Родерик Нэш ПРАВА ПРИРОДЫ История экологической этики (продолжение)

(На сайт книга выкладывается по частям параллельно с очередной публикацией в рассылке в категорию статей: История экологической этики (а так же и в блог наших рассылок). Там можно смотреть предшествующие части книги).

Мало кто сегодня будет отрицать то, что О. Леопольд был одним из основоположников американской экологической этики. И все же, его заявление об "этике земли", явившееся основой его невероятной репутации, сводится к 25 небольшим страницам в конце книги, публикацию которой ему при жизни так и не удалось увидеть: "Альманах песчаного графства"(1949). Тем не менее, за два десятилетия манифест Леопольда стал интеллектуальным маяком для наиболее всеохватывающего экодвижения в американской истории. В 1963 г. секретарь по Внутренним Делам Стюарт Л. Удалл сказал, что "если бы пришлось выбирать среди книг, содержащих благородную элегию американской земле и призыв к новой этике земли, то большинство из нас, работников министерства, выбрало бы леопольдовский "Альманах". Б. Калликотт назвал Леопольда "отцом или гением-основоположником экологической этики нового времени", писателем, создавшем образец этической системы, включавшей в себя всю природу, как целое". Уоллес Стегнер считал "Альманах" "одной из пророческих книг, провозглашением американского Исаи", а интеллектуальный историк Рональд Флеминг назвал Леопольда "Моисеем нового движения за сохранение природы 1960-х и 1970-х годов, который передал таблички с Законом, но не дожил до времен обетованной Земли". Леопольда также называли "настоящим святым современного экодвижения", и "Альманах песчаного графства" одним "из его новых евангелий". Дейв Формэн, основатель радикальной экологической группы "Прежде Земля!", назвал работу Леопольда "не только наиболее важной книгой, посвященной защите природы, но и наиболее важной книгой вообще когда либо написанной". В 1971 г. Ван Ренсолэр Поттер посвятил Леопольду книгу, называя его интеллектуальным первооткрывателем, "который предвидел распространение этики до экоэтики". "Альманах", который, как опасался Леопольд, никогда не сможет найти своего издателя, был продан после его смерти в миллионах экземпляров отдельными изданиями. Рене Дюбо считал его "Святым эдиктом американского движения за сохранение природы".

О. Леопольд родился в обеспеченной семье в Бэрмингтоне (Айова) в 1887 г. С детства он любил заниматься охотой и орнитологией, что и побудило его к выбору профессии лесничего. В 1909 г. он стал обладателем диплома Школы Лесничества в Йеле. Приступить к такого рода профессии в то время было очень интересно. Президенту Т. Рузвельту и его главному лесничему Гиффорду Пинчоту удалось сделать новую идею, называемую "охраной природы", краеугольным камнем прогрессивной политики. Широко освещаемая губернаторская конференция по сохранению природных ресурсов, проводившаяся в Белом Доме, состоялась сразу же после окончания Леопольдом Йеля. Фактически, программа обучения лесничеству в момент его поступления в Школу существовала благодаря энергичности Пинчота. Разумеется, Леопольд впитал многое из утилитаризма Пинчота и первых деятелей движения. Природой следовало пользоваться, пусть мудро и действенно, но во имя наибольшего блага наибольшего числа людей в течение максимально длительного периода. Управление было меккой утилитарного сохранения природы, и Леопольд начал свою профессиональную жизнь в 1909 г. в качестве управляющего национальными лесами в Аризоне и Нью-Мексико. Одним из первых его проектов была кампания за полное истребление "плохих" хищников (главным образом волков и пум), чтобы, как он считал, помочь "хорошим" животным (домашней скотине и оленям). Но появление экологических наук сопровождалось новым мировозрением, и постепенно Леопольд им проникся. Он начал считать, что "комплексность земельного организма" было "выдающимся научным открытием XX века", и понял, что идея о хороших и плохих видах была продуктом антропоцентричного и утилитарного подхода. На одной из своих лекций он сказал, что "когда мы пытаемся сказать, что животное "полезно", "безобразно" или "жестоко", мы не видим того, что оно является частью земли. Мы ведь не называем карбюратор "прожорливым". Мы считаем его частью функционирующего мотора". Также он говорил, что те, кто собирается преобразовывать природный мир, должен помнить о том, что "интеллигентное вмешательство в работу механизма подразумевает заботливое ухаживание за каждой шестерней и колесом".

Согласно этой органической концепции природы, которой Леопольд придерживался со своим другом Олаусом Мури, виды функционировали подобно органам тела или, следуя одной из любимых метафор Леопольда, "подобно частям мотора". Эта идея была одной из особенностей экологии XX в. и основой этики окружающей среды. В поисках характерного образного выражения, Леопольд выбрал в качестве названия своего эссе, написанного в 1944 г., фразу "думая, как гора". В нем описывается, как однажды, вероятно в 1909 г., Леопольд со своей командой взобравшись на утес, господствовавший над прилегающей местностью, в том числе над рекой Нью-Мексико, увидели волка, пересекавшего реку, и согласно старым этическим критериям тут же открыли огонь. "Я был молод,- вспоминает Леопольд, - руки у меня прямо чесались, так я хотел стрелять, я считал, что если меньшее число волков равнозначно большему числу оленей, то отсутствие волков будет означать охотничий рай". Волк упал, и Леопольд, подбежавший к нему, успел увидеть, как "в его глазах угасал зеленый огонь". Этот огонь продолжал его преследовать 30 лет. Благодаря этому он понял, что волки и другие хищники были необходимы для поддержания здоровья в стадах животных, ценящихся людьми. Это был утилитарный подход, но Леопольд отказался от него и понял, что волк является неотъемлемой частью юго-западной экосистемы. Его присутствие имело если не экономическое, то экологическое и этическое оправдание. Постепенно Леопольд понял, что раньше, когда он был губителем хищников, он не придерживался того, что Торо называл "более широким взглядом". Для Леопольда такой отказ от антропоцентризма был равносилен призыву "думай, как гора".

Первое исследование Леопольдом этики отношения человека к природе появилось в статье, написанной в 1923 г., но опубликованной лишь в 1979 г. (в то время он был помощником директора национальных лесов Аризоны и Нью-Мексики). Эссе начиналось достаточно традиционно с утверждения о необходимости "развития" региона и той роли, которую при этом должны играть "экономические ресурсы". Большую часть статьи Леопольд выдержал в духе знакомой пинчотовской позиции, согласно которой сбережение природы необходимо для экономического процветания. Но заключение ее было необычным, так как в нем к сохранению природы он обратился, как к "моральному вопросу". Пинчот, Рузвельт и особенно В.Д. Мак Ги использовали схожую риторику, но только в смысле моральности одинаковых прав всех людей на ресурсы. Это отвечало духу обычного логического объяснения прогрессивного сбережения природы. Леопольд, однако, придерживался несколько иных взглядов. Тот аргумент, что земля была "кладовой" человечества и, следовательно, являлась достойной этического уважения, его не удовлетворял. Он чувствовал, что люди более глубоко связаны с природой, и что эта связь основана на той идее, что сама земля является живой.

Вооруженный этой концепцией, Леопольд шагнул в неизведанную область. Гуманитарии США и Англии явно проявляли заботу о живых существах, но как быть с такими географическими явлениями, как океаны, леса и горы? Были ли они одушевленными или неодушевленными, живыми или просто механическими? Интуитивно Леопольд воспротивился идее "мертвой земли". Он уже знал довольно достаточно об экологии, чтобы понять важность взаимосвязанности и взаимозависимости, обесценивавших традиционное различие между органическим и неорганическим.

В своем поиске поддержки этим концепциям, Леопольд узнал о русском философе Петре Успенском (1878-1947). Он опубликовал в 1912 г. "Tertium Organuum", из которого Леопольд брал цитаты для своего эссе, написанного в 1923 г. Особенно поразило его то, что русский философ был убежден в том, что "в природе не может быть ничего мертвого или механического... жизнь и чувства должны существовать во всем". "Дерево, гора, река, рыба, капелька воды, дождь, растение, огонь - все обладает своим отдельным мышлением". Успенский писал о "мышлении горы", и вероятно Леопольд вспомнил эту фразу 20 лет спустя, когда подбирал название для одного из своих наиболее известных эссе "Думая, как гора".

Успенский считал, что все в мире обладает "феноменальной" или видимым проявлением, и "ноуменальной" сутью. Последняя от людей является спрятанной. Успенский по разному называл это, то жизнью, то эмоциями, то чувством, то мышлением. Достаточная уверенность в своей интуиции позволила Леопольду подхватить эту идею и согласиться с аргументом Успенского о том, что комбинации объектов и процессов, пожалуй, также обладают собственной жизнью. Целое было больше, чем сумма частей. Благодаря совместному функционированию клеток создавались органы, и "состав" органов делал возможным существование организмов. Но на этом Успенский не остановился. Организмы, существующие в единой среде, составляли сверхорганизм со своим конкретным ноуменом. Такие функционирующие сообщности нельзя разделить, не уничтожив при этом их коллективной жизни, или, как выразился Успенский, "все неделимое является живым существом. Например, если мы у волка заберем сердце, мы покончим с жизнью всего волка. Уберите волка из экосистемы и вы измените ноумен биосообщности, частью которой он является". Эрозия почвы приводит к подобным изменениям. Успенский, а вслед за ним и Леопольд, считал, что сама земля является живой. Леопольд помог выразить концепцию Успенского: Земля является живой, "неизмеримо менее живой, чем мы, но намного более - во времени и пространстве - она была старой, когда утренние звезды пели вместе, и она будет молодой, когда умрут наши потомки".

Еще в 1923 г. Леопольд полагал, что раз земля была "организмом, обладавшим в определенной степени жизнью", то относиться к ней следует, соблюдая этические нормы. "Моральное существо,- писал он, - уважает любое живое существо". Разумеется, философы усиленно над этим задумались, но Леопольд, испытав научную основу функционирующего организма - земли, не углубился в философские лабиринты. Он считал, что "неделимость земли - ее почвы, гор, рек, лесов, климата, растений и животных" является достаточным аргументом для проявления уважения к земле "не только как к полезному слуге, а как к живому существу".

Философия Успенского не была первой в своем роде. Леопольд в качестве администратора отдаленного леса в Нью-Мексико не очень то глубоко вникал в подобные изыскания. Но трансцендеталисты XIX века, вроде Торо, допускали существование той же самой все пронизывающей силы, делавшей природу огромным, живым существом. Леопольд также игнорировал восточные вероисповедания, написав, что "большинство религий, насколько я знаю", полагает, что мертвая земля была создана явно для того, чтобы ею пользовались люди. Мы ничего не знаем о том, знаком ли был Леопольд и с работой Вильяма Мортона Уилера о сверхорганизмах. Но в своем эссе, написанном в 1923 г., он упоминает о вызове Джона Мюира антропоцентризму, цитируя его слова о том, что даже гремучие змеи являются частью мира и, следовательно, заслуживают уважения, независимо от того, приносят они пользу людям или нет. По этому же поводу он цитировал и историка Джона Бэрроуса, который в 1920 г. писал, что "мир создан, как для людей, так и для наиболее "ничтожных" существ. Свое обсуждение Леопольд закончил возможно наиболее древним аргументом сторонников прав других существ; он сказал, что "Бог начал свою работу за много миллионов лет до того, как появились люди... и... вполне вероятно, что ему также приятно видеть растущие цветы и слышать поющих птиц".

Прошло 10 лет прежде чем Леопольд опять написал об этической стороне защиты природы. Сюзан Флейдер полагает, что сделал он это "в совершенно ином духе" - как эколог, а не философ и теолог. Но права она лишь отчасти. Когда в начале 1930-х гг. он вновь обратился к академической карьере и, связавшись с известными экологами, вроде его друга Чарлза Элтона, впитал новый для себя словарь цепей, течений, ниш и пирамид. Настоящая сила, скреплявшая землю, состояла из пищевых и энергоцепочек, а не божественных желаний или ноумена Успенского. Но в его этике ощущалось много общего с его эссе 1923 г. Семена ключевых концепций его земельной этики присутствуют в его статье за 1923 г. Он открыл идею о том, что жизненная сообщность далеко не укладывается в традиционные определения. Он утверждал необходимость этического отношения к составным частям сообщности и целому и обнаружил, что строго экономический подход к природе стал причиной серьезных экологических и этических проблем. "Проникновение" Леопольда в экологию представляло из себя не столько резкое изменение его курса, сколько его продолжение. Он всегда лавировал между наукой и философией, обоюдно усиливая их. Когда наука переставала видеть в массе деталей общую картину, философия помогала ей настроить фокус. Возможно Леопольд помнил о том, что Успенский говорил об ученых, которые всегда "изучают мизинец природы". В любом случае, экологи были учеными, желавшими идти навстречу холистически мыслящим теологам и философам.

Следующим конструктивным элементом леопольдовской земельной этики была статья, опубликованная в Нью-Мексико в 1933 г. Называлась она "Этика сохранения природы", и главным ее вкладом была идея этической революции. Подобно многим комментаторам на эту тему, Леопольд отмечал связь между рабством и полновластным владением земли. Тот факт, что рабству был положен конец, поощрял его заниматься активным освобожением природы. "Этика сохранения природы" начинается с упоминания о "богоподобном Одиссее", который возвратившись на родину, повесил на одной веревке с десяток рабынь, обвиненных в недостойном поведении. "И все же, - восклицает Леопольд, - Одиссей был этичным человеком, не прощавшим убийство". Дело в том, что рабы были собственностью и поэтому находились вне этической сферы Одиссея. К ним относились лишь как к полезной вещи, не задаваясь вопросом правоты или неправоты. По истечении значительного периода времени, продолжает Леопольд, произошло "расширение этических границ". Рабы стали людьми, рабство было отменено. Но, говорит Леопольд, до сих пор не существует этики, связанной с отношением человека к земле, животным и растениям. Земля, как и рабыни Одиссея, по прежнему является собственностью. Прогресс цивилизации по прежнему сопровождается "порабощением земли". Леопольд надеялся, что движение за сохранение природы было следствием понимания того, что "уничтожение земли - совершенно отрицательное явление". Под этим Леопольд подразумевает отношение, подобное тому, которое следует испытывать к злоупотреблению одного человека другим. В своем заявлении за 1933 г. (и в "Альманахе" тоже) Леопольд ничего не говорит, что кто-то до него думал о расширении этических границ. И все же, он должен был знать, что Дарвин много писал на эту тему. Фактически, говоря о "тенденции взаимозависимых индивидуалов или обществ развивать различные виды сотрудничества", известного как этика, Леопольд почти повторяет Дарвина. Он также игнорирует то, что его идеи были предвосхищены Вильямом Леки, Генри Солтом, Эдвардом Эвансом, Говардом Муром, Либерти Бэйли и Альбертом Швейцером, хотя работы этих людей были вполне доступны во времена пребывания Леопольда в колледже или в начале его профессиональной карьеры. Как эколог, Леопольд расширил этику больше, чем кто либо из этих мыслителей - до совокупностей организмов и сред обитания, организованных в экосостемы, и до степени защиты их на научном уровне, но непонятно почему этот ученый, так дотошно относившийся к записи биологических фактов, настолько пренебрежительно относился к фактам историческим. Также удивительным является и определенная тенденция последователей Леопольда превозносить свою тему за счет исторической точности. Например, Дж.Б. Калликотт утверждал, что леопольдовские идеи являются "первой сознательной, обоснованной и систематической попыткой в современной западной литературе развить этическую теорию, включавшую различные природные существа и саму природу в сферу морали". Однако позже Калликотт изменил свою позицию сказав, что "уникальный вклад Леопольда состоял в обеспечении здоровой научной основы для экологической этики".

Продолжение следует…

Е. Преображенская, А. Грайцер. РЕЛИГИЯ БЕЗ ЛЮБВИ. Когда религия становится безумием (продолжение)

(Начало и последующие части выкладываются в блоге наших рассылок на сайте "Каруна" в разделе Религия без любви). 

2. В ПОИСКАХ ИСТИНЫ (окончание главы)

Напомню, что начало этой главы звучало так:

«В мире нас окружает множество церквей и различных религиозных общин. Что могут они предложить современному человеку? Представим себе картину: человек отправляется на поиски Истины (в данном случае – в Интернет, но это же может произойти и в жизни за пределами Интернета). Давайте посмотрим: что встречает человек на своём пути?»  И далее следовало начало рассказа Александра Грайцера о впечатлениях после пребывания на христианском форуме Jesuschrist.ru. Продолжим изложение этого рассказа.

Из повести Александра Грайцера «Путешествие в Формуляндию» (продолжение)

Король и кабмин

Королем этой чудной страны является Тимофей Ха, то есть Тимофей 10-ый "а". Почему Тимофей 10-ый "а", а не допустим, Тимофей 9-ый или Тимофей 11-ый, и зачем ему понадобилась эта приставка "а" к цифре (и почему именно "а", а не "б") осталось мной так и невыясненным.  

Некоторые, правда, утверждают, что Ха – это именно фамилия, а не порядковый номер. Но таковые, вероятно, плохо знают историю своей страны и  традиции преемственности королевской семьи.

Впрочем, короли - это часто странные и непонятные люди, непомерное бремя власти которых и выливается во всевозможные причуды.

Так, Тимофей Ха - это, скорее, король игрушек, чем своего королевства. В детстве он, вероятно, очень увлекался детскими машинками, и эта страсть к технике осталось у него и по сей день. Насколько сильно он интересуется техническим усовершенствованием своего королевства, настолько он равнодушен к его жителям.

Неделями он может не показываться перед своими подданными и не интересоваться делами в своем королевстве, уйдя с головой в разработку очередного технического новшества. Ни стихийное бедствие, ни вирус смертельной болезни, пронесшийся над Форумляндией, ни даже разгул преступности не способны оторвать Его  Величество от любимых игрушек.

Поэтому практически Форумляндией управляют министры или, как их здесь называют, модераторы. Причем у меня сложилось стойкое впечатление, что министры-модераторы действуют не согласованно, а сами по себе, спонтанно. Каждый из них вершит правосудие на свой собственный  аршин, добро и зло отмеривая на глазок.

В законодательстве  королевства (которое мало кто выполняет по причине отсутствия разделения властей, то есть, контроля и суда) даже существует такое объяснение этому явлению. Цитирую - "Правила могут корректироваться и дополняться, однако следует иметь в виду, что они не являются единственным документом, регламентирующим действия администрации. Если администрация принимает какое-то решение, то даже если оно и не прописано в правилах, участники обязаны его выполнять".

Иными словами, если министру-модератору вдруг не понравиться ваша манера общаться,  что-либо в вашем гардеробе, имени или девизе, он запросто, на законном основании, может с вами сделать все, что ему захочется, ни перед кем не давая отчета в своих действиях. Этакое законодательное оправдание  произвола властьимущих.

В сочетании с другим законом - "О запрете на критику  и обсуждение действий модераторов", который, в отличие от других законов в стране, действует неукоснительно, - такое положение неизбежно приводит к произволу и злоупотреблениям министров. А их полная бесконтрольность со стороны короля и общественности приводит к их быстрому развращению.

Поэтому в кабмине процветает лицеприятие и кумовство,  у каждого министра-модератора есть свои любимцы и свои изгои. За одно и то же нарушение - одного форумлянина ожидает строгое наказание и бан (высылка), а второго - похвала и режим наибольшего благоприятствования в делах. Так я был свидетелем выяснения отношений между двумя модераторами, когда один из них забанил любимца другого модератора. Второй модератор отреагировал моментально, забанив в свою очередь любимца первого. Ну и так далее.

К странностям страны я могу отнести то, что министров в королевстве катастрофически не хватает. Вопреки нормальному положению вещей, форумляне почему-то не хотят становиться министрами.

С чем это связано, я так и не смог выяснить. То ли у министров мизерная зарплата или они вообще работают на одном  энтузиазме? То ли форумляне просто далеки от политики и испытывают к  подобной деятельности неприязнь и недоверие, но факт остается фактом - министерских портфелей в стране больше, чем желающих их получить. А может быть, просто  в Форумляндии отсутствует система  подготовки модераторов?

Как бы то ни было, но в результате такого положения, в роли модератора порой оказываются совсем далекие и несведущие в столь деликатном деле люди. Глядя на некоторых из них, понимаешь, что единственной их мотивацией является наслаждение  от чувства своего превосходства над остальными и возможность вдосталь покуролесить над своими подданными.

Стиль жизни, политическое устройство, обычаи и традиции

До сих пор мне остается непонятным, когда форумляне, собственно, работают. Целые дни они проводят на виртуальной городской площади, разбитой на сектора, в праздных разговорах.

В одном секторе желающие обсуждают новости, во втором - прочитанные книги, в третьем - размышляют о семье, о любви, и о жизни вообще, в четвертом - исследуют Писание, в пятом - рассуждают об устройстве своего королевства и т.д.

Страна Форумляндия – это фактически один большой клуб, в котором «тусуются» все ее жители.

Государственной религией в Форумляндии является христианство. Представители других религий также есть в Форумляндии, но для них отведено свое гетто, которое так и называется - "Нехристианские конфессии".

Также есть свое гетто и у атеистов, не принадлежащих ни к какой религии вообще. Их в Форумляндии называют - неверующими (имея в виду, что они не веруют в государственного Бога официально принятым способом).

Представители гетто, как водится, ущемлены в правах. К примеру, им не разрешается появляться в определенных  секторах и принимать участие в некоторых разговорах. При виде таких гетто, я сразу вспомнил рассказы бабушки о жизни в еврейском гетто, о том,  как она носила желтую шестиконечную звезду Давида на кофте, чтобы все не евреи могли выказать ей свое презрение.

Но самое странное, что в таких гетто в Форумляндии живут и некоторые христиане, как например, Свидетели Иеговы. Их также не принимают за своих,  ругают и всячески отделяются от них. На что сами свидетели Иеговы, очевидно, в отместку, демонстративно отделяются от остальных, ругая всех остальных вместе взятых.

Вообще, насколько я мог заметить, весьма распространенное занятие форумлян при общении - это кого-либо ругать или осуждать. Как правило,  объектами осуждения становятся либо неверующие, либо представители других религий, которые проживают в гетто.

Особенно любят форумляне ругать и осуждать  мир, вернее, ту его часть, что находится за пределами Форумляндии. Дело в том, что между Форумляндией и остальным миром до сих пор существует железный занавес, несмотря на то, что в других странах подобный занавес давно уже снят, как  и открыта Берлинская стена. Из-за этого занавеса большинству форумлян просто неизвестно то, что в реальности происходит  по ту сторону, и они судят о  мире со слов своих пастырей. 

То и дело приходилось слышать, как форумляне цитируют друг другу фразу – «Весь мир лежит в грехе и во зле» - и пугают ею не только своих детей, но и друг друга. Бывшие форумляне, которые волею обстоятельств живут за пределами Форумляндии, считаются в ней ее врагами и им объявлена анафема (проклятие).

Вообще Форумляндия официально декларирует себя открытой демократической страной, желая, вероятно, хорошо выглядеть перед внешними странами, фактически являясь при этом страной с авторитарным режимом, который сами форумляне называют теократией (властью Бога).

Форумляне - большие патриоты и считают, что  их страна - самая лучшая из всех остальных, а они сами - достойнее всех остальных, умнее и благороднее, чем, вероятно, немало тешат свое самолюбие. /Конец части книги/.

Вернёмся к поставленной нами задаче: наш герой (неважно, кто именно, ведь на месте Саши мог оказаться любой) отправился на поиски Истины. Естественно, что в первую очередь он заглянет к тем, кто претендует на обладание ею, то есть в религиозное сообщество. И если наш герой неглуп, то довольно быстро он увидит все те странности и нелепости, которые описывает Саша. Он увидит глашатаев Истины во всей их красе. Он поймёт, что, хотя на словах они и проповедуют высокую мораль, на деле демонстрируют нечто совершенно иное. Во что же может поверить современный человек, столкнувшийся с этой печальной реальностью, о которой пару тысяч лет назад говорил Иисус Христос: «Они говорят, но не делают»? Да и нужны ли вообще все эти их проповеди, наставления и доктрины, если вместо любви и уважения к личности человека они порождают тупую ненависть (что мы увидим в дальнейшем)?

Саша Грайцер описывает достаточно банальный эпизод из жизненной  реальности – негативный опыт своего пребывания на форуме Jesuschrist. Но не он первый, и не он последний, с кем произошло подобное в истории религии. Да и форум Jesuschrist – далеко не единственный в своём роде, таких форумов множество. Да и не в форумах дело, а дело в людях, которые одинаковы: что на форумах, что в религиозных общинах или приходах.

Продолжение следует…