| ← Май 2006 → | ||||||
|
1
|
3
|
5
|
7
|
|||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
8
|
9
|
11
|
13
|
14
|
||
|
16
|
17
|
18
|
20
|
21
|
||
|
23
|
24
|
25
|
27
|
28
|
||
|
30
|
||||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://sp-g.ru/
Открыта:
06-03-2004
Адрес
автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru
Статистика
0 за неделю
Семейная православная газета СОЛОВЕЦКАЯ ЗАУТРЕНЯ
|
СОЛОВЕЦКАЯ ЗАУТРЕНЯ
«Войдешь у нас в Липицах на горку позади села, посмотришь на долину Оки, верст на сорок видно вдаль. Только в ближайших деревнях своего и соседнего прихода разбираешь отдельные дома, а дальше заметны лишь здания Божиих храмов... Приедешь, бывало, домой на Пасху. Выйдешь к реке. На несколько верст разлилась, затопила всю равнину. И слышишь по воде со всех сторон радостный пасхальный трезвон во славу Христа Воскресшего... будто волны новой жизни вливаются в душу, слезы навертываются на глазах. Долго и молча стоишь зачарованный...». Это воспоминания священномученика Илариона (Троицкого), архиепископа Верейского. Как же богато одарил Бог этого человека! Он был красив, высок, с прекрасным голосом, талантом проповедника, писателя... Родился владыка в 1886 году в селе Липицы Московской епархии. Его отец, дед и брат служили там в храме Благовещения Пресвятой Богородицы. Сначала он учился в Туле – в духовном училище, семинарии. Потом окончил Московскую Духовную Академию и довольно долго оставался в ней на разных должностях. Исполнял даже обязанности ректора. После революции архиепископ Иларион был одним из ближайших помощников патриарха Тихона. Он выгнал обновленцев из Сретенского монастыря – и стал там настоятелем. Конечно, вскоре его арестовали и отправили в концлагерь на Соловки. -Отсюда живыми мы не выйдем! – сказал владыка. На Соловках архиепископ Иларион сохранял радость веры. Он работал вязальщиком сетей. Шутил: -Раньше рыбаки становились богословами, а теперь богословы стали рыбаками! В 1925 году власти разрешили каторжанам провести Пасхальное богослужение. Они хотели продемонстрировать миру свою гуманность и веротерпимость. Все, что нужно для службы, заключенные брали в музее. А про облачения – забыли! Их потом воровали (причем с риском для жизни!) – и тайно возвращали на место. Пасху на Соловках описал Борис Ширяев (он тоже отбывал там срок). Службу вел архиепископ Верейский Иларион. «Эта заутреня неповторима. Десятки епископов возглавляли Крестный ход. Невиданными цветами Святой ночи горели древние светильники, и в их сиянии блистали стяги с ликом Спасителя и Пречистой Его Матери. Благовеста не было: последний колокол, уцелевший от разорения монастыря в 1921 году, был снят в 1923 году. Но задолго до полуночи вдоль сложенной из непомерных валунов кремлевской стены, мимо суровых заснеженных башен потянулись к ветхой кладбищенской церкви нескончаемые вереницы серых теней. Попасть в самую церковь удалось немногим. Она не смогла вместить даже духовенство. Ведь его томилось тогда в заключении свыше 500 человек. Все кладбище было покрыто людьми, и часть молящихся стояла уже в соснах, почти вплотную к подступившему бору. Тишина. Истомленные души жаждут блаженного покоя молитвы. Уши напряженно ловят доносящиеся из открытых врат церкви звуки священных песнопений, а по темному небу, радужно переливаясь всеми цветами, бродят столбы сполохов – северного сияния. Вот сомкнулись они в сплошную завесу, засветились огнистой лазурью и всплыли к зениту, ниспадая оттуда, как дивные ризы. Грозным велением облаченного неземной силой иерарха, могучего, повелевающего стихиями теурга-иерофанта, прогремело заклятие-возглас владыки Илариона: -Да воскреснет Бог, и да расточатся врази Его! С ветвей ближних сосен упали хлопья снега, а на вершине звонницы вспыхнул ярким сиянием водруженный там нами в этот день символ страдания и воскресения – Животворящий Крест. Из широко распахнутых врат ветхой церкви, сверкая многоцветными огнями, выступил небывалый крестный ход. Семнадцать епископов в облачениях, окруженных светильниками и факелами, более двухсот иереев и столько же монахов, а далее – нескончаемые волны тех, чьи сердца и помыслы неслись к Христу Спасителю в эту дивную, незабываемую ночь. Торжественно выплыли из дверей храма блистающие хоругви, сотворенные еще мастерами Великого Новгорода, загорелись пышным многоцветьем факелы-светильники – подарок венецианского дожа далекому монастырю, хозяину Гиперборейских морей, зацвели освобожденные из плена священные ризы и пелены, вышитые тонкими пальцами московских великих княжон. -Христос Воскресе! Не многие услыхали прозвучавшие в церкви слова Благой вести, но все почувствовали их сердцами, и гулкой волной пронеслось по снежному безмолвию: -Воистину Воскресе! -Воистину Воскресе! – прозвучало под торжественным огнистым куполом увенчанного сполохом неба. -Воистину Воскресе! – отдалось в снежной тиши векового бора, перенеслось за нерушимые кремлевские стены, к тем, кто не смог выйти из них в эту Святую ночь, к тем, кто обессиленный страданием и болезнью простерт на больничной койке, кто томится в смрадном подземелье Аввакумовой щели – историческом Соловецком карцере. Крестным знамением осенили себя обреченные смерти в глухой тьме изолятора. Распухшие, побелевшие губы цинготных, кровоточа, прошептали слова обетованной вечной жизни... С победным, ликующим пением о попранной, побежденной смерти шли те, кому она грозила ежечасно, ежеминутно... Пели все... Ликующий хор «сущих во гробех» славил и утверждал свое грядущее, неизбежное, непреодолимое силами зла Воскресение... Пусть тело томится в плену – дух свободен и вечен. Нет в мире силы, властной к угашению его. Ничтожны и бессильны вы, держащие нас в оковах! Духа не закуете, и воскреснет он в вечной жизни добра и света!». Это было последнее торжественное богослужение владыки Илариона. Его так и не выпустили на свободу. Он умер в тюремной больнице в Ленинграде в 1929 году. В возрасте 43 лет. Мощи святого покоятся в Сретенском монастыре, в центре Москвы.
|
История | В избранное | ||
