НАШИ ПРОЕКТЫ:

"Каруна: путь сострадания и любви"

"Микрокосм": духовно-образовательный проект

"Тайны мироздания": научно-популярный проект

"Записки еретика": религиозно-либеральный блог

"Внутри": творческий сайт Александра Грайцера

"Наука и религия": антифундаменталистский проект

"Мудрость": священные книги религий, этническая музыка

"Тебе принадлежит свобода": книга и музыкальный альбом Александра Грайцера с комментариями Елены Преображенской

Рассылка Елены Преображенской и Александра Грайцера

ЧЕЛОВЕК И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Выпуск 41/2009-03-26

Дорогие друзья!

Как вы знаете, сейчас мы постепенно совершаем преобразования на бывшем сайте «Путь в бесконечность», а ныне – «Каруна: путь сострадания и любви». В числе размещённых только что материалов содержится история прав человека. Материал состоит из нескольких разделов, которые представляют собою сокращённый вариант книги "Свобода. Равенство. Права человека" (Москва, 1997, издание подготовлено в рамках проекта «Демократия, свобода, права человека»).  Содержание этой книги показалось достаточно интересным, и я решила начать публикацию её материалов в нашей рассылке. По сравнению со статьями сайта я хочу добавить в публикации рассылки некоторые (но не все) хрестоматийные цитаты известных личностей, которые содержатся в этой книге, но не размещаются на сайте (в целях дать там относительно короткое, сжатое и  лаконичное изложение).  

Моё введение в материал на сайте звучит так:  «Тема сострадания неразрывно связана с проблемами прав человека. Неравенство, несправедливость и угнетение в обществе порождают страдания людей. Сострадание же подразумевает не только отказ от войны или ненависти, но и отказ от всех форм насилия, эксплуатации и дискриминации. Человечество постепенно идёт в направлении усвоения основополагающих норм прав человека. Ниже будет рассмотрена история развития концепции прав человек».

Хочу добавить к этому так же следующее. Проблема освящения прав человека чрезвычайно важна по нескольким причинам. Во-первых, в России интерес к правам человека в настоящее время в массах народа понижен. Люди охвачены «великодержавными» идеями и мечтаниями, что всегда чревато тоталитарными последствиями. Во-вторых, РПЦ, претендующая на роль нравственного воспитателя народа (хотя понятно, что на деле она не обладает моральным авторитетом), достаточно открыто (в частности, на Архиерейском Соборе) выступила против индивидуальных свобод и прав, пытаясь заменить их некими «интересами общества» и «коллективизмом».

В истории России уже воплощались подобные идейные принципы после революции 1917 года, плоды чего нам прекрасно известны. Коротко это – пренебрежение к живым человеком ради «общественного блага». В Германии подобный опыт был осуществлён несколько иначе – в виде фашизма, но суть совершенно та же: отрицание индивида в пользу государства.

Отрицая индивидуальные свободы и права личности в пользу некоего абстрактного «общества», клеймя «западный индивидуализм», РПЦ МП, по сути, предлагает путь, ведущий к тоталитаризму. Причины этого, впрочем, совершенно понятны: в России исторически вообще очень небольшой опыт либерализма, едва начавшего зарождаться перед революцией и уничтоженный начисто после неё. РПЦ же исторически была государственной религией, через призму которой осуществлялась цензура и преследование инакомыслия. Разумеется, среди православных и в царское время, и в советское, и в нынешнее были и остаются люди, придерживающиеся либеральных идей. Однако голос их заглушается массой религиозных фундаменталистов и в первую очередь иерархии.

Таким образом, вместо действительного духовно-нравственного воспитания РПЦ МП стремится попросту ограничить свободу людей, создать полицейский режим путём запретов. Сделать это, конечно, непросто в условиях светского государства, почему иерархия РПЦ прилагает всевозможные усилия к уменьшению его светскости и усилению клерикализации. Это – с одной стороны.

С другой стороны, в нашем обществе растёт недовольство со стороны антиклерникалов, многие из которых в силу невысокого культурного уровня смешивают политические интересы церкви с верой и религией как таковыми.  Исторические и нынешние грехи церкви как института кажутся для них достаточной причиной провозглашать, что «религия есть ложь, а потому зло» (как писал мне один читатель-атеист), что мораль не нуждается в религиозных обоснованиях, и что вообще религия несёт в себе нечто недоброе (например, разжигая нетерпимость и ненависть к инакомыслящим и инако-живущим).

Вместе с тем, развитие представлений о морали во все времена (за исключением периода государственного атеизма, который, впрочем, имел марксизм-ленинизм как некий аналог религии) было тесно связано с религиозными представлениями. Конечно, человек может быть нравственным и без религии (атеист может быть моральным и даже высокоморальным), но сами представления о добре и зле исторически неразрывно связаны с религией. И даже в том случае, когда некие моральные принципы (как, например, те же убеждения о свободе, равенстве и братстве всех людей, и те же принципы прав человека)  вырастали в антиклерикальной борьбе с религиозными институтами, они всё равно зрели на религиозной культурной почве, а не в вакууме.  Аморальность института церкви (например, её подавление свободы, борьба против инакомыслия, нетерпимость) не тождественна аморальности религии как таковой, ибо религия на самом деле содержит в себе тот потенциал, который породил то самое стремление к свободе и подлинным духовным идеалам (вначале в форме движений еретиков и схизматиков, а потом уже и антиклерикалов).

Поэтому нашей целью должна быть не борьба с религией как таковой, а очищение её от всяких загрязнений, которыми она покрывается в результате стремления её представителей (и особенно иерархов) к монополии и власти, а так же от тех недостатков, которые связаны с влиянием культуры далёкого прошлого (к примеру, буквализма в креационной трактовке сотворения, гомофобии, идеализации монархии, патриархального отказа от равенства мужчин и женщин и т.п.) Словом, мы должны стремиться очистить религию от всего того, за что ратуют фундаменталистские борцы за «истинную веру».  

И это – отнюдь не «утопия», как полагают атеистические антиклерикалы. Либеральные формы религии существуют и достаточно активно развиваются на Западе, где, в отличие от России, либерализм имел достаточно долгое историческое развитие и, соответственно, влияние на умы людей, в том числе и верующих.

Задача, которую я ставлю перед собой, - показать, что человек свободный не обязан превратиться в неверующего ради осуществления своей свободы. Он может мыслить и верить не так, как принято в официальной церкви, и когда таких людей становится достаточно много, позиция церкви так же реформируется. «Ничто не может отлучить меня от любви Божией» - сказал апостол Павел, когда религиозные власти (иудеи) и светские власти (римляне) хотели заставить его верить каждый по-ихнему.

Неважно, что думают правители или иерархи: важно то, что происходит в душе человека. Если он верит по-своему в своей совести, никто и ничто не в силах отнять у него эту веру, и никто и ничто не в силах отлучить его от любви Бога, которому он служит по-своему.  Я не думаю, что РПЦ способна серьёзно (и даже несерьёзно) реформироваться в обозримом будущем. Но я уверена в способности людей мыслить здраво, отказываясь от фундаменталистских предрассудков и догм. Проблема лишь в том, чтобы, разочаровавшись в церкви, они не отвергали религию и веру, а очищали её.

Возвращаясь к теме прав человека, я хочу особенно подчеркнуть связь постепенного развития представлений о них с религиозными идеями. Те, кто провозглашал принципы прав человека и боролся за них, в основной массе не были атеистами и связывали свои убеждения с исполнением воли «Высшего Существа», хотя историческая церковь не соглашалась (и во многом продолжает не соглашаться) с ними.

После этого вступления я приступаю к изложении материала. Эпиграф книги подчёркивает тот факт, что принципы прав человека связаны с главными общечеловеческими моральными принципами: «поступай с ближним так, как хотел бы, чтобы поступали с тобою, и не делай ему того, чего не желаешь себе», которые, в свою очередь, укоренены во всех религиозных традициях: 

БРАХМАНИЗМ: «Не делайте другим того, что было бы больно вам, если бы сделано было вам». Махабхарата

БУДДИЗМ: «Не причиняйте другим того, что самим кажется больно». Удана-Варга: 5, 18

ДАОСИЗМ: «Пусть удача вашего соседа станет для вас удачей, а потеря вашего соседа — для вас потерей». Тай Шанг Кан Йинг Пиэн

ЗОРОАСТРИЗМ: «Только тот по природе хорош, кто не делает другим ничего, что нехорошо для самого себя». Дадистан-и-диник, 94:5

ИСЛАМ: «Никто не является истинно верующим, пока не желает брату своему того же, чего желает себе». Сунна

ИУДАИЗМ: «Что ненавистно вам, не делайте ближнему своему». Талмуд, Шаббат, 31а

КОНФУЦИАНСТВО: «Не делайте другим того, чего не хотите, чтобы они делали вам». Аналекты, XV, 23

ХРИСТИАНСТВО: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Новый Завет. Евангелие от Матфея 7:12

История прав человека: античность и средневековье

Естественный закон

Античность и средневековье — предыстория идеи

Представления о человеческой свободе, достоинстве, личной независимости, общественной справедливости, из которых впоследствии выросла концепция прав человека, существовали, по-видимому, в течение всей истории человечества. Вероятно, люди размышляли о справедливости и свободе всегда. Следы подобных размышлений можно найти практически во всех великих религиозно-этических учениях древности. Конечно, чем более отдаленного прошлого мы коснемся, тем более непривычными, странными, противоречивыми покажутся нам взгляды древних на этот предмет.  

Европейская культура унаследовала «спор о свободе» от античности. Античные мыслители — софисты, киники, стоики — не просто провозглашали те или иные общественные нормы и ценности, но и старались обосновать (или опровергнуть) их с помощью доводов рассудка и чувства, опираясь на религиозные представления, или обходясь без них. Именно в античных полисах — городах-государствах Древней Греции — впервые прозвучали сами термины «политическая свобода», «равенство людей», «гражданские права». Именно там, в VI–IV вв. до н.э., философы начали напряженно и трагически осмыслять те противоречия, с которыми неминуемо сталкивается общество, стремящееся к самоосознанию и совершенствованию. К этим же вопросам снова и снова вынуждена будет возвращаться общественная мысль последующих веков и тысячелетий, вплоть до наших дней.

Афины: за и против

Одной из самых острых дискуссий античности стал спор между теми, кто отстаивал приоритет интересов коллектива (чаще всего речь шла о полисе, т.е. государстве в целом) над правами отдельного индивидуума, и сторонниками возникшей в рамках афинской демократии точки зрения на общественное устройство как на инструмент, существующий для достижения счастья, благоденствия и безопасности отдельных его граждан.  

С одной стороны, среди защитников индивидуальной гражданской свободы эллинов мы видим лидера демократов Перикла, историка Фукидида, драматургов Эсхила, Софокла и Еврипида.  

С другой стороны, крупнейший мыслитель античности Платон (и, отчасти, его ученик Аристотель) во многих работах настолько последовательно отстаивал ценность общественного неравенства и примат «общего блага» над личными интересами членов общества, что некоторые современные исследователи рассматривают его как «отца тоталитарных идеологий». Следует признать, однако, что в контексте афинской демократической традиции, еще сохранявшей силу в IV в. до н.э., «антиэгалитарная» и антидемократическая утопия Платона требовала от автора немалого интеллектуального мужества. 

Свобода, справедливость, общество

Именно в античной Элладе, с ее приверженностью к логическому анализу, впервые был поставлен вопрос о происхождении общественных ценностей — в том числе таких, как свобода и право. Уже тогда некоторые философы осознали, что между стремлением к личной свободе и общественной целесообразностью может возникнуть определенное противоречие — мысль, нестерпимая для гармонического сознания древних греков.  

Разными философскими школами это противоречие разрешалось по-разному. Одни (последователи Платона) требовали полного подчинения личности интересам общества. Другие (так называемые киники), наоборот, отрицали всякую ценность общественной жизни в сравнении с жизнью свободного человеческого духа. Третьи пытались примирить оба начала, пытаясь вывести их из общей основы — добродетели, или справедливости, или общего блага.  

Спорили и о том, как соотносятся между собой права, провозглашаемые как нравственный императив, и права, обеспеченные законом (позитивные, как сказали бы современные юристы). Эти споры неизбежно приводили к вопросу об источнике и природе права — является ли оно лишь выражением воли законодателя или же носит высший и безусловный характер. Последней точки зрения придерживались Аристотель и стоики, противопоставлявшие законам и обычаям различных полисов единый «естественный закон», не зависящий от человеческих желаний.  

Идее «естественного закона», трактуемого то как проявление природы человека и общества, то как выражение божественной воли, предстояло господствовать в умах почти два с половиной тысячелетия. 

Равенство

Из концепции «естественного закона» отнюдь не следовала автоматически необходимость свободы и равенства граждан. С равным успехом эта концепция могла обосновывать — и во все века обосновывала — «естественное» правовое неравенство людей (указывая на природу или Бога в качестве источника такого неравенства), «естественность» кастового общества.  

Разумеется, различия между типами общественных устройств древнегреческих государств и их соседей сами по себе должны были порождать дискуссии о преимуществах и недостатках гражданского равенства. Пафос эсхиловских «Персов», прославлявших эллинскую свободу, был понятен гражданам демократических Афин, победившим на поле боя величайшую деспотию Азии. Консервативная антиутопия Платона апеллировала и к упадку афинской демократии, и к опыту полумонархической и сословной Спарты — главного антагониста Афин внутри Эллады.  

Однако при всех различиях в общественном и политическом строе отдельных древнегреческих государств, при всей глубине пропасти, отделявшей эллинский мир от деспотий Востока, было и нечто общее между ними — институт рабства. Рабство было одной из основ античного общества, будь то монархия, олигархия, демократия или тирания. Хотя в известных эллинам царствах Востока рабство, возможно, играло меньшую роль в экономике, но зато дополнялось гражданским бесправием — все подданные Ахеменидов могли рассматриваться как рабы царя. Вопрос о равенстве или неравенстве мог быть актуальным лишь для свободных людей; сама свобода понималась первоначально лишь как антитеза рабскому состоянию (не говоря уже о том, что варваров, т.е. не эллинов, большинство греков заведомо не считало равными себе).  

Великим подвигом древнегреческой мысли, свидетельством ее необычайной смелости, было то, что в споре о равенстве и неравенстве она не ограничивала себя рамками существующей общественной реальности. Вопреки величайшему авторитету античности — Аристотелю, отдельные греческие (а впоследствии и римские) философы поставили под сомнение моральную обоснованность рабства — экономической основы своего мира. 

Примеры:

Бог создал всех людей свободными, и никто не является рабом по природе. (Алкидам)

...Ты не желаешь сносить своего брата, чьим прародителем является Зевс (равный Логосу, правящему космосом), кто рожден из того же семени, что и ты, и, как и ты, зачат свыше?.. Ты забыл, кто ты и кому ты даешь приказы? Твой род, твои братья по природе — все отпрыски Зевса.

— Но ведь я купил их, а не они купили меня?!

— Подумай, на что ты смотришь — в землю, в бездну, на те жалкие законы, которые телами созданы для тел, у тебя нет очей для закона божественного. (Эпиктет) 

Гражданские права

В Древнем Риме акцент переместился от политических и моральных теорий к практическим вопросам юриспруденции. Монументальный институт римского гражданского права не мог обеспечить подданным Империи политической свободы, да и не для этого он, вероятно, создавался. Но в области частной жизни разработанные юридические нормы гарантировали римским гражданам целый ряд привилегий. Некоторые из них довольно схожи с современными представлениями о правах личности.  

Яркий пример тому — два эпизода из «Деяний апостолов», в той их части, которая описывает миссионерские путешествия апостола Павла по восточным провинциям Империи. Эти эпизоды доносят до нас живой голос римского гражданина, успешно отстаивающего свои права. Споры между апостолом и городскими начальниками звучат удивительно современно; реплики Павла — не что иное, как обвинение в превышении полномочий, сформулированное настойчивым и грамотным правозащитником и адресованное представителям правоохранительных органов.  

Впрочем, понятие гражданских прав было достаточно развито уже в Афинах. Так, граждане пользовались личной неприкосновенностью (отчасти это распространялось и на рабов), свободой слова, политическими правами... 

От поздней античности до начала Нового времени

Время, когда на развалинах античного мира восторжествовали новые мировые религии, христианство и ислам, часто представляют как эпоху резкого упрощения общественного устройства, утраты многих культурных ценностей, падения интереса к человеческой личности, характерного для греко-римской цивилизации — словом, как эпоху Темных веков.  

Здесь не место для того, чтобы спорить с этой точкой зрения или соглашаться с нею. Отметим лишь, что обе великие религии (равно как иудаизм, конфуцианство, буддизм, которых мы вообще не касаемся в этой брошюре) с самого начала проявляют пристальное и напряженное внимание к нормам отношений между людьми. В качестве интеллектуальных и нравственных достижений этих религий, имеющих прямое отношение к нашей теме, можно назвать, например, разработанное христианскими богословами учение о свободе воли как следствии ответственности человека перед Богом, или прямые предписания ислама о политическом равенстве членов уммы (общины). Но ислам и христианство можно рассматривать и как полноправных преемников античной философии. Не случайно рассуждения о свободе, праве и справедливости, имевшие хождение в христианско-исламском мире в Средние века, базировались не только на соответствующем религиозном фундаменте, но в большой степени и на наследии античности (подробно изучавшемся и комментировавшемся и христианскими легистами, и мусульманскими законоведами).  

Народы, строившие свои государства на обломках Римской империи, опирались в первую очередь, конечно, не на римское право (хотя и оно играло определенную роль), а на собственное обычное право. По мере укрепления классического западноевропейского феодализма сложное сочетание правовых и социальных институтов, религиозных предписаний, философских концепций, превращалось в систему норм, подробно регулирующую поведение всех членов средневекового социума. Представление о свободе, справедливости, праве вовсе не было утрачено — оно лишь невероятно усложнилось. Возникли сложные иерархические системы взаимных прав и обязанностей, свои в каждом регионе. Политическую свободу эллинов и гражданское право римлян заменили многочисленные локальные «свободы» или «вольности», относящиеся к определенным группам населения (сословиям, профессиональным объединениям — цехам, этническим группам и т.п.) и к определенным городам или областям. В эпоху позднего феодализма эти права и свободы рассматривались скорее как привилегии, основанные на обычае или возникающие в результате политического компромисса.  

В определенном смысле люди приобрели более глубокие представления о свободе. В средневековой Европе эта идея потеряла, однако, свою целостность: универсальные концепции свободы перешли в область религиозных и философских представлений, политические — раздробились в разных отраслях общего права. В то же время идея равенства, также получившая мощную опору в религии и в Европе, и на Востоке, не раз становилась источником общественных потрясений. Соединение двух идей — свободы и равенства — в концепции прав человека оставалось делом будущего.  

Так называемое Средневековье — это целый мир, куда более сложный и многообразный, чем предшествовавшая ему античность и последовавшее за ним Новое время. 

Некоторые хрестоматийные цитаты (чего нет на сайте): 

Права, которые принадлежат всем людям, должны основываться не на афинском или спартанском законодательстве, а на божественном законе, моральном законе или естественном законе, т.е. восходить к источнику, первичному и высшему по отношению к законодательным уложениям того или иного общества. Говорим ли мы о «естественных правах», или употребляем более модное понятие «права человека», исходным представлением остается то, что люди обладают этими правами прежде и независимо от какого бы то ни было гражданского порядка. Предполагается, что такие права определяют границы допустимого в законодательстве. Они происходят от норм, по которым можно судить обыкновенные законы и определять их несоответствие правам человека...

 [Cтоическая теория естественного закона] постулирует целую систему законов, основанных на природе и распространяющихся на все разумные существа. (М.Бернет. Имели ли древние греки понятие о правах человека?)

Невозможно отыскать какой-либо иной принцип или какой-либо иной источник справедливости, кроме как данного нам самим Зевсом и Природой. Когда мы хотим что-либо сказать о добре или зле, то в качестве исходных точек любого нашего рассуждения всякий раз должны служить Бог и Природа. (Хрисипп)

Существует закон частный и закон общий. Частный закон устанавливается каждым сообществом для себя и распространяется на его членов. Он бывает как писаным, так и неписаным. Общим законом я называю закон естественный. Ведь действительно существует нечто, осознаваемое до некоторой степени каждым, какая-то справедливость и несправедливость по природе, общая даже для тех, кто не связан между собой сообществом или договором. Именно это имеет в виду Антигона, утверждая, что вполне согласно со справедливостью похоронить, вопреки запрещению, труп Полиника, так как это справедливо по природе... Речь идет о Законе для всех, имеющем силу на пространстве всего Широкоправящего эфира и бесконечного света (Аристотель. Риторика)

Еще в древности считали, что есть закон, отличающийся от законов земных правителей, закон высший и более могучий, нежели указы судей и царей. Одно из самых ранних и ярких воплощений этой идеи мы находим в трагедии Софокла «Антигона». Креон — царь Фив — приказывает, чтобы Полиника — изменника, убитого на поле брани, не хоронили, а оставили тело его на растерзание воронью и псам. Сестра Полиника, Антигона, восстает против этого приказа на том основании, что каждый человек, по ее мнению, имеет право быть похороненным. «И какое право имеет царь, — вопрошает она, — оторвать от меня брата моего?». Антигона хоронит брата, но за это ее арестовывают и приводят к Креону.

«Ты знаешь закон?» — спрашивает ее царь.

«Да», — отвечает она.

«Тогда зачем ты его нарушаешь?»

Антигона отвечает, что закон, который она нарушила, противоречит совести; он может быть законом государства, но он идет вразрез с законом справедливости. Антигона говорит, что царь, будучи простым смертным, не может отменить или преступить неотвратимые и неписанные законы Неба, ибо эти законы возникли не сегодня и не вчера, они бессмертны, и никому не дано знать источника их.

Не полагала, что твои всесильны так

Веленья, чтоб законы божьи устные —

Незыблемые все же — смертный мог попрать.

Ведь не отныне и не со вчера живут,

Когда ж явились — никому не ведомо.

Креон отвечает, что Полиник — изменник, и никакой правитель не может прощать изменников. Государство должно иметь законы и соблюдать их. Правителю следует подчиняться во всем, справедливо это или нет, иначе будет анархия. «А что, — вопрошает Креон, — может быть хуже анархии?».

Пьеса Софокла была бы значительно слабее, если бы аргументация Креона не была столь же логичной и сильной, как и доводы Антигоны... Древнегреческий драматург вскрывает глубокую и страшную трагедию, когда человек бросает вызов позитивному праву, обеспечивающему безопасность общества, когда он восстает против установившегося авторитета во имя совести или «неотвратимых неписаных законов Неба».

...Эмоционально реагировать на пьесу Софокла легко, но принятие или непринятие его доводов зависит от согласия с автором в том, что существует закон, превосходящий закон позитивный. Для Софокла и многочисленных поколений христиан, тоже веривших в существование закона, превосходящего закон человеческий, было нетрудно указать источник этого высшего закона — высшее существо, пребывающее на небесах. Но обязательно ли иметь концепцию божества для оправдания веры в существование естественного права?

...Концепция естественного закона, предвосхищенная Софоклом... была впервые выдвинута, наряду с концепцией естественных прав, стоиками эллинистической эпохи. Римские стоики, будучи скорее юристами, чем философами, придерживались того же мнения. Цицерон говорит: «Имеется истинный закон, праведный разум, согласный с природой; он неизменен и вечен».

Политическая теория средневекового христианства уделяла еще больше внимания естественному праву, которое понималось как неотъемлемая часть закона, данного Богом; и лишь после Ренессанса такие теоретики, как Гроций, Пуфендорф и Локк заговорили о естественном законе языком более современным. Это не означает, что Цицерон, св.Фома Аквинский и Локк понимали естественный закон совершенно одинаково. Можно сомневаться, например, что Цицерон и св.Фома представляли себе естественный закон как нечто, дающее право человеку поднимать мятеж, как считали древние греки или Джон Локк. Однако представление о естественном праве как всеобщем моральном законе, стоящем выше законов государственных, лежало в основе европейской политической мысли на протяжении более двух тысяч лет. И хотя в девятнадцатом веке оно вышло из моды, после Второй мировой войны к нему пришлось вернуться опять. В 1945 году, на Нюрнбергском процессе, естественное право послужило законным основанием некоторых пунктов обвинительного заключения против нацистских вождей. (М.Крэнстон. Права человека)

Истинный закон представляет собой то, что говорит правильно употребленный разум. Закон находится в согласии с природой, присутствует всюду и является вечным. Он приглашает к исполнению долга и в испуге шарахается от преступления и коварства. Ни волей сената, ни волей народа никто не может быть освобожден от обязанностей, возлагаемых на него законом. Он неизменен и не может утратить своей силы. Все народы во все времена будут подчиняться этому вечному закону.(Цицерон. О государстве)

Естественное право, которое раньше главным образом было предметом философских размышлений, благодаря Цицерону приобрело большое практическое значение для юриспруденции. Благодаря идентификации естественного разума (паturalis ratio) с истинным (т. е. правильным) законом, юристы получили вспомогательный инструмент огромного теоретического значения. (Э.Аннерс. История западноевропейского права)

Вся оригинальность и вся непреходящая ценность Августина для истории европейского сознания (и для нас) состоит в открытии уникальной, неповторимой человеческой личности; причем всюду она рассматривается в ее отношении к Абсолютной Личности Творца. Взгляд на мир сквозь призму этого отношения есть важнейшая специфика умонастроения Августина, а в значительной мере — и всей западной духовности. Именно поэтому теория личности есть кульминация всех построений Августина. ...

В конце 380-х — первой половине 390-х гг. Августин создал своеобразную моральную теодицею, идеи которой изложены в трактате «О свободном решении»: Бог не отвечает за мировое зло, единственным источником которого является злая воля; высшая справедливость воздает каждому по заслугам. На базе этих идей Августин строит рационалистическую этику долга, достаточно формальную и по многим параметрам сходную с этикой стоиков и Канта.

Чтобы мораль принципиально была возможна, порок и добродетель должны вменяться человеку. Но для этого действия человека должны быть свободны, т.е. независимы от внешней причинности (по идее, даже и от Божественной).

Моральная свобода есть реализация нравственного долга в следовании добру: человек должен стать тем, кем он может быть. Смысл добра задан нравственным законом, или Божественными заповедями.

В рамках этой теории идея о нравственном законе сама по себе является достаточным мотивом для исполнения долга. (А.Столяров. Аврелий Августин. Жизнь, учение и его судьбы)

Во времена позднего средневековья античное учение о естественном праве превратилось в метафизическое учение о праве. В схоластике того времени полагали, что имеются три источника права: jus positivum, jus naturale humanorum и jus divinum, представление о которых соответствовало различным направлениям античной мысли. Jus positivum было римским правом, jus naturale humanorum — эллинистической естественно-правовой идеей, a jus divinum voluntarium (право Божественной воли) — правом, полученным от Бога через откровение. Последний источник права стоял выше всех остальных. Человек должен был подчиняться непостижимой Божественной воле. Авторитетным представителем этого учения был Фома Аквинский...

Сущность естественного права (jus naturale) Фома Аквинский вывел, опираясь на здравый человеческий смысл. По его мнению, это естественное право является той основой, на которой покоятся все создаваемые людьми законы (Lex humana). Любой закон, который хоть немного отклоняется от здравого смысла, утрачивает свое значение как закон и становится проявлением насилия. Фома в данном случае полагал, что нарушение такого закона, утратившего поддержку естественного права и фактически ставшего проявлением насилия, ненаказуемо.

Так же как Аристотель, Фома Аквинский считал, что, согласно естественному праву, рабство вполне допустимо. Такая точка зрения роковым образом сказалась на будущих поколениях. Когда португальцы и испанцы в XV и XVI вв. завоевали Америку, они получили от Папы разрешение на введение рабства в странах Америки...

С эпохи реформации Лютера и Кальвина появляется новое теологическое объяснение, которое порывает с теоретической основой схоластического естественного права Позднего средневековья. Вместо него развивается тип естественного права, который мог быть охарактеризован как рационалистическое. Рационалистическое естественное право служило, наверное, сильнейшим источником вдохновения для развития европейского права после Corpus juris civilis — Свода римского гражданского права.

Рационалистическое естественное право, так же как и средневековое христианское и схоластическое естественное право, основывалось на идеологическом наследии античности. Когда, в конце концов, божественное откровение перестали принимать во внимание в качестве источника права, то вернулись снова к делению на jus positivum и jus naturale humanorum, что, однако, не следует расценивать как «секуляризацию». Гроций, Пуфендорф, Лейбниц и великие испанские юристы-рационалисты естественного права, как, например, Суарес и Виттория, были христианами, веровавшими в факт откровения. ... Часто цитируют известные слова Гроция из его труда «О праве войны и мира» (1625 г.), понимая их в значении слова «секуляризация»: «Естественное право существует, даже если Бога нет». Но продолжение звучит следующим образом: «Об этом нельзя говорить без крайней наглости». (Э.Аннерс. История европейского права)

Христианское начало безусловного достоинства человека и личности вместе с христианством рано или поздно должно было перейти и в мир гражданский... Для всех народов нового христианского мира — одна цель: безусловное признание достоинства человека, лица и всестороннее его развитие. Только все идут к ней разными путями, бесконечно разнообразными, как сама природа и исторические условия народов.

Германские племена, передовые дружины нового мира, выступили первые... Государства, ими основанные, — явление совершенно новое в истории. Они проникнуты личным началом, которое принесли с собой германцы. Всюду оно видно; везде оно на первом плане, главное, определяющее. Правда, в новооснованных государствах оно не имеет того возвышенного, безусловного значения, которое придало ему христианство.

... Но мало-помалу, под разнообразными формами, по-видимому, не имеющими между собою ничего общего или даже противоположными, воспитывается человек. Из области религии мысль о безусловном его достоинстве постепенно переходит в мир гражданский и начинает в нем осуществляться. Тогда чисто исторические определения, в которых сначала сознавала себя личность, как излишние и ненужные, падают и разрушаются, в разных государствах различно. Бесчисленные частные союзы заменяются в них одним общим союзом, которого цель — всестороннее развитие человека, воспитание и поддержание в нем нравственного достоинства. Эта цель еще недавно обозначилась. Достижение ее в будущем. Но мы видим уже начало. Совершение неминуемо. (К.Д.Кавелин. Взгляд на юридический быт древней России)

Сэр, каждому живому существу от природы дано то свойство, что жизнь его не подлежит вмешательству или посягательству со стороны, ибо каждый есть личность со своими качествами, своей собственностью, и всякая попытка покуситься на то, что составляет это «я», есть грубое насилие, есть оскорбление самих основ природы, и Закон справедливых отношений между людьми, между Вами и мною, единственно таков: никто не властен над моими правами и свободами, как и я ни над чьими; я представляю собой личность со своими свойствами, своей собственностью и заявляю свое «я» — не менее, но и не более того; я не должен преступать пределов данного мне и посягать на право другого человека, над которым я не властен. Ибо по самой природе людей и рождению их для всех них равно ценны собственность, свобода и независимость. Мы посланы в этот мир десницей Господней, и каждому от рождения даны свобода и право собственности (слова эти как бы начертаны в человеческих сердцах, дабы никогда не стереться), и на протяжении всей жизни все должны иметь возможность равно пользоваться своими правами и привилегиями... Из этого истока — или корня — берут начало все силы человека, все его возможности... И всякий по природе своей для себя и Правитель, и Пастырь, и Пророк, и никто другой не может взять такое право над ним иначе, как по его собственному свободному волеизъявлению. (Ричард Овертон. Стрела против всех тиранов. Англия, 1646 г.)

...Конечно, религиозное равенство душ само по себе еще не означало гражданского равенства. Но когда мыслители XVII века провозгласили естественную свободу человека, то из христианской традиции вместе с этой свободой родилось требование гражданского равенства. (В.Янков. К истории концепции прав человека)

Продолжение следует...

Новости блога "Записки еретика":

До следующих виртуальных встреч!

Будьте успешны и счастливы!

Вы можете оставлять свои комментарии или вопросы на Форум

Вы можете размещать свои собственные статьи, книги, стихи, прозу, фотографии любой тематики в разделе нашего сайта Творчество наших посетителей

Вы можете написать нам по ссылке:

Ведущие рассылки Елена Преображенская и Александр Грайцер