхтя и пыхтя, толкали вагончик, который шел чем дальше, тем легче, постепенно набирая скорость.
Тут Михайлюк поднял голову, глянул вперед и внутри у него похолодело. Он на мгновение остановился, потом набрал полную грудь воздуха и заорал:
-Стой! Куда! Держи прорабку! - и кинулся вдогонку вагончику.
Оторопевшие от такой переменчивости в начальстве военные строители, замерли, глядя на цеплющегося пальцами за плоскую поверхность стенки бригадира... А прорабка, покачиваясь на ухабах, катилась, набирая все большую скорость вниз по наклонному берегу реки и остановить её было уже невозможно. Она с разгону влетела в воду, подняв тучу брызг. Надо заметить, что берег со этой стороны реки сразу от кромки воды резко уходил вниз и прорабка, клюнув сначала носом, затем выровнялась и, неожиданно для бригады военных
строителей, бодро поплыла зеленым лебедем вниз по течению, покачиваясь слегка на небольшой волне. Течение стало было ее разворачивать, но все имеет свои пределы, и плавучесть вагончика была невелика. Удалившись от берега, на котором стояли с открытыми ртами военные строители, около десяти метров, прорабка вдруг сдалась, начала кренитсься и резко пошла ко дну. Через несколько секунд она полностью погрузилась в воду и только отдельные пузыри напоминали о ее существовании.
Михайлюк был поражен в самое сердце, но сдаться без боя был не готов. Он с усилием сглотнул слюну и оценивающе посмотрел на Грушу.
-Груша, раздевайся - нырять будешь, - хрипло и решительно обявил он. - Сейчас подгоним развозку и будем вытягивать.
-Я не умею, - честно признался Груша, в слабой попытке спасти свою жизнь упираясь взглядом в обезумевшие глаза бригадира... Однако, похоже, что утопить в этот же день еще и развозку с Грушей Михайлюку была не судьба.
Ведомый твердой рукою Василия Никифоровича Кургана из-за излучины реки показался прогулочный катер "Олег Кошевой". Василий Никифорович пребывал в прекрасном расположении духа. На берегу его ждали друзья, напитки и бесконечные воспоминания о годах былых и веселых. В предвкушении встречи Василий Никифорович уже принял маленько и радостно улыбался кораблю, реке, ветру. На корабле громко играла музыка, светило солнце, по глинистому склону берега к реке бежали молодые ребята в сапогах и приветливо махали ему руками.
Поотстав от этих добродушных и, по-видимому, хороших юношей, неуклюжими прыжками скакалo какое-то бесформенное кенгуру и тоже махалo Василию Никифоровичу руками. Этот факт слегка удивил капитана, но, видавший виды моряк решил виду не подавать, мало ли что молодежь придумала - шутники они, годы такие.
Отвечая на приветствия, капитан дал гудок. Лучше бы он этого не делал, так как многие пассажиры привстали чтобы посмотреть, что там такое. В этот момент прогулочный катер "Олег Кошевой" с размаху и со скрежетом налетел на прорабку и встал намертво. Падая уже, капитан со странной отстранненностью наблюдал за гражданином среднего возраста в тёмных брюках, майке, и шляпе, который секунду до этого стоял у поручня, жуя бутерброд, а теперь летел за борт все еще с бутербродом в руке, но уже без шляпы. Визги и крики
кувыркающихся пассажиров произвели на упавшего капитана пробуждающее действие, он вскочил на ноги и, схватив спасательный круг, помчался к правому борту, где прокричав положенное "Человек за бортом!" точно и ловко метнул в выпавшего гражданина спасательный круг. Тот вцепился в него намертво и стал смотреть на капитана круглыми от удивления глазами.
На берегу в оцепенении стояли военные строители, беспомощно глядя на дело рук своих, даже Конякин замер и затих, стоя на одной ноге. Черный клубящийся дым поднимался над горящей бытовкой. Из корабельного громкоговорителя над театром военных действий разносилось поднимаясь все выше и выше в небо, прочь от грешной земли:"..И под венец Луи, пошел совсем с другой. В родне у ней все были короли.."
Средняя оценка: 1.93
Историю рассказал тов. Cornelius : 2005-04-13 20:21:03
Уважаемые подписчики, напоминаем вам, что истории присылают и рейтингуют посетители сайта. Поэтому если вам было не смешно, то в этом есть и ваша вина.