Человеку, нашедшему Бога, нужны другие люди

Приход храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыно – один из самых больших и активных в Москве. При храме действует одноименный духовный центр, воскресная школа, православная гимназия. Прихожане храма участвуют в работе детского дома-интерната для умственно-отсталых детей № 8. Об особенностях и трудностях современной приходской жизни рассказывает помощник настоятеля храма священник Алексий ПОТОКИН

- Отец Алексий, что характеризует современный приход?
- Современный приход в большом городе очень многомерный. Есть постоянные прихожане, многие из которых не только участвуют в таинствах, но также соборно несут возложенные на храм послушания. (Окормление больниц, домов престарелых, посещение болящих и стариков на дому невозможно без помощи прихожан). Есть люди, которые причащаются раз в год – чаще на Пасху, на первой неделе Великого поста или на Рождество. Поэтому в такие великие праздники и во время поста на службе гораздо больше народу, чем в обычный воскресный день. А немало и таких, кто уже внутренне признал Христа, иногда посещает богослужения, но еще не осознал необходимость таинств. Мы не только не отталкиваем этих людей, но, наоборот, в большей степени именно на них ориентирована наша воскресная школа. Там мы пытаемся просветить их, укрепить в православной вере. Кто-то из них потом становится нашим прихожанином, а кто-то уходит в другой храм, но разве это потеря? Ведь Церковь едина. Человек у нас положил начало, обрел веру, и нам не обидно, если он потом находит духовника в другом приходе. Очень многие приходят сегодня в храм просто за помощью. Им плохо, у них случилась беда. Их приход связан даже не с верой, а только с лучом надежды. И во многом от нас зависит, зажжется ли постепенно в сердце человека огонек веры.

- Представляет ли настоятель большого прихода, сколько у него прихожан?
- Я представляю, сколько у нас прихожан, регулярно посещающих вечерние богослужения. Например, у нас в большие праздники количество молящихся на всенощной составляет примерно пятую часть от числа причастников. Остальная часть верующих – величина переменная.

- Как создавался ваш приход?
- В 1990 году, когда протоиерея Георгия Бреева назначили сюда настоятелем, здесь всё тонуло в грязи. Даже полы в храме были земляные. Вспоминаю это время, как трудное, но очень благодатное. И многие из тех, кто с самого начала помогал восстанавливать храм, стали диаконами и священниками, а некоторые - старостами и помощниками старост в других приходах. Костяк остался костяком, хотя к нему и добавились новые члены общины.

- А как родилась идея создания духовного центра?
- С самого начала отец Георгий сказал, что будущее прихода – духовный центр. Как только в храме начались регулярные богослужения, была создана воскресная школа, а уже вокруг нее развернулась просветительская, издательская деятельность. Вообще приходская жизнь в первую очередь держится на личном интересе людей. Если таких людей много, дело спорится. А бывает, что человек устанет, благодать его временно оставит. Послушание, приносившее радость, превращается в тяжкую повинность. Дело сразу начинает затухать. И, наоборот, когда человек трудится с радостью, жизнь прихода и всё вокруг расцветает. Никакие методики не помогут создать приходскую жизнь. Основа прихода – деятельные, инициативные люди.

- Но, наверное, много зависит и от личности настоятеля?
- Конечно. Для отца Георгия жизнь в Церкви - всегда избыток и радость. И это чувство передается многим людям. Я сам, например, только потому и решился стать священником, что на примере отца Георгия увидел: священство – не тяжкий, подневольный труд, а самое замечательное, радостное служение. Если у человека есть желание потрудиться на приходе, отец Георгий обязательно поддержит его инициативу.

- Каждый ли прихожанин может найти свое место в общине?
- Понимаете, современный приход очень похож на врачебницу. Мы знаем, что в больнице одни пациенты способны ухаживать за соседями, а другие (например, парализованные или временно неподвижные) требуют только внимания и попечения. Так и здесь – приход состоит из людей деятельных и людей, нуждающихся в попечении. Прекрасно, что в Церкви есть место всем – больным, брошенным, отвергнутым. Некоторых мир изгнал (возможно, и по их вине), но в храме их принимают, терпят, по возможности заботятся о них. И эти люди тоже обогащают Церковь. Они – не обуза, а равноправные члены общины. Просто участвуют они в ее жизни своеобразно, совершая труд, за который в миру не платят денег – терпят боль, благодарят Бога и людей за милосердие, то есть тоже созидают общую молитву.

- Все ли, на ваш взгляд, должны участвовать в жизни общины?
- Путь в общине в чем-то легче. Но у людей разные характеры, разные возможности. Мы должны уважать каждую судьбу. И апостолы обижались, что некоторые упоминают имя Христа, а с ними не ходят. А Спаситель вразумил их, что есть разные пути. И в общине есть разные пути.

- Значит, нет ничего плохого, если кто-то после литургии идет не на общую трапезу, а домой?
- Я не вижу в этом ничего плохого. Всё-таки основа единства – наша общая Трапеза с Богом. А если есть желание углублять совместную жизнь, необходимо индивидуальное общение священника с прихожанами. Сейчас у меня в кармане лежит записка – двое прихожан просят прийти к ним на чай. Значит, им нужно побеседовать. Когда я только начал воцерковляться, тоже испытывал потребность в приходе священника домой. Не так много у меня тогда было вопросов, но в связи с приходом священнослужителя я иначе понял обстановку в семье, наш быт. Бывают ведь и молчаливые вопросы, и ответы мы на них получаем тоже молчаливые. Поэтому такое общение необходимо. Человек должен понять себя. Пока он не осознал себя как личность, не утвердился в вере, ему нечего принести другим людям, трудно общаться с ними. Он еще не готов должным образом переустраивать мирские дела. Это проще сделать, когда укрепится вера. Я считаю, что нельзя по определенному поводу дать всем универсальный совет. Нужно к каждому подходить индивидуально.

- Предпринимаете ли вы что-либо, если видите, что кто-то из прихожан чувствует себя одиноко?
- В Церкви легче, потому что здесь присутствует Бог. Там, где я не могу прийти на помощь, Он обязательно придет. Но эти отношения должны быть взаимными. Бог каждому из нас готов отдать всё. Но способны ли мы попросить, пожелать? Человек должен не приходить в общину как иждивенец, но приносить посильные труды. Мы все горды и эгоистичны. Но если мы поймем, что не оставлены Богом, это уже победа. А когда человек понимает, что рядом такие же эгоисты нашли Бога, возникает общность. (И в больнице люди, страдающие одним недугом, тянутся друг к другу). Если я, одинокий, чувствую, что здесь же утешается и другой одинокий, это уже определенное общение. По-моему, здорово!

- Ваш храм расположен в спальном районе. Поэтому, наверняка, среди прихожан много простых людей. С другой стороны, я знаю, что среди духовных чад отца Георгия немало крупных ученых, представителей творческой интеллигенции. Находят ли такие разные люди общий язык?
- В богословских вопросах, конечно, не находят. А по-человечески находят. Главная точка пересечения всех нас – Христос. Он нас роднит. Внешняя жизнь начинает складываться от избытка внутренней. Когда человек полон Христовой радостью, ему хочется поделиться ей со всеми. Мы, священники, не испытываем трудностей оттого, что общаемся и с малограмотными бабушками, и с учеными людьми. Я не считаю, что друг должен быть таким же, как я. Мне нужен друг иной, другой. Например, один из наших диаконов очень силен физически. А у меня слабое здоровье. Абсурдно мне было бы доказывать, что Церкви не нужны физически развитые люди. Наоборот, меня радует, что богатырь верует в Бога! Всем нам есть чем дополнять друг друга. Человеку ученому часто не хватает сердечности, и он учится этой сердечности, доброте у простых людей.
Занятия в воскресной школе у нас посещают все – и бабушки, и люди, задающие серьезные богословские вопросы. А представьте приход одних рафинированных интеллигентов… По-моему, это искажение. Как и приход, где только бабушки и длиннобородые мужики в сапогах. Церковь – Тело Христово. А что такое вообще тело? Это единство разных членов. Разве нога мешает руке? Но глупо спорить, что из них важней. Первое, что открывается человеку, нашедшему Бога – ему нужны другие люди.

- Должна ли приходская жизнь быть интересной? Применимо ли это определение к приходу?
- Я сторонник интересной жизни, но считаю, что она должна складываться естественно, от избытка сердца. Захотели люди остаться на общую трапезу, потом придумали совместное дело, тот же духовный центр. Пожалуйста! Мы постоянно ездим в паломнические поездки. Наши священники идут к прихожанам, куда их зовут. Меня часто приглашают на беседы инвалиды, ветераны, матери-одиночки (среди православных таких в наше время тоже много). Еженедельно собирается молодежная группа. Они вместе трапезуют, вместе гуляют по Москве, вместе ездят по России. Общение – тело жизни. Хорошо, когда оно складывается в общине. С другой стороны, тело должно подчиняться душе. Если есть главное, остальное не всегда необходимо. Кто-то живет очень напряженной жизнью на работе и в семье. Поверьте, церковные таинства нас очень глубоко объединяют. А богослужения… Прощеное воскресенье, когда мы все просим прощения друг у друга. Поминальные службы родительских суббот – службы глубокого единения людей. Я уж не говорю о Пасхе.

- Вы считаете приходскую жизнь развлечением или деланием?
- Я считаю, что вообще ничего не может быть просто развлечением. Конечно, хорошо, когда есть чистая радость – человек просто взял и обрадовался. Но мы все такие хмурые, что чаще даже эту радость приходится нудить. А если искренне обратиться к Господу: «Господи, что ж я такой-сякой, не могу улыбнуться людям, даже Тебе», Бог обязательно даст сил. Но радость не будет случайной. А просто расслабляться, на мой взгляд, неуместно. Можно переключиться на другое. Сколько людей не замечает природы? Вникни, посмотри, как она прекрасна! И не всегда получается. Для человека больного (а кто из нас здоров?) тяжкий труд – взять и обрадоваться чему-нибудь.

- Отец Алексий, все знают, как часто впервые пришедших в храм людей отпугивает грубость церковных старушек. Можно ли с этим бороться?
- Мы всё-таки приходим не к старушкам, а к Богу. Если мне нужен Бог, меня не остановит, что меня от Него гонят. Надо понять, что храм – врачебница, где у каждого есть свои немощи. Многие кричат, сердятся, а люди приходят к Богу вопреки этому. Так будет всегда. И слава Богу! Ведь этим грубым старушкам тоже некуда деться. Надо принять их как своих. Остальным прихожанам надо быть внимательней и чутче, чтобы вовремя подойти к человеку, извиниться за чужую грубость.
Конечно, если люди постоянно жалуются на грубость, после двух-трех замечаний мы стараемся отстранить человека от послушания. И это касается не только старушек за свечным ящиком, но всех вплоть до священников. Если прихожане жалуются, что священник груб, мы сначала ставим ему на вид, а если он не исправляется, посылаем эти жалобы в Патриархию. И были случаи, когда людей ограничивали в самостоятельном служении.

- Могут ли сегодня прихожане содержать приход?
- Я опять же могу говорить только о нашем приходе. У нас вообще нет постоянных спонсоров, а ведь мы ведем большую социальную работу. О воскресной школе и духовном центре я уже рассказал. Помогаем малоимущим семьям. Сейчас еще строим храм на Котляковском кладбище. Если бы не широкие социальные программы, мы бы себя более свободно содержали. А так бывают трудные времена.

- Приходилось ли обращаться за помощью к прихожанам?
- В свое время отец Георгий посетил Бари и был поражен, что на мощах святителя Николая нет достойного облачения. После возвращения он с амвона обратился к прихожанам, чтобы мы собирали пожертвования на плащаницу. За несколько лет только на пожертвования прихожан удалось сделать прекрасную плащаницу. Если будете в Бари, обратите внимание на эту плащаницу – настоящее произведение искусства. А вообще просить деньги с амвона у нас не принято. Если есть необходимость собирать средства на что-либо для храма, ставим ящик с надписью или разъяснительным плакатом. Но если с кем-то случается беда, храм и люди помогут.

- Возможен ли сегодня монастырь в миру, как в общинах отца Валентина Амфитеатрова или отца Алексия Мечева?
- Много ли сегодня людей, готовых уйти в настоящий монастырь и там подвижнически трудиться на ниве стяжания мира в душе? Нам бы осознать, что у нас есть душа, которая бессмертна, и есть Бог, который ее милует и питает. В первые христианские времена монастырей не было, а святость была. Я считаю, что для современной общины актуальней богадельня в миру. Где все о нас немножко заботятся. Начало такой общины – готовность терпеть друг друга. Мы стали такими раздраженными, нетерпимыми, непримиримыми, что одна способность сдержать себя, принять другого грешника таким, какой он есть, будет очень высоким достижением внутренней жизни общины. Хотя и не очень заметным внешне.

Беседовал Леонид ВИНОГРАДОВ