> Зачем нужны святые?

> В первое воскресенье после Троицы совершает Церковь празднование всем святым. И в связи с этим на память приходят слова одного французского писателя-христианина, записавшего в своем дневнике: «Есть только одна печаль: не быть святым»⁹. Думаю, что в наши дни мало кто услышит, мало кто поймет эти слова. Святые? Какие святые? Для чего они?

> Мы начинаем забывать, что было время, когда мерою человека и человечности считался не только ум, не только способности и успехи, но и нравственное совершенство, духовная красота, внутренняя победа над собой.

> Мы живем в мiре и обществе, почти целиком обращенных к внешнему: к внешней деятельности, к внешним достижениям. То, что происходит у человека в душе, нас не касается – это частное его дело. От человека мы требуем, чтобы он «приносил пользу». А какая польза от того, кто самозабвенно стремится к цельности, чистоте и совершенству своего внутреннего «я»? Какая польза от всех этих святых, уходивших в леса и пустыни, удалявшихся от людей в поисках этого совершенства, равнодушных ко всему внешнему, в том числе и к пресловутой «пользе», которой мы измеряем всё на земле? Но, думается, уместно спросить: а что такое эта «польза», чем она так полезна и кто должен определять то и другое?

> Вот в Евангелии записаны на все века слова Христа: Какая польза человеку, если он приобретет весь мiр, а душе своей повредит? (Мф.16:26). Слова эти в образах другого времени ставят перед нами извечную проблему количества и качества. Христос как бы говорит: «Какой смысл в количестве, если не будет в нём качества? Какой смысл во внешнем усовершенствовании человеческой жизни, если носитель этой жизни остается злым, завистливым, жестоким, лживым, несправедливым? Не будет ли тогда и само количество в руках такого человека новым злом, источником еще большего горя и страдания?» На этот вопрос современные мудрецы отвечают знаменитой теорией о «переходе количества в качество»: усовершенствование внешнего автоматически приведет, по их словам, к улучшению и внутреннего. Ибо всякое зло есть, по их мнению, не что иное, как результат внешнего несовершенства.

> Вот, таким образом, извечный спор, извечные две установки, и наше время как будто всё больше и больше усваивает вторую, всецело направленную на внешнее, количественное. Но в Евангелии также сказано: По плодам их узна́ете их (Мф.7:16). Всё в конечном итоге оценивается по результатам. И потому можно спросить: где и когда количество превращалось, переходило в качество? Где и когда человек стал лучше от одного лишь внешнего? Я думаю, достаточно оглядеться вокруг, чтобы получить ответ на этот вопрос. «Люди будут издыхать от страха грядущих бедствий» (ср. Лк.21:26) – этими опять-таки евангельскими словами можно без преувеличения характеризовать наше время. Нет спора: внешне людям стало, пожалуй, жить легче и проще, но внутренне – откуда этот страх, эта тоска, эта ненависть, эта по всему мiру разлитая неудовлетворенность? Откуда это чувство, что всё в  любую минуту может кончиться страшной, всеуничтожающей катастрофой? Откуда эта растерянность умов, это омертвение совести, это исчезновение свободы? Мы стои́м у пропасти и всё продолжаем думать: еще одно-два научных открытия, еще немного внешнего, и пропасть исчезнет. Но она не исчезает, а приближается и увеличивается.

> И вот приходят на ум слова одного русского святого, жившего сравнительно недавно, – преподобного Серафима Саровского. Он сказал: «Спаси себя, и кругом тебя спасутся тысячи». Что значит «спаси себя»? Это значит – уничтожь пропасть в самом себе, уничтожь зло в своей душе, возлюби образ жизни высокой и чистой, совершенной и светлой! И разве не знаем все мы, что когда вдруг – и так редко! – появляется среди нас человек, озаренный светом, живущий добром, любовью и радостью, то легче становится дышать и разрежается удушливая атмосфера, в которой мы существуем. Достаточно одному из тысяч зажить не количеством, а качеством, не внешним, а внутренним, и к нему, как цветок к солнцу, начинает стремиться наша душа. «Помоги, научи, просвети!» – с этой мольбой мы обращаемся не к политическому вождю и не к ученому, а к человеку, в котором светит нравственное совершенство. И выходит, что за настоящей пользой люди идут к святому, что настоящая польза – от святых. Ибо ничто так не нужно человеку в конечном итоге, как мир души, как чистая совесть, как внутреннее очищение и просветление. Какая польза человеку, если он весь мiр приобретет, а душе своей повредит? (Мф.16:26) Если нет света внутри, никакое количество не утешит, не успокоит, не даст счастья. И к осознанию этого человек непременно придет, если только не погубят его преступные вожди, создавшие бога из внешнего, из количества.

> Вот об этом и напоминает праздник Всех святых. Он словно говорит нам: «Святые всегда были, есть и будут. Светит в мiре и среди нас этот свет святости. Не сказки это, не мечта и не самообман». Как говорит апостол Павел: «Мы имеем целое облако свидетелей» (ср. Евр.12:1). Они, святые, – люди, как и мы, но захотевшие жизни истинной и вставшие на трудный путь ее искания. Это люди, узнавшие подлинную радость, жившие во свете, добре и правде, светившие другим и зажигавшие их души тем же огнем, тем же светом. И как нужны они сейчас, в эти темные, трудные и злые дни! Как нужна нам эта сила святости, смирения, всепрощения, эта радость о высшем и духовном! Как всего этого мало на земле и как важно поэтому услышать призыв Христа: «Будьте совершенны, как cовершен Отец ваш Небесный» (ср. Мф.5:48)!

> Один только шаг к этому духовному пробуждению – и начинают у нас расти крылья. В День Всех Святых попробуем шаг этот сделать.

> Верные Духу

> В первое воскресенье после Троицы празднует Православная Церковь память Всех святых. А в связи с этим праздником уместно спросить: кто они, эти святые? В чём сущность их святости, как и нашего празднования, нашего воспоминания о них?

> Спросить об этом уместно прежде всего потому, что нет и не было такой эпохи, когда человечество не возвышало бы некоторых своих представителей, наделяя их всеми совершенствами как идеальное воплощение собственных идей и стремлений. За примерами недалеко ходить – возьмем процветающий у нас культ Ленина. Казалось бы, идеология, этот культ насаждающая, не только не имеет в нём нужды, но по самой сути своей должна его отрицать. Ведь в основе ее – твердокаменный принцип детерминизма, согласно которому историю движут не идеи, не личности, а диалектика социально-экономического развития, выражающая себя в «борьбе классов». Никакая отдельная личность ничего в этой диалектике изменить не может, ибо всё в мировой истории зависит не от людей, а от социально-экономических процессов. На смену феодализму не могло не прийти буржуазно-капиталистическое общество, а это последнее, в свою очередь, рано или поздно не может не уступить место социалистическому строю с диктатурой пролетариата.

> Но если так, то почему же в этой предельно безличной идеологии – в идеологии, которой должно быть совершенно безразлично, был ли Ленин добрым и отзывчивым человеком, любил ли он детей, хранил ли верность своей жене, – достигает таких поистине гомерических размеров культ личности? В самом деле, портреты Ленина (не говоря уже о Сталине в эпоху небывалого расцвета его культа) красуются на всех углах, издаются десятки тысяч книг и брошюр, которые с самого детства навязывают миллионам людей образ Ленина, лишенный всех человеческих недостатков. Почему же это так? Откуда это вопиющее противоречие между идеологией и практикой?

> Дело в том, что человечество, вопреки всем утверждениям идеологии, претендующей на «научную объективность», всегда и всюду шло не столько за идеями и принципами, сколько за людьми, которым оно верило. Верят же в конечном счете таким людям, в чьей жизни усматривают воплощение нравственного идеала. Отсюда необходимость и из коммунистических вождей делать своего рода новых «святых», нравственных героев, образец доброты, отзывчивости и самоотречения, т.е. наделять их качествами, никакого отношения к идеологии коммунизма не имеющими, ибо вся суть этой идеологии в том, что любой автономный нравственный идеал отрицается ею в принципе как чуждый. Откуда же эти качества? Ясно, что из христианского восприятия человека, которое коммунизм начисто отвергает. Ничем другим замаскировать свое нравственное убожество, свою нравственную пустоту казенная идеология не сумела да, конечно, и не сумеет. Но обман этот рано или поздно сам себя развенчивает. Так было в случае Сталина – где сегодня все его «жития»? То же произойдет и с культом Ленина, и останется только бесчеловечное учение, ничего, кроме ненависти, в мiр не вносящее.

> А вот с теми, кого мы вспоминаем в эти дни, с настоящими святыми такого случиться не может. И когда отпадет сама собою вся ложь, нагроможденная вокруг вождей, еще ярче воссияет свет подлинной святости и явленной в ней подлинной человечности. О будущих лжеучителях Сам Христос сказал: По плодам их узна́ете их (Мф.7:16,20). Так вот, на последней глубине всякое учение, всякая идеология судятся и оцениваются тем образом человека, в котором они себя воплощают. В христианстве это образ святого. Что такое святость? Это не просто совокупность моральных качеств – честности, справедливости или, как мы говорим, «добропорядочности», но прежде всего посвящение себя бесконечно высокому, бесконечно прекрасному, бесконечно духовному замыслу и ви́дению жизни. Народ называл святых «преподобными», т.е. самыми похожими. Похожими на кого? Конечно же, на Христа, на тот образ, что раскрывается в Его земной жизни, в Его любви и самопожертвовании. Святость – это ответ человека на услышанный им призыв, это восприятие его душой неизреченной славы, это высшее на земле доказательство бытия Божия, ибо только от Бога – не от материи же! – мог засиять образ совершенной жизни.

> На Троицу, в праздник Пятидесятницы, мы вспоминали сошествие в мiр Святого Духа, открывшее для нас возможность новой жизни, возможность святости. И вот неделю спустя, в праздник Всех святых мы празднуем осуществление этой возможности, отклик на зов Божий, верность Святому Духу. Дивен Бог во святых Своих... (Пс.67:36). И как хорошо, как радостно, что в нашем темном мiре светит этот свет святости, и никакой тьме не объять его!