Сработка.

Маленький ликбез для непосвященных. Что такое сработка? Это когда срабатывает Сигнальная Система. А что такое Сигнальная Система? Это безумные километры колючей проволоки, намотанные вокруг необъятных просторов нашей Родины. И когда две нитки этой колючки замыкают между собой, или реже - рвутся, то и происходит эта самая сработка. И тогда к месту замыкания-разрыва устремляется команда любопытных человеков в зеленых фуражках, называемая тревожной группой или просто - тревожкой, с целью посмотреть какой гад противный замыкает-рвет казенную колючку. А чтобы остальным пограничникам не было обидно за неудовлетворенное любопытство, их всех выгоняют на перехват возможного нарушителя границы, где у них есть все шансы, с этим нарушителем познакомится поближе. Эта группа называется - заслон. Вот, собственно и все. Довольно просто. Но, вот как эта самая реакция на сработку выглядит со стороны, это целиком и полностью зависит от смотрящего...

Взгляд на сработку киностудии им. Довженко.

Звучит Трубный Глас сирены, означающий нарушение Государственной Границы. Ранее, в предыдущем фильме, эти звуки означали неожиданный налет Люфтваффе на Крещатик. Из-за угла появляется колонна пограничников, бегущая в ногу и построенная по росту. Все в новенькой форме, на штанах - свеженаглаженные стрелки об которые можно запросто порезаться, вокруг свежевымытых шей - свежеподшитые подворотнички ослепительно-белого цвета, крючки застегнуты, в сапоги можно глядеться как в зеркало. На мощной груди каждого - куча красивых значков, медалек и прочей бижутерии, имеющих к погранвойскам такое же отношение, как золотое кольцо в носу - к Почетной Медали Конгресса. У всех на суровых лицах сосредоточенная озабоченность безопасностью страны. Впереди - старый, мудрый прапорщик, переловивший на своем веку столько нарушителей, что ими можно было заново наполнить всю Колыму.
В предыдущем дубле все бежали в пилотках, но сторож Грицько, ранее живший на кордоне и за это взятый консультантом, точно помнил, что пограничники бегают исключительно в зеленых фуражках.
Колонна подбегает к длинной стойке с автоматами. Длина стойки такова, что конец ее скрывается за горизонтом. Прапорщик на бегу хватает первый «калаш», все остальные, не останавливаясь ни на секунду, - последующие. Магазины, понятно, уже пристегнуты.
Торжественное построение на плацу, где группа офицеров, в новеньких кителях и галстуках, сосредоточенно склонилась над картой. Сурово-торжественная речь - и все бодро садятся в кузов свежевымытого грузовика.
Тем временем, тревожная группа преследует опасного нарушителя. Тот, понятно, отстреливается, кидается гранатами и выкрикивает антисоветские лозунги с сильным американским акцентом. Старший группы, молодой и очень отважный замполит, придерживая левой рукой фуражку, а правой поминутно поправляя галстук, бежит хитрым галсом, уклоняясь от вражеских пуль. В перерывах между противопульными зигзагами, он подбадривает подчиненных - сплошь отличников боевой и политической подготовки.
- Товарищ лейтенант, разрешите приступить к задержанию нарушителя Государственной Границы - спрашивает здоровенная, чепрачная овчарка, хищно внюхиваясь во вражеские следы.
- Товарищ Джульбарс! Вам приказываю задержать нарушителя Государственной Границы! - достав «макара» и передернув затвор, торжественно командует замполит.
Отважный Джульбарс разогнавшись до скорости голодного гепарда и перекусив на лету парочку пуль, устремляется к подлой вражине. Замполит, поминутно передергивая затвор, устремляется следом с той же скоростью.
Вот и повержен враг! Со снизившегося вертолета выпрыгивает группа поддержки, в полсотни человек, с командиром отряда во главе, и всеми штабными в качестве свиты. С подъехавшего грузовика строем вываливается все остальное население заставы. Массовка по численности становится сравнима с «Войной и Миром».
Все смотрят на связанного нарушителя, который извивается, как змей на сковородке и пытается перегрызть себе вены. Или хотя бы раскусить ампулу с цианидом в воротнике... Или проглотить важный пакет... Или застрелиться из хитрой папиросы... Но все тщетно - мудрый прапорщик пресекает все попытки на корню.
А в самом конце, пока командование рассматривает отбитые у врага карты с расположением секретных фикальных коллекторов, все остальные запев про не-плачь-девчонку, с развернутыми знаменами, стройными рядами уходят за горизонт.

Учебная Сработка

Образцово-показательная застава образцово-показательного отряда. Ночь. Образцово-показательный «отбой». Все спят на правом боку в уставной позе, засунув ладошки под щечку. Полная тишина. На банкетках перед кроватями идеально сложен чистейший камуфляж. Глядя на построение тапочек у кроватей, Почетный Караул у Мавзолея дедушки Ленина, заливается краской стыда за свои расхлябанность и раздолбайство. Все замерли в ожидании неожиданной сработки в 4-20 утра.
На плацу - группа проверяющих. Одни с секундомерами, другие с лампасами, но сыто-коньячный выхлоп и строго-хищный взгляд у всех. Наступает 4-20. Главный вальяжно кивает огромной фуражкой, и начальник заставы строевым шагом подходит к микрофону.
- Застава!!! В ружьё!!! - говорит он голосом Левитана и нажимает гашетку на секундомере.
Заученно не мешая друг другу, все вскакивают и почти синхронно начинают одеваться, попутно побивая все рекорды. Дежурный в идеально отглаженном камуфляже с красивой повязкой на рукаве, и с ярко начищенными знаками, гостеприимно распахивает дверцы оружейки. Через пару минут все на плацу. Вооружение-снаряжение полностью, все необычайно бодры и задорны - зевают только собаки. Тревожка без суеты прыгает в новенький УАЗик и быстро уносится. Весь остальной физиологический раствор спокойно заливается в «шестьдесят шестой» и тоже покидает расположение. Проверка, полюбовавшись солидностью погрузки, торжественно рассаживается в свои лимузины и не торопясь, следует к месту задержания особо опасного нарушителя.
- Слышь, старшой, ты глянь - опять Ваську Тюлькина в нарушители определили - шепчет овчарка своему вожатому - Снова поди нажрался, да замполита на фуй послал. Или к жене начфина опять клеился, кусяра озабоченная.
- Молчи, давай! Сейчас твой выход будет. И смотри у меня - не как в прошлый раз, не за пятку его хватай, а толкай лапами в спину как учили - сердито шепчет вожатый - Вот и генералы подъехали. Внимание... Ф-А-А-С!!!!!!!
Весело виляя хвостом, барбос подбегает к нарушителю:
- Вась, здорово! Ну, как оно, ваше драгоценное? Головушка не бо-бо?
- Ты, это... Быстрей давай... - тяжело дышит с жестокого перепоя прапорщик Васька - Сил уже нет, по сопкам бегать...
- Ну, а чего ты тогда скачешь? Падай давай - я тебя уже поймал.
Нарушитель падает в мох, а над ним, нацепив на морду уставной оскал,
грозно стоит овчарка. Подбежавшая тревожка, не менее грозно лязгает затворами незаряженных автоматов, и берет нарушителя на прицел.
- Тарищ Ген-рал! Учебный наруш-тель условно зад-р-жан! - делает вид, что очень запыхался старший тревожки. Вся остальная группа устало вытирает пот и счастливо улыбается. Вывалившая язык собака, тяжело привалившись к ногам вожатого, словно подтверждает всю сложность задержания опасного нарушителя...
Благодарности, знаки, внеочередные отпуска и прочее образцово-показательное счастье было не за горами...

Реалии нашей жизни.

Спальное помещение. Глубокая ночь. Синий фонарь над входом скупо освещает три десятка тел, спящих в самых разнообразных позах. Сонное бормотание и нервное дрыгание конечностями во сне. С тяжелым дыханием может сравниться только тяжелый дух казармы. Начавшийся было храп, прекращает неведомо откуда прилетевший тапок, попавший храпящему бойцу по окончанию пищеварительного тракта. Тихонько входит сменившийся наряд, устало опускается на банкетку и, немного посидев, начинает не торопясь раздеваться - улыбнуться предстоящим трем часам сна сил уже нет...
- Пи... Пи... Пи... - самый противный звук на свете - это звук сработавшей системы. Наверно так и звучит сигнал к началу Апокалипсиса.
- Мля-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-ять!!!!!!! - все мгновенно проснулись, но продолжают лежать в тех же позах, усиленно молясь всем богам, чтобы это очередной наряд забыл предупредить дежурного, что проходит через калитку, тем самым и рождая этот самый противный звук. Ведь в прошлом году так уже было... Авось пронесет...
- Застава, в ружье! - обреченно выдыхает дежурный - Четвертый левый!
Все подрываются, и с помощью какой-то матери, умудряются с почти закрытыми глазами, за пару секунд одеться. Организм действует на автопилоте, выполняя в тысячный раз ненавистное упражнение. Концентрация мысленных матюгов в данном кусочке ноосферы превосходит все мыслимые пределы. Такое чувство, что маты-перематы можно потрогать руками. Но без этого никак нельзя. Без подобного допинга мозги никак не проснутся, а уставшее тело криво намотает портянки и натянет чужие сапоги.
Вот в такие минуты злость нужна. Злость и агрессия ко всему остальному миру. Тогда появятся силы и тогда все будет нормально... А еще доброта нужна. Доброта и забота к своим друганам, бухающим сапогами рядом. И если в душе все это закипело, то тогда на этих двух полюсах, на этих двух потенциалах, и появляется напряжение, дающее тот самый ток, что приводит в движение всю машину погранзаставы.
А время бежит... Быстрее надо, быстрее...
Черт, портянки не просохли... А, кстати, где я сегодня? А, мля, точно - в заслоне, Лехин черед в тревожку лететь... Станция без аккумуляторов - а как они могут за два часа зарядиться? Ладно, еще один - в мешок, на всякий случай... А вот и хрен тебе на рыло, хитрожопость майская - ты фонарь хватай... И подсумок мокрый... АКС, железяка любимая, как же ты мне надоел... И чего б тебе не весить чуть-чуть поменьше... Алё, народ! Какая редиска мою трубку прихватила?
Быстрее надо, быстрее...
Ага! Тревожка уже стартанула - дай им Бог побыстрей разобраться что там замкнуло... А комтех уже вторые сутки на ногах - хрен он там всё быстро просечет... Блин, антенну забыл... Да тут я уже, лейтенант, тут... Командуй давай - материться потом будешь...
Быстрее надо, быстрее...
Гремят сапоги по трапику к кузов «Шишаги»... Черт, иней выпал - не подскользнуться бы... Всё, тронулись... До четвертого минут пятнадцать - можно немного помедитировать...
К машине!!! Замполит, ну чего ты так орешь? Всех «яшек» распугаешь... А я вот тут вот, под кустом... Так, станция... Как частота? Как всегда - полный ажур... Три щелчка тангентой... Есть контакт - мы-то всегда на приеме, это вы давайте решайте кто там систему беспокоит... Станцию аккумулятором в куртку, под брюхо - он и так почти разряжен, а на этой холодрыге и вовсе загнется... Бр-р-р... Надо было рукавицы взять, а не трехпалки... От мокрой земли холод плавно, но неуклонно пробирается в организм, а шевелиться нельзя... Черт бы побрал это Заполярье... А в глаза хоть спички вставляй - все равно слипаются... Ну что они там копаются? Скоро час как валяемся...
Все... Отбой... Два пальца в рот - ну вылитый Соловей-Разбойник... Вылазьте, дети подземелий - наши опять победили... Есть, тарищ лейт-н-т... Саня, лови трубу - вызывай транспорт - вон розетка... Какой все-таки уютный кузов в нашем «шестьдесят шестом»... Хорошо, что есть на свете это счастье - путь домой...

Усталые, продрогшие и промокшие мы вваливаемся на заставу. По физиономии дежурного сразу видно, что беготня была опять вхолостую. Уже третья за последние сутки - начинается осень. Сырость, мля... Вот и замыкает...
Все снаряжение - в ящик, все мокрые шмотки-манатки - в сушилку, авось успеют просохнуть. Аккумуляторы - на зарядку, кушайте родные... Кровать. Простая железная кровать - нет зрелища прекраснее на свете... Блин, мужики, завязывай байки травить - нам с Сашкой в наряд через два часа...

Спальное помещение. Синий фонарь над входом скупо освещает три десятка тел, спящих в самых разнообразных позах. Сонное бормотание и нервное дрыгание конечностями во сне. С тяжелым дыханием может сравниться только тяжелый дух казармы...