Часто ли мы можем прочитать в манге про «политику подавления сепаратизма» или про то, что «основанный чисто на потреблении образ жизни – это как раз и есть насилие», а «когда порабощённые страны пренебрегают взятыми на себя обязательствами, великие державы начинают голодать», «нехватка рабочих рук становится причиной использования на производстве рабсилы», что, разумеется, «не совсем соответствует идеям социализма»?..
А вот Сиро Масамунэ подобных разговоров совсем не боится, и его легендарный и даже культовый «Призрак в доспехах» – не только шедевр киберпанка, но и в какой-то мере ответ разнообразным философско-политическим теориям, для привлечения внимания помещённый в эффектную упаковку книжки с картинками.
В общем, как здесь говорится, «есть вероятность, что это ловушка, но нырнуть нам всё равно придётся».
Фрагмент панели из манги Сиро Масамунэ «Призрак в доспехах 1» («Отряд особого назначения»)
В 2029 году, уже после «неядерной четвёртой мировой», всю планету опутывают «компьютерные сети транснациональных корпораций», «перенося величайшую в мире ценность – информацию». Перед каждой страной – в том числе и перед Японией – стоят теперь новые цели, и решать «задачи особой важности» призван Отряд особого назначения – специальная антитеррористическая группа Службы общественной безопасности, искореняющая преступность нового типа и отчитывающаяся напрямую премьер-министру. По слухам, этот глубоко засекреченный Девятый отдел – «отряд убийц на службе у правительства», однако самим бойцам очевидно: «Такой отряд, как наш, нужен государству в любые времена. Поэтому нам-то терять нечего!»
Только майор Мотоко Кусанаги («имя вымышленное, поскольку раньше она служила в силах самообороны») вместе со своими подчинёнными обладает «необходимыми навыками» для выполнения невыполнимых, как правило, миссий:
– разоблачение так называемого Центра духовной помощи, в котором, согласно официальным данным, «дают кров сиротам, потерявшим на войне свои семьи», а на деле же буквальным образом «промывают мозги»;
– раскрытие секретных планов бывшего военного диктатора, «который надеется получить у нас политическое убежище», и выслеживание «хакера, взломавшего переводчицу министра иностранных дел» (а это «самый выдающийся хакер за всю историю киберпреступности»);
– или, например, преследование советского шпиона, направляющегося в район, «где раньше располагалась военная база подводных лодок Советского Союза» (в этом недальновидном, как выясняется, будущем СССР не просто всё ещё существует, но и отдал-таки Японии спорные территории – так как «установить выгодные экономические отношения с ЕС» не получилось, с юга «всё больше и больше давили мусульмане», а потому решено было укреплять связи на Востоке, заодно активно развивая «и сибирские атомные станции, и подземные города»).
Ну и так далее, и тому подобное. Результаты всех этих операций могут иметь широкий общественный резонанс – вплоть до отставок на самом высоком уровне.
М-да, я, конечно, слышал, что в конце прошлого столетия из Советского Союза было вывезено немало золота. Но здесь-то оно как очутилось?
Сказать прямо, Сиро Масамунэ – автор мудрёный, и читать «Призрак в доспехах» непросто – в том смысле, чтобы и понимать, о чём речь, и следить за развитием событий. Все эти примочки с промывкой мозгов, со звуковыми волнами, воздействующими на сознание, с кибертелами и искусственным интеллектом – да к тому же обильно приправленные политическими интригами и прочими сложно-тонкостями, – всё это очень заковыристо даже для морально подготовленного, продвинутого читателя.
Ведь по сути своей «Призрак в доспехах» – это вовсе не фантастическая манга с детективно-приключенческими элементами, а титанический философский труд с детально прописанной концепцией нафантазированного мира, с уникальным и невероятно продуманным взглядом на положение вещей.
Взять хотя бы одну из центральных идей: что есть живое существо? «Современная наука всё ещё затрудняется дать определение жизни», – сетует лишённый собственного тела персонаж, отказывающийся при этом признавать себя искусственным интеллектом: «Я живое существо, родившееся в океане информации». Душа, как полагают некоторые, может быть «даже у пластиковых кукол», не говоря уже о роботе, который «до отказа напичкан всякими кибертехнологиями» («У него-то душа легко может быть!»), но не идёт ли тут речь о, скажем так, более низком понимании этого слова?..
Вынесенный в заголовок «призрак», согласно авторскому определению, – «дух, соединённый с телом»; он и есть – признак разума, а стало быть – жизни. Однако любой индивид данного мира рискует подвергнуться хакерской атаке, в ходе которой в него могут быть загружены «и фальшивые воспоминания, и сны», отчего получится, что «вся существующая информация реальна, но в то же время иллюзорна». Поэтому даже Мотоко, вполне уверенная в своём происхождении, иногда задумывается: «А что, если я давно умерла и теперь искусственное тело и кибермозг только имитируют мою личность?»
А вот, например, как рассуждают иногда футикомы – обладатели искусственного интеллекта:
Мы как ИИ превосходим людей по качеству обработки информации! Мы сильнее, мы стандартны, легко воспроизводимы, и наш срок службы намного дольше! Мы без труда установим своё господство над человечеством! Построим же наш идеальный мир ИИ!
«И какая нам от этого польза?» – звучит голос из толпы, приостанавливающий (временно?) развернувшуюся было дискуссию. Но даже без пользы как таковой «вероятность восстания роботов сильно возросла»: с каждым годом увеличивается «количество случаев, связанных с саморазрушением», когда роботы добровольно выводят себя из строя, «тем самым будто бы позволяя себе напасть на человека». А всё отчего?
Роботы становятся ненужными, вот и начинают бродяжничать, а некоторые и вовсе дичают. Особенно плохо обстоят дела с секс-роботами и роботами со всевозможных производств. Выпускаются всё новые и новые модификации. И потребители предпочитают приобрести новую модель взамен старой. Психологи бы сказали, что в век чрезмерной информатизации души людей пустеют. Или что коммерция способствует появлению особых желаний. Ну а роботы хотят только одного: чтобы их прекратили выкидывать на свалку.
Одна из оригинальных обложек манги Сиро Масамунэ «Призрак в доспехах»
Дополняет ощущение титанического, повторюсь, философского труда своеобразная книга в книге – размещённые на полях обильные авторские комментарии, которые Масамунэ советует читать отдельно от собственно манги (только вот сделать это получается далеко не всегда). Именно в этих строчках, присутствующих едва ли не на каждой странице, с максимальной отчётливостью проявляется маниакальная погружённость творца в созидаемое им произведение. Именно здесь он позволяет себе:
– прояснить свою собственную позицию по тому или иному вопросу («Что касается северных территорий, было бы замечательно, если бы и японцы, которые жили на них, и советские люди, которые живут там сейчас, смогли как-нибудь сосуществовать. Но никто не ищет решения: каждая сторона лишь талдычит о своих исторических правах на эти земли. {…} Хотя я понимаю, что Горбачёв в нестабильном положении и не может выработать стратегию по этому вопросу…»),
– в меру расплывчато порассуждать («В мире власть зачастую равнозначна справедливости, однако есть и противоположное мнение, гласящее, что во власти справедливости нет»),
– порекомендовать дополнительную литературу («Тем, кто хочет узнать о них больше, следует прочитать книгу «Разговор о микроорганизмах: от вина до компьютеров») или новые впечатления («Наверное, найдутся люди, которым противно слышать о спаривании слизней, но, знаете, в этом процессе есть своя чувственная красота. Вам стоит на него взглянуть»),
– а то и просто признаться в некоторых огрехах, которые вполне могли быть приняты за своеобразный замысел («Рисовать эту сцену было скучно, поэтому я её опустил»).
Впрочем, чуть легче становится (чуть-чуть), когда видишь в конце книги два чёрных разворота с аккуратно собранным «постраничным списком звукоподражаний»: по требованию автора вмешательство в оригинальный рисунок было строжайше запрещено, а потому все эти «топ-топ», «бам-бам», «стук-стук», «шурх-шурх», «дёрг-дёрг», «дрыг-дрыг» да «хлоп-хлоп» не просто венчают данное издание, но даже как будто бы символизируют собой умиротворяющую и успокаивающую точку: нет, это всё-таки манга.
Вчитайтесь, кстати, в надписи на транспарантах во время протестов против полицейского беспредела: «Нет насилию!», «Нет пиратской манге!», «Нет атомной энергии!»… Стойте, что?!.
Любому, кто следит за бэтменианой Тома Кинга, понятно, в чём причина наступивших «холодных дней» и одолевающих главного героя «тяжких дум», почему Дик Грейсон так старается приободрить приунывшего Брюса, а тот, в свою очередь, признаётся верному Альфреду: «Я был… Я абсолютно потерян. Мне нужно вспомнить, кто я такой».
Однако велика вероятность того, что кому-то ещё только предстоит подключиться к этому захватывающему (и порой не столько приключенческому, сколько мелодраматическому) циклу, поэтому избежим некоторых подробностей и сосредоточимся на событиях текущего момента. И сразу скажем: здесь есть на что обратить внимание!
Фрагмент полосы из графического романа Тома Кинга «Бэтмен. Книга 7: Холодные дни»
Собственно «Холодные дни» – парафраз классического сюжета Реджинальда Роуза, известного всем в первую очередь по картине Сидни Люмета «12 разгневанных мужчин» (во вторую – по снятому много позже телефильму Уильяма Фридкина, в третью – по российскому варианту Никиты Михалкова).
В Южном суде Готэма слушается дело Виктора Фриза, также известного как Мистер Фриз, и нет вроде бы никаких оснований не доверять стороне обвинения: Бэтмен, осматривавший тела трёх погибших женщин, обнаружил, «что температура мозгового ствола у всех трёх жертв была понижена», мигом добрался до единственного напрашивавшегося подозреваемого и буквально выбил из того признательные показания. Позднее, впрочем, Фриз взял свои слова обратно, настаивая, что в ту ночь Тёмного Рыцаря «как будто подменили» («Мне пришлось признать свою вину. Иначе Бэтмен убил бы меня»), но присяжные, разумеется, ему не поверили:
Все знают, что Мистер Фриз – убийца. Псих. Убийства совершил он. А теперь просто пытается подставить Бэтмена. Это ясно как день.
Каково же было их удивление, когда в ответ на обязательный вопрос – «Кто-то уверен, что Фриз невиновен? И что его нужно отпустить?» – всё-таки поднялась одна рука. И это была рука Брюса Уэйна.
Пришедший сюда «исполнить свой гражданский долг» (и успевший в ярости разнести туалет), Уэйн не собирается оспаривать установленные факты, но предполагает, что, «возможно, им не повредит контекст»: «Я с вами не спорю. Но всё равно хочу рассмотреть это дело ещё раз. Убедиться, что мы ничего не упустили. На всякий случай».
И тут очень интересно то, какие доводы он приводит.
Характеризуя Бэтмена на этапе отбора присяжных, Уэйн сказал, что «Бэтмен – непростая фигура. Пожалуй, он уже стал частью города. Как, допустим, горгульи на крышах». Но позднее, уже в более узком кругу, признался, что, как и многие, «считал его богом» – «Если определить бога как… нечто непогрешимое, того, кто берёт на себя всю ответственность… того, кто решает вопросы жизни и смерти». Конечно, ему, как и другим, понятно вот это ощущение: «Кто мы такие, чтобы сидеть здесь и осуждать Бэтмена? Ибо он совершенен. А мы – нет». Как можно ставить «под сомнение его действия», ведь «его воля для нас закон»!..
Вы же читали Книгу Иова? Ведь именно это и сказал ему Господь, верно? Разрушил этому парню жизнь. Отнял у него детей и всё нажитое. Иов слегка разозлился и спросил Господа – почему? А тот ответил: «Я создал все эти горы, сотворил многие чудеса. И ты сомневаешься во мне? Ты. Да кто ты такой?»
Только вот «мы с вами – не Иов перед ликом Господним», а Бэтмен всё-таки не бог, хотя и старается: «Он всего лишь человек, чёрт возьми! И коль скоро он просто человек, обычный мужчина, он тоже может ошибаться».
Уэйн не рассматривает сейчас личность Фриза как таковую (он-то знает про того куда как больше прочих). Но сегодня суд выносит приговор не за совокупность всех прегрешений, а по конкретному делу – в котором остаются, так уж вышло, белые пятна.
Мы не можем принять решение, если у нас есть сомнение. А факты говорят, что, если мы можем усомниться в Бэтмене, нам следует усомниться в исходе дела.
Так Том Кинг напоминает всем нам, что даже герои могут порой ошибаться. Но важнее не сама ошибка – а решимость её исправить.
А ещё он лишний раз подчёркивает аксиому о величии библейских текстов – которые сегодня могут служить вдохновением для историй самого разного рода. И цитируемая здесь Книга Иова («Господь дал, Господь и взял…») одинаково хороша и для «Левиафана», и для Готэма.
Фрагмент полосы из графического романа Тома Кинга «Бэтмен. Книга 7: Холодные дни»
В следующей серии («Бремя зверя») русский след прочерчен уже напрямую: за главного злодея тут некий КГБист («KGBeast») Анатолий Князев, которому даётся такая характеристика: «Он профессиональный убийца, один из самых лучших. Возможно, самый лучший. Обученный убивать, а затем исчезать. Он тщательно всё продумал, замёл все следы».
Бэтмен его, конечно, находит (мы же знаем теперь, что не бывает тщательно заметённых следов!) – через личные связи («У меня есть человек в Москве. Бывший кгбшник. Неприятный, взяточник, но болтун»), докапываясь до архива ветеранов в Волгограде, переключаясь на секретный отдел во Владивостоке («Эти отметки означают, что ему платит правительство?») и в конце концов пешком, сквозь сугробы, отмеряя 307 километров, чтобы добраться до скромного домика на Дальнем Востоке…
Фрагмент полосы из графического романа Тома Кинга «Бэтмен. Книга 7: Холодные дни»
Но самое любопытное заключается в том, что параллельно с ожесточённым поединком автор включает сказку из бессмертного труда… Александра Николаевича Афанасьева (!!!) – про то, как «шла свинья в Питер богу молиться», набрала по пути товарищей, а затем все они свалились в одну яму и сожрали друг друга («Звери в яме»).
Фрагмент полосы из графического романа Тома Кинга «Бэтмен. Книга 7: Холодные дни»
И это потрясающий ход, позволяющий читателю, во-первых, чуть получше прочувствовать загадочную русскую душу: ведь если даже русские сказки – такая лютая жесть, то что уж говорить о детях, которые на них вырастают!.. А во-вторых, обязательно обратите внимание на такой нюанс: если вначале мы видим, что сказку эту папа читает Анатолию, то в конце главы книжка Афанасьева оказывается уже в руках старшего Уэйна! «И чем она тебе так нравится?» – удивлённо спрашивает он маленького Брюса, и мы получаем лишний козырь в своём предположении, что Бэтмен – наш, хотя бы по духу!
Одна из обложек графического романа Тома Кинга «Бэтмен. Книга 7: Холодные дни»
Есть в этом сдвоенном томе ещё и третий (похоже, что самый важный) сюжет: «Хищная птица». В нём Пингвин, потерявший возлюбленную жену Пенни Кобблпот, убеждает Бэтмена в том, что «Бэйн тайно захватил Аркхем»:
Все охранники, все заключённые – все до единого работают на Бэйна. И он, сидя в Аркхеме, фактически управляет Готэмом. {…} Ты понятия не имеешь, что представляет собой Бэйн. Он провёл тебя. Оставил в дураках. Хочешь верь, хочешь нет. Но это чистая правда.
Попытки выяснить, так ли это, приводят Бэтмена к конфликту с Гордоном, которому вдруг почему-то не нравится, что тот «решил вышибить дух из моего города»:
Я спущу на тебя всю полицию Готэма. А если и это не поможет, то вызову Лигу Справедливости, чёрт возьми.
Думаешь, ты лучше их? Лучше нас? Ты меня уже достал. Проваливай с глаз моих.
При всём при этом все эти три повести – и «Холодные дни», и «Бремя зверя», и «Хищная птица», – обладая собственными «крючками» и изюминками, крепко сцеплены заданным в самом начале вопросом: есть не Мистер Фриз убил тех трёх женщин, то кто?!. И пусть ответа мы сейчас не получим, но концовка у этого тома будет такая, что следующей книги мы все будем ждать с небывалым доселе нетерпением!..
– Я не хочу быть тем, кто отправит тебя к нему.
– Почему?
– Потому что, мистер Бэтмен… Как бы хорош ты ни был… А в этом мире ты лучший… Этот мужик тебя убьёт.
Он томился в тюрьме без предъявления обвинения, суда и следствия более 14 лет. Подвергался жестоким пыткам в самой строгой тюрьме Америки, пока его бесстрашный адвокат распутывала клубок заговора, тянущийся к самой верхушке правительства США. Надежда на справедливость таяла перед доказательствами военного прокурора. История мавританца Мохаммеда ульд Слахи, обвиненного в вербовке террористов, направивших 11 сентября самолет во Всемирный торговый центр.
Вы отправляетесь в другое измерение не только видений и звуков, но и разума. Это путешествие в волшебную страну, границы которой устанавливает только воображение. Каждый эпизод — это отдельная история, снятая в одном из жанров фантастики, мистики, триллера или ужасов.