Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Разрешение конфликтов

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 573 RSS
←   Декабрь 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 09-08-2006

Автор
Антон Коновалов

Статистика

573 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Разрешение конфликтов Альтернатива Насилию.


Я вернулся из города Урай, где с коллегами проводил тренинг по Школьным службам примирения, направленный на обучение подростков разрешению конфликтов через медиацию и примирение. Урай – небольшой, но современный город в Ханте-Мансийском автономном округе - Югра, запомнилась мне бесконечными болотами вокруг города, огромными факелами (как в них жгут попутный газ видно даже с самолета) и красивыми небольшими городскими домами. Пожалуй, это получился один из самых сильных семинаров по Службам примирения. С педагогами и учениками мы говорили не столько о конфликтах, сколько о криминальных ситуациях с несовершеннолетними, которые еще не передаются в суд, но актуальны для школы (кражи мобильных телефонов, вымогательство денег, порча личного и школьного имущества, побои и пр.).

Я уже писал, что в школе, где людей объединяют не интересы, а только год рождения и место проживания, складывается потенциально конфликтная ситуация. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что для большинства подростков в школе самым главным является не учебный процесс, а завоевание высокого социального статуса. И в этом котле, где взаимодействуют разные культуры, системы воспитания, экономические, политические и прочие отношения, через конфликты и противоречия формируется личность подростков. Давайте же, наконец, признаем ценность конфликта и важность решения конфликта (а не его подавления). Управление конфликтами должно стать частью мастерства педагога.

Что же происходит в школе? Мы попросили участников семинара (три группы взрослых и три - учащихся) разыграть, как решаются конфликты в школе взрослыми и как детьми. Перед нами прошла вереница разных ситуаций, которые свелись к следующему: в попытках решить конфликт взрослые и подростки двигаются по кругу.

  • Круг реакции взрослых: обращение в администрацию – передача дела социальному педагогу – вызов родителей с целью воздействия на подростка – опять административное решение (наказание, перевод в другой класс, обращение в КДН и пр.). Цель круга - «замять конфликт», чтобы он не вышел на вышестоящие органы.
  • Круг реакции детей: драка – манипуляция взрослыми с целью выгораживания себя – собирание «команды поддержки» среди одноклассников каждой стороной, что поляризует класс, и в результате происходит резкая эскалация конфликта (уже «стенка на стенку») – опять драка. Цель этого круга - выстраивание социальных статусов и сброс негативных эмоций.
  • Некоторые конфликты, которые не попадают в эти круги, но и не находят своего решения, могут тянуться годами в скрытом состоянии, оказывая негативное влияние на самочувствие, психическое состояние а в целом и на характер ребенка.

Вопрос ко взрослым: почему решением конфликта занимаются все кто угодно кроме САМИХ УЧАСТНИКОВ КОНФЛИКТА, навязывая свое решение и обидчику и жертве? Не это ли мешает реальному решению ситуации (с принесением искренних извинений, исправлением ситуации, возмещением ущерба, избавлением от негативных эмоций и пр.)?

Вопрос подросткам: почему, пытаясь решить конфликт самостоятельно, вы опираетесь на насилие, а когда своих сил не хватает, призываете силу со стороны, втягивая в конфликт друзей, родителей и одноклассников?

 Наша версия ответа на этот вопрос состоит в том, что и взрослые и дети (да и все наше общество) пропитано насилием, поскольку опирается на принцип НАКАЗАНИЯ.

На тренинге мы попросили группу разделится на тех, кто считает, что нашей реакцией на правонарушение должно быть наказание, и тех, кто считает, что мы должны использовать иные методы. В группе, поддерживающей идею наказания, оказались 80% участников, включая всех детей. (Это, к слову, еще один аргумент против «детских судов» в школе, когда подростки выносят решение за других, поскольку есть опасение, что в них у юных «судей» будут реализовываться карательные шаблоны поведения).

«Зачем вам нужно наказание?», – спросили мы их.

«Наказание нужно, чтобы человек исправился, стал ответственнее, почувствовал переживания жертвы, наказание изолирует человека от общества, чтобы он больше ничего не совершил, и чтобы другие так не поступали», – был ответ[1]. Посмотрите на этот ответ, вы не замечаете некоторой неувязочки?

На вопрос «Что такое наказание?» (а не для чего оно применяется) группа ответить затруднилась. Ответ дает, например, известный криминолог Нильс Кристи, говоря: «Наказание – это ответное причинение боли». Мы вытесняем этот факт из сознания и говорим не «давайте сделаем обидчику также больно», а прячемся за оборотами языка: «нарушитель должен понести ответственность» (что ответственность можно только самому на себя принять, мы как-то опускаем). Но как только перестанем прятаться и назовем вещи своими именами, мы встанем перед той самой неувязкой: как может боль повысить осознание, развить ответственность, принять переживания жертвы, искренне раскаяться и искать пути к исправлению? «Что не вошло через голову – должно войти через зад!» (так говорили перед поркой розгами лет 300 назад) – так что ли? Или же наказание наоборот вызовет самооправдание, защитную реакцию, оправдание насилия и толкнет наказанного и отверженного подростка в сообщество таких же отверженных?

Подростковые «стрелки» – тоже форма жесткого наказания «провинившегося» (поэтому там часто не соблюдаются Законы Чести: «одни на один», «лежачего не бьют», «до первой крови» и т.п. – чего с виноватым церемониться?). Признает ли избитый свою ошибку или затаит зло, будет мстить обидчикам или просто тем, кто слабее?

«А как же нам обойтись без наказания?», – спросите вы. Так вот: помимо карательной модели реагирования (которая ставит во главу угла наказание) существуют еще две: модель социальных услуг и восстановительная модель.

Модель социальных услуг исходит из того, что несовершеннолетний если и совершает правонарушение, то это потому, что взрослые за ним недосмотрели, недолюбили, не сформировали у него определенные нормы и так далее. Поэтому задача общества - через специалистов (социальных педагогов, психологов) оказать ему социальные услуги по научению социально-приемлемому поведению, навыкам взаимодействия и пр. В этой модели получают свое развитие тренинги личностного роста, психотерапевтические группы, обучения навыкам, патронаж подростков со стороны специалистов и так далее. Это важный шаг общества вперед, но в нем как-то теряется факт совершения правонарушения, причинения вреда жертве. Подросток кого-то ограбил, избил, а психолог говорит: «Да, трудное у тебя детство, не хочешь ли ты сходить на психологический тренинг, заняться борьбой и бесплатно съездить в лагерь для трудных подростков?». Получается, что от приоритета наказания начинается смещение к безнаказанности, и это вроде бы не то, к чему мы стремимся (подробнее смотри у Гордона Бейзмора «Три парадигмы ювенальной юстиции» на http://sprc.ru/library.html#jj ). В этой точке хорошо бы взглянуть на работу социальных педагогов и психологов в вашей школе: на какой модели они строят свою деятельность, когда к ним приводят обидчика?

Восстановительная модель фокусируется на ответственности обидчика, но не только перед законом, но и в первую очередь перед потерпевшим. А главное, ДОГОВОРИТЬСЯ, КАК БУДЕТ РЕШЕНА СИТУАЦИЯ, ОНИ ДОЛЖНЫ САМИ в ходе переговоров. Этот подход основан на вере, что внутри люди понимают, в чем они правы, в чем неправы, и что такое справедливость (нам близки идеи гуманистической психологии). И в спокойном состоянии, без угрозы насилия со стороны взрослых или сверстников, люди (и подростки) смогут сами найти выход из создавшейся конфликтной ситуации.

Но, поскольку тандем наказания-самооправдания отпечатался на них в течение жизни, то сторонам конфликта нужна поддержка в виде посредника в переговорах (медиатора), который предварительно встретится с каждым и поможет по-другому взглянуть на решение ситуации, раскроет суть восстановительного способа. Большое внимание медиатор уделяет избавлению сторон от негативных чувств (ненависти, злобы, обиды) и других последствий конфликта. На примирительной встрече обсуждаются вопросы о возмещении ущерба самим обидчиком и о предотвращении совершения подобных правонарушений в будущем.

Я подчеркну, что не против карательного подхода или социальных услуг. Я за то, чтобы у ВСЕХ желающих была альтернатива, то есть возможность сначала воспользоваться ВОССТАНОВИТЕЛЬНЫМ подходом в максимальном количестве случаев. А уже при невозможности (нежелании) решить ситуацию «за круглым столом» – использовались остальные подходы. Поэтому мы встречаемся с обидчиками и с их жертвами и предлагаем им участвовать в примирительной встрече. Разумеется, совместная встреча проводится только при добровольном согласии всех участников. А если кто-то из сторон отказался от участия, или на встрече согласия не было достигнуто, то дело пойдет своим обычным путем: мы уважаем выбор сторон решать свой конфликт любым законным способом.

 

Подводя резюме: нашей миссией (или одной из них) можно считать смену в обществе карательных тенденций, опирающихся на насилие и наказание, на восстановительные, опирающиеся на сотрудничество, диалог и ответственность (в смысле восстановления разрушенного).


[1] На  семинаре в Перми на тот же вопрос группа «за наказание» ответила, что хочет  наказанием сформировать у обидчика совесть, ответственность, самоконтроль, уважение к пострадавшим и правам человека, осознание будущего. Интересно, что и  группа «против наказания»  заявила, что тоже согласна с этими целями.  Мне тоже они кажутся в целом правильными. Вопрос только:  разве наказание этого достигает? Разве из колонии выходят добрые и ответственные подростки? А мы, если, например, начальник сократит зарплату вдвое за какой-то проступок, разве начинаем стыдиться и развивать самоконтроль? Или будут другие чувства?
В избранное