Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Семейная православная газета

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 634 RSS
←   Ноябрь 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://sp-g.ru/
Открыта: 06-03-2004
Адрес автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru

Автор
Голдовская Наталия

Статистика

634 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Семейная православная газета Мама. Папа. И дети - театр


Информационный Канал Subscribe.Ru

Откровения
Мама. Папа. И дети - театр
На станции метро “Таганская-Кольцевая” висит указатель: выход к театру “Камерная сцена”. Прекрасно! Спускаюсь с горочки вдоль Садового кольца - и вот маленький особнячок, ухоженный, приветливый.
Художественный руководитель театра - Михаил Григорьевич Щепенко, заслуженный деятель искусств России. Директор - Тамара Сергеевна Баснина, народная артистка России. Они супруги. Семья. Может, поэтому мы сразу заговорили о смирении жены - перед мужем? А Тамара Сергеевна добавила:
- Я вообще-то скромная всегда была.
- Скромная актриса? Невероятно! - вырвалось у меня.
- А мне кажется, это качество нравственное и должно присутствовать в человеке.
- Но вы - ведущая актриса в театре. К тому же директор.
- И режиссер,- добавил Михаил Григорьевич.
- А как директор может быть смиренным?
Тамара Сергеевна:- Это те самые ножницы, из которых я не знаю, как выходить. Мне батюшка говорит: “Подели функции: как жена - будь смиренной, как директор - требуй своего, потому что ты поставлена на это место и должна отвечать за то, что обеспечиваешь”. Это настолько сложно!
Михаил Григорьевич: - Семейная иерархия, когда муж - глава, у нас и в театре сохраняется. Художественный руководитель - выше директора. Если б наоборот, было бы сложней!
Правда, женщины все равно эмансипированные нынче. И это - колоссальная проблема. Происходит деформация женской психики - и мужской соответственно тоже. Одно без другого не существует.
- Если женщина эмансипирована, то муж отходит на второе место?
- Да, что-то происходит с мужчиной. Причем семейная иерархия может быть построена только на христианских ценностях. Если муж самодур и бьет жену - не физически, а, допустим, унижает,- то такая иерархия никому не нужна. В семье должно быть утверждение того, что дано нам в заповедях Божиих, в Евангелии.
Мы мыслим наш театр как семью (хотя это в какой-то степени иллюзия). Мне кажется, в принципе правильно представлять любое сообщество как некий род, семью, как братство.
- Или малую Церковь?
М. Г.- И даже большую. Быть причастным к семье себе подобных - это норма, которая дана человеку от Бога. Когда мы отделяемся друг от друга, от государства, когда возникает закон бизнеса “будь сам за себя”,- это уже нарушение. Тут лежит принцип разделения и существования вне других, ради себя. Тогда происходит неизбежный распад. Это мы давно осознали.
- Вы настроены на созидание.
М. Г.- И пытаемся осуществить модель театра-семьи. Она для нас - единственно возможная. Конечно, гораздо проще иметь деловые отношения - и не более того. Люди на них настроены. Но мы существуем иначе, хотя часто пожинаем здесь болезненные плоды.
- Вероятно, потому что быть многодетными папой-мамой труднее, чем руководителями коллектива?
М. Г.- Разумеется. Дети ведь могут вести себя с родителями - как угодно. Они знают: от них не откажутся. Следовательно, можно с Тамарой Сергеевной поступить некорректно - мягко говоря. Или со мной. И это - ничего.
Мы, конечно, выразим несогласие. Но ведь понятно: дети имеют право наносить удары. Родителей не ценят - как воздух, как воду. Самое дорогое и важное в жизни мы не ощущаем. А перекрой воздух - и через несколько секунд задохнемся.
Нам дается колоссальная благодать от Бога. А мы живем так, как будто все это должно быть. И благодарности не испытываем. Помните фрагмент из Евангелия по поводу десяти прокаженных?
- Только один из них вернулся поблагодарить Господа за исцеление.
М. Г.- И тот - самарянин. Тамара Сергеевна - человек бескомпромиссный.
- Одни сплошные компромиссы,- прошептала она.
М. Г.- И получаются компромиссы бескомпромиссного человека. Это очень болезненно, когда возникают неисполнительность, неточность. Выросло поколение людей, которые не хотят и не умеют работать. А театр - машина, здесь каждый элемент должен функционировать нормально. Если один не сработал, то летит все - непонятно куда.
Театр всю душу вынимает из человека. Заполняет, заполоняет нашу жизнь. Человек обычно играет одну роль, а когда ему надо играть несколько, как нам, возникают сложности.
- Да еще при этом ваша жена требует особого к себе отношения. Ей рукоплещет публика, она блистает в лучах восторга.
- У нас на отношения, получается, нету времени,- смеется Тамара Сергеевна.
- На отношения - к супругу? Или художественному руководителю?
Т. С.- К художественному руководителю у меня есть - восхищение. В каких-то моментах я просто преклоняюсь перед его талантом как режиссера-постановщика, художника и человека.
- В каких моментах?
Т. С.- Идет постановка спектакля. Я даже в недрах труппы ощущаю вопрос: “Ну что еще можно придумать?” Он уже столько напридумывал! А Михаил Григорьевич придумывает нечто интересное, неповторимое, что увлекает зал и труппу, потому что актеры должны быть увлечены замыслом.
Я удивляюсь его человеческому терпению по отношению к семье-коллективу. Иногда мне кажется: оно вот-вот должно лопнуть - и все разлетится в пух и прах.
- А у вас самой терпение лопается?
Т. С.- До конца - нет, но бывают моменты, когда я - в преддверии. У меня амплитуды другие. Я как женщина - пых-пых-пых…
- А он - шмяк-шмяк-шмяк?
- Раз в полгода - кулаком по столу. Это иная амплитуда - по наполненности, высоте кулака,- смеется Тамара Сергеевна.
- Если бы не ваша личная семья, мог бы возникнуть театр?
Т. С.- У Михаила Григорьевича - да. А свою роль я нисколько не преувеличиваю.
М. Г.- А по-моему, не мог бы. Потому что на нашем единстве с Тамарой Сергеевной театр и строится. Это единство не просто мужа и жены. Перед нашими душами стоят одни и те же проблемы. Мы шли всегда вместе - и падали, и поднимались. И театр мыслим не как организацию, где делают спектакли. Это некая форма взаимодействия с другими людьми по поводу того, что нас волнует. Форма жизни, а не подача материала. Попытка выявить нечто сокровенное. То, что происходит с нами, обязательно продолжается в спектаклях.
Тамара Сергеевна свою роль принижает. А на деле без ее стремления все довести до завершенности, стремления к чистоте во всем, нам было бы невозможно. Потеряна элементарная культура. Люди норовят в грязной обуви идти там, где нужно в чистой, за собой ничего не убирать. И то, что она не смиряется с грязью - во всех смыслах, позволяет говорить об атмосфере нашего театра, наших спектаклей.
А режиссерский талант? Актерский? Она говорит, что придумываю я. Наверное, да - в глобальном смысле. Но она тут же это подхватывает, сама предлагает спектакли. Мы даже не знаем, у кого возник замысел. Бывает, она рождает решение, образ спектакля. На самом деле тут разделить невозможно.
Т. Г.- Вообще моя сознательная жизнь целиком связана с Михаилом Григорьевичем. Я в него влюбилась, когда мне было тринадцать лет.
- В одном классе учились?
Т. Г.- Нет, он старше меня. В одну изостудию ходили. Михаил Григорьевич начинал как художник - и продолжает реализовывать себя как художник-постановщик, интересно работает с пространством.
- Никакое учение не бывает на свете лишним! А как вы пришли к вере?
Т. С.- Очень трудно. У меня была верующая бабушка - и я столкнулась в детстве с чем-то, что душу привлекало. Оно было отброшено в пионерский период и дальше. Но духовная жажда, которой томилась душа, присутствовала постоянно.
В атеистическом воспитании и окружении не возникало и мысли о том, что можно вернуться к Православию. Поиски пошли куда-то в сторону Востока, йоги.
М. Г.- А у меня мама была верующей, ходила в храм, правда, редко. Она была нравственным человеком и душевно щедрым. И с Тамарой у нее возникли отношения родственные - такое нечасто бывает.
Дети сейчас бросаются родителями, уходят на улицу, теряют любовь как основу мировосприятия, взаимодействия с ближними и Богом. А мне повезло. Я рос в любви - и это в жизни держало. Потому что дальше возникло большое искушение гордостью - я всегда был первым, так получалось.
Умом я сознавал: безрелигиозный мир - это глобальная ложь. Бог есть. Но было, как у Пушкина: “Ум ищет Божества, а сердце не находит”. В этом состоянии я и Тамара пребывали долго и мучительно. Все, что связано с Православием, было отравлено советской пропагандой. И путь в него казался нам невозможным.
- Все, что угодно, только не это?
М. Г.- Да. Поэтому шли через восточные религии. Но и они говорят о том, что человек - не просто сгусток материи. Сердцем мы тогда осознали: душа бессмертна.
Т. С.- И это чудо, что милостью Божией мы все-таки вернулись в лоно Церкви. А те поиски были страшным падением. Это для души просто так не проходит.
- Ощущается до сих пор?
Т. С.- Да, и выражается в желании чувствовать себя не то чтобы сверхчеловеком, но - над другими. В Православии - иначе: надо искренне понять, что я - хуже всех. Таланты мне даны Богом, нельзя кичиться ими, а надо их развивать и за них благодарить.
В театре “Камерная сцена” премьера: “Вы спрашиваете, как мы поживаем” по Чехову. Прошу на прощание Михаила Григорьевича коротко сказать о спектакле.
- Сейчас зрителю необходимо смешное,- говорит он.- Чем тяжелее времена, тем больше нужна комедия. Таким образом человек не дает себе впасть в уныние. Но зрители не простят, если в спектакле не будет груза!
Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ

Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора 		Подписан адрес:
Код этой рассылки: religion.spg2004
Архив рассылки 		Отписаться
Вспомнить пароль
В избранное