Валенки

В армейской литературе воспевается много чего.
И блеск армейского мундира, и чистота его, что не всегда соответствует действительности...
Про фураньки и береты различных цветов написано много, причем высоким, патетическим тоном.
Аксельбанты, галуны, лампасы¸ звезды и звездочки... Эх...
Заведующие вещевыми службами, начальники тылов, заведующие заведующими вещевыми службами и прочая «тыловая сволочь» (согласно Петру Первому) уже давно могли бы писать диссертации на тему «Армейское обмундирование и его трансформация применительно к современным методам войны». Впрочем, наверное пишут, но за грифами секретности чтить сии опусы не дано нам.
Трансформируется обмундирование.
Трансформируется различная обувь - туфли, сапоги, ботинки, берцы...
Только одно не трансформируется - валенки.
Да-да...
Это благоприобретение русского народа, пришедшее из глубины веков, так и остается совершенно не трансформируемым. Время идет, и про валенки уже начисто забыли в городах, а в деревнях их можно наблюдать только на ногах старушек и стариков, жалко влачащих свои разбитые ноги в катаной и стоптанной (реже подшитой), серой или черной обуви... Зато в армии валенки пользуются большой любовью и уважением.

Рискуя быть замеченным в плагиате (для особо интересующихся - Л. Соболев «Две яичницы»), позволю себе два рассказа о валенках, спасших жизнь и здоровье двум людям.
Один из них был безвестным бойцом, а другой известным и даже народным артистом...

ВАЛЕНКИ ПЕРВЫЕ

Валенки стояли в сушилке и источали из себя ядреный запах только что намытого пота на стоптанных подошвах. Они резко отличались от своих собратьев, казавшихся карликами по сравнению с этими монстрами. Наверное, поэтому, чтобы не портить ранжир, старшина заставы приказал поставить их около входа зловонной сушилки...

- Тащ капитан, стыки второго и третьего участка не работают...
- Как так? Сегодня утром Гончаров с третьего участка выходил, докладывал, что все нормально. А?
- Тащ капитан, на пульте лампочка горит... Стыковая...
- Епть... Ну, прислали мне связиста... Ты ведь сам фланг прошел и все ОЛБ* проверил? Это ведь не кабель?
- Так точно, тащ капитан, кабель, если бы ОЛБ, другая лампочка горела бы...
- Млять... Мямля... Мать твою растак... Когда ты научишься не плакать, а докладывать военным голосом?
- Так точно!
- Чего «так точно»?
- Не могу знать!
- Тьфу... дурак... Панагушина ко мне!
....
- Старшего прапорщика Панагушина к начальнику заставы!!!
- Ой, дурак....Ну, дурак...Ну чего орешь-то? Старшина в соседнем помещении.

- Василич, тут такая фигня: что-то со стыком третьего и второго. Возьми, дорогой, шишигу и этого придурка, проскочи на фланг, посмотри что там, а то на усиленной** ведь сидим, не дай-то Бог что случится, дерьма не оберемся...
- Петрович, я за шишигой этой не закреплен...
- Васильич, боец в госпитале. У меня нет других транспортных средств. Ты меня понимаешь?
- Я понял, Петрович.
- Давай. Я пока в отряд не докладываю и, это... - оденьтесь потеплее, не май месяц, не дай Бог застудитесь...
- Есть...

- Зорин!
- Я, тащ старший прапорщик!
- Ты не мог найти валенки поменьше?
- Дык... Тащ старший прапорщик, вы ведь не выдавали мне еще, я приехал только. Одолжил у Осина, он все равно спать ложится сейчас.
- Господи... Полезай в кабину...И откуда мне такие навязываются? Стой, придурок! Оружие где? Ты на прогулку собрался? На усиленной сидим, мать тебя растак!! Триста девяносто вторую*** возьми, дежурному скажешь, что я приказал... Ой, дурак... На границу едет...

Весело фыркнув шишига резво побежала по заснеженной фланговой линейке.

- Тащ прапорщик, я нашел! Вот он обрыв, прямо рядом с опорным изолятором! Стреляли по нему, что ль... Ой...Фу!...Что это? Теплое еще... Волосня какая-то, что ль? Ну и вонь...
- Что там у тебя?
- Да вляпался я во что-то... Воняет... И волосы в говне этом...
-...Зорин... Потише... Это и правда дерьмо...
- Чего?
- Тише, идиот... Тигр это... Наверное, хотел за систему сигануть... пробовал когтем... Говно не совсем замерзло... Он рядом... Тише... Это он кабана завалил и потом волосней кабаньей просрался...
- Делать что? Тащ прапорщик?...
- Давай... Сейчас выйдем на заставу по радиостанции, хрен с ним. Предупредим, что кабель починять будем, и пусть они не обращают внимание на сработки на втором участке...
- Ага...
- Давай, зови заставу...
- Не могу...
- Как не можешь? Дебил! Ты что?
- Я станцию взял и не посмотрел, что антенны нету, товарищ старший прапорщик...
- О-о-о-о.... За что мне такое наказание!!!
- Тише, дурак...
- !?? Ты с кем разговариваешь?!!!
- Тишшшшееее...Простите, тащ старший прапорщик, тигра-то рядом...
- А-а... Точно... Извини...

...Помолчали... Подумали...

- Зорин...
- Я...
- Давай так сделаем, я пятнадцатую-четырнадцатую и тринадцатую - двенадцатую нитки переложу нашими бушлатами и постараюсь вот этим дрыном поднять тринадцатую нитку повыше. Ты тощий. Пролезешь в тыл, и, хоть на скрутку говнянную, жилы из кабеля, срастишь... Вытянуть-то сможешь хоть на сантиметр из оболочки?
- Не знаю, тащ прапорщик... Кабель-то сигнальный... Жилы вон какие... Я на кроссировку попробую под изоляцию... На первое время.. А?
- Делай, мать твою... Да поживее...
- Есть!
- Не ори, дурак!...
- Э-эээ...
- Понял... Делай, Зорин, делай побыстрее, дорогой мой...
......

-...Тащ прапорщик... Не могу пролезть... Автомат мешает и подсумок...
- Мать... Давай автомат мне... Ремень сними... Лезь...
- Есть, тащь прапорщик...
....
- Рррмяу?
- Зорин!!! Беги!!! На дерево!!!
- А-а-а-а!!!!

...Трехметровая желтая кошка кругами ходила под хилым приморским дубом, в кроне которого раскорячился старший прапорщик Панагушин, а на расстоянии двух метров от земли прилип к нему рядовой Зорин.
У Зорина неимоверно большие валенки срывались с корья, и влезть дальше он не мог...

- Мурк? Мать вашу... Мурк?
- Зорин... Ползи...
- Не могу, тащ прапорщик...
- Я приказываю тебе!! Ползи...

.. Кошка приподнялась на задние лапы и лениво изобразила правый крюк ...
- А-а-а!!!
- Жив? Дорогой ты мой... Ты жив, Зорин?? Давай руку...
- Жив... Жжжжив....
- Ну вот... Все хорошо... Слава Богу! Милый ты мой!! Теперь она нас не достанет!!

... Тигра брезгливо стряхнула с когтя и обнюхала серый, вонючий от солдатского пота армейский валенок, сыто рыгнула и улеглась под спасителем-дубом, меланхолически поглядывая на потенциальную добычу в виде двух раздетых пограничников, пытающихся принять устойчивое положение в дубовых развилках...

- Чё делать будем?
- Хрен знает...
- Вечер уже... Замерзнем ведь... Бушлаты на системе остались... Валенка одного у меня нет.... Часа четыре протянем... Не больше...
- Так... Давай посмотрим, что мы имеем... Автомат - один... Накуй автомат...Подсумок под системой... Радиостанция - одна... Накуй... Антенны нет...ПШ - два...Теплое белье - два... Бушлаты...Ы-ы-ы... Валенков - три... Портянок - один... Хм...Замерзнешь ведь, Саша...
- Василич, давай я вторую ногу тоже в валенок... Влезет, если подрежем голенище...
- Давай, только чем резать-то? Штык-нож туп как три слонячих жопы, обтянутых брезентом...
- Я его пилкой, господи, спасибо нашим оружейникам...
- Давай...
- Тащ старший прапорщик, вопрос разрешите?
- Давай... чего уж там...
- Пистолет почему не взяли? Усиленная ведь? А?
- Кхм... Кхм... Молчи, сопля... Ща под дуб скину....
- Есть...

...А проклятая тигра не собиралась уходить. Мягко ступая вокруг жалкого деревца, она совершенно по-кошачьи трогала его лапой как бы играя; отпрыгивала и глядела добрыми, зелеными глазами на двух продрогших бедолаг, матерящих ее всеми известными идиоматическими оборотами великого и могучего языка...

- Василич, автомат дай...
- Что? Сдурел?
- Дай, говорю... Пока у меня еще руки шевелятся... Ладно, не хочешь автомат давать, шомпол дай....
-Епть!!! Саня!!! Ай, молодца!!! Ай да сукин ты сын!!! Настоящий связист!!!

... Шомпол от АКС-74 долго не хотел возбуждать ответные резонансные колебания в антенном контуре УКВ-радиостанции...

- Лиса-47...Лиса-47...
- Ш-ш-Шшшшшш...
- Лиса-47! Я Лето-25!! Прием! Прием! Мать вашу за ногу!!!

...Лиса-47 неожиданно откликнулась совершенно чисто:
- Лето-25, вы кто? Почему работаете на этой частоте?
- Саша, а правда, кто это Лето-25?
- Василич, ты думаешь, я знаю? Меня в учебке этому не учили, кизданул первое попавшее в голову, хорошо хоть заставской позывной помню...

Далее совершенно открытым текстом, презирая все кодовые таблицы и достаточно истерически:
- Лиса-47!!! Я ремонтная группа на стыке второго и третьего!!! Погибаем!!! СОС!!! Бля!!! Соооооооооооооооос!

Старшину и Зорина спасли упоминания о втором и третьем стыках.
Когда обалдевший дежурный связист доложил НЗ, что «Сокол-МЗ» заставы принимает на частоте пограничных нарядов непонятные воззвания о втором и третьем участках, НЗ сразу понял, что что-то тут не так...
Он опытным был, этот старый капитан, проведший на заставах далеко не лучшую треть жизни...

Первым на руки начальника заставы упал старшина. Старшина падал, упоенно матерясь и грозя разорвать на куски любую кошку, которая попадется ему на глаза в течении дальнейшей его жизни.
Вторым свалилось юное тело.
Тело периодически взлягивало левой, а может быть и правой, ногами.
Определить это было сложно, ибо обе ноги находились в чудовищном размере валенке... Стоптанном и потном... Руки покоились в брючных карманах ПШ и уже были не в состоянии двигаться...
Под дубом валялись автомат, Р-392 и шомпол...

Мурк...Мурк... Я еще доберусь до вас и до ваших собак...****

.. «начальное переохлаждение организма. Обморожения нижних и верхних конечностей нет. Спирт наружно (50 грамм - рядовой Зорин), спирт внутрь (200 грамм - старшина заставы старший прапорщик Панагушин). Угрозы для жизни военнослужащих нет» (Из историй болезни рядового Зорина и старшего прапорщика Панагушина)...

Из приказа командующего Краснознаменным Тихоокеанским Пограничным Округом КГБ СССР генерал-лейтенанта Борученко:
«...проявивших мужество и героизм при обеспечении усиленного режима Государственной Границы СССР наградить...»

ВАЛЕНКИ ВТОРЫЕ

Валенки стояли в сушилке и источали из себя ядреный запах только что намытого пота на стоптанных подошвах. Они резко отличались от своих собратьев, казавшихся карликами по сравнению с этими монстрами. Наверное поэтому, чтобы не портить ранжир, старшина заставы приказал поставить их около входа зловонной сушилки...

- Антоныч, а что с артистами делать-то?
- Николаич, ты их спать уложи.
- Баб я конечно уложу, они никакие уже... Антоныч, что с мужиками делать?
- А что с ними?
- А они что-то прониклись фанатизмом милитаристским......
- Э-э-э....
- Стрелять, грят, давай. Из всех видов группового и стрелкового...Пьяненькие...Чего с них возмешь? И потом, не ты ли сегодня за ужином расписывал прелести советского оружия? Тебя послушать было, так и Плевако, если бы жил в наше время, и тот встал бы на защиту всемирной милитаризации... Поэт оружия....Млин...
- Что, так и сказали штафирки про групповое и стрелковое?
- Да нет, откуда им знать про эти определения? Это я так... Скиздел...
- Куй с ними. Давай... По нашему плану... Начальника склада АТВ и начальника службы поднять. Фаляева, Копылова, Клюева, Зимина, Фатеева и Беленсона... По плану короче, Николаич ...
- Есть!
- Не ори... Часовой на первом посту испугается...
- Есть....

Этот разговор происходил в кабинете начальника отряда, который, сидя за полированным столом, лениво тянул пиво из банки с китайскими иероглифами. Стеклянные глаза мутно глядели на не менее мутного начальника штаба, а в их беседу периодически вмешивались реплики комментатора открывающего «Союзу нерушимому, республик свободных» очередные происки коррупции в торговле, открытыми «Прожектором перестройки».

Командир был сам виноват.
Нет, не в коррупции.

Дело в том, что в отряд прибыла группа артистов театра Вахтангова.
С целью приобщения к прекрасному советских воинов.
Ехали они тяжело, далеко, и долго.

Ехать по Хасанской земле действительно долго.
Начиная от разъезда Барановского, в сторону конечных станций «Хасан» и «Краскино» лежит однопутка. Эта однопутка лежит среди сопок и незамерзающих болот. Пожилая, благожелательная, проводница всегда расскажет вам, что железнодорожные мосты через Суйфун (река Раздольная), Мангугай (река Барабашевка), Амбу (река Тигровая), бетонные водостоки под железнодорожными путями, укрепрайоны на всем пути, ДОТы и ДЗОТы строил генерал Карбышев.
Ближе к полустанкам Кедровый, Барсовый и станции Приморская она покажет вам ощетинившиеся ржавыми пушками, полузаросшие буйной приморской растительностью амбразуры японских укрепрайонов построенных на века из отличного «Портланда - 500»...
Свежему взгляду они не видны - эти пережитки прошедших войн. Но только свежему...
Рассказывать и показывать она будет со знанием дела, ибо всю жизнь прожила на этой убогой Хасанской земле и проездила ее вдоль и поперек, а ее мамка с папкой пережили на себе и Карбышева и Блюхера, и всех правителей Манчжоу-Го вместе взятых...
И тянется состав, состоящий из старенького тепловоза и шести вагонов... Тянется медленно и лениво, как сопля по плацу в исполнении дембелей, неожиданно выгнанных на строевые занятия...

Артисты тоже люди.
Гнетущая обстановка железнодорожного пути сделала свое дело.
Труппа из одиннадцати человек (включая четырех дам) прибыла в пограничный отряд в изрядном подпитии. Февральский вечер юга Приморья угрюмо глянул на столичных знаменитостей последним лучиком солнца из-за сопки ...

Первым опомнился народный любимец и «офицер» сыгравший и Павлика Корчагина и генерала СС Вольфа:
- Товарищ старший лейтенант (это он командиру-полковнику), а нам покушать дадут?
- Товарищ артист (обиженный командир совершенно игнорировал как звание заслуженного, на то время, так и «генеральское» звание Вольфа), сейчас мы вам и покушать ... и поспать...
В разговор неожиданно вмешалась дама:
- Простите, полковник, нам действительно хочется спать...
Кто из нас не помнит обаятельную женщину из «Обыкновенного чуда» ?
Командир грешил чтением не только устава.
Иногда он даже смотрел художественные фильмы.
- Мадам, надеюсь вы проникнитесь нашим суровым армейским бытом и не будете ходатайствовать перед своим мужем о превращении старого полковника в крысу?
- Ах... генерал...
- Мадемуазель...
- ...
- Товарищи артисты! Прошу проследовать вас в офицерскую столовую. Незатейливый ужин советских пограничников, надеюсь, скрасит этот мрачный февральский вечер...

Именно тогда изрядно принявший на грудь командир, под «незатейливую» красную икорку и дары приморской природы, включающие в себя и фазана и кабана и изюбрятину, расписал перед пьяненькими вахтанговцами мощь советского стрелкового и группового оружия.
Пьянка конечно же закончилась плясками, всеобщими заверениями в вечной дружбе, массовой дачей командованию части автографов и питием на брудершафт с «генералом СС Вольфом» и «женой волшебника»...

***
Ровно в 21.25 командир, попрощавшись с дамами, удалился в штаб, в свой кабинет. Смотреть программу «Время».
Командир был старой закалки. Не мог он без новостей.
Просмотр «Времени» для командира был своеобразным ритуалом, в течении которого он выражал свои эмоции громогласно, и, чаще всего, с применением ненормативной лексики, перемежающимися глотками из пивной банки.
Дома, жена и дочка, заткнув уши, уходили на кухню, предоставив папе право нагло глумиться и потешаться над советским строем.
Сегодня команч вволю поматерился в одиночку.
Кто знает, не приди НШ к нему в кабинет с пьянки, и не поведай о пожеланиях штатских, может, и не было бы ничего...

***
Ехать на стрельбище изъявили желание даже дамы.
Маленькая задержка была только с «Павликом Корчагиным». Он на гастроли изволил выдвинуться хоть и в вызывающей зависть местного бомонда отличной дубленке и ондатровой шапке, но обулся, почему-то, в легкие итальянские туфли. Наверное, пофорсить хотел. А февраль-то в Приморье крутенек. Период так называемых китайских морозов сопровождается еще и ветерком...
НШ, бдительно следящий за здоровьем личного состава, приказал обеспечить артиста валенками, что посыльный по штабу и сделал с соответственной скоростью.
КАКИЕ он принес валенки Вы и сами догадываетесь. Благо они стояли в самом пороге сушилки...
Посмеявшись мамонтовскому размеру войлочной обувки, «Корчагин» прямо со своими туфлями и влез в них.
Итак, все готово. Можно выдвигаться...

***
23 часа и 00 минут.
Матерящиеся штатные стрелки в лице офицеров и прапорщиков, обозначенные команчем, поперлись по ввереным им учебным заставам получать как стрелковое так и групповое...
В автопарке суетливо забегали от водогреек к машинам бойчилы и уже через 20 минут вся банда выдвинулась на стрельбище.
Последними прибыл ПАЗик с ревущими благим матом « От героев былых времен...И мальчишкам...Не с пути СВЕРНУТЬ!...» артистами и командованием отряда.

***
Все шло по плану.
Сначала показали взвод в обороне.
Затем, специально наученный диктор из числа подготовленных сержантов стрельбищной команды сладкоречиво вещал ТТХ каждого вида оружия, а стрелок или расчет показывали действие оного по отдельности.
АПМ-90****** поставленные с двух сторон огневого рубежа своевременно подсвечивали, а дамы затыкали уши и своевременно визжали. Все мишени были раздолблены, старшина стрельбищной команды приглушенно матерился, ему на следующий день предстояло приводить в порядок мишенное поле.
Команч сонно сидел на КП и уже не оценивал ситуацию по направлениям стрельбы...

А ситуация складывалась следующим образом.
Мужская половина артистов изъявила горячее желание пострелять.
Согласитесь, что не каждый день штатским выпадает такая возможность, да еще и ночью.
Сначала постреляли из автоматов и, по паре раз, стрельнули в белый свет как в копеечку из подствольника. Посидели за станком ПКСа, затем посидели в кресле «Утеса» и прочувствовали на своей жопе как из перегревшегося ствола словно огурцы, кувырком, вылетают пули (ствол на пулемете менять не стали потому как забыли в суматохе запасной), популяли из АГСа.
Из РПГ-7 стрелять никто не захотел, кроме «Вольфа».
НШ самолично напялил на него беруши,вставил выстрел в трубу, нажал что-то там пару раз за предохранительной скобой и передал ее артисту, небрежно махнув флажком, дав знак на КП поднимать в атаку «танки», а сам, в очередной раз, отвлекся на «жену волшебника» от которой не отходил весь вечер, явно вынашивая некие намерения.
Надо отдать должное даме: флиртовала она артистично и профессионально, чем и запудрила последние мозги подполковнику. Подполковник, как кобель перед сукой, выписывал различные па, что-то нежно бормотал ей на ушко (волшебнице, а не той, что вы подумали), совершенно забыв о своем предназначении на огневом рубеже.

Маленькое отступление.
Стрельба по причине: промерзшая земля (снега в приморье нет), на показных в эту ночь велась из положения «стоя» («станочное» положение агээсовцев и пэкээсовцев в расчет не берется, а на «Утесе» так вообще по-барски раскинулись).

Вероятно, всесоюзный любимец насмотрелся..э-э-э...фильмов...

***
- Красная армия. Черный барон... - командир уже начинал потихоньку доходить до кондиции. Гулянка с артистами, усугубленная китайским пивом, сделала свое грязное дело. Ему было хорошо и хотелось спать.
И только боковым зрением старый и опытный полковник определил непорядок на огневом рубеже.
В полузамутненном мозгу отпечатывались две прожекторных машины, светящих на мишенное поле, две фигуры, одна в белом полушубке, другая в дорогой норковой шубе (полушубок нагло пытался облапить шубу, а шуба всячески уклонялась и, казалось, что веселый женский смех проникает даже через хлипкие стекла КП)...
Самое ужасное было то, что третья фигура, находящаяся на огневом рубеже, пьяно повалилась на землю и начала сопровождение гранатометом двух макетов танков. Манипуляции страшным оружием повергли в ужас руководителя стрельб.
Зеленый выстрел чертил по брустверу, труба бесцельно шныряла от одного макета к другому, но ужас был еще и в том, что «стрелок» лежал ПРЯМО, азартно поигрывая согнутыми в коленях ногами. Ноги выглядели чудовищно, ибо на каждой из них было по огромному валенку...
- Прекратить стрельбу! Стой!...Стой!! Оператор, сигнал!!! - заорал командир и заполошно, как курица оседланная петушком, всплеснул крыльями-руками.

Кто из служивых не знает этот заупокойный сигнал, состоящий из двух протяжных звуков?
Молоденький оператор испуганно вдавил кнопку отбоя, и заунывный вой горна смешался с ухающим звуком выстрела...
Сначала в хлипкое окошечко с мерзким звуком впоролось что-то серое, но не разбив его, упало под КП, потом, где-то высоко и вдалеке ухнул взрыв разорвавшегося на самоликвидаторе выстрела, далее со второго этажа КП со скоростью бешенного поросенка слетел команч и начал ощупывать разутое тело, на котором брюки были распущены на лоскутья и, которое с удивлением взирало на свои импортные, совершенно целые летние туфли...

***
«Павка» оказался настоящим мужиком.
На правах заслуженного артиста СССР он настойчиво доказывал, что контузия обеих его ног произошла из-за несоблюдения мер безопасности с оружием, при этом, артистически-заученно он уверял, что перед стрельбой ознакомился с мишенной обстановкой и твердо помнил, что при появлении в секторе прицела низколетящих целей, крупного рогатого (?), и непарнокопытного скота (?) должен был прекратить стрельбу самостоятельно...

***
Из приказа командующего Краснознаменным Тихоокеанским Пограничным Округом КГБ СССР генерал-лейтенанта Борученко:
«...несоблюдение мер безопасности, ...самоуправство,... допуск к стрельбам посторонних лиц...перерасход квартального лимита боеприпасов...объявить строгий выговор...»

***

Сейчас я с грустью смотрю на любительские фотографии той поры.

Вот начальник заставы капитан Сережа Головизнин чокается рюмкой со старшиной, не ведая еще, что через 6 лет его расстреляет собственный боец...
Вот старшина заставы, носящей поэтическое имя «Синий утес», прижимает к груди своего черного кота и улыбается в объектив, а кот растопырив свои конечности пытается вырваться из медвежьих объятий...
Вот Василий Лановой вполуобнимку с командиром.
Вокруг стоят офицеры, прапорщики и срочники. Лановой улыбается и что-то говорит команчу. И все улыбаются тоже.
На Лановом козырная болгарская дубленка, а у командира потертая офицерская шинель...
Вот Ира Купченко - милое лицо, со всеми узнаваемым носиком, повернуто в профиль к нашему начальнику штаба.
НШ что-то говорит ей, а она смеется, но глаза у нее грустные...

Вот они все передо мной...

Только я уже никогда не пожму руки этим мужикам и не улыбнусь тем женщинам...

----------------------------------------------

* ОЛБ - оконечный линейный блок электросигнализационных комплексов.

* * Усиленная охрана Государственной Границы - приведение в повышенную боеготовность застав, комендатур и отрядов. Изредка даже округов. Ранее усиленным вариантом грешили даже по праздникам, начиная от 1 января и заканчивая коммунистическими. Сейчас только по реальной обстановке на ГГ.

*** Триста девяносто вторая (Р-392) - очень компактная, носимая УКВ-радиостанция. По ценам на середину-конец 80-х годов - стоимость Жигулей шестой модели.

**** Вероятно, мстя за вековую ненависть собак к кошкам, тигры дюже любят полакомиться собачатиной.

***** АПМ-90 - автомобильный посадочный прожектор на базе автомобиля ЗИЛ-130. В авиации применяется редко, а вот в пограничных войсках достаточно часто. Способен осветить цель на расстоянии до семи-девяти километров. Используется в паре с радиолокационными поисковыми станциями наземной разведки «Фара» и «Кредо».

P.S. Имена и фамилии первой части по некоторым причинам изменены.