> <Велико отличие> между христианами и людьми мира сего. Одни, имея в себе духа мира, в сердце и в уме связаны земными узами; а другие вожделеют любви небесного Отца, Его единого имея предметом всех своих желаний.

> 1. У христиан — свой мир, свой образ жизни, и ум, и слово, и деятельность свои; <иные> же и образ жизни, и ум, и слово, и деятельность у людей мира сего. <Одно> — христиане, <другое — те, кто возлюбил мир сей>; между теми и другими расстояние велико. Ибо обитатели земли, чада века сего уподобляются пшенице, всыпанной в решето земли сей, и просеваются среди непостоянных помыслов мира сего, при непрестанном волнении земных дел, пожеланий и многосплетенных вещественных понятий. Сатана сотрясает души, и решетом, то есть земными делами, просевает весь грешный род человеческий. Со времени падения, как преступил Адам заповедь, и подчинился <злому> князю, взявшему над ним власть, непрестанными обольстительными и мятущимися помыслами всех сынов века сего просевает, и приводит он в столкновение в решете земном.

> 2. Как пшеница в решете у просевающего бьется, и взбрасываемая непрестанно в нём переворачивается, так Князь <зла> земными делами занимает всех людей, колеблет, приводит в смятение и тревогу, заставляет <увлекаться суетными помыслами, гнусными желаниями, земными и мирскими связями>, непрестанно пленяя, смущая, уловляя весь грешный род Адамов. И Господь предсказал Апостолам будущее <восстание на них Врага: Сатане позволено испытать вас и отделить пшеницу от мякины. Но Я молился> Отцу Моему, <чтобы вы не лишились веры> (Лук.22,31-32). Ибо сие слово и определение, изреченное Создателем Каину явно: <ты будешь изгнанником и скитальцем, и> в тревоге <будешь жить на земле> (Быт.4,12), служит втайне образом и подобием для всех грешников; потому что род Адамов, преступив заповедь и соделавшись грешным, принял на себя втайне сие подобие. Люди приводятся в колебание непостоянными помыслами боязни, страха, всякого смущения, <желаниями>, многообразными всякого рода удовольствиями. Князь мира сего волнует всякую душу, нерожденную от Бога, и как пшеницу, непрестанно вращающуюся в решете, разнообразно волнует человеческие помыслы, всех приводя в колебание, и уловляя мирскими обольщениями, плотскими удовольствиями, <страхами>, смущениями.

> 3. И Господь, показывая, что <те, кто следует> обольщениям и хотениям <Врага>, носят на себе подобие Каинова <зла>, и обличая их, сказал: <вы рады исполнить все отцовские прихоти. А он всегда был убийцей людей, и правда ему чужда> (Иоан.8,44). Посему, весь грешный род Адамов втайне несет на себе <это> осуждение: <будете изгнанниками и скитальцами, и проводить жизнь в тревоге в решете земли из-за просеивающего вас Сатаны>. Как от одного Адама распространился по земле весь род человеческий, так одна какая-то <порча страсти> проникла во весь грешный род человеческий, и князь злобы один в состоянии <искушать> всех непостоянными, вещественными, суетными, мятежными помыслами. И как один ветер может приводить в колебание и кружение все растения и семена, и как одна ночная тьма распростирается над целой вселенной, так князь <зла>, будучи некоей мысленной тьмой греха и смерти, каким-то сокровенным и жестоким ветром, обуревает и кружит весь на земле человеческий род, непостоянными помыслами и мирскими <желаниями> уловляя человеческие сердца, тьмою неведения, ослепления и забвения наполняет всякую душу, нерожденную свыше, и мыслью и умом непреселившуюся в иной век, по сказанному: <наше государство — на небесах> (Фил.3,20).

> 4. <Этим>-то истинные христиане отличаются от всего человеческого рода; и как сказали мы выше, велико расстояние между христианами и прочими людьми. <Поскольку> ум и разумение христиан всегда заняты <мыслями> о небесном, <они> по общению и причастию Святого Духа созерцают вечные блага, <поскольку> рождены они свыше от Бога, в самой действительности и силе сподобились стать чадами Божиими, многими и долговременными подвигами и трудами достигли постоянства, твердости, безмятежия и покоя, не рассеиваются и не волнуются уже непостоянными и суетными помыслами, то сим самым выше и лучше они мира, потому что ум их и <душевные мысли> пребывают в мире Христовом и в любви Духа, как и Господь, рассуждая о таковых, сказал, что <перешли они от смерти к жизни> (Иоан.5,24). Поэтому отличие христиан состоит не во внешнем виде и не в наружных образах, как многие думают, что в этом <всё отличие>, и что самые христиане различаются между собою внешним видом и образом. И вот они и умом и разумением уподобляются миру: у них, как и у всех прочих людей, то же колебание и неустройство помыслов, те же неверие, смятение, смущение, боязнь. Хотя отличаются они от мира наружным видом и мнениями, также некоторыми внешними заслугами, однако же, в сердце и уме связаны земными узами, не приобрели сердцу своему упокоения от Бога и небесного духовного мира; потому что не взыскали и не уверовали, что <удостоятся> сего от Бога.

> 5. Обновлением ума, умирением помыслов, любовью и небесной приверженностью ко Господу от всех людей в мире отличается <новое творение> — христианин. Для того <свершилось> и пришествие Господне, чтобы истинно уверовавшие в Господа <удостоились этих> духовных благ. Христианам принадлежат и слава, и красота, и небесное <неизреченное> богатство, приобретаемое трудом, потами, испытаниями, многими подвигами, но не иначе, как при Божьей благодати. И лицезрение земного царя вожделенно всякому человеку. Кто ни приходит в царственный город, всякому <хочется> хотя <бы лишь взглянуть на красоту> его, <> на убранство одежд, <...> на красоту разновидных жемчугов, <...> на драгоценность царских его отличий. Разве только живущие духовно не высоко ценят сие, потому что опытно изведали иную, небесную и неплотскую славу, уязвлены иной, неизреченной красотой, имеют часть в ином богатстве, живут по внутреннему человеку, причастны иного Духа. А <людям мира сего, имеющим в себе духа мира, очень хочется> увидеть земного царя, <особенно> же во всём его <великолепии> и во всей славе. Ибо в какой мере жребий царя видимым величием <намного> превышает жребий всякого другого человека, в такой же мере и славно и вожделенно всякому хотя <бы> только увидеть его. И всякий говорит сам в себе: "о если бы и мне кто дал эту славу, это <великолепие>, это убранство!" Так <он считает счастливым> человека подобного себе, земного, <подверженного страстям>, смертного, но возбуждающего <его желания> временным <великолепием> и временной славой.

> 6. Но если плотским людям столько вожделенна слава царя земного, то люди, на которых <ниспала та> роса Духа Божественной жизни, и уязвила сердце божественной любовью к небесному Царю-Христу, тем более привязываются к <этой> красоте, к <неизреченной> славе, к нетленному <великолепию>, к <неизреченному> богатству истинного и вечного Царя-Христа. Они отдаются в плен <влечению> и любви, всецело устремляясь ко Христу, и <жаждут> улучить те <неизреченные> блага, какие созерцают духом, и ради сего ни во что вменяют всякую на земле красоту, и славу, и <великолепие>, и честь, и богатство царей и князей; потому что <уязвлены> они божественной красотой, и в души их <ниспала> жизнь небесного бессмертия. Посему и желают единой любви небесного Царя, с великим вожделением Его единого имея пред очами, ради Него отрешаются от всякой мирской любви и удаляются от всяких земных уз, чтобы возможно им было сие одно желание иметь всегда в сердцах,{} и не примешивать к нему ничего иного.

> 7. Но очень немного таких, которые с добрым началом соединили добрый конец, непреткновенно дошли до цели, имеют единую любовь к единому Богу и от всего отрешились. Многие приходят в умиление, многие делаются причастниками небесной благодати, уязвляются небесной любовью; но, не выдержав встретившихся на пути различных борений, подвигов, трудов и искушений от <Врага>, <поскольку> у каждого есть желание любить что-либо в мире сем, и не вовсе отрешаться от любви своей, возвратившись к разнообразным и различным мирским <желаниям>, по слабости и недеятельности, или по боязливости собственной своей воли, или по любви к чему-либо земному, остались в мире и погрязли в глубине его. А те, которые действительно намерены до конца проходить доброе житие, должны, при оной небесной любви, не принимать в себя добровольно и не примешивать никакой другой любви и приверженности, чтобы не положить тем препятствия духовному, не возвратиться вспять, и наконец, не лишиться жизни. Как обетования Божия велики, <неизреченны> и неисповедимы; так <нужны> нам вера, и надежда, и труды, и великие подвиги, и долговременное испытание. Не маловажны те блага, какие уповает получить человек, вожделеющий небесного царства. Со Христом желает он царствовать бесконечные веки; ужели же не решится с усердием, в продолжение краткого времени жизни сей до самой смерти, терпеть борения, труды и искушения? Господь взывает: <Кто хочет следовать за Мной, пусть забудет о себе, пусть возьмет свой крест>, повседневно радуясь, <и тогда следует за Мной> (Мф.16,24). И еще: <Кто приходит ко Мне, но любит Меня не больше, чем любит отца, мать, жену, детей, братьев, сестер, не больше, чем саму свою жизнь, — тот не может быть Моим учеником> (Лук.14,26). Но весьма многие из людей, хотя намереваются получить царствие и желают наследовать вечную жизнь, однако же, не отказываются жить по собственным своим хотениям и следовать сим хотениям, лучше же сказать, следовать <тому, кто сеет> в них суетное; и не отрекшись от себя, хотят они наследовать вечную жизнь, что невозможно.

> 8. Истинно слово Господне. Те непреткновенно шествуют, которые, по Господней заповеди, всецело отреклись от себя, возгнушались всеми мирскими <желаниями>, связями, развлечениями, удовольствиями и занятиями, имеют пред очами единого Господа, и <жаждут исполнять> Его заповеди. Посему, собственной своей волей совращается каждый, если действительно не восхотел он получить царство и отречься от себя, и при оной любви любит еще что-нибудь, услаждается какими-нибудь удовольствиями или <желаниями> века сего, и не имеет ко Господу всецелой любви, сколько возможно сие для <воли> и хотения. Уразумеешь же всё это из <этого> одного примера. Всякий человек доходит иногда рассудком и знает, что ни с чем несообразно <некое> дело, какое <он желает> сделать, однако же, <поскольку> имеет к тому любовь и не отрекается от любви, то уступает <другому> над собой победу. Сперва внутри сердца его бывают <борьба>, борение, и равновесие, и склонение, и перевес то любви к Богу, то любви к миру. И тогда человек начинает рассуждать, входить ли ему в ссору и спор с братом, он говорит сам в себе: "Скажу ему! Нет, не скажу! Заведу с ним речь! Нет, не заведу!" Помнит он о Боге, но и свою бережет славу, и не отрекается от себя. А если любовь и наклонность к миру перетянут несколько на весах сердца, тотчас <злой> помысел готов подвигнуть и уста. Потом ум, как бы натянутою стрелою, изнутри устреливает ближнего языком, и <для сбережения своей славы, уже без всякого> принуждения воле, мечет стрелы непристойных слов. Потом же продолжает язвить ближнего непристойными словами, пока грех не разольется по членам <тела>; и иногда <эти члены тела ...> лукавое вожделение доводит до ударов и ран, а иногда, простершись и до убийства, готовит смерть. Смотри же, чем началось дело, и какой конец получила любовь к мирской славе, по собственной воле человека перевесив на весах сердца. <Поскольку> человек не отрекся от себя, и любит что-нибудь в мире, то происходят от того все <эти> несообразности.

> 9. То же представляй себе о каждом грехе и худом начинании; порок льстит и склоняет волю ума мирскими <желаниями>, обольщением и плотским удовольствием. Так приуготовляется всякое порочное дело, прелюбодейство и <воровство, любостяжание> и пьянство, сребролюбие и тщеславие, ревность и любоначалие, и какое бы то ни было порочное <предприятие>. Иногда хорошие, по-видимому, начинания приводятся в исполнение ради славы и людской похвалы. А <это> пред Богом равно неправде, и <воровству>, и другим грехам. Ибо сказано: Бог <рассыпал> кости человекоугодников (Псал.52,6, <по греч. тексту>). И <добрые, по-видимому, дела Враг обращает себе на пользу>; он весьма разнообразен и обманчив в мирских <желаниях>. Для какой-нибудь земной и плотской любви, которой человек связывает себя по собственной воле, уловляет его грех, делается для человека оковами, узами, тяжким бременем, которое <топит> и подавляет его в <злом веке>, не давая ему собраться с силами и возвратиться к Богу. Что возлюбил человек в мире, то и обременяет ум его, овладевает им и не позволяет ему собраться с силами. От этого зависит и равновесие, и склонение, и перевес порока; сим испытывается весь род человеческий, испытываются все христиане, живущие в городах, или в горах, или в обителях, или в полях, или в местах пустынных; потому что человек, уловляемый собственной своей волей, начинает любить что-нибудь; любовь его связывается чем-нибудь и не всецело уже устремлена к Богу. Например, иной возлюбил <имущество>, а иной — золото и серебро, иной же — многоученую мирскую мудрость для славы человеческой; иной возлюбил <начальствовать>, иной — славу и человеческие почести, иной — гнев и досаду; любит же это по тому самому, что быстро предается страсти; иной любит <несвоевременные> сходбища, а иной — ревность; иной весь день проводит в рассеянии и удовольствиях; иной обольщается праздными помыслами; иной для человеческой славы любит быть как бы законоучителем; иной услаждается <бездействием> и нерадением; другой привязан к одеждам <...>; иной предается земным <заботам>; иной любит сон, или шутки, или сквернословие. Чем привязан кто к миру, малым ли, или великим, то и удерживает его, и не позволяет ему собраться с силами. С какой страстью человек не борется мужественно, ту любит он, и она обладает им, и обременяет его, и делается для него оковами и препятствием уму его обратиться к Богу, благоугодить Ему, и, послужив Ему единому, соделаться <полезным> для царствия и <обрести> вечную жизнь.

> 10. А душа, действительно стремящаяся ко Господу, вся и всецело к Нему простирает любовь свою, и сколько есть сил, к Нему единому прилепляется <своей волей>, и в этом приобретает помощь благодати, отрицается сама себя, и не следует хотениям ума своего; потому что по причине неотлучного с нами и обольщающего нас зла, <ум живет худо>. Напротив того, она всецело предает себя Господню слову, отрешается от всяких видимых уз, сколько возможно <это> для воли, и совершенно предается Господу. А в таком случае в состоянии будет она перенести борьбу, труды и скорби. Ибо что любит душа, в том находит для себя и <помощь>, и обременение. Если любит <нечто> в мире, то <это> самое делается для человека бременем и узами, влекущими долу и непозволяющими восходить <ввысь> к Богу. А если любит Господа и Его заповеди, то в <этом> находит для себя и <помощь>, и облегчение: от того самого, что всецело <хранит> любовь свою ко Господу, легкими делаются для него все заповеди Господни. <Это> погружает человека в добро, лучше же сказать, облегчает его и делает для него нетрудными всякую <борьбу> и всякую скорбь; Божией силой низлагает он мир и силы порока, которые <уловили> душу в мире, и в пучине мира опутывают ее <сетями> всякого рода <желаний>. Таким образом, как скоро душа возлюбила Господа, — исхищается из <тех> сетей собственной своей верой и <великим усердием>, а вместе <с тем> и помощью свыше <удостаивается> вечного царства, и действительно возлюбив <его>, по собственной своей воле и при помощи Господней, не лишается уже вечной жизни.

> 11. Но чтобы яснее доказать нам самым делом, как многие гибнут по собственной своей воле, тонут в море, похищаются в плен, — представь себе, что горит какой-нибудь дом. Один, вознамерившись спасти себя, как скоро узнал о пожаре, бежит вон, и оставив всё, решившись же позаботиться только о душе своей, он спасается. Другой, вознамерившись взять с собой некоторые домашние <вещи, вошел в дом, чтобы забрать их>, и пока забирал, огонь взял силу над домом, и его захватил в доме и сожег. Видишь ли, что этот человек погиб в огне по собственной своей воле, <из-за> любви, и именно — возлюбив на время нечто кроме себя? Подобно также сему плывут иные морем, и застигнуты сильным волнением. Один, раздевшись донага, бросается в воду с намерением спасти только себя: и вот, он, гонимый волнами и ничем не связанный кроме заботливости о душе своей, плавая поверх волн, нашел возможность выйти из горького моря. А другой, вознамерившись спасти нечто из одежд своих, подумал, что и с ними, если возьмет их с собой, можно плыть и выйти из моря; но взятые им одежды обременили его и потопили в глубине морской, и вот, ради малой корысти не позаботившись о душе своей, погиб он. Примечаешь ли, что по собственной воле своей стал он жертвой смерти? Представь еще, что прошел слух об иноплеменниках. Один, как скоро услышал это, тотчас предается бегству, нимало не медлит и пускается в путь ни с чем. Другой же, не <поверив>, что идут враги, или желая некоторые из вещей своих взять с собой, и решившись на <это, промедлил с бегством>. И вот, неприятели пришли, взяли его, отвели пленником в иноплеменную землю, и принудили жить там в рабстве. Видишь ли, что и этот по собственной своей воле, <из-за бездействия, недостатка мужества и из-за> любви к некоторым вещам, отведен в плен?

>12. Подобно <этому> и те, которые не <следуют> заповедям Господним, не отреклись от себя самих, и не возлюбили единого Господа, но добровольно связали себя земными узами, когда приходит вечный огонь, — как <ставшие> пленниками, вернее же сказать, узниками в отношении к <тому, что само по себе является добрым>, погрязают в любви к миру, и утопают в горьком море <зла>, и гибнут в иноплеменном плене, то есть плененные <злыми> духами. А если угодно правоту совершенной любви ко Господу узнать из святых богодухновенных Писаний, то смотри, как Иов совлекся, так сказать, всего, что имел <..> — детей, имения, скота, рабов и прочего достояния, и как он, совлекшись всего, бежал и спасал себя, даже самый хитон оставив и бросив сатане, ни словом не изрек хулы, ни сердцем, ни устами не возроптал пред Господом, а напротив того, благословлял Господа, говоря: <Господь дает, Господь и берет: благословенно имя Господне> (Иов.1,21). Его <считали владеющим многим>, но по испытании его Господом, оказалось, что Иов <ничем не владел> кроме единого Бога. Подобно и Авраам, когда было повелено ему Господом: <"Оставь свою страну, родных и отчий дом"> (Быт.12,1), тотчас совлекся, так сказать, всего; отечества, земли, родных, родителей, и последовал слову Господню. Потом, среди многих <выпавших> ему испытаний и искушений: то когда взята была у него жена, то когда жил и терпел обиду на чужой стороне — во всех <этих> случаях доказал, что единого Бога любит <более> всего. Наконец, когда по обетованию, по прошествии многих лет, <у него уже был единородный, столь желанный сын>, и Бог потребовал у него, чтобы сына <этого> с готовностью сам он принес в жертву, — совлекся Авраам и истинно отрекся себя самого. Ибо <этим> приношением единородного доказал, что не любил ничего иного кроме Бога. Если же с такой готовностью отдавал он сына, то тем <более>, когда повелено бы ему было оставить прочее свое имущество, или в один раз разделить <и раздать> бедным, — и это сделал бы со всей готовностью и со всем усердием. Видишь ли теперь правоту совершенной и <вольной> любви ко Господу?

>13. Так и желающие быть сонаследниками сих праведников не должны любить ничего кроме Бога, чтобы, когда будут подвергнуты испытанию, оказаться им <полезными> и <искусными>, в совершенстве сохраняющими любовь свою ко Господу. Те только в состоянии будут пройти подвиг до конца, которые всегда по собственной воле своей любили единого Бога и отрешились от всякой мирской любви. Но весьма немного оказывается людей, которые бы восприняли такую любовь, отвращались ото всех мирских удовольствий и пожеланий, и великодушно претерпевали восстания и искушения <Врага>. Не потому ли, что многие при переходе рек <бывают увлечены> водами, нет успешно минующих и эти мутные реки < всякого рода мирских желаний> и различных искушений от <злых> духов? Не потому ли, что многие корабли, скрываясь в море, потопляются волнами, нет переплывающих и сию пучину, и ходящих по волнам, и достигающих мирной пристани? По этому-то всегда <нужны> великая вера, великодушие <{свойство переносить кротко все превратности жизни, прощать все обиды, всегда доброжелательствовать и творить добро /Даль/}>, борение, терпение, труды, алкание и жажда всего доброго, быстрота, неотступность, рассудительность, благоразумие. <Очень многие люди> хотят сподобиться царствия без трудов, без подвигов, без пролития пота; но <это> невозможно.

>14. Как в мире иные приходят к какому-нибудь богатому человеку поработать у него во время жатвы или во время другого дела, чтобы получить <то, в чём сами нуждаются для пропитания>; и некоторые из них бывают люди ленивые и праздные, не трудятся, как другие, не работают, как должно, но не трудясь и не изнуряя себя в доме богатого, хотят, как сделавшие уже <всю работу>, взять плату наравне с теми, которые трудятся терпеливо, и <быстро>, и изо всех своих сил: таким же образом и мы, когда читаем Писания, или о каком праведнике, как <угодил> он Богу, как стал другом и собеседником Божиим, или и обо всех отцах, как соделались они друзьями и наследниками Божиими, сколько претерпели скорбей, сколько страдали ради Бога, сколько совершили доблестных дел и подвигов; тогда <считаем их счастливыми>, и хотим <удостоиться> равных с ними даров и достоинств, охотно желаем получить <те славные> дарования, отложив только в сторону их труды, подвиги, скорби и страдания; и стяжать те почести и достоинства, какие прияли они от Бога, желаем усердно, а их изнурений, трудов и подвигов на себя не <принимаем>. Но <говорю> тебе, что всего этого желает и вожделеет всякий человек; и блудники, и мытари, и неправедные люди хотели бы получить царствие так легко, без трудов и подвигов. Для того-то и предлежат на пути искушения, многие испытания, скорби, борения и пролитие пота, чтобы явными соделались те, которые действительно от всего произволения и всеми силами даже до смерти любили единого Господа, и при таковой любви к Нему не имели уже ничего иного для себя вожделенного. Посему-то и <справедливо> входят они в небесное царство, отрекшись от себя самих, по Господнему слову, и <более своей жизни> возлюбив единого Господа; почему, за высокую любовь свою и будут вознаграждены высокими небесными дарами.

>15. В скорбях, в страданиях, в терпении, в вере сокрыты обетования, и слава, и <приготовление> небесных благ, как плод сокрыт в пшеничном зерне, <бросаемом> в землю, или в дереве, прививаемом посредством <своего рода> повреждения и уничижения. Тогда <обнаруживаются те, у кого есть великолепные одежды, слава>, и плод во много крат, как и Апостол говорит: <чтобы войти в Царство Бога, нам надо пройти через много страданий> (Деян.14,22); и Господь говорит: <Будьте стойкими — и вы себя спасете> (Лук.21,19); и еще: <В мире вас ждут скорби> (Иоан.16,33). Ибо <нужны> труд, <усердие>, трезвенность, великая внимательность, быстрота и неотступность в прошениях ко Господу, чтобы нам избавиться от <желания> чего-либо земного, избежать сетей и <ловушек> удовольствий, <беспокойств> мира, восстания <злых> духов, и в точности узнать, с какой трезвенностью и с какой стремительностью веры и любви святые здесь еще приобретали небесное сокровище, то есть духовную силу, которая в душах их была залогом царствия. Ибо блаженный Апостол Павел, рассуждая <об этом> небесном сокровище, то есть о благодати Духа, и описывая чрезмерность скорбей, а вместе показывая, чего каждый должен искать здесь,{} и что обязан приобрести, говорит: <Мы знаем: если рухнет шалаш — наше земное жилище, у нас есть дом. Его нам даст Бог. Это нерукотворный, вечный дом на небесах> (2Кор.5,1).

>16. Посему, каждый должен подвизаться и стараться преспеянием во всех добродетелях приобрести <это жилище>, и веровать, что приобретается <оно> здесь. Ибо если <рухнет наше телесное жилище, — нет у нас иного, в котором бы обитала> душа наша; <мы, даже раздетые, как сказано, не окажемся нагими> (3), то есть не будем лишены общения и единения со Святым Духом, в Котором только и может <найти покой> верная душа. Посему те, которые во всей действительности и силе суть христиане, твердо надеются и радуются, исходя из <этой> плоти, что имеют <тот нерукотворный дом>. <А дом этот> — обитающая в них сила Духа. И если <рухнет телесное жилище>, — не страшатся они того; потому что <у них есть небесное духовное жилище, и та нетленная слава>, которая в день воскресения созиждет и прославит и <дом> тела, как говорит Апостол: <Тот, кто поднял Христа из мертвых, оживит и ваши смертные тела Своим Духом, живущим в вас> (Рим.8,11); и еще: <…чтобы и жизнь Иисуса явила себя в нашей смертной плоти> (2Кор.4,11); и: <чтобы смертное, как сказано, было поглощено жизнью> (5,4).

>17. Посему, постараемся верою и добродетельною жизнью здесь еще приобрести себе <это> одеяние, чтобы нам, облеченным в тело, не оказаться нагими; и тогда в День <тот> ничто не прославит плоть нашу. Ибо в какой мере <удостаивается> каждый за веру и <усердие> стать причастником Святого Духа, в такой же мере прославлено будет в День <тот> и тело его. Что ныне душа собрала во внутреннюю свою сокровищницу, то и тогда откроется и явится вне тела; как и деревья, когда, по прошествии зимы, согреет их невидимая сила солнца и ветров, подобно одеянию, производят и откидывают из себя наружу листья, цветы и плоды, а также в это время выходят из внутренних недр земли и полевые цветы, и ими покрываются и облекаются земля и трава, подобно <лилиям>, о которых сказал Господь: <сам Соломон, при всём своем блеске, не одевался, как любая из них> (Мф.6,29). Ибо всё <это> служит примером, образом и подобием христианина в день воскресения.

>18. Так для всех боголюбивых душ, то есть для истинных христиан, есть первый месяц Ксанфик, называемый еще Апрелем; и это есть день воскресения. В <этот день> силою Солнца правды изведется изнутри слава Святого Духа, покрывающая и облекающая собою тела святых, та самая слава, какую имели они сокровенной в душах. Ибо что имеет теперь душа в себе, то обнаружится тогда в теле. Сей, говорю, месяц есть <первый между месяцами года> (Исх.12,2); он приносит радость всей твари; он, разверзая землю, облекает одеждой обнаженные деревья; он приносит радость всем животным; он распространяет между всеми веселье; он для христиан есть первый месяц Ксанфик, то есть время воскресения, в которое прославлены будут тела их неизреченным светом, еще ныне в них сокровенным, то есть силою Духа, Который будет тогда их одеянием, пищей, питием, радованием, весельем, миром, <покровом>, вечной жизнью. Ибо <всем великолепием>  светлости и красоты небесной соделается тогда для них Дух Божества, Которого еще ныне <удостоились> они принять в себя.

>19. Посему, в какой мере всякий из нас должен веровать, подвизаться, стараться о житии во всех отношениях добродетельном, и ожидать с упованием и великим терпением, что <еще ныне он удостоится принять> внутрь души своей силу с небес и славу Святого Духа, чтобы тогда, по разрушении тел, иметь нам <то>, что облекло и оживотворило бы нас? <И, так одетые>, как сказано, <мы не окажемся нагими (2Кор.5,3)>, и: <Тот, кто поднял Христа из мертвых, оживит и ваши смертные тела Своим Духом, живущим в вас (Рим.8,11)>. Блаженный Моисей в той славе Духа, которая покрывала лицо его, так что ни один человек не мог взирать на оное, показал нам образ, как в воскресение праведных прославлены будут тела святых той славой, какую души святых и верных < еще здесь удостаиваются> иметь внутри себя — во внутреннем человеке. Ибо сказано: <Мы же все, открытым лицом>, то есть внутренним человеком, <видим, как в зеркале, сияние славы Господней и преображаемся, становясь Его подобием и сияя всё более яркой славой> (2Кор.3,18). Тот же Моисей, как написано, <сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил> (Исх.34,28); но телесной природе невозможно было бы прожить столько времени без хлеба, если бы она не приобщалась другой духовной пищи; и сей-то пищи души святых еще ныне невидимо приобщаются от Духа.

>20. Посему, блаженный Моисей в двух образах показал нам, какую славу света и какое <духовное услаждение> будут иметь истинные христиане в воскресении, еще и ныне <удостаиваясь этих> тайн; <потому> обнаружатся тогда <эти тайны> и на телах их. Ибо, как сказано уже прежде, какую славу ныне еще имеют святые в душах, такою и обнаженные тела их покроются и облекутся, и будут восхищены на небеса; и тогда уже и телом и душой во веки будем упокоеваться с Господом во царствии <Его>. Бог, сотворив Адама, не устроил ему телесных крыл, как птицам, но уготовал ему крыла Святого Духа, то есть крыла, которые даст ему в воскресении, чтобы подняли и восхитили его, куда угодно Духу. Сии-то крыла еще ныне сподобляются иметь души святых, воспаряющие умом к небесному мудрствованию. Ибо у христиан другой есть мир, иная трапеза, иные одеяния, иное наслаждение, иное общение, иной образ мыслей; почему и лучше они всех людей. Силу же всего этого еще ныне сподобляются они во внутренность души своей принимать чрез Духа Святого; почему, в воскресение и тела их <удостоятся этих вечных> духовных благ, и причастны будут той славы, каковой <испытали еще ныне их души>.

>21. Поэтому, каждый из нас должен подвизаться и трудиться, тщательно упражняться во всех добродетелях, веровать и просить у Господа, чтобы внутренний человек еще ныне соделался причастником оной славы, и душа возымела общение в оной святости Духа, и чтобы, очистившись от скверны порока, и в воскресение иметь нам во что облечь воскресшие наши нагие тела, чем прикрыть срамоту их, чем оживотворить и на веки упокоить их в небесном царстве; потому что, по святым Писаниям, Христос приидет с небес, и воскресит все племена Адамовы, всех почивших от века, и разделит их на две части, и <тех, у которых есть Его знак>, то есть печать Духа, тех, <зовя> как Своих, поставит одесную Себя. Ибо говорит: <Мои овцы слышат Мой голос> (Иоан.10,27); < Я Моих знаю, и Меня Мои знают> (14). Тогда-то тела их за добрые дела облекутся божественной славой, и сами они будут исполнены той духовной славы, какую еще ныне имели в душах. И таким образом, прославленные божественным светом и восхищенные на небеса <встречать в воздухе Господа>, по написанному, <и так мы с Господом будем всегда> (1Фес.4,17), с Ним царствуя беспредельные веки веков. Аминь.