НАШИ ПРОЕКТЫ:

"Путь в бесконечность": религиозно-социальный проект

"Микрокосм": духовно-образовательный проект

"Тайны мироздания": научно-популярный проект

"Свободная мысль и милостивое сердце": религиозно-либеральный блог

"Внутри": творческий сайт Александра Грайцера

"Наука и религия": антифундаменталистский проект

"Бунтарь": философско-образовательный проект

"Мудрость": священные книги религий, этническая музыка

Рассылка Елены Преображенской и Александра Грайцера

ЧЕЛОВЕК И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Выпуск 13/2008-11-30

Дорогие друзья!

В пятницу 28 ноября начался православный Рождественский пост, а 30-го начинается пост у католиков, называемый Адвент (строго говоря, католический Адвент – это не пост в том смысле, что у католиков нет строгого требования воздержания от какой-либо пищи в это время, но это просто период подготовки к Рождеству). Вероятно, вам уже приходилось читать или слышать о том, что любой пост – это не просто аскетическая практика, но, прежде всего, время, когда необходимо задуматься о качестве своей духовной жизни и навести в ней порядок – прежде всего это порядок в своей собственной душе. Но тут мы опять сталкиваемся с проблемой: что же наиболее важно – соблюдение написанных где-то заповедей или стремление жить по совести, и, прежде всего, – восстановление добрых отношений с людьми? Как вы знаете, я твёрдо придерживаюсь второго, считая первое (написанные заповеди) требующим понимания в культурно-историческом контексте.

Для иллюстрации хочу рассказать случай, происшедший не далее как вчера: одна женщина написала на христианский форум просьбу молиться о ней, чтобы она смогла принять сына таким, каков он есть, и не перестать любить его, узнав о том, что он – гомосексуалист. Как и следовало ожидать, верующие тотчас начали давать ей советы, что она должна делать, дабы её сын изменился. Им было совершенно невдомёк обратить внимание на то, что женщина просит молиться не о сыне, а о ней. Вероятнее всего, что она уже имела какую-то информацию о гомосексуализме – о том, что гомосексуалами люди становятся не просто так, но есть определённые биологические и психологические причины. Верующие понять проблему этой женщины, которая ясна как «дважды два – четыре», что она чувствует: меняться должна она сама, а не сын, не смогли. Но что меня больше всего поразило – так это то, что ссылку на эту просьбу дали в ЖЖ, в одно из сообществ защиты прав гомосексуалистов, и там большинство её точно так же не поняло, осудив за то, что она ощутила, что может перестать любить своего сына.

Этот случай произвёл на меня сильное впечатление, так как я-то как раз прекрасно поняла нужду этой женщины найти силу любви, несмотря на все гомофобные в верующей среде стереотипы мышления. И я задумалась о том, насколько сильны бывают стереотипы мышления, когда мы оказываемся не в состоянии понимать человека: хотя мы и не знаем его, но в нашей голове уже заложена определённая схема о нём и его ситуации. В данном случае, если в умах верующих царит гомофобия (неприязнь к гомосексуальности), то в умах гомосексуалов в ответ на это царит теофобия (неприязнь к религии и вере). Но это – лишь один из многочисленных случаев отсутствия взаимопонимания из-за стереотипов мышления.

О той же проблеме стереотипного отношения к человеку на днях хорошо написал священник Яков Кротов в комментарии на притчу о милосердном самарянине (см. евангелие от Луки, 10, 25-37):

«Ненависть расширяет расстояние между собой и другим, заполняя это расстояние пустотой. Это пустота претензий, обид, лжи, зависти. Почему слушателям притчи о самарянине казалось естественным, что тот не должен помогать иудею, что он - "дальний"? Потому что пространство между самарянами и иудеями было заполнено лживыми историями: о том, что другой еретик, извращает твои святыни, самозванец, насильник и т.п. Причём, это ложь коллективизма, потому конкретный человек значения не имеет для лжи - глядя на другого, ненавидящий видит вражеский "народ". Самарянин, глядя на конкретного иудея, должен был видеть между собой и другим тысячи других иудеев, которые разрушали святыни самарян. Это ложное зрение, но как же оно распространено. "Горе вам, что имеет очи видеть и не видеть" - это вторая беда, а первая беда - что видим то, чего не существует. Глядят на цыгана - и видят толпу грязных цыганят, хотя данный цыган профессор музыки или протоиерей. Глядят на русского и видят свинство, пьянство и драку, хотя именно этот русский трезвый и тихий физик. Теоретически, нужно, чтобы тебя избили и ограбили, тогда ты перестанешь заполнять мир фикциями, тогда ты скажешь: "самарянин - мой ближний". Но ведь практически всё лучше: самарянина никто не избивал и не грабил, а он всё-таки смог увидеть в иудее ближнего. Это - чудо. Скажете, подумаешь, чудо: когда человек беспомощный и больной, он не воспринимается как опасность. Полноте: вспомните концлагеря двадцатого столетия. Они появились именно потому, что беспомощные, слабые, больные воспринимались как микробы, зараза, чума. Так что милосердие всё-таки чудо, и это не плохо, а хорошо; принудительное, обязательное милосердие лучше, чем ничего, а всё-таки рот дерёт.

"Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?" Иисус не отвечает на вопрос самарянина! Он задает Свой вопрос, прямо противоположный. Не "кто мой ближний" - а "кому я ближний". Притча не объясняет ведь, кому был ближним "попавшийся", а показывает, кто был ближним ему. Вопрос был поставлен, чтобы оправдаться; Иисус заменяет его вопросом, который дает возможность жить.

При всем психологическом различии горожанина и крестьянина, у первых тоже были свои и довольно четкие критерии различения "ближнего". Ограбленный человек был ближним именно для священника и левита - по крови и по вере. Самарянину он был далеким, и даже врагом. Притча о самарянине упраздняет статическое, паспортное, этнографическое понятие о "ближнем". С той минуты, когда Христос спросил: "Кто был ближний попавшемуся..." ближний - это всякий, к кому мы приблизились, преодолев расстояние, лень, равнодушие».

На фоне  этих мыслей мне вспоминается ситуация, когда группа верующих на христианском форуме «с пеной у рта» пыталась мне доказать, что когда Иисус в Евангелии даёт заповеди, речь идёт не об отношении к любому человеку, а лишь об отношении к «своим по вере», ибо только их можно называть «братьями». Если глубоко задуматься, то это страшно. Евангелие, оказывается, совершенно необязательно соблюдать по отношению к «чужим», то есть нехристианам и неверующим. Нетрудно догадаться, как из подобной логики рождается вражда.

Отец Яков Кротов, между прочим, даёт интересное пояснение по поводу учения апостола Павла. Он пишет: «Добро должно быть внутри, подобно крови. Поэтому апостол Павел так сражается с надеждой на добрые дела - ведь такая надежда подразумевает, что "добрые дела" - одно, а спасение - другое, жизнь - другое. На самом деле, добро и жизнь одно и то же, "делать добро" и "жить" одно и то же. Гордиться добрыми делам - всё равно, что вскрывать себе вены, чтобы полюбоваться собственной кровью».

Думаю, теперь имеет смысл сказать пару слов по поводу значения слов Павла: «человек оправдывается не делами, но верою только». Чтобы правильно понять их смысл, нам нужно, опять-таки, учесть культурно-исторический контекст.  Павел пишет:

«Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина! Напротив, слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, потом и Еллину! Ибо нет лицеприятия у Бога …ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую...

Вот, ты называешься Иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хвалишься Богом,  и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона, и уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: «не прелюбодействуй», прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников. Обрезание полезно, если исполняешь закон; а если ты преступник закона, то обрезание твое стало необрезанием. Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание? И необрезанный по природе, исполняющий закон, не осудит ли тебя, преступника закона при Писании и обрезании? Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похвала не от людей, но от Бога».

Обратите внимание на подчёркнутые мною слова. Из них явственно видно, что в контексте речь идёт не о противопоставлении веры во Христа и добрых дел, а о противопоставлении той религиозности, которая в глазах иудеев была «истинной верой» (праведные дела же при этом оказались чем-то несущественным) и отсутствия этой «истинной веры» у язычников (у которых, однако же, оказались праведные дела).

Во времена Павла речь идёт о двух категориях людей: «практикующими» верующими того времени были иудеи, а все прочие считались «язычниками», второсортными людьми. В ранней церкви принявшие Иисуса иудеи настаивали, что уверовавшие язычники так же должны стать иудеями, то есть обрезаться и соблюдать весь Моисеев Закон. Именно в этом контексте – в контексте противопоставления «истинно верующих» иудеев и «неверующих» или «нечистых» язычников (даже если они верят в Бога!), Павел пишет слова, что «во Христе нет ни иудея, ни язычника». Как правило, христиане думают, что речь идёт лишь о том, что все народы (национальности) равны. Но там далее сказано: «ни варвары, ни скифа, ни раба, ни свободного, ни мужеского пола, ни женского», то есть речь идёт об абсолютном равенстве всех людей перед Богом. Противопоставление «иудей – язычник», таким образом, в культурно-историческом контексте – это не противопоставление национальностей, а противопоставление религий (язычник может быть любой национальности, но отличается от иудея отсутствием «истинной религии»).

Иначе говоря, Павел утверждает: «ты называешь себя «истинно верующим» и хвалишься своей принадлежностью к «истинной религии/церкви», но не хвались этим, потому что не тот «истинно верующий», кто таков по принадлежности к религиозному сообществу, а тот, кто внутренне воспринял сущность Божественного Слова, о чём свидетельствуют его жизнь и дела». Речь идёт не о противопоставлении веры и праведных дел, которые, якобы, не имеют значения перед Богом, как иной раз учат христиане, а о противопоставлении религиозной гордыни и скромной (или смиренной, выражаясь языком церковным) простоты, когда добрые дела настолько естественны и сами собою разумеющиеся, что человек их и не замечает, не считает чем-то особенным, а потому не ставит себе в заслугу. «Мы рабы ничего не стоящие, - говорит об этом Иисус в одной из притч, - потому что сделали то, что должны были сделать».

В наше время протипопоставляются уже не иудеи и язычники, а «воцерковлённые» или «практикующие» христиане и «мир», христианство и другие религии, вообще просто верующие и атеисты, или, как в приведённом мною случае, гетегосексуалы и гомосексуалы, и между ними идёт вражда. Эта вражды существует именно тогда, когда мы не видим в ближнем своего брата, а видим врага, пусть даже «идеологического», и оправдываем эту вражду различными религиозными причинами, вплоть до использования библейских слов себе в оправдание. Но вражда утихает, когда мы видим в ближнем не «истинно верующего» или «еретика», не  «детей Бога» или «детей дьявола», не «праведника» или «грешника», а своего брата – просто ЧЕЛОВЕКА. Не спроста же Иисус называет себя «Сыном Человеческим», то есть БРАТОМ людей, всех людей.

Потому что нет не только иудея и язычника, но нет «праведных» и «грешных» (в каждом человеке есть и доброе, и злое, которые проявляются в разных ситуациях – то одно, то другое), нет «верующих» и «неверующих» (верующий подчас за веру принимает религиозность, а неверующий по делам может быть так называемым «анонимным христианином», как говорят некоторые богословы). А уж если говорить про сексуальную ориентацию, то наука подводит к тому, что нет гомосексуалов и гетеросексуалов, а есть сложный комплекс сексуальности человека, в которой присутствует и то, и другое.

Иисус устраняет все противоречия не путём загона всех в одну религию и церковь, но путём перемены мышления, перемены сердца, искоренения тех стереотипов, которые разделяют людей и сеют враждебность между ними. Иными словами, менять надо не религию и не отношение к ней, а себя самих и отношение к людям.

Вот об этом, друзья, я и предлагаю вам подумать: как верующим, так и атеистам, как христианам, так и людям других исповеданий, как гетеросексуалов, так и гомо, во время так называемого Рождественского Поста. Хотя, конечно, знаю, сколько бурных возмущений вызовет у фундаменталистов моя статья. Но здравый смысл и разумное размышление над значением библейских строк и применение их в наше историческое время дороже мне , чем попугайское, но бездумное цитирование.

А сейчас мы продолжаем публикацию книги Александра Грайцера «Тебе принадлежит свобода»:

Что нужно знать человеку, который собирается приступить к обличению? Прежде всего, то, что судить нужно грех, а не человека, совершающего его. Обличаемый же должен знать, чувствовать, понимать, что тот, кто его обличает, желает ему добра, он за него, а не против. Бывает, что обличения не прини­маются только потому, что обличаемый думает, что "под него копают", стремят­ся  унизить, уязвить, обидеть лично его. Каждый человек согрешает, а значит и заслуживает обличения. Поэтому нужно понимать, что обличение является ак­том милости и любви, исправляющим человека и таким образом предот­вращающим его от наказания Божьего. Если вас не обличают, то, скорее всего, вас не любят по настоящему или не умеют любить так, как должно. Если, к при­меру, человек нуждается в материальной помощи и ему ее оказывают, то он воспринимает это как проявление любви к себе. Но если человек нуждается в обличении и его обличают, почему же он часто воспринимает это не как проявле­ние любви, а наоборот? Такое может произойти как по вине обличающего, не сумевшего найти правильный подход, так и по вине обличаемого,  неадекватно воспринявшего обличение. Дело в том, что при обличении  задевается гордость человека, страдает его самолюбие и уязвленные амбиции. Люди не всегда чувствуют и видят грань, отделяющую достоинство от гордости, суть дела от незначительных обстоятельств.  Обличать грех  нужно не заде­вая  достоинства человека, а наоборот, утверждая это достоинство в нем, не мешая доброму делу, а помогая. Сложно обличать гордого, амбици­озного человека. Учитывая возможное уязвление, желательно максимально уменьшить его. Писание советует нам обличать человека один на один (Матф. 18,15). И лишь в случае, когда обличение не принимается, брать свидетелей, а после этого, если присутствие и свидетельство нескольких человек не помогло, обличать уже в присутствии всего собрания (церкви). Общественное мнение - очень сильное средство воздействия и его, как сильнодействующее лекарство, нужно приме­нять лишь в крайнем случае. При обличении существуют и свои табу (запреты). Обличающий не имеет права уязвлять свободную волю человека, навя­зывать ему свои требования и заставлять его (принуждать) к каким-либо действиям.  Библия однозначно осуждает господство человека над человеком (верующему дана лишь власть над нечистыми духами, а не над свободной волей человека). Обличающий должен высказать обличе­ние, он может применить к обличаемому определенные меры воздействия и вос­питания, но там, где переступается граница свободной воли человека, начи­наются манипуляция, волшебство, гипнотическое воздействие, подавление чело­века страхом, насилие, запугивание. Так человека ломают, а не исправляют. Даже если приходится иметь дело с безвольным человеком, которого нужно взять на поруки и некоторое время, что называется, "вести", "нести", то нуж­но помочь ему укрепить волю, чтобы он как можно скорее стал самостоятель­ным и мог бы позаботится о себе сам.

Отдельно нужно рассмотреть случай, когда человек стремится обличать дру­гих, но не видит своих собственных грехов. Это “болезнь духовного зре­ния”, когда человек все видит в черном, негативном свете и зани­мается очернительством. Причиной этому может быть  незалеченная душевная травма, обида или непрощение, либо духовная близорукость, незре­лость, непонимание сути и задач обличения или стремление выделится самому за счет унижения и очернения других. Это, конечно же, является обыкновен­ной гордыней или высокомерием.

Лучше всего обличения “срабатывают”, когда между людьми уже установлены отношения доверия и открытости, взаимопонимания и честности. Однако, суще­ствует опасность, когда между близкими людьми может воз­никнуть взаимозависимость и боязнь нарушения уже установленно­го равновесия. При этом нужно помнить, что истина, высказанная с любовью, очистит ваши отношения, освободит их от каких-то негативных последствий  и при­несет вам  еще большую крепость в отношениях и радость общения. Не бывает крепче единства, чем единство в Истине, в Боге, во взаимоуважении и доверии, основанном на правде. Не может быть счастливого единства, если пренебрегаются права и интересы какой-либо стороны. Часто бывает, что отношения строятся на терпении одной из сторон (к примеру, жена терпит мужа, считая, что толь­ко своим терпением она может спасти семью). Но если терпящая сторона не сумела утвердить свое достоинство и свои права, то такие отношения основаны не на взаимной любви, а на корысти и одностороннем преимуществе и не являются истинными, справедливыми. Конечно, верующая жена   может   спасти   своего   мужа   своим   терпением,  но при этом она должна утверждать правильные взаимоотношения, а не мирит­ся с неправильными. Терпение вовсе не означает пассивное принятие зла и неправды и соглашение с ними. Терпение, к которому верующих призывает Биб­лия, означает сдерживание физических и душевных средств борьбы и протеста за счет активизации духовных средств: молитвы, духовной стойкости, веры, мудрости, всепобеждающей любви. Обличения призваны к тому, чтобы вскрыть всякую неправду и несправедливость в отношениях, выявляя  их как грех, который необходимо исправить.

Сложнее всего обличать, когда обличаемая сторона крепко держится заблу­ждения, в котором ее  обличают. В этом случае имеют место духовные или душевные твердыни, которые предварительно нужно разрушать с помощью духов­ных средств (поста и молитвы). Такие заблуждения могут длительное время держать человека в своем плену. Прибегать к обличению без молитвы, разру­шающей вражеские твердыни, в данном случае неэффективно.

Практически невозможно производить обличения в закрытых общинах (“духов­ных городах”), в которых существуют свои порядки, запрещающие какие бы то ни было формы обличения и критику руководства, где  отсутствует свобода и искажены (извращены) взаимоотношения между людьми (имеется в виду круговая пору­ка, тоталитарный контроль и диктат руководства, основанный на страхе и унижении личности). Но и в этом случае верующие люди могут вести борьбу, поскольку Библия утверждает, что с Господом можно преодолеть любые прег­рады. Однако, нам важно отметить, что пренебрежение обличением, отказ от него, неприменение его, непонимание его роли как раз и приводит к образова­нию твердынь беззакония. Если болезнь не продиагностировать и не лечить, если ее запустить, это может привести к самым тяжелым последствиям, в том числе и со смертельным исходом. Поэтому нельзя игнорировать обличения. Это может слишком дорого стоить. Конечно, это не означает, что всякое обличение нуж­но принимать, то есть,  не всякому обличению можно доверять. Это означает, что ко всякому обличению нужно отнестись внимательно, испытать и проверить его. Прежде чем прибегнуть к обличению и обличающему и обличаемому нужно убедится в его истинности путем размышлений над ним, при помощи консультаций и молитв.

Обличения приравниваются к пророческому слову, над которым Библия рекомен­дует размышлять (I Коринф. 14,29).

Размышления необходимы для того, чтобы, во-первых, выявить мотивы (намере­ния) обличающего: движет ли им действительная любовь, либо какие-то иные факторы и силы. Во-вторых, посредством размышления и соотнесения обличения с Божьими требованиями выясняется истинность самих обличении. Можно обличать и принимать обличения, когда очевидны их истинность и чистота моти­вов. Обличающий должен позаботится и о форме обличения, то есть о том, как, каким способом, где и когда лучше всего применить обличение, чтобы оно было максимально воспринято обличаемым(и). Сам обличающий должен проверить чистоту и истинность своих намерений - ищет ли он своей выгоды или же выполняет требования истины, утверждая при этом правду Бога.

До следующих виртуальных встреч!

Будьте успешны и счастливы!

Вы можете оставлять свои комментарии или вопросы на Форум

Вы можете размещать свои собственные статьи, книги, стихи, прозу, фотографии любой тематики в разделе нашего сайта Творчество наших посетителей

Вы можете написать нам по ссылке:

Ведущие рассылки Елена Преображенская и Александр Грайцер