Фрагмент из книги Александра Лебедя "За державу обидно...", посвященный незабвенному Захарику

НАЧАЛО АГОНИИ
По прошествии нескольких лет тяжело писать, потому что сейчас уже ясно, к каким тяжелым последствиям привели трусость, подлость и конъюнктура. Сколько пролито крови, поломано судеб и сколько еще будет пролито и... поломано...

Тяжело еще и потому, что теперь ясно, к чему может привести своевременное неприятие, может быть, самых крутых и тем не менее государственных, не побоюсь этого слова, мер. Но тогда, в феврале-марте 1988 года, этот чудовищный маховик только начинал раскручиваться. Наверное, нет смысла все описывать подробно, это и утомительно, да и не нужно. Поэтому я постараюсь остановиться на наиболее ярких страницах этого дикого "винегрета", состоящего из всевозможных конфликтов, учений, парадов, показух и просто государственной и армейской дури.

В марте 1988 года я принял дивизию. Принял в момент, когда один из ее полков - 137-й Рязанский - уже более месяца находился в Сумгаите, локализуя армяно-азербайджанский конфликт.

Пока принимал дела и должность, входил в курс дела, я в Сумгаит, естественно, не попал. Да и наследство мне досталось тяжелое. Во-первых, потому, что географически дивизия располагалась в пяти гарнизонах, при этом Костромской полк находился на удалении от штаба дивизии на 600 километров, Рязанский - на 200 километров, Ефремовский - на 150 километров. Во-вторых, потому, что предшественник мой, генерал-майор Ф.И.Сердечный был человек непомерно крутой и жестокий, при таком характере ненавидели его в дивизии многие, из-за чего были существенно нарушены основные звенья управления. Много лучшего оставляла желать и морально-нравственная атмосфера в частях. Чрезмерная крутость не менее опасна, чем чрезмерная кротость. Есть такое понятие, как мера.

В Сумгаите я побывал несколько позже. И там я впервые, после Афганистана, на одной своей (как я тогда считал) земле увидел сожженные грузовики и автобусы, сгоревшие дома, природно-черные, но побелевшие от пережитого ужаса волосы людей и глаза, глаза... Тогда же пахнуло средневековым садизмом, звериной, нечеловеческой жестокостью, густо перемешанной с глупостью, но это было потом, а пока предстояло взять бразды правления в свои руки. И я отправился по частям.

Решил начать с дальнего, Костромского полка. Во-первых, родной, во-вторых, самый дальний. Не скрою, очень хотелось посмотреть, что же там и в какую сторону изменилось за прошедшие полтора года. Итак, в вертолет - и вперед!

С первых шагов в полку поразили угрюмость и настороженность. Меня это покоробило. В свое время я вложил в этот полк массу душевных сил, оставил его на подъеме. Уходил от жизнерадостных, начавших себя уважать и познавших свою силу людей и, честно говоря, ожидал совершенно другого приема. Когда хмурятся два человека, то за этим стоит частная причина, когда хмурые и злые все - надо искать общую. И она скоро нашлась. Прибывшие со мной офицеры занялись проверкой порученных им участков, а я пошел обходить полк, одновременно внимательно приглядываясь. Один, второй, третий... семнадцатый солдат без ремня.

- Евгений Юрьевич, - обратился я с вопросом к командиру полка подполковнику Савилову, - что за большая гауптвахта, как это понимать?

- Товарищ полковник, тут замполит перестарался. Разрешите, я потом доложу!

У нескольких солдат на куртках на правой стороне груди были пришиты грязные кусочки картона. Остановил одного: "Что это такое?" Солдат потупился. На рваном с обтрепанными краями куске картона пастой было написано: "Гвардия".

- Евгений Юрьевич, а как это понимать? Почему такое хамское издевательство над гвардейским знаком?

-Товарищ полковник, знаков не хватает... замполит... разрешите, я вам потом объясню.

Прибывшие со мной офицеры установили, что в первой роте из-за отсутствия сапог пять солдат ходят в столовую по очереди. Методика простая: рота идет в столовую не в полном составе, по возвращении пятеро разуваются и отдают сапоги братьям по несчастью, а тем пробираются к месту "кормежки" задворками. Такое вот новое слово в деле питания личного состава.

Выяснилось, что предупрежден о неполном служебном соответствии начальник штаба клуба и представляется к увольнению в запас прапорщик из роты связи, ответственный за электро- и радиоаппаратуру клуба. Очень хороший и добросовестный прапорщик, у которого были золотая голова и руки, но он совершенно не умел командовать людьми. В свое время я уяснил эту его особенность и прикомандировал его к клубу, где он и нашел себя. Причина: на 25 рублей капитан и прапорщик закупили на каком-то предприятии десять старых телевизоров "Рекорд" по 2 р.50 коп. за штуку. Зачем? На радиодетали. Привезли и сгрузили в кладовую клуба. Туда заглянул замполит полка майор Захарик. Удовлетворенно подытожил, увидев телевизоры: "Когда захотите, можете работать! Вот эти выдать в седьмую, девятую и саперную роты, вот этот - в оркестр, вот этот на полигонную команду, а остальное - мой резерв".

-Товарищ майор, - возразил ему прапорщик, - но ведь они по 2 р.50 коп., на запчасти! Они свое давно отработали.

Слово за слово, в итоге оказался прав тот, у кого больше прав. Капитан был предупрежден о неполном служебном соответствии, прапорщика решили уволить за нетактичное поведение и злостные пререкания с Самим Замполитом Части. И еще масса трудноукладывающихся в голове вещей предстала передо мною. В отношении ремней, сапог и знаком выяснилось следующее. Прилетел я в полк в понедельник, а в воскресенье ответственный по полку Захарик решил, с одной стороны, навести порядок, с другой, где-то прогнуться перед прибывающим комдивом. Построил в обед полк, своей замполитской ордою проверил всех на предмет нарушения формы одежды, приказал содрать и сложить в кучу испорченные ремни, сапоги, бляхи. Куча получилась не так чтобы очень внушительная, но все же... Вытащили колоду, топор и порубили все в лапшу. Методика, мягко выражаясь, спорная, особенно со стороны замполита. Как-то ее можно обосновать при соблюдении одного из двух условий. Первое: солдат испортил элемент формы одежды - проведено расследование, взысканы деньги, испорченное имущество изъято, со склада немедленно выдано новое. Вариант? - вариант! Условие второе: все необходимое имеется в магазине военторга, солдату даны 20 минут, пошел, купил, переоделся, прибыл, испорченное оставил себе на память или выбросил - дело хозяйское, исполнение доложил. Ни на складе, ни в магазине на тот период ни ремней, ни сапог, ни блях к ремням не было.

- Где гвардейские знаки? - спросил Захарик.

- Так нет знаков, товарищ майор, не хватает, - отвечали бойцы.

- Вырезать из картона, из дерева, из чего угодно, подписать и пришить!

В подобных ситуациях солдаты всех поколений воздушно-десантных войск, да и не только ВДВ, подчеркнуто исполнительны. Трудно себе представить более горящие любовью к начальству глаза. В ход пошли коробки из-под обуви, обложки книг, любые другие остатки тары и упаковки. О них предварительно вытерли замасленные руки, потушили окурки, с помощью штык-ножей вырезали нечто напоминающее букву "Зю" и пришили к курткам. Доложили: "Сполнено!"

Замполит удовлетворился. А как же: воля начальника сотворила чудеса. В общем, к вечеру майор Захарик предстал пред мои светлые очи для беседы. Надо сказать, что воздушно-десантные войска относительно невелики и подавляющее большинство офицеров в той или иной степени друг друга знают. Но этот уникум попался мне впервые: среднего роста, сухой, спортивный, со стеклянным взглядом.

- Садитесь, товарищ майор! Доложите мне, каким образом стало возможным, что вы, старший офицер, замполит полка, человек, в силу служебных обязанностей отвечающий за воспитание и моральное состояние людей, позволяете себе кощунственным образом издеваться над гвардейским знаком и являете дикий пример массовых неуставных взаимоотношений с далеко идущими последствиями?

Хе-хе. Тут я не угадал! Объяснений не последовало. Последовала стремительная атака. Майор вскочил и принял строевую стойку:

- Товарищ полковник, я вам ничего объяснять не буду. Да, я отвечаю за воспитание и моральное состояние и я выполняю свой долг! Меня на мою должность партия поставила!

- Товарищ майор, прекратите выпускать дым из ноздрей, вы мне по сути докладывайте. Меня тоже комдивом партия поставила, я даже на собеседовании в ЦК был. Поэтому к сути, к сути, товарищ майор.

Захарик гордо выпрямился и молча уставился стеклянными глазами куда-то в точку, находящуюся выше моего левого уха. От него повеяло оскорбленной невинностью и добродетелью. Разговор явно не клеился.

- Ну, не хотите говорить, товарищ майор, - сказал я, - не надо. Пока, по совокупности проделанного вами, я вас предупреждаю о неполном служебном соответствии, персонально предупреждаю, что в случае повторения подобных действий я поставлю вопрос об отстранении вас от должности. Пока идите, к разговору вернемся вечером.

- Есть! - последовал четкий разворот через левое плечо, три демонстративных строевых шага...

Захарик вышел...

Я пригласил командира полка.

- Евгений Юрьевич, где вы сей реликт откопали? Он, по-моему, просто опоздал родиться. Родись он чуток раньше, он бы по праву занял место первого заместителя Берии или, минимум, Мехлиса.

Вопрос был, конечно, риторический. Вины командира полка в том, какого замполита ему дали, не было никакой, но воспитание замполита входило в обязанности командира полка, поэтому командир виновато улыбнулся.

Через несколько минут раздался звонок. Звонил член военного совета воздушно-десантных войск генерал-лейтенант С.М.Смирнов. Не здороваясь, он сразу взял круто: "Я за вас двумя руками... А вы... замполита... о неполном служебном соответствии..." Трубка шкворчала благородным негодованием и задыхалась. В конце концов , задохнулась и полетела на рычаги. Через три минуты звонок повторился. Этого времени, видимо, хватило, чтобы Сергей Михайлович перевел дыхание.

- Как вы могли? Как вы посмели?

Трубка снова задохнулась и полетела. Я позвонил на АТС:

- Если еще будет звонить генерал Смирнов, доложите, что я убыл на полигон.

Выждав несколько минут, я вызвал Захарика. В стеклянных глазах светилось откровенное любопытство. Не обнаружив предполагаемого эффекта, Захарик быстро погасил его последние искорки. Опять строевая стойка, опять стеклянный взгляд. Во мне бушевали страсти. Но я быстренько их подавил. Весь мой служебный опыт говорил о том, что чем большая передо мной стоит свинья, тем более ровным, выдержанным, вежливым я должен быть. Разговаривать - исключительно на вы. Боже упаси повысить голос. При этом желательно иметь не менее двух свидетелей. Если эти простейшие правила не будут соблюдены, можно быть на 100 процентов уверенным, что суть дела будет сначала отодвинута на задний план, а потом и совсем исчезнет. Партийное собрание, партком, парткомиссия будут бесконечно разбирать бодягу под девизом: "Он на меня кричал, он меня оскорблял, я не выдержал!" Посему я был холоден, как лед:

- Товарищ майор, доложите, кто является вашим непосредственным начальником и кто - прямыми?

В стеклянных глазах метнулась встревоженная мысль: "Куда клонит?" Но, поскольку вопрос был внешне невинный, не отвечать на него не было ни малейших оснований. Захарик не очень уверенно доложил: "Непосредственный начальник - командир полка, прямые - начальник политотдела дивизии, вы..."

Я его прервал: "Достаточно! Вы доложили начальнику политотдела о наложенном на вас взыскании?"

Тревожный блеск усиливался: "Ай-яй-яй - прокол!" Врать было бесполезно, трубка была у меня под рукой. Я мог тут же все проверить!

Усугублять положение Захарик не стал.

- Нет, не доложил!

- На каком основании через головы прямых начальников вы вышли на члена военного совета и доложили ему ситуацию в извращенном виде?

Молчание. Крыть нечем.

- Товарищ майор. Ваши горячечные действия убеждают меня в том, что я был прав, наложив на вас взыскание. Пойдемте прогуляемся по территории полка, вы расскажете, а лучше молча покажете, что вы как замполит полка конкретно проделали для улучшения бытовых условий людей, создания здоровой моральной атмосферы.

И мы пошли. На крыльце я задал Захарику первый контрольный вопрос: "Вот две казармы. Доложите, в каком подъезде, на каком этаже, какое подразделение живет?" Это был бывший мой полк, и я знал отлично, кто и где живет. Надуть меня было невозможно. Ответ воспроизводить не хочу, настолько он был путаный, противоречивый и неправильный. Сначала мы пошли в чайную, которая представляла собой предельно грязное, полутемное помещение, с исчирканным солдатскими сапогами полом, замызганными, грязными столами. Стульев не хватало примерно половины. Ассортимент убогий, наряда нет, вследствие чего посуда грязная. Как шутили солдаты: "многоразового использования".

-Почему в таком состоянии чайная?

Четкий ответ: "Это дело зам по тылу".

- Дело зам по тылу - обеспечить соответствующие материалы, а чье же дело - организовать работу, чтобы сделать одно из немногих помещений в полку, которое посещает каждый солдат, уютным, красивым?

Четкий ответ: "Это дело командира полка".

- А какова же ваша роль?

Молчание.

Потом мы пошли в парк. В парке я предложил Захарику рассказать и показать пальцем, в каком боксе и какого подразделения стоит техника. Высокомерное молчание верблюда. В глазах читалось:

- "Вопрос не по чину и вообще - это дело зама по вооружению".

- Понятно, товарищ майор. Последний вопрос на всплытие - ведите меня в аккумуляторную, там на месте поясните: получают ли аккумуляторщики молоко и как они обеспечены спецодеждой? Я готов смиренно следовать за вами.

Захарик повернулся и очень уверенно зашагал в угол парка, в сторону, диаметрально противоположную аккумуляторной. До того уверенно зашагал, что у меня в душе шевельнулось сомнение: не перенес ли командир полка аккумуляторную в другое место?

Но по мере того, как мы шли, сомнения мои развеялись. В этом углу парка стояли навесы со сваренными из арматуры воротами, где под крышей, на практически на свежем воздухе хранилась техника роты материального обеспечения. Аккумуляторной там не было и быть не могло. Но я молча шагал за Захариком, прикидывая, как же он будет выворачиваться из этого положения. Захарик остановился, внимательно исследовал взором навесы. Я ехидно подсказал: "Товарищ майор, я вас просил привести меня в аккумуляторную".

Бесстрастный ответ: "Она была здесь!"

Командир полка не выдержал и захохотал.

Что было потом? Потом был звонок командующего, генерал-полковника Калинина, с мягкой рекомендацией: обращаться с замполитом поосторожней. На что я доложил, что единоначалие в армии никто не отменял, и он такой же заместитель командира полка, как и все остальные. Причем заместитель пустой и злобный, и его работа, вернее, отсутствие таковой, приносят несравнимо больше вреда, чем пользы. Если бы я взыскал с любого другого заместителя командира полка, то этого бы никто не заметил. Командующий от дискуссии на данную тему уклонился.

Потом был визит члена военного совета генерал-лейтенанта Смирнова, когда образцово-показательно отстаивались честь мундира, корпоративные интересы были возведены в абсолют, и работа по схеме: отыскание виноватых - наказание невиновных - поощрение не участвовавших. Было уволено два прапорщика, все кругом получили взыскания, кроме, конечно, Захарика, потому как он в силу своей должности обязан быть правым, его ведь партия к делу приставила. Он с ней вроде как на ты! Ну, а все остальные: командиры, зампотехи, "пэвэошники", тыловики - это быдло, удел которых быть виноватыми всегда! Но потом в офицерском корпусе полка возродились нормальное самолюбие и гордость русского офицера, который никогда быдлом не был и не будет, а если его таковым и пытаются делать, то это временно, на непродолжительный срок, пока он не разобрался: кто есть кто! В конечном итоге оказался майор Захарик замполитом артиллерийского полка в Шамхоре, в славной Кировобадской 104-й "Дикой" воздушно-десантной дивизии. Ребята там простые, откровенные. Сущность замполита они схватили быстро. Пару раз намяли ему бока, после чего его отправили в адъюнктуру на педагогический факультет. Кто умеет играть - тот играет, а кто не умеет - идет учить, как играть!

Добавлю от себя:

Представьте себе, что вы маленький еврейский мальчик. Вы слабенький и говнистый, вас не любят (потому что вы сволочь) и вас все бьют (потому что вы плюгавый и дохлый). Кроме этого у вас проблема - в отличие от большинства своих товарищей евреев вы так тупы, так что даже ваши этнические друзья вас искренне и сильно презирают за идиотизм. Словом, ситуация не позавидуешь. Впору мылить веревку и покидать этот гнусный мир в надежде на лучшую долю. В известном смысле вы окажете услугу окружающим, избавив мир от своего тошнотворного присутствия.
Но не таков наш герой господин Захарик. Во-первых, он слишком сильно любит себя, во-вторых ,если уж природа обделила тебя практически всеми достоинствами ,то уж чего-нибудь даст в избытке. Это чего-нибудь - упрямство, возведенное в квадрат, и бойцовские качества, которым может позавидовать Майк Тайсон. Причем господь бог, создавая Захарика явно стебался - вложил в него столько желания бороться, что этому парню физически необходимо иметь врага ("негодяя", как он говорит). Если Захарик не видит "негодяя", с кем можно воевать, он его старательно ищет. Если, не дай бог, поиски затягиваются, "настоящий" полковник хандрит, впадает в депрессию. Найденный враг должен обладать несколькими качествами, главное из которых - он не должен уметь за себя постоять или хотя бы иметь слабое место, на котором его можно будет всегда закошмарить.
Но впрочем, все по порядку. Мы себя любим, уважаем и хотим быть великими, но все окружающие почему-то не разделяют нашего увлечения, да еще и пнуть норовят. Что делать? Выход один - придумать себе мир, в котором Мы велики, всемогущи и любимы.
Посмотрите на Захарика внимательно. Он рассекает зимой (!) в краповом берете, который дают лучшим из лучших в спецназе ВВ (замечу, что к внутренним войскам "настоящий полковник" никогда не имел отношения). Я, конечно, понимаю, что он из внутренних органов, но столь интимное обстоятельство не дает ему права носить краповый берет. Это обстоятельство вообще ничего не дает, кроме права подвергаться осмотрам местных врачей-специалистов по подобного рода органам. А если серьезно, то владельцы настоящих краповых беретов голову могут оторвать за подобное.
Далее. Если Вы загляните в его удостоверение, то увидите "настоящего полковника" уже в генеральской форме. Она, по его убеждению, на нем лучше сидит. Хорошо, что на маршальскую денег не хватило. Тот, кто знает, как даются воинские звания, наверное, уже начинает понимать, что это за фрукт. Да и сам Фонд "героев", который нанял Захарика на работу, мягко говоря, не совсем настоящий. Главный "Герой Советского Союза" тов. Турчин таковым не является. Звание это ему присвоила не Родина, а некто Сажи Умалатова. Героец он, в общем-то, самопальный, как и весь фонд. Ну дык каков поп, таков и приход.
Теперь вы немного представляете себе комплексы, которыми кишит голова этого человечка. Возможно, вам стало его немного жаль. Не торопитесь. Представьте себе, что будет, если он получит власть, и вам станет страшно.
Что было делать тупому, но амбициозному еврейскому пареньку, выбирая дорогу в жизни? В общем-то кроме как идти в армию ,пожалуй больше ничего. Естественно, Захарик выбрал политическую линию. Новосибирское училище радостно распахнуло свои двери для молодого беспринципного карьериста, готового шагать по головам и предавать всех подряд. Сначала он готовился к службе в ВВС, но по каким-то причинам переметнулся в «модные» ВДВ и через четыре года молодой, но уже на полную вонючий замполитик поехал в войска.
В молодости Захарик (упорства было не занимать) серьезно занимался спортом, в том числе рукопашным боем, дабы компенсировать природные недостатки. Маленький Захарик несколько окреп, но кардинально успеха так и не добился. Тогда он внушил себе, что на самом деле он перекачан до безобразия, причем внушение было настолько успешным, что полковник (а тогда еще лейтенант) изменился даже внешне. Он стал ходить врастопырку (эта привычка сохранилась до сих пор), как если бы могучие мышцы спины распирали его локти, а когда кашлял, намеренно отставлял локоть, прикрывая рот - дескать трицепс могучий мешает. Время от времени Захарик намеренно давал понять собеседникам, что Брюс Ли по сравнению с ним отдыхает. К тому времени он занимал должность, которая уже не позволяла бить ему в табло (а желающих было хоть отбавляй!), так что объяснять ему суть происходящего вокруг него было некому.
Когда слабый человек, полный комплексов неполноценности, получает власть, он превращается в чудовище. Его подчиненные на своей шкуре узнают то, что пришлось в детстве и молодости испытать их начальнику.
ВДВ - маленькие войска, все здесь знают про всех. При слове Захарик боевые офицеры крайне редко употребляют литературные выражения. Поверьте, то, что вы сейчас прочитаете ниже - правда, сильно походящая на строки из диагноза неизлечимого психбольного.
Когда началась перестройка, Захарик все же смекнул, что это - ШАНС. (Слава богу, что шанс этот ему обломился). Но тогда все могло обернуться наоборот. Ряд высших армейских замполитов задумал план действий, который, как им казалось, мог привести их к высшим постам в армии и государстве. План этот заключался в сборе компромата и беспощадном уничтожении ключевых офицеров, расстановке своих людей на ведущие посты. Захарик присягнул на верность начальнику политотдела ВДВ и начал работать на него не за страх, а за совесть. Тем более, что Захарику, наконец, представилась уникальная возможность реализовать свои комплексы - сношать всех и вся, делать так что от одного его имени офицеры скрипели зубами.
Вот перлы, которыми он прославился в ВДВ. Захарик делал рейды по ресторанам, отыскивая офицеров, и тупо выгонял их на улицу при всем честном народе. Однажды он напал на находящегося в отпуске лейтенанта, который в штатском с женой отмечал ее день рождения, и силой выгнал его и жену на улицу, угрожая патрулем и гауптвахтой. Представьте чувства молодого офицера при всем при этом. Другой случай. Будучи подполковником, он встретил двух майоров (один из них был начальником разведки полка), которые как обычно отдали ему честь. Захарик был не в настроении и отправил их "на исходную", заставив повторить отдание чести строевым шагом, как последних пацанов.
Сеть стукачей он создавал на совесть, подбирая мразь, подобную самому себе. И эта сеть себя оправдывала. Его боялись даже его начальники - компромат был на всех. Кто по бабам любил хаживать, кто выпить был не дурак - от ока Захарика не скрывался никто. Однажды вылетел из армии начальник оркестра, прапорщик, который за всю свою жизнь не сделал плохого никому ( из тех что мухи не обидит). Так вот вылетел он только за то, что пьяненьким показался на КПП. Солдатик, вложивший своего начальника, дембельнулся в первую партию, а Захарик отчитался об успешной борьбе с пьянством наверх.
По его версии, в Афгане он был замполитом дивизионной разведроты. Но боевые офицеры говорят, что это лажа. Во-первых, Захарик фантазер, каких мало, когда речь касается его самого, а во-вторых, с первого же боевого выхода он вернулся бы с десятком дырок в спине.
Мы все частенько употребляли поговорку "Куда солдата не поцелуй - всюду задница". Но то, что творил Захарик с солдатами, вообще не укладывается ни в какие рамки. Александр Лебедь по этому поводу даже посвятил Захарику пару абзацев в своей книге.
История развивалась так. Молодой комдив Лебедь принимал дивизию. Захарик за день до его приезда проводил "смотр" всему полку. Малейшее отклонение от устава в части обмундирования каралось уничтожением оного. Если сапоги солдатика были на сантиметр короче - они разрезались к чертовой матери. Если в шапке кокарда была чуть выгнута - шапка разрезалась пополам. Наутро приехавший комдив Лебедь офигел как никогда в жизни. Его взору предстал не парашютно-десантный полк, а банда махновцев. Половина солдат рассекала в тапках, у половины не было шапок и почти все были без ремней (про такие "мелочи" ,как отсутствие погон, петлиц и шевронов даже говорить не приходится). После того как полковнику Лебедю вернулся дар речи, он при всем личном составе назвал Захарика мудаком и пообещал сплавить его в мабуту к чертовой (по другой версии ё*****) матери.
Развлекался Захарик еще тем, что требовал от солдат писать патриотические письма домой, но не отправлять их, а показывать ему. В воскресенье он устраивал полковые смотры, на которых выборочно проверял исполнение своего приказа. Кроме этого, сумасшедший замполит требовал от срочников наличия фотографии матери, с обратной стороны которой было бы написано "Сынок, служи честно, слушайся отцов командиров". Поверьте, смешного здесь ничего не было - за невыполнение своих идиотских приказов Захарик отправлял солдат на губу. В командирский день (понедельник) командиры рот и батальонов шли на службу и не знали, застанут ли свой личный состав в целости и сохранности, так как воскресенье был днем ответственности замполитов.
Напрашивается вопрос: а почему вышестоящий начальник не пресекал этот дурдом? Очень просто. На начальников к тому времени был собран компромат, и они помалкивали в тряпочку.
Вы будете смеяться, но жена у этого чуда была ему подстать. Известен случай, когда молодой солдат побежал через забор части в соседний магазин купить себе пожрать. По пути он встретил приятную молодую женщину, которая сердобольно осведомилась, как ему бедному служится, как его мама, не хочет ли он поесть домашней пищи и т.д. Солдатик поплыл и пошел на квартиру за сердобольной дамой. Надо ли объяснять, кто ждал паренька в квартире этой мадам? Правильно, ее муж замполит Захарик. Солдата сношали потом во все щели.
Но не только гауптвахта была наказанием для провинившихся. Офицерам (а на гауптвахту он отправлял и офицеров!) мог испортить всю жизнь "правильной" характеристикой. Редко, но мог и из партии выгнать - а это конец. Солдатам было в этом плане легче, хотя тем из них, кто собирался поступать в ВУЗ или в органы, приходилось объясняться, как получилось, что их выгнали из комсомола.
Однажды стукач Захарика донес, что в день приказа дембеля со своими молодыми собираются на прощальный вечер с распитием водки (не очень большого количества). Конечно, спиртное в армии это не здорово, но с другой стороны, этот обычай намного лучше унизительных примочек дедов в других родах войск. В три часа ночи замполит нагрянул в роту. До восьми часов утра дембеля со своими молодыми в одних трусах(!) убирали снег во всем полку.
В конце концов, Лебедь сдержал свое обещание. Захарика перевели из ВДВ. По одним данным в Новосибирское училище, по другим - в пехоту. Воздушно-десантные войска вздохнули с облегчением. Офицеры из одних частей связывались со своими друзьями на других концах России и поздравляли с этим событием друг друга.
Заговор замполитов провалился. Амбициозные планы Захарика кончились ничем, и он вышел в тираж. Осталось искать более или менее теплое место, чтоб жизнь не казалось совсем уж кислой. И тут, как говорится, горе горькое по свету шлялося и на нас невзначай набрело. Захарик стал командовать Тушинским аэродромом. Тушите свет. Абзац.