Моя первоначальная вера в мир постепенно и неуклонно превращалась в веру во все возрастающую и нерушимую духовность мира. Собственно, это та точка зрения, к которой примыкает более или менее сознательно большинство "монистов". Иначе было бы трудно спасти "феномен человека". Но как представить себе бессмертную цель мировой эволюции? Тут верования расходятся. Спросите "мониста", как он представляет собой конечный Дух Вселенной. В девяти случаях из десяти он вам ответит: "Как огромную безликую силу, в которой потонут
наши личности". Но я хочу защитить здесь совершенно противоположное убеждение, у именно: если впереди есть необратимая жизнь, то живое должно достичь своей кульминации в Личном, в котором мы сами оказались бы "сверхличностями". Как обосновать этот новый этап в объяснении моей веры?
Как и раньше, просто повинуясь настояниям полностью согласованной реальности.
Я не могу представить себе эволюцию к Духу, которая не завершалась бы в высшей Личности. В силу своего схождения в одну точку, космос не может разрешиться в чем-то, подобно тому, как это уже частично происходит в простейшей форме в случае человека, он должен закончиться в Ком-то. Но тогда встает дополнительный вопрос: что останется от каждого из нас в этом высшем сознании, которым Вселенная осознает саму себя?
По правде говоря, сама по себе проблема личного продолжения жизни мало волнует меня. Поскольку плод моей жизни будет собран в бессмертном, к чему мне еще эгоистически сознавать это и радоваться? Говорю вполне искренно, мое личное блаженство меня не интересует, для моего счастья достаточно того, что лучшее во мне навсегда перейдет в нечто более великое и прекрасное, чем я сам.
Но из самых недр моего безразличия к посмертному существованию внезапно возникает необходимость в нем. Я сказал - лучшее во мне. Но какова она, эта драгоценная частичка, которую Единое желает получить от меня? Что представляет собой эта идущая в дело частица моей энергии по сравнению с очагом мысли и чувства, составляющим "мою душу"? Дело моей жизни, бесспорно, выражается тем, что переходит из меня во всех. Но насколько же больше выражается оно моими непередаваемыми, уникальными творениями, созданными
из самой моей сути. Моя личность, т.е особый центр восприятия и любви, который я всю жизнь развиваю, - вот мое истинное сокровище. Вот мое единственное богатство, и только его ценность и сохранность могут меня интересовать и служить оправданием моим усилиям. И вот, следовательно, та часть моего существа, которая непременно должна попасть в Центр, где сосредоточиваются все богатства, создаваемые Вселенной.
Но каким образом может произойти эта передача меня Другому, необходимая и для моего действия, и для успеха Вселенной? Потеряю ли я свое "я", чтобы отдать его "Ему"? Иногда нам начинает казаться, что это возможно. Какое заблуждение! Поразмыслим минуту и поймем, что наши личные качества - это не пламя, которое можно передать кому-то. Мы, наверное, считали, что от них можно освободиться так же, как от одежды, которую можно отдать другому. Но они существуют лишь благодаря их осознанию и поэтому полностью совпадают
с субстанцией нашего бытия. При всеобщем завершении должны быть сохранены свойства нашего центра и, следовательно, сам этот центр - то, чем наша мысль размышляет о себе. Таким образом, Реальность, являющаяся кульминационным пунктом развития Вселенной, может развиваться исходя из нас, только сохраняя нас; мы можем оказаться в высшей Личности, только если сами обладаем личным бессмертием.
Мы обычно представляем себе великое Единое в виде огромного океана, поглощающего струйки индивидуального бытия, моря, растворяющего крупицы соли, огня, в котором исчезают соломинки... Соединиться с Ним - значит потерять себя. Но ведь этот образ ложен, крикнул бы я людям, если б мог, он противоречит всему, что предстало мне со всей очевидностью в ходе моего пробуждения к вере. Нет, Единое - это не все поглощающая бесконечность, как вы его себе представляете. Оно, как и мы, есть главным образом средоточие, обладающее
всеми свойствами центра. А средоточие может возникнуть и поддерживать свое существование только в том случае, если оно будет не уничтожать центры низшего порядка, а укреплять их по своему подобию! Раствориться во Вселенной для человеческой монады - это значит стать сверхличностной.
Здесь останавливается, достигнув высшей точки развития, моя вера. И если бы я вдруг потерял доверие ко всякому религиозному откровению, то все равно, как мне кажется, я продолжал бы твердо держаться этих убеждений. От одной ступени к другой моя первоначальная вера в мир обрела форму. То, что сначала было лишь смутной догадкой о всеобщем единстве, стало осознанным и ясным ощущением Присутствия. Я знаю теперь, что принадлежу миру и вернусь в него не только как прах моей плоти, но всеми развившимися силами моего
мышления и моего сердца. Я могу его любить. И поскольку теперь в космосе он рисуется мне в виде высшей сферы Личного и личных отношений, я начинаю подозревать, что притяжения и указания разумного порядка вполне могли бы обступить меня и говорить со мной.