Таджикско-афганская граница. Фото с сайта Sputniknews-uz.com

Инцидент произошел на участке между 3-й и 4-й заставами. Жители Фархорского района, ехавшие на автомашине «Нива», столкнулись на дороге с людьми, которые были вооружены автоматами и гранатометом. Те открыли огонь, в результате два человека были убиты, еще один ранен. Известны имена погибших — Амирхон Саидов и Давлат Сангаков — и пострадавшего — Сафархон Рахмонов. Все они, как сообщается, работали лесничими.

Мотивы нападения пока неизвестны. Местные власти не исключают спланированной террористической атаки.

Источники сообщают, что над Фархорским районом замечены военные вертолеты. Туда прибыли председатель Госкомитета национальной безопасности Саймумин Ятимов и его заместитель Мансурджон Умаров.

Информацию подтверждает Радио «Озоди», ссылаясь на источник в силовых структурах района. По его словам, нападение «произошло с афганской стороны».

Фархорский район граничит с районом Даркад провинции Тахор на севере Афганистана. В регионе сильно влияние талибов. Недавно они захватили КПП «Ойхоним», убив более десяти пограничников. Позднее власти вернули его под свой контроль.

Халил Асир, пресс-секретарь полиции в провинции Тахор, заявил, что пока не знает, кто организовал нападение на жителей Таджикистана. Однако он подтвердил, что близлежащая афганская территория находится под контролем талибов.

Гюрза. Фото с сайта Zveri.guru

В Таджикистане при НИИ Академии наук вновь заработал серпентарий, где местные ученые возобновили добычу змеиного яда. Это специфическое сырье, стоимость которого намного превышает стоимость драгоценных металлов, годится не только на продажу, но необходимо и самой республике. В Таджикистане встреча с ядовитой змеей — не редкость, поэтому запас сыворотки, тем более в регионах, никогда не помешает. Помимо этого, яд все чаще используется в фармакологии, в частности при изготовлении различных мазей. Но эта отрасль в республике, увы, не преуспевает.

Отлов змей в коммерческих целях в Таджикистане начался еще в 1930-е годы, когда в республике была запущена широкомасштабная кампания по освоению новых земель в Вахшской долине, в Мирзачульской и Дилварзинских степях. В первой Красной книге Таджикской ССР, изданной в Душанбе в 1988 году, рассказывается, что в 1930-1935 годах на пустынных участках Средней Азии, в том числе и в Таджикистане, отделение «Союзкож» начало заготавливать шкурки пресмыкающихся, в том числе варанов, полозов и ядовитых змей. При этом серого варана, водяного ужа, восточного удавчика, поперечнополосатого и узорчатого полозов, стрелу-змею, кобру, гюрзу и песчаную эфу промышляли для отправки на экспорт. Как указывали авторы Красной книги, это сильно повлияло на численность и распространение теперь уже редких и исчезающих видов ящериц и змей.

Тем не менее, улов и продажа ядовитых змей продолжались вплоть до конца 1960-х годов. Уже тогда было зафиксировано резкое уменьшение их поголовья, что, в свою очередь, вызвало общий природный дисбаланс в регионе. Это стало причиной того, что 12 апреля 1968 года было принято постановление Совета министров Таджикистана за номером 182-Р, которое запрещало отлов и уничтожение ядовитых змей. Как следствие, были сделаны первые шаги по защите и восстановлению поголовья этих животных, а также по извлечению их яда для развития фармакологической промышленности.

Ядовитый продукт – на экспорт

В 1980-х годах в Таджикистане ежегодно получали более двух килограммов сухого змеиного яда, шедшего в основном на изготовление сыворотки и прочих нужд фармакологии. В те времена, один грамм сухого яда гюрзы стоил 210 рублей (хорошая советская зарплата по московским меркам), кобры – 160 рублей, а яд степной змеи, чаще встречающейся в Узбекистане, оценивался в фантастическую сумму в 2190 рублей за один грамм.

Гюрза. Фото предоставлено Лоиком Набиевым

Несмотря на явные возможные выгоды от змеиной индустрии, в независимом Таджикистане интерес к ней возник совсем недавно. Оно и понятно - в годы войны было не до наукоемких производств, которые после развала Союза быстро пришли в полнейший упадок.

Первый шаг в указанном направлении был сделан не учеными-зоологами, а фармацевтами. В апреле 2013 года в Кушониёнском районе (бывший Бохтарский район) Хатлонской области начало свою деятельность ЗАО «Мину Фарм», которое специализировалось на добыче змеиного яда из среднеазиатской кобры и гюрзы. Тогда сообщалось, что на предприятии содержится более ста змей, и руководство планирует увеличить их количество в будущем. Оборудование для серпентария было привезено из Европы, а сотрудники проходили соответствующую стажировку в Индии.

По данным администрации Хатлонской области, в настоящее время Кушониёнский серпентарий продолжает свою деятельность, а полученный продукт экспортируется за рубеж как сырье для фармацевтических фирм. Источники сообщают, что змеиный яд таджикистанского предприятия поставляется в некоторые страны Европы и Юго-Восточной Азии. Если верить местным СМИ, фирма ежегодно получает от своих «питомцев» до 300 граммов змеиного яда. Надо отметить, что, судя по всему, это чисто производственное предприятие, во всяком случае, научная деятельность там не ведется, как и не ведется работа по восстановлению численности ядовитых змей и воссозданием их постоянного ареала обитания в дикой природе.

Русские уехали, стало не до змей

Директор Института зоологии и паразитологии Академии наук (АН) Таджикистана, кандидат биологических наук Файзали Хакимов сообщил «Фергане», что в начале прошлого года их научное учреждение с рабочим визитом посетил президент АН Фарход Рахими.

Познакомившись с интеллектуальным и материально-техническим потенциалом института, руководство Академии пришло к единому мнению: необходимо возобновить при НИИ деятельность серпентария, работа которого была приостановлена более тридцати лет тому назад.

– Раньше работой в серпентарии были заняты русские ученые. Однако после распада Советского Союза они один за другим стали покидать Таджикистан. Несколько позже началась гражданская война, и мало кто уже думал о развитии науки. Более того, не было местных специалистов, которые могли бы заниматься содержанием и выращиванием ядовитых змей, а также извлекать из них дорогостоящий яд, – говорит Файзали Хакимов.

Файзали Хакимов. Фото «Ферганы»

Чтобы наладить работу серпентария, администрация института получила лицензию от Комитета по охране окружающей среды при правительстве Таджикистана. После этого начали привлекать специалистов, которые занялись работой по реконструкции серпентария, созданию среды, похожей на природную, и других условий для содержания и кормления змей, а также добычи из них конечного продукта – яда. Специалисты по отлову заполнили серпентарий двумя видами ядовитых змей, а именно — среднеазиатской коброй и гюрзой, в количестве 5 и 37 особей соответственно.

Лягушек не трогаем

– Цель существования нашего серпентария состоит, прежде всего, в увеличении количества особей, а также в восстановлении численности змей в их природных ареалах, – говорит Файзали Хакимов. – Кроме того, мы изучаем, как состав корма для этих двух видов змей влияет на свойств их яда. Сегодня в их рацион входят грызуны, в частности, мыши, а также птицы. Наши исследования показывают, что в качестве источника питания змеи больше интересуются птицами, чем грызунами.

– То есть вы кормите змей птицами?

– Сейчас есть много птицеводческих ферм, которые занимаются выращиванием перепелов и домашних кур. Мы заключаем с этими фермами соответствующий контракт о поставке цыплят и перепелов. Такое сотрудничество, прежде всего, выгодно нашим партнерам по работе: ведь они часто просто выбрасывают погибших цыплят. Змей можно также кормить лягушками. Однако лягушки являются своего рода санитарами природы, так что их мы не трогаем. Ведь нерациональное их использование может обернуться риском исчезновения лягушек в естественной природе, а мы не должны нарушать биобаланс.

– А как вы получаете яд?

– Дойку змей проводят специалисты. Яд извлекается в чашки Петри и помещается в ампулы. Затем начинается процесс определения биохимического состава полученного яда. В этом вопросе у нас налажена совместная работа с китайскими и белорусскими учеными. В настоящее время один грамм яда кобры и гюрзы намного дороже золота и оценивается в одну тысячу евро. Конечно, полученный нами змеиный яд должен идти на экспорт. Но мы считаем, что он должен использоваться и в отечественной медицине.

Сотрудники серпентария. Фото предоставлено Лоиком Набиевым

– Каковы, на ваш взгляд, перспективы использования ядов в отечественной фармакологии?

– Применение змеиного яда в медицине имеет многовековую историю. Но в нашей фармацевтике пока это новое направление. Мы намерены обеспечивать потребности отечественной медицинской промышленности этим редким сырьем. Всем известно, что в настоящее время из яда среднеазиатской кобры изготавливают разного рода обезболивающие кремы, мази и целый ряд других препаратов. Все это можно производить в Таджикистане. Змеиный яд в последнее время широко используется также и в косметике. В медицине самым востребованным считается яд гюрзы. Из него готовят препараты, которые используются при хирургических операциях. Особенно эффективны они для свертывания крови в открытых ранах.

– Какие виды змей обитают в Таджикистане сейчас?

– Вообще в мире на сегодняшний день зафиксировано более трех тысяч видов змей. Из них 62 вида являются ядовитыми, 75 видов змей включены в Международную Красную книгу. В настоящее время в Таджикистане усилиями ученых нашего института установлены места обитания 15 видов змей. Из них ядовитыми являются пять. Сейчас в серпентарии нашего института мы выращиваем только два вида. Как я уже говорил, мы намерены увеличивать их численность и возвращать их в места постоянного ареала обитания, тем самим обеспечивая баланс и биологическое разнообразие в природе.

Воробей – птица бесплатная

По моей просьбе мне показали серпентарий. Экскурсию провел молодой ученый Лоик Набиев. Семь лет тому назад он закончил факультет биологии Таджикского национального университета и пришел на работу в Институт зоологии и паразитологии АН. Здесь он проходил аспирантуру и здесь же в настоящее время готовится к защите кандидатской диссертации.

Лоик Набиев. Фото «Ферганы»

Заходим внутрь, в сам серпентарий. В левой части помещения выращивают цыплят.

– Этих цыплят нам доставили партнеры. Они являются основным кормом для змей. Цыплятами мы кормим змей через сутки, каждой змее – по цыпленку, то есть в целом на одну кормежку уходит 42 цыпленка. На вторые сутки мы кормим змей воробьями или перепелками. Во дворе, прямо на территории института, мы поставили сетку для отлова воробьев, так что эта часть змеиного меню обходится институту бесплатно, – рассказывает Лоик.

Справа на высоте около метра находится змеиный вольер, похожий на большой аквариум. Внутри — гюрзы и среднеазиатские кобры. Для них тут воссоздана природная среда обитания — над землей уложены камни, острые края которых торчат вверх. Лоик открывает дверцу в вольере и с помощью специальной длинной палки начинает подхватывать змей.

Я хотел снять весь процесс на камеру, но как только я включил запись, четыре кобры, чей покой мы нарушили, уставились на нас с чрезвычайно злобным видом. Картина, признаюсь, была жуткая.

– Мы собираемся увеличить число змей до сотни. Планируем рядом с нынешним помещением серпентария построить еще и летний вольер, чтобы изучать ядовитых змей с целью последующего их размножения. Если все пойдет хорошо, наш институт может стать одним из самых крупных центров добычи змеиного яда – и не только в Таджикистане, но и в регионе. Кстати сказать, каждый месяц к нам приходят специалисты, которые извлекают змеиный яд. Очередная дойка запланирована на начало сентября, – говорит Лоик Набиев.

Специалист по добыче змеиного яда. Фото предоставлено Лоиком Набиевым

За полтора года ученым-зоологам НИИ удалось извлечь 45 граммов змеиного яда. Правда, это сырье еще не нашло своего покупателя. Работа ученых-зоологов пока еще недостаточно рекламируется, и сведения о ней не доведены до крупных зарубежных фармакологических институтов и предприятий. Тем не менее, в Таджикистане, как полагают ученые, этот бизнес имеет хорошие перспективы, и змеиный яд вполне может стать специфическим экспортным продуктом Таджикистана.

Тилав Расул-заде

Боевики ИГ в Афганистане. Кадр телеканала «Аль-Джазира»

В Управлении национальной безопасности Афганистана уточнили, что Оракзай и еще 10 боевиков вместе с оружием были уничтожены в результате авиаудара, нанесенного в уезде Хогьяни (Khogyani). Представитель афгано-американских сил лейтенант Мартин О’Доннел подтвердил факт удара. В заявлении американских военных, которое цитирует CNN, сообщается, что удар был нанесен афганскими ВВС и силами коалиции после получения разведданных от Национального директората безопасности.

Оракзай стал третьим лидером ИГ в Афганистане, убитым в Афганистане с июля 2016 года. Он сменил Абдула Хасиба в апреле 2017 года. Хасиб в свою очередь наследовал пост от Хафиза Саида Хана (Hafiz Saeed Khan), который погиб в конце 2016 года в результате авиаудара США.

«Исламское государство» в последние недели провело серию атак в западных провинциях и взяло на себя ответственность за минометный обстрел президентского дворца в Кабуле в день Курбан-байрама, а также за теракт на подготовительных курсах, когда погибло более 50 учащихся моложе 20 лет. После обстрела дворца министры силового блока подали в отставку из-за ухудшения ситуации с безопасностью в стране и разногласий по поводу политики правительства, но президент Афганистана Ашраф Гани не принял ее.

Международное информационное агентство «Фергана»

Фото с сайта Molbulak.ru

Инцидент произошел в субботу, 25 августа, около 19:00. Таджикистанец упал с высоты более 20 метров, но выжил и был доставлен в Токсовскую больницу с закрытой черепно-мозговой травмой, переломом трех ребер, тупой травмой живота, переломом костей таза и бедра.

Как передает сайт 47news, молодой человек помещен в реанимацию. Причины несчастного случая устанавливаются.

Для нескольких других мигрантов, работавших на стройках в Санкт-Петербург, инциденты закончились не так счастливо. 30 июня погиб таджикский рабочий компании «СМУ 12»: он разбирал кирпичную кладку, но стена развалилась сама, и мигрант умер под грудой кирпичей. 1 июня в строящемся здании детского сада на Южном шоссе обрушились лестничные пролеты, в результате чего погиб 19-летний рабочий, гражданин Таджикистана.

До конца 2018 года Петербург планирует принять 50 тысяч мигрантов из Узбекистана и Таджикистана, предварительно отобранных специальными центрами в рамках оргнабора. В случае смерти мигранта или увечья на производстве расходы должен оплачивать работодатель. Если работодатель не сумел трудоустроить мигранта, он оплачивает ему возвращение на родину и выплачивает компенсацию.

Международное информационное агентство «Фергана»