КПП “Мариинский”. Фото с сайта Cheltv.ru

Между пропускными пунктами «Мариинский» в Брединском районе и «Житикара» («Желкуар», «Джетыгара») в Житикаринском районе Костанайской области Казахстана «превентивно с целью пропуска паводковых вод по реке Берсуат» раскопано дорожное полотно – автодорога Кизильское-Бреды-Мариинский, уточняется в сообщении. Проезд на территорию РФ через пункт пропуска «Мариинский» временно невозможен. Для пересечения границы предлагается воспользоваться КПП Николаевка в Варненском районе и Бугристое в Троицком, которые работают в штатном режиме.

Река Берсуат протекает между российским и казахстанским КПП. В 2017 году из-за разлива реки во время апрельского паводка автомобильный пункт пропуска через российско-казахстанскую границу оказался блокирован. Берсуат разлилась между сопредельными постами на сто метров и размыла дорогу, причем глубина потока достигала одного метра.

Нынешней весной в Казахстане паводок продолжает угрожать тысяче населенных пунктов, сообщил 5 апреля председатель Комитета по чрезвычайным ситуациям МВД республики Владимир Беккер. Риск подтопления сохраняется в Северо-Казахстанской, Павлодарской, Акмолинской, Кустанайской и Карагандинской областях, передает агентство «КазТАГ». В проблемных районах находятся около пяти тысяч спасателей, 800 единиц техники, 180 плавсредств и 60 мотопомп. В комитете предупредили, что ситуация может осложниться из-за обильных осадков, спрогнозированных синоптиками.

Паводки на Казахстан обрушились в марте, на востоке страны была объявлена чрезвычайная ситуация, там пришлось эвакуировать сотни человек. Резкое потепление привело к образованию большой массы талых вод, положение усугубили дожди.

Международное информационное агентство «Фергана»

Национальный университет Узбекистана. Фото с сайта Uz24.uz

Доктор физико-математических наук, специалист по физике магнитных явлений, академик Камил Мукимов рассказал, что его идею создать такой центр одобрили после встречи президента Узбекистана Шавката Мирзиёева с учеными, которая состоялась 30 декабря 2016 года. «Тогда президент сказал: выдвигайте свои предложения. Я отправил проект на рассмотрение, и в феврале пришел положительный ответ», — сообщил ученый.

Центр, по замыслу академика и сотрудника кафедры физики, должен объединить научный потенциал научно-исследовательских институтов для развития нанотехнологий. Он планирует привлекать лучших ученых республики. «У нас есть ученые, которые самостоятельно занимаются изучением нанотехнологий, их мало, но они есть, например, в университетах Андижана, Самарканда, Ташкента», — рассказал Камил Мукимов.

Запланировано создание лаборатории, на оборудование которой должно быть выделено $1,3 млн, а также организационно-аналитического отдела, который будет анализировать мировые тенденции развития наноматериалов, их использование в промышленности и заниматься организацией работы с предприятиями для внедрения разработок. «На основе исследований будут готовиться предложения для развития определенной компании или отрасли. Министерство инновационного развития будет выделять гранты на реализацию проектов», — распланировал академик.

В октябре 2017 года, выступая в президиуме Академии наук на семинаре «Перспективы развития нанотехнологий в Узбекистане» и обосновывая необходимость национального межвузовского научно-образовательного центра нанотехнологий, Мукимов отмечал, что в Узбекистане «отсутствуют производства, основанные на технологиях пятого технологического уклада», поэтому «следует освоить в реальных секторах экономики нанотехнологии, которые являются базовыми технологиями шестого технологического уклада». Между тем объем мирового рынка нанотехнологической продукции превышает сейчас $1 трлн, подъем экономик развитых стран в 2018 году, по прогнозам экономистов, приведет к созданию шестого технологического уклада, доля производств которого станет доминирующей в мировой экономике.

Постановление президента Мирзиёева о мерах по дальнейшему укреплению инфраструктуры научно-исследовательских учреждений и развитию инновационной деятельности вышло 1 ноября 2017 года. В комплексе мероприятий по укреплению инфраструктуры научно-исследовательских учреждений и развитию инновационной деятельности на период 2017-2021 годы значится создание Центра развития нанотехнологий в марте 2018 года. Ответственными за его создание назначены Министерство образования, Агентство по науке и технологиям и Академия наук.

За 2017 год была существенно реформирована деятельность национальной Академии наук Узбекистана: открыто отделение в городе Навои, образован Общественный совет по новейшей истории Узбекистана, увеличены и освобождены от налогов ежемесячные гонорары академиков, в начале 2018 года впервые за 20 лет в Академии появились новые члены. Еще раз заботу об ученых Мирзиёев продемонстрировал своим постановлением от 5 апреля, сделавшим оклады профессоров и работников НИИ, занимающихся фундаментальными, прикладными и инновационными исследованиями, в два раза выше окладов стажеров, которые не имеют ученых степеней и званий.

Международное информационное агентство «Фергана»

В одной из школ Ташкента. Фото с сайта Adolat.uz

Нехватка педагогических кадров в школах Узбекистана остается по-прежнему вопиющей, хотя по данным Министерства высшего и среднего специального образования, каждый год педагогические вузы страны оканчивает около 20 тысяч студентов. Однако большинство выпускников не торопится прописаться в школах. По целому ряду причин профессия наставника сегодня явно не в чести…

Эта тенденция не может не настораживать – и не только родителей школьников, но и все общество в целом. В стране растет количество преступлений, в том числе и тяжких, которые совершают подростки школьного возраста. Сложившаяся ситуация ни для кого не секрет, о ней знают даже чиновники образовательного ведомства. Однако похоже, что их больше волнует благоприятная отчетность, сочинение всевозможных указаний и дресс-код в учебных заведениях. Соответствие школьных программ интересам и потребностям детей, оснащение классов учебной литературой, а также перегруженность педагогов, работающих практически круглые сутки, – все эти проблемы как-то незаметно отошли на второй план.

Загнанные лошади с дипломом

Многим работа учителя не кажется обременительной: провел положенное количество уроков в школе – и свободен. Пожалуй, только сами педагоги знают, насколько далеки эти представления от реальности. Даже во время школьных каникул работа продолжается, в том числе и по ночам. Причина проста: педагогам элементарно не хватает времени на составление всякого рода отчетов и планов. Нехватка времени тут хроническая и круглогодичная.

Дело в том, что работа в школе – это только видимая часть айсберга. Огромную часть необходимой работы учителя вынуждены выполнять дома. Проверка тетрадей, написание конспектов, изготовление наглядных пособий и дидактических материалов, самоподготовка...

При этом кто-то наверху, видимо, думает, что учителям нечем заняться. Вот и заставляют педагогов просиживать в школе до четырех часов вечера, убирать пришкольную (и не только) территорию, заниматься сельхозработами.

Многие учителя жалуются, что учить детей им, собственно, некогда. Львиную долю времени отнимают планы и отчеты, которые нужно предоставлять не только в администрацию школы, но также в районо и прочие вышестоящие организации. Отдельный разговор – дежурства, воспитательная работа, субботники и всякого рода совещания и педсоветы. Не говоря уже о полном отсутствии хоть какого-то уважения как со стороны детей и родителей, так и со стороны школьного руководства.

Никто из ташкентских учителей, собеседников «Ферганы», не смог ответить на вопрос о точном количестве бюрократических отчетных документов, в обязательном порядке подлежащих заполнению. Однако все были единодушны в том, что наберется не менее 10-12 наименований.

Вот лишь некоторые документы, которые требует от учителя администрация школы:

– годовой план работы,

– план воспитательной работы (для классного руководителя),

– календарно-тематический план,

– конспекты уроков,

– тетради взаимопосещений,

– классные журналы,

– методички.

Сюда же можно добавить отчеты о проделанной на уроках работе, протоколы родительских собраний, а также иных мероприятий (праздничных/юбилейных, олимпиад, смотров/конкурсов), данные разновсяких мониторингов, постчетвертные и годовые отчеты по итогам успеваемости. Бланками отчетов можно полюбоваться здесь.

Отдельно учитель обязан письменно отчитаться о пропусках занятий детьми с подробным описанием причин этих пропусков. Если, не дай бог, пропуск случился по болезни, в отчете нужно будет указать диагноз, а также специалистов, которых посещал ребенок в ходе лечения. В конце недели составляется недельный отчет о пропусках, в конце месяца – месячный, дальше – за учебную четверть и, наконец, сводный отчет за год. Даже если выполнять эту работу формально, она все равно требует немалого времени.

С педагогов требуют отчет об активности детей во время каникул, в том числе описание их занятий в кружках – с подробным указанием времени и места занятий, а также ФИО преподавателей. Отчетность предусматривает даже простой классный час. Учитель должен указать количество присутствующих детей, дать разработку классного часа в электронном виде, распечатать ее на бумаге, а также сопроводить все это фотоотчетом.

Теперь становится понятно, почему на подготовку уроков у педагога остается только ночь.

Учителя на сборе хлопка. Фото с сайта Uzxalqharakati.com

Существуют официально установленные нормы времени, отводимого на разные виды педагогической работы. Эти нормы имеются в управлении образования и у завучей школ. Скажем, на проверку тетрадей и рейтинговых контрольных в колледжах выделяется по 0,25 часа (15 минут) на ученика. Чтобы узнать, сколько времени потратит на проверку учитель, нужно количество учеников в классе умножить на соответствующий коэффициент. Впрочем, можно и не умножать. Из практики учителей известно, что на проверку классных тетрадей и дневников уходит в среднем от 2.5 до 3.5 часов. Правда, есть еще всякого рода контрольные сочинения и прочее в том же роде. Так что комментарии, что называется, излишни.

Однако всякий учитель знает, что отчеты и программы можно не готовить, а «нарисовать». Это если уметь найти правильный подход к комиссии, например, угостить ее по-царски. Учителей, конечно, это страшно возмущает, но дальше кухонных разговоров возмущение их не идет.

К слову сказать, и педагогическую нагрузку каждый учитель должен рассчитывать для себя сам (образцы таких расчетов есть в интернете). В противном случае можно и штрафы от проверяющих схлопотать.

Голодное брюхо к преподаванию глухо

Еще в феврале Министерство народного образования наконец-то заметило разницу в заработной плате «простых» учителей и специалистов высшей категории. Разница эта составляет 22%. Следствием такой «наблюдательности» министерства стало обещание в скором времени все-таки повысить зарплаты педагогам.

Но ждать становится все тяжелее.

Как сообщил один из пользователей Facebook, на прошлой неделе в Бухаре во время сдачи аттестации по подтверждению категории скончалась 46-летняя учительница. Она набрала всего 57 баллов из 100 возможных, что грозило потерей высшей категории, а значит, и уменьшением зарплаты – как раз на те самые 22%. В результате у человека случился гипертонический криз, закончившийся летальным исходом. Казалось бы, что такое эти 22 процента? С зарплаты в миллион – всего двести двадцать тысяч сумов, или $27. Какова же жизнь учителя, если даже сравнительно небольшая финансовая потеря может вызвать такой тяжелый стресс?

Сегодня в Ташкенте за одну ставку (20 часов в старших классах, 18 часов – в младших) педагогические сотрудники в среднем получают всего 800.000-1.000.000 сумов ($100-120), а в регионах – и того меньше. Если же человек работает в одной школе как постоянный работник, а в другой – как почасовик на вакантной должности, то, согласно инструкции, педагогическая нагрузка (80% в старших классах) ему оплачиваться не будет – только учебная.

С почасовиками, однако, постоянно возникают какие-то неясности. При наличии срочного трудового договора на год отпускные должны оплачивать в полном объеме из расчета 4 рабочих дня за каждый отработанный месяц, если учитель оформлен как замещающий вакантную должность. Должны-то должны, но последнее время, по неподтвержденной информации, отпускные «вакантникам» начислять не собираются – очевидно, с целью экономии.

«На каждый учебный год составляется план: отдельно - учебные часы, отдельно – педагогическая нагрузка. Тут все расписано по месяцам. Каждый месяц в учебную часть сдается отчет. Пока все преподаватели не сдадут отчеты, а администрация их не проверит – табели им не закроют. Например, если вы провели урок, но забыли внести его в журнал, вам за него не заплатят. А если наоборот, то есть урок не провели, но в журнале записали – заплатят», – изумляются учителя.

Пока министерство образования кормит педагогов перспективами лучшей жизни, нехватка кадров в школах сделалась хронической. В таких обстоятельствах говорить о качестве знаний уже не приходится. Поэтому многие ученики вынуждены брать репетиторов. Но как быть тем, чьи родители не могут себе позволить частных учителей?

По словам педагогов, не решившихся назвать «Фергане» свои имена, жизнь рядового школьного учителя в Узбекистане – это хроническая бедность, приправленная нервным истощением. А голодный желудок – плохой фон для реализации благородного учительского призвания.

Если приглядеться к ситуации повнимательнее, становится ясно: чтобы работать более-менее нормально, в педагоги сейчас должны идти люди, у которых решены материальные проблемы. Кроме того, эти люди должны иметь массу свободного времени и не быть обремененными семьей. Однако где найти столько молодых холостых миллионеров, да еще чтобы они хотели и могли преподавать в школе?

В столице преподаватель, недовольный своим материальным положением и рабским трудом, в конце концов, может хлопнуть дверью и уйти. В сельских районах сделать это гораздо сложнее: безработица там повальная, и альтернативы практически никакой. В селе школа – одно из редких мест, где есть стабильная работа и хоть какой-то заработок. Правда, к положенной учительской работе тут почему-то прилагается обязательная общественная и сельскохозяйственная повинность, улизнуть от которой – дело чрезвычайно трудное.

Добровольный субботник в одной из школ Узбекистана. Фото с сайта Gazeta.uz

Бегут не в школу, а из нее

По данным Министерства образования, сегодня в школах Узбекистана не хватает 25 тысяч учителей-предметников. Как говорят, эта проблема связана, в первую очередь, с переходом на 11-летнее обучение. Однако не стоит верить всему, что говорят: одиннадцатые классы появились лишь в прошлом году, а дефицит кадров длится уже много лет.

«В основном, конечно, нужду испытывают школы с русским языком обучения. Сегодня все хотят отдать своих детей в русскоязычные школы, классы, даже в тех случаях, когда ребенок не знает языка совсем. Из-за этого падает его успеваемость, снижается интерес к учебе. Мы с родителями ведем разъяснительную работу, чтобы отдавали детей в классы с тем языком, на котором думает ребенок», – заявил министр народного образования Улугбек Иноятов.

Однако, что бы ни говорил министр, кадровая проблема есть и в обычных школах, и в так называемых престижных.

Достаточно уверенно чувствуют себя только частные образовательные учреждения. Там нет проблем ни с деньгами, ни со специалистами. Проверки сведены к минимуму, каждый отвечает только за свой участок работы, а зарплаты раза в 2-3 выше, чем в государственных школах. Понятно, что обучение в таких школах дорого (оплата за год может составлять несколько десятков миллионов сумов) и не каждому по карману. Но, если есть средства, люди, разумеется, выбирают качество.

По словам министра, «для восполнения нехватки преподавателей в нынешнем учебном году была увеличена квота на педагогические специальности с русским языком обучения на 30%». В настоящий момент на стадии подготовки находится проект закона, направленный на повышение роли и статуса преподавателя. В нем также будет предусмотрен ряд льгот для сотрудников учебных заведений.

«Документ, в первую очередь, направлен на стимулирование преподавателей. Да, сегодня многие не хотят работать в школах, потому что платят немного, потому что в классах много детей. Но мы намерены предоставить учителям ряд льгот и возможностей. В том числе, рассмотреть вопрос о повышении заработных плат, выдаче льготного жилья, всяческом поощрении преподавателей», – добавил министр.

Правда, при этом он умолчал о множестве других проблем. Например, о бумажной рутине, постоянных проверках, привлечении педагогов к общественным работам, не имеющим отношения к их прямым обязанностям. Правда, последний пункт глава МНО все-таки прокомментировал. Из его слов можно было понять, что учителя выходят на общественно-полезные работы не по принуждению, а по «доброй патриотической воле».

«Когда министерство исполнит обещанное – одному богу известно, – сказала «Фергане» Набира – учительница одной из ташкентских школ. – Из школ пока больше уходят, чем приходят сюда. А мы вот ждем – вдруг что-то изменится к лучшему. Школы сегодня держатся, в основном, за счет тех, кто в предпенсионном возрасте. У молодых здесь нет никаких перспектив. Зарплаты мизерные, да и те приходится отвоевывать, набирая часы, чтобы увеличить ставку. А это, извините, здоровье, нервы, бессонница. Хорошо, когда у тебя есть категория, которая позволяет рассчитывать хоть на небольшие бонусы. Ума не приложу: зачем нужно было лишать нас, педагогов, коммунальных льгот – они так выручали! Может, нам их все-таки вернут?»

Когда именно будет реализован проект, способный вернуть труду учителя былой престиж, министр Иноятов не уточнил. Сказал лишь, что над проектом уже серьезно работает группа специалистов.

Учителя может обидеть каждый

Мы позвонили в несколько ташкентских школ: №№144, 301, 86, 89, 90, 51 – и убедились, что даже в столице сохраняется серьезный дефицит педагогических кадров. Главная головная боль у учителей везде одна и та же: маленькая зарплата и колоссальный объем нагрузок. Два этих обстоятельства отрицательно сказываются на качестве уроков, ведут к эмоциональному выгоранию учителей, у которых не остается времени на личную жизнь и семью. Называли и такую неприятную вещь, как психологическое давление. На учителя давит и руководство школы, и «крутые» родители, имеющие влияние на администрацию. Даже одного из этих факторов достаточно, чтобы молодежь бежала от школы, как черт от ладана.

Много разговоров вызвал и переход на 11-летний образовательный цикл. Учительница с многолетним стажем из школы №51 (Юнусабадский район Ташкента), не пожелавшая назвать своего имени, сказала, что теперь проблем и сложностей только прибавилось. Не хватает учебников, кабинетов, классы раздуты до невозможности, хотя по закону учеников в классе должно быть не более 30-33 человек – и так далее, и тому подобное.

«На моем попечении – младшеклассники, – говорит наша собеседница. – Работа с ними вдвойне сложна, требует огромной эмоциональной отдачи. Зарплата же не бог весть какая – даже с высшей категорией, а с низкой (третьей) и подавно. Нам ведь платят по факту отработанных часов. У меня в неделю получается 22 часа. Один урок стоит примерно 11 с небольшим тысяч сумов, за месяц выходит что-то около миллиона. Одна радость у учителя: с 1 марта, согласно постановлению президента, начальные классы перевели на пятидневное обучение (остальных переведут с сентября). При нашем графике работы времени нет даже на нормальное общение с детьми в школе, не говоря уже про репетиторство. К тому же для репетиторства нужно официальное разрешение, которое еще пойди получи. Очень много времени занимает заполнение всяких бумажек. Разработки календарных и поурочных планов, которые требуют сейчас в электронном виде, отчеты о проводимых мероприятиях, таких, как открытые уроки и внеклассные занятия, проверка тетрадей-дневников – все это съедает кучу времени. Плюс к этому – неоплачиваемые нагрузки в виде занятий с отстающими учениками. Кстати, ведение школьных кружков и регулярное участие в педсовещаниях тоже никто не отменял».

Педагог настроена пессимистично: она уверена, что с нынешним хаосом в системе образования будет справиться очень трудно. Особенно если учесть, что правая рука не знает, что творит левая.

По словам учительницы, отдельная история – всевозможные проверки, которые идут одна за одной: из министерства, из гор- и районо, из СЭС и пожарной службы, все не перечислить. Нетрудно догадаться, что намерения у проверяющих далеко не всегда бескорыстные.

Несмотря на острый дефицит кадров, даже очень хорошего и грамотного специалиста могут лишить категории или даже «попросить» из школы, если у него нет диплома о высшем образовании. Не хочешь терять работу – ищи выход, поступай на заочное по профилю, получай диплом. С точки зрения формальной это, может, и правильно, но если учесть катастрофическую нехватку учителей – непозволительная роскошь.

Посторонними обязанностями педагогов обременяют также и во время выборных кампаний или государственных праздников. Однако на эту тему учителя предпочитают особенно не распространяться.

Копилки, сладости и подарки

Официально в школах уже не существует так называемого родительского фонда. Однако любые решения о сборе денег принимаются родительскими комитетами классов. Разумеется, с подачи и одобрения руководства школы.

В классную копилку идут сборы на ремонт класса/школы, покупку необходимого инвентаря, охрану, уборку, проведение всякого рода праздников, торжественных дат и вечеров. Сюда же отправляются деньги на подарки учителям и чаепития – в последнем случае вместо денег можно принести из дома готовые сладости и печенья. Минимальный взнос с ученика – 10-15 тысяч сумов (примерно $1.2-2). Но, как правило, сумма бывает все-таки больше.

Заседает родительский актив с классным руководителем практически перед каждым праздником, после каждой учебной четверти, в предэкзаменационные периоды, перед юбилейными датами педагогов и Днем учителя, а также в экстренных случаях. К экстренным относится, например, вопрос замены сбора макулатуры денежным сбором. Некоторые учителя заранее с родителями обговаривают себе подарок – что именно им стоит дарить, а что не надо. Причем детали обсуждения иногда выглядят довольно экзотически: например, какой именно пробы нужно дарить золото. В последнее время родительский актив все чаще ведет финансовые и организационные переговоры в специально созданных группах в соцсетях.

Не стоит, однако, думать, что вся жизнь учителей состоит из принятия в дар золотых кулонов и норковых шуб. Гораздо чаще чего-то требуют от них самих. Например, совсем недавно педагогов заставили покупать за свой счет саженцы елей для благоустройства пришкольной территории.

Привилегированная каста

Среди педагогов есть свои разряды и сословия, своя «черная кость» и своя «голубая кровь». К привилегированной касте, например, относятся учителя в возрасте. Они еще работают, но уже находятся на предпенсионном рубеже, то есть имеют некоторую свободу маневра. Близость пенсии придает им уверенности в себе, а большой стаж и опыт делает их авторитетными в глазах коллег, родителей и администрации. Именно такие учителя обычно становятся репетиторами. Это дает им возможность не гнаться за слишком уж большим количеством часов в школе и высвобождает свободное время для себя и семьи.

В последние годы особенно ценятся русскоязычные специалисты зрелого возраста. В отличие от «порхающих» с места на место молодых, они не ищут лучших условий, а досиживают в своих школах до долгожданной пенсии. Выйдя на пенсию, такие учителя, если захотят, могут работать в школе и дальше, а нет – просто заниматься частными уроками, которые в финансовом смысле куда привлекательнее.

Правда, наставников советской закалки с каждым годом становится в школах все меньше, многие, состарившись, уезжают на ПМЖ в другие страны. Еще лет десять – и грамотных, крепких педагогов, воспитанных еще в советские времена, не останется вовсе. Кто же идет им на смену и идет ли вообще?

По рассказам родителей русскоязычной школы № 175 (Мирабадский район Ташкента), там, как практически и везде – большая текучка кадров. Руководство школы вынуждено брать учителей «с улицы». Однако и они, как говорят, задерживаются ненадолго. К примеру, физику старшеклассникам здесь преподает педагог-узбечка, весьма неважно говорящая по-русски. Дети почти не понимают, что говорит учительница, материал усвоить не могут, вследствие чего обе стороны крайне недовольны друг другом. Те, у кого есть деньги, нанимают репетиторов. Но деньги есть не у всех, а экзамены сдавать придется каждому.

Как известно, в 90-е годы почти все родители стали отдавать своих детей в узбекоязычные школы. Подобную стратегию практиковали как узбеки, так и русские, и она изменила языковую ситуацию в стране. С одной стороны, повысилось количество людей, говорящих на узбекском. С другой – почти не осталось тех, кто может сносно изъясняться по-русски.

Сегодня, впрочем, мода поменялась. Русский язык снова в тренде. Однако за четверть века в стране выросло поколение, не знающее русского языка. И по иронии судьбы именно этому поколению русский язык нужен, как никакой другой.

Ни для кого не секрет, что огромное количество граждан Узбекистана участвует в процессе трудовой миграции. Мигрируют они в Россию и страны СНГ, где русский язык по-прежнему остается языком межнационального общения, понятным если не большинству, то очень многим. Кроме того, обучение в российских вузах по-прежнему ценится в Узбекистане очень высоко. Человек, получивший образование в РФ и хорошо знающий русский язык, может рассчитывать в России на приличную должность, а не только на работу дворника или строителя.

Именно по этой причине состоятельные узбеки все чаще ищут для своих малолетних отпрысков не простых воспитателей, а носителей русского языка. При этом предпочтение отдается людям в возрасте, поскольку они лучше владеют языковой нормой. Другой вариант – устроить ребенка в частную школу, где преподавание ведется на нужном языке. В таком случае обучение может стоить несколько тысяч долларов в год, но родителей это не смущает – был бы результат хороший.

Частные школы не помогут

В сентябре прошлого года президент Мирзиёев подписал постановление «О мерах по дальнейшему развитию деятельности по оказанию негосударственных образовательных услуг».

Как полагает Министерство народного образования, наличие частных школ позволит создать здоровую конкуренцию между государственными и негосударственными образовательными заведениями. А такая конкуренция, в свою очередь, будет способствовать реализации прав граждан на получение качественного образования.

В настоящее время в стране функционирует 43 лицензированных негосударственных общеобразовательных школы (НОШ). Эта цифра составляет всего 0,4 процента от общего числа школ системы народного образования. (Всего в Узбекистане насчитывается 9680 школ, из них в 1912 обучение ведется на русском языке). 27 НОШ расположены в Ташкенте, остальные разбросаны по регионам. Однако далеко не каждый регион может похвастаться такой школой. Ни одной лицензированной частной школы нет в Каракалпакстане, Ташкентской, Бухарской, Джизакской, Навоийской, Сырдарьинской и Сурхандарьинской областях.

Из общего числа НОШ 20 школ специализируется на начальном образовании (с 1 по 4-й классы), а остальные 23 дают своим ученикам среднее образование. В общей сложности в 330 «частных» классах обучается около 6 тысяч учащихся, что составляет 0,12 процента от числа учеников государственных школ.

В число обучающихся в НОШ должны входить десять процентов талантливых учеников, которые имеют право обучаться здесь бесплатно. Учеников этих набирают из семей, нуждающихся в социальной защите. Поговаривают, однако, что попасть в число этих счастливчиков довольно сложно – частные школы не очень приветствуют так называемых «бесплатников».

Более того, в некоторые частные школы уже и за деньги попасть нельзя. Так, в Алмазарском районе Ташкента работает популярная негосударственная школа Sehriyo с углубленным изучением русского языка. Говорят, что с сентября этого года набор ограничат: принимать будут исключительно из своего (ведомственного) детского сада, чужих брать не станут. Этот решительный шаг объясняют большим наплывом желающих, при том что школа все-таки не резиновая. В сентябре в Sehriyo вырастут и расходы на обучение – теперь годовая оплата будет составлять 20 миллионов сумов. Понятно, что и специалистов сюда берут не с улицы – требования к кандидатам очень серьезные. Зарплаты здешних учителей в несколько раз выше зарплат их коллег в государственных школах: 4-4.5 миллионов сумов – $500-550. И это не говоря уж о всякого рода бонусах.

Безобразия во всей красе

«Фергана» не раз писала о проблемах узбекистанского образования. Одна из публикаций появилась после того, как в ноябре 2016 года жительница Ташкента опубликовала в Facebook рассказ о чудовищном дефиците педагогов в школе. Женщина обращалась в виртуальную приемную тогда еще врио президента Узбекистана Мирзиёева, но безуспешно. И вот она решила поделиться пониманием проблемы с интернет-сообществом.

Откровенный разговор о критической ситуации в престижной столичной школе №64 вылился в бурную дискуссию. Помимо клинического дефицита кадров в образовательных учреждениях, дискуссия высветила массу других проблем, в обсуждении которых принимали участие как родители учеников, так и сами преподаватели.

Большинство участников дискуссии полагает, что основная проблема – это бездеятельные чиновники, считающие учителей кем-то вроде мальчиков на побегушках. Именно абсурдные и противоречивые решения чиновников служат источником многих трудностей современной школы.

Да, Министерство народного образования на словах усердно убеждает молодых специалистов в необыкновенной ценности школьного учителя для всего общества. Однако мало кто верит в искренность этих деклараций. И если дипломированная педагогическая молодежь все-таки идет в школы, то обычно не по велению души, а чтобы отработать там положенные три года.

«Я знаю многих людей, которые поступали в педагогический не затем, чтобы всю жизнь преподавать в школе, а только чтобы получить «корочку», – откровенно говорит молодая выпускница Ташкентского педуниверситета имени Низами Сабрина. – Об учителях уже давно не слагают восторженных песен. Сегодняшние нагрузки в школе запредельны (как профессиональные, так и «сопутствующие»). А чего стоят всякого рода поборы, давление на учителя со стороны администрации и родителей? Если молодой педагог будет пытаться всему этому соответствовать, он почти наверняка останется без личной жизни и семьи. Это уже не говоря о том, что придется десятилетиями выживать на мизерную зарплату! Лично я в школе выдержала всего полгода. Потом родители помогли мне по знакомству устроиться в совместное предприятие. И знаете, я довольна своей нынешней работой. Вернусь ли я еще в школу? Может быть. Но не раньше, чем выйду на пенсию».

Сабрина уверена, что, если бы чиновники относились к педагогам с уважением, старались не создавать им проблемы, а решать их, не лгали бы и не изворачивались – в этом случае не только отношение общества к учителям, но и сама их жизнь переменилась бы к лучшему.

«Вот вам простой пример чиновничьих безобразий, – говорит Сабрина. – В первые дни учебного года с учителей берут расписки о том, что они не будут собирать денежные средства от родителей, которые нужны на ремонт помещения, покупку занавесок, классных компьютеров, охрану, школьные и околошкольные торжества. Но ведь все это нужно, и раз с родителей собирать нельзя, деньги должно дать районо. А оно заявляет по телефону: на бюджет не рассчитывайте – выворачивайтесь сами, договаривайтесь с родителями. А ведь только что брали расписки, что с родителями «договариваться» нельзя. Все чиновники отлично знают, что деньги собираются и на запретные выпускные вечера, и на «сладкие столы» для экзаменационной комиссии, и на подарки проверяющим. Однако делают вид, что все нормально. Получается, что все запреты только поощряют коррупцию и выводят несчастных педагогов из зоны законопослушания. Официально им запрещают делать то, что неофициально поощряют. При этом крайним в случае чего станет именно учитель».

Те педагоги, с которыми удалось пообщаться «Фергане», в один голос утверждают, что проблемы, существующие много лет, не решены до сих пор. Исключения крайне редки. Так, например, в прошлом году учителей впервые за десятилетия не обложили хлопковой повинностью. Однако те же самые уборки пришкольной территории вместе с детьми по-прежнему в порядке вещей. Учителя не должны больше собирать металлолом, но сбор макулатуры все еще входит в их обязанности.

Так или иначе, все здравомыслящие люди понимают, что сфера образования давно требует радикальных реформ. К сожалению, в Министерстве народного образования, видимо, здравомыслящих не так много. Пока чиновники не поймут, что учитель – это не робот, способный выдержать любую нагрузку, ситуация будет только ухудшаться.

Самолет ВВС Казахстана. Фото пресс-службы Минобороны республики

«В прошлом году 25 человек ушли. Уходят в Air Astana, SCAT, где денежное содержание 1,5 миллиона тенге ($4,7 тысячи). Наш летчик первого класса получает 270 тысяч тенге ($844), – сообщил министр. – Я написал письмо, глава государства поддержал, дал поручение, чтобы хотя бы 450-500 тысяч (около $1500) получали».

По данным Tengrinews, на заседании также был поднят вопрос об уровне подготовки военных летчиков в Казахстане. В частности, замглавы палаты Владимир Божко сообщил, что посещал военный институт в Актобе и выяснил, что там нет тренажеров для тренировки полетов на вертолетах, истребителях и транспортной авиации. «В наше время без цифровых тренажеров готовить (курсантов) очень сложно», – подчеркнул депутат. Глава Минобороны признал, что такая проблема существует, пообещав ее решить.

Чиновники и СМИ уже не первый год говорят о сложной ситуации в казахстанской военной авиации. В феврале издание «Караван» писало, что за последние несколько лет из ВС республики по разным причинам уволились более ста высококлассных летчиков, в числе которых 53 опытных инструктора и несколько летчиков-снайперов. «Они предпочли уйти на гражданку, где и платят за рискованную работу в разы больше, и ценят гораздо выше», – утверждалось в статье.

Еще одним ударом по престижу профессии стали судебные процессы над двумя военными пилотами – Радиком Ашимовым и Адильбеком Искаковым. В январе они были приговорены к трем и четырем годам лишения свободы по 464 статье («Нарушение правил полетов или подготовки к ним») Уголовного кодекса Казахстана. 31-летний Ашимов в октябре 2016 года посадил Су-27БМ1 с невыпущенными шасси, сильно повредив фюзеляж истребителя. Майор Адильбек Искаков в декабре того же года разбил военный Су-27 в 20 километрах от Талдыкоргана. Суд установил, что перед взлетом пилот не проверил заправку самолета топливом. Во время полета на борту сработали приборы, сигнализировавшие об аварийном остатке керосина, однако Искаков усомнился в их достоверности. Действия майора привели к остановке обоих двигателей. В результате самолет потерпел крушение, летчик успел катапультироваться и серьезных травм не получил.

Приговор военным летчикам вызвали бурные дискуссии. В марте этого года апелляционная коллегия заменила им реальный срок на условный.

Международное информационное агентство «Фергана»

Госпиталь в Афганистане. Фото с сайта Icrc.org

Финансирование направляется, главным образом, на борьбу с инфекционными заболеваниями. Совершенно не выделяются средства на лечение сердечно-сосудистых заболеваний, рака и диабет. По словам министра, до 30% смертей в стране являются следствием именно указанных болезней.

Министерство здравоохранения планирует значительно увеличить охват доступности медицинского обслуживания до конца 2018 года. Он должен составить 90% населения страны. Ведомство уже подписало договоры на строительство 206 новых медицинских центров в 13 провинциях в этом году. Финансовую поддержку реализации этих проектов окажет Всемирный банк.

«Несмотря на нехватку финансовых ресурсов, в области здравоохранения удалось добиться значительного прогресса в улучшении обслуживания. Например, удалось снизить показатели материнской смертности [при родах] с 1600 в 2002 году до 1396 в 2015 году… За этот же период смертность детей в возрасте до пяти лет снизилась с 257 до 55 умерших на 1000 детей», — отметил Фероз.

Отметим, что из-за нехватки денег и знаний сами афганцы прибегают к традиционным и небезопасным средствам лечения. Например, с помощью опиума останавливают кровотечение.

Ранее сообщалось, что из-за военных действий и повсеместной коррупции в Афганистане врачам не удается проводить полноценной вакцинации граждан, в частности от полиомиелита. Так, в этом году данная вакцинацию коснется лишь 23 провинций из 34. Причем, даже в тех провинциях, где она запланирована, она не состоится в районах, подконтрольных талибам и боевикам из других антиправительственных группировок.

Из-за отсутствия развитой медицины в Афганистане жители страны, имеющие достаточные финансовые возможности, вынуждены ездить в Индию, Пакистан и другие государства на операции, а также для лечения гепатита и других инфекционных заболеваний. По данным представительства Всемирной организации здравоохранения в Афганистане, ежегодно афганские граждане тратят на лечение в медучреждениях за рубежом более $300 миллионов.

Международное информационное агентство «Фергана»

Узбекский пограничник. Фото с сайта Utro.news

Инцидент произошел 7 апреля. В тот же день погранслужбы обеих стран опубликовали свое видение эпизода, и точки зрения здесь разошлись.

По данным Государственной пограничной службы Кыргызстана, гражданин Киргизии Ф.М. 1984 года рождения «находился на территории Кыргызстана и направлялся в сторону населенного пункта Мамай», также расположенного на киргизской территории. Узбекские пограничники применили против него оружие, в результате от полученных ран Ф.М. скончался в больнице города Кербена.

Как сообщает Gazeta.uz со ссылкой на пресс-службу Пограничных войск Службы государственной безопасности Узбекистана, инцидент произошел на территории приграничного села Мамай Янгикурганского района Наманганской области Узбекистана. Пограничники, открывшие огонь по жителю Киргизии, незаконно пересекшему границу, были вынуждены применить силу, так как нарушитель не подчинялся требованиям остановиться и проигнорировал предупредительные выстрелы в воздух. По информации источника издания в правительстве Узбекистана, нарушителя границы на территории Киргизии ждала машина. Раненого нарушителя подхватили и отвезли в больницу.

Встреча руководителей пограничных служб Узбекистана и Киргизии, а также представителей заинтересованных ведомств запланирована на 9 апреля. Премьеры обеих стран заверили, что результаты расследования будут обнародованы в ближайшее время.

Самолет авиакомпании Pegas Fly. Фото пресс-службы компании

В документе, который разослан авиакомпаниям с пометой «публикации не подлежит», говорится о запрете полетов между двумя странами для авиакомпаний, не выполнявших рейсы в зимний сезон. Как выяснили «Ведомости», приостановка полетов грозит российской авиакомпании «Икар» (Pegas Fly), аффилированной с турецким туроператором Pegas Touristic. В новом сезоне она начала рейсы в таджикские города Курган-Тюбе и Худжанд, а с середины апреля планировала открыть рейсы в Душанбе три раза в неделю.

В Pegas Fly назвали решение «беспрецедентным для рынка» и юридически необоснованным. Там подтвердили получение документа от Минтранса, но заявили, что останавливать полеты не намерены, поскольку выданные ранее разрешения юридически не отменяются протоколом двусторонней встречи. Документы назначения из аэропорта Жуковского в города Таджикистана выдала межведомственная комиссия при Минтрансе России, их подтвердил Минтранс Таджикистана, а «Росавиация» выдала бессрочные формы, разрешающие полеты. На рейсы в Таджикистан до конца летнего сезона уже продано около 6000 билетов.

В авиакомпании надеются, что данный документ — это «недоразумение», которое будет разрешено. Обычно международные назначения отзываются, если авиакомпания сама откажется от рейсов, не использует их два сезона подряд или лишается сертификата эксплуатанта. При этом остановить полеты могут и власти Таджикистана, не выдав разрешение на вылет, запрашиваемое перед каждым рейсом. В министерствах транспорта обеих стран не комментируют документ.

Судя по всему, запретом на полеты из Жуковского авиавласти решили восстановить паритет в количестве полетов, на котором настаивал Таджикистан и который стал причиной продолжительного спора. Авиакомпания «Икар», базирующаяся в аэропорту Емельяново Красноярска, начала летать в Таджикистан в то время, как между двумя странами набирал обороты конфликт о количестве взаимных рейсов. В Душанбе настаивали на сохранении паритета полетов, который прописан в соглашении между странами, Россия же доказывала, что считаться должны только рейсы из столичных аэропортов, поскольку подмосковный Жуковский не относится к московской воздушной зоне.

Конфликт, возникший еще в 2016 году, обострился в марте 2018 года. Российская сторона сократила 11 рейсов таджикских перевозчиков, в ответ Таджикистан приостановил столько же рейсов российских авиакомпании Utair и «Уральские авиалинии» по маршрутам из Москвы ы Душанбе и Худжанд. После переговоров в Москве авиационных властей России и Таджикистана 4 апреля в Минтрансе РФ объявили, что все введенные ранее ограничения на воздушное сообщение были сняты. В заявлении говорилось, что стороны подтвердили в полном объеме полеты назначенных перевозчиков в рамках зимнего расписания 2017-2018.

Международное информационное агентство «Фергана»

Комроншох Устопириен. Фото с сайта Avesta.tj

На пути к награде высшей пробы в весовой категории до 90 кг Устопириён оказался сильнее представителей Финляндии, США, Азербайджана, а также чемпиона мира 2017 года Неманьи Майдова из Сербии. Все победы таджикистанец одержал досрочно – иппоном.

Из семерых таджикистанских спортсменов, за исключением Устопириёна, можно выделить седьмое место Саидджалола Саидова (-100 кг). Остальные борцы в топ-7 не попали.

Казахстан представляли сразу 20 дзюдоистов. Наилучшими их достижениями стали пятые места Ержана Еренкаипова (-60 кг), Елдоса Жумаканова (-66 кг) и Камилы Берликаш (+78 кг). Седьмые места заняли Севара Нишанбаева (-57 кг), Зарина Раифова (-78 кг) и Гулжан Иссанова (+78 кг).

От Кыргызстана на турнир прибыло 11 спортсменов. Следует отметить пятое место Бекболата Токтогонова (+100 кг) и седьмые позиции у Владимира Золоева (-81 кг), Юрия Краковетского (+100 кг) и Ксении Бельдиагиной (-57 кг).

Узбекистан выставил семь дзюдоистов. Пятые места заняли Сухроб Турсунов (-81 кг) и Гульноза Матниязова (-70 кг).

Из Туркмении приехало пять борцов. Единственным значимым достижением стало пятое место Гульбадам Бабамуратовой (-52 кг).

Сильнейшей командой соревнований оказалась сборная Косово (три «золота» и одно «серебро»), на втором месте Россия (по две медали каждого достоинства), на третьем – Турция (два «золота» и две «бронзы»). Таджикистан на восьмой позиции, Казахстан – на 27-й, Узбекистан – на 28-й, Киргизия – на 29-й, Туркмения – на 33-й.

Всего в турнире принимали участие 319 спортсменов из 50 стран мира. Соревнования проходили с 6 по 8 апреля.

Следующим соревнованием из серии Гран-при станет турнир Hohhot Grand Prix 2018, который пройдет в Китае с 25 по 27 мая.

Устопириён Комроншох – двукратный чемпион Азии по дзюдо в весовой категории до 90 кг. Ранее спортсмен выступал за сборную страны по самбо, в составе которой становился медалистом ряда турниров, в том числе обладателем «серебра» на Универсиаде-2013 в Казани.

Следует отметить, что сборная Таджикистана по самбо за неуплату членских взносов в $900 отстранена от участия в международных турнирах вплоть до погашения задолженности.

Фото с сайта News.tj

Сейчас, по данным «Таджиктрансгаза», газ поставляется в объеме 1000 кубометров в час и направляется «Таджикской алюминиевой компании» (ТАЛКО). В ближайшее время ожидается поставка газа и на другие предприятия, уточнили в Таджиктрансгазе» При этом в сюжете узбекистанского канала, говорится, что газ поставляется не только для промышленных нужд, но и для обогрева домов жителей приграничных районов. Радио «Озоди» со ссылкой на собственные источники сообщает, что в ближайшее время газ начнут поставлять в Согдийскую область.

Договор о поставке узбекского газа в Таджикистан был подписан газораспределительными компаниями двух стран во время государственного визита президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Душанбе 9 марта 2018 года. Стороны договорились о поставке в Таджикистан в этом году 126 млн кубометров газа на общую сумму $15,1 млн. Узбекистан, как сообщали источники в правительстве Таджикистана, согласился поставлять газ по цене $120 за тысячу кубометров, что существенно ниже среднемировых цен (около $280-300 за тысячу кубометров). Также сообщалось, что, если у Таджикистана возникнут дополнительные потребности в газе, Узбекистан готов увеличить объемы поставок.

Узбекистан прекратил поставки газа в Таджикистан в 2012 году. Этому предшествовал рост задолженности «Таджиктрансгаза». С 2008 года Узбекистан последовательно повышал цену на газ, доведя ее со $145 в 2008 году до $300 за тысячу кубометров в 2012 году. При этом объем, наоборот, сокращался. Если в 2008 году Узбекистан поставил в Таджикистан 600 млн кубометров, то в 2012 — только 200 млн. После прекращения поставок «Таджиктрансгаз» был вынужден уволить половину своих сотрудников, а таджикские предприятия, работавшие на газе, перешли на уголь.

Добавим, что во время визита Мирзиёева в Таджикистан компания ТАЛКО подписала пять договоров о сотрудничестве с узбекскими компаниями на общую сумму около $460 млн. Самый крупный контракт — на $320 млн — был заключен с компанией «Узбекнефтегаз», которая профинансирует пуск 200 электролизеров на ТАЛКО.

Ранее сообщалось, что в начале апреля Таджикистан после 9-летнего перерыва начал поставлять электроэнергию в южные районы Узбекистана. Страны договорились, что Таджикистан поставит в Узбекистан не менее 1,5 млрд киловатт/часов в год. В летний период Узбекистан будет закупать таджикскую электроэнергию по два цента за один киловатт, зимой — по 2,5 цента за киловатт.

Международное информационное агентство «Фергана»

Шавкат Мирзиёев на встрече с учеными. Фото пресс-службы президента Узбекистана

На встрече с учеными глава государства раскритиковал состояние системы в целом и подготовки молодых кадров в частности. «По отношению к 32-миллионному населению страны справедливо будет сказать, что никакого развития нет. Условия для науки в 90-е годы были в сто раз лучше, чем сегодня. У нас во всех сферах были база, наука и методология, у молодых людей было стремление. Все стремились стать докторами наук», - заявил Мирзиёев.

Президент Узбекистана также заявил, что часть привлеченных в страну инвестиций необходимо направлять в науку. Мирзиёев предложил использовать схему, согласно которой из каждых $100, привлеченных в экономику Узбекистана, $10 будут направлять на развитие отрасли и еще $5 – на подготовку ученых. По мнению президента, финансовой поддержкой науки должно заниматься министерство инновационного развития.

Актуальность проблемы подтвердил заместитель министра инновационного развития Шерзод Шерматов. На своей странице в Facebook он привел данные Всемирного банка за 2014 год, согласно которым, расходы Узбекистана на научно-исследовательскую деятельность составляют менее 0,2% от ВВП, что в 11 раз меньше чем в среднем в мире.

Чиновник провел аналогии с Южной Кореей, где государство вкладывает в науку 4,28% от ВВП, или более $60 млрд в денежном выражении. Если Узбекистан примет во внимание пример Страны утренней свежести, то траты на развитие отрасли должны превысить $2,7 млрд (4,28% от ВВП), тогда как в бюджете на 2018 год в данной статье расходов указано лишь $48 млн.

Напомним, что Шавкат Мирзиёев на прошлой неделе подписал постановление о повышении с 1 сентября 2018 года зарплат сотрудников вузов и научно-исследовательских институтов (НИИ) в среднем на 25%. При этом работники с ученой степенью и званием будут получать до двух раз больше, чем лица без степени.

Во времена правления Ислама Каримова наука пребывала в стагнации. Это подтверждают данные SCImago - исследовательской группы из Университета Гранады (Испания), которая занимается аналитикой научно-технической информации, используя данные международного индекса цитирования Scopus. В 2016 году Узбекистан занял 94 место в рейтинге стран SCImago по числу опубликованных научных документов. Всего с 1996 по 2016 год узбекистанцами опубликовано всего 9947 научных документов. Для сравнения – только в 2016 году учеными США было опубликовано почти 10,2 миллиона документов, Китая – 4,6 миллиона, Великобритании – 2,9 миллиона, России - 860.847, Украины – 158.984 научных документов.

В 2013 году в Узбекистане отменили защиту кандидатских диссертаций, тем самым признав «вне закона» целый пласт молодых ученых – кандидатов наук. С 2015 года в вузах перестали преподавать политологию, в мае 2016 года вышло президентское постановление об упразднении Института ядерной физики. В течение двух десятков лет Академия наук Узбекистана не пополнялась новыми кадрами. Ситуация изменилась в 2018-м, когда указом президента Шавката Мирзиёева были утверждены 32 новых члена АН - ученые в области физико-математических, химических, биологических, технических, сельскохозяйственных, исторических, экономических, филологических, юридических, педагогических, медицинских наук, а также искусствоведения.

Фото с сайта Trainpix.org

В обращении, в частности, говорится, что принятое железнодорожниками решение может причинить вред работе промышленных предприятий страны, препятствовать поставкам нефтепродуктов и сжиженного газа на внутренний рынок, а также способствовать контрабанде топлива и других первоочередных товаров из соседних стран.

Члены Ассоциации отмечают, что 98% нефтепродуктов и 100% сжиженного газа таджикистанские предприниматели ввозят в республику по железной дороге. По их мнению, приказ о повышении тарифов был издан ТЖД без проведения соответствующего анализа.

«Повышающие коэффициенты для Согдийского региона наносят серьезный финансовый урон предпринимателям, занятым ввозом товаров первоочередной важности для населения страны, и отечественным производственным предприятиям, занимающимся переработкой сырья», — говорится в обращении к председателю правительства.

Члены Ассоциации подчеркивают, что из-за повышения тарифов предпринимателям придется доставлять продукцию с узбекской станции «Бекабад» в Таджикистан с помощью автотранспорта, что негативно скажется на дальнейшем ценообразование ввозимых товаров.

С 5 апреля тарифы на перевозку нефтепродуктов по железным дорогам севера Таджикистана выросли почти на 60%, перевозка сжиженного газа — на 93%, а других товаров — в 2,4 раза. К примеру, транспортировка одной тонны бензина от КПП «Сары Агач» (Казахстан) до Худжанда теперь поставщикам будет обходиться в $57,94 (раньше было $37,85). За аналогичный объем сжиженного газа поставщику придется заплатить $40,16 (ранее — $28,8).

Данная мера не касается лишь узбекистанских грузов и будет действовать до конца нынешнего года. ТЖД объясняет повышение тарифов «упорядочением коэффициентов на грузовую перевозку» и обещает в ближайшее время предоставить свое обоснование этому повышению.

Напомним, предприниматели Согдийской области в середине марта уже обращались к правительству страны с просьбой отменить установленное ТЖД повышение тарифов на перевозки грузов по этой области. Тогда речь шла о повышении тарифов с 20 марта. Предприниматели, в том числе члены Ассоциации мельников Таджикистана, владеющие мукомольными предприятиями, указывали, что рост тарифов составит 100% — с $8,5 до $17 за тонну груза. При том, что ранее Узбекские железные дороги (АО «Узбекистон темир йуллари») снизили тарифы на перевозки грузов в Таджикистан на $9 — с $22 до $13 за тонну.

Источник в ТЖД рассказал тогда, что действие приказа было приостановлено. Однако не уточнялось, как долго приказ не будет выполняться.

Ежегодно через железнодорожную станцию Бекабад в Согдийскую область поступает до 3 млн грузов из России и Казахстана, в том числе горюче-смазочных материалов, пшеницы, муки, других продуктов питания.

Международное информационное агентство «Фергана»

Нивалдо. Фото пресс-службы ФК «Локомотив»

На последних минутах встречи «Локомотив» - «Коканд-1912» бразильский нападающий «железнодорожников» сначала толкнул защитника гостей серба Марко Милича, затем ударил вратаря Уткира Юсупова. Следует отметить, что умышленное нанесение травмы по уставу Суперлиги наказывается дисквалификацией от 10 матчей до года. Также двухматчевую дисквалификацию и штраф в 10 млн сумов ($1234) получил полузащитник «Локомотива» Сардор Мирзаев за «насильственные действия в отношении судьи».

Арбитры встречи отстранены от выполнения обязанностей в Суперлиге в связи с совершенными ими ошибками. Сначала лайнсмен Пулатов не рассмотрел положение вне игры у нападающего «железнодорожников» Марата Бикмаева и засчитал забитый мяч. Затем главный судья Коваленко не назначил одиннадцатиметровый удар в ворота «Коканда».

Ранее сообщалось, что полузащитник «Локомотива» Икром Алибаев получил четырехматчевую дисквалификацию и штраф в размере 10 млн сумов ($1234) за «неэтичное поведение» в матче четвертого тура Суперлиги против АГМК.

На официальном сайте АФУ отмечается, что цель принятия решений дисциплинарной комиссией – «не материальный интерес, а повышение уровня футбольной привлекательности, чтобы зрители на стадионах получали культурный праздник».

Саркофаг с изображением подвигов Геракла. Фото с сайта Hiveminer.com

«Есть множество похищенных у Турции вещей, которые теперь хранятся в музеях США, Великобритании, Португалии, Дании, Франции, Германии, Греции, — констатировал Куюкуоглу, представитель оппозиционной Национальной партии от (Millet Partisi, MP) от Мерсина. — Даже греки, которые сами, как и турки, пострадали от воров и контрабандистов, забрали много памятников культуры, когда отступали после поражения в войне за независимость» (имеются в виду война за независимость Турции 1919-1923 и Великое турецкое наступление 1922 года, когда турецкая армия освободила практически всю континентальную часть страны. — Прим. «Ферганы»). Возглавляемая им комиссия была создана в октябре 2018 года и недавно вернулась из поездки по европейским странам, где изучала возможности возвращения части музейных коллекций.

Анатолия (Малая Азия) была домом десятка цивилизаций, среди которых ассирийская, хаттская, греческая, фригийская, лидийская, римская, византийская, оттоманская и другие. Обилие артефактов привлекало туда как археологов, так и охотников за сокровищами. За границу были вывезены более 200 тысяч предметов.

«Турция — источник многих археологических артефактов, музей под открытым небом», — подчеркнул турецкий парламентарий и добавил: «Странно, что Пергамский музей находится в Берлине, а Эфесский музей в Вене». В Пергамском музее находятся, в том числе, произведения античной архитектуры из исторической области Мизия на западе Малой Азии (ныне окраина Бергама в Турции) и Магнесии на Меандре (близ современного турецкого города Герменджик), а Эфесский музей состоит из экспонатов, найденных на раскопках в Эфесе, маленьком городке позднеэллинистической-римской эпохи на территории современной Турции.

С начала XIX века в Турцию съезжались французские, британские и немецкие археологи. «Они соревновались друг с другом, потому что им нужно было наполнять музеи», — объяснил профессор Куталмиш Горкай, глава кафедры классической археологии Университета Анкары. Кроме того, в раскопках принимали участие черные археологи — непрофессионалы, продававшие находки частным коллекционерам. Проблема, по наблюдениям Горкая, остается актуальной. «В последние годы выросло число нелегальных археологических раскопок, потому что в интернете полно популяризирующих эту деятельность сайтов», — отметил он.

Турция пытается вернуть древние артефакты и положить конец незаконной торговле ими. В то же время Куюкуоглу признает, что чем больше времени артефакт находится за границей, тем сложнее его вернуть. Таков, например, так называемый клад Приама — сокровища, обнаруженные в 1873 году Генрихом Шлиманом во время его раскопок в Трое (на территории современной турецкой провинции Чанаккале). Чтобы османские власти его не конфисковали, Шлиман вывез его контрабандой в Афины. Из Германии в 1945 году он попал в Москву и теперь хранится в Пушкинском музее. «Немцы потребовали его обратно, но мы сказали, что он наш и возвращать его следует нам», — отметил турецкий депутат, признав, что «это долгая история, которая растянется на годы».

Среди успешно вернувшихся на родину произведений искусства — саркофаг, изображающий 12 трудов Геракла, который был найден черными археологами во время раскопок в античном городе Перге района Аксу турецкой провинции Анталья в 1960-е годы и контрабандой вывезен за границу. В 2010 году власти Швейцарии изъяли его в порту Женевы, а в сентябре 2017 года Швейцария вернула его Министерству культуры и туризма Турции. Министр культуры Нуман Куртулмуш заявил на открытии экспоната в Музее Антальи, что с 2003 года на родину возвращены более 4300 артефактов, хотя от 150 до 200 тысяч остаются за границей, многие их них хранятся в таких музеях, как Лувр в Париже и музей Виктории и Альберта в Лондоне.

Международное информационное агентство «Фергана»

Какау. Фото с сайта Kazfootball.kz

«В январе я объявил об уходе из «Кайрата», но, повторюсь, я не хочу уходить из сборной Казахстана. В «Кайрате» я 11 лет и уже немного устал. Я люблю эту страну, я люблю здесь всех людей. Мне платят не так много, но сборная есть сборная. Сейчас я хожу по улице, и мне тяжело расставаться со страной. Я поговорил с Федерацией, сказал, что не хочу покидать сборную. Но, скорее всего, этот пост займет другой специалист. Дай Бог, через два года я вернусь. Правда, не знаю куда - в «Кайрат» или в сборную Казахстана. Сейчас не могу сказать, где буду работать», - рассказал Какау в интервью.

В феврале 2018 года во время Чемпионата Европы по футзалу, где сборная Казахстана дошла до полуфинала, Какау заявил, что уходит с поста главного тренера национальной сборной страны. Он отметил, что «покидает пост не из-за денег, а потому, что показал свой максимум. Сборной нужен лучший тренер, с другим менталитетом, культурой и тактикой».

Ранее сообщалось, что футзальный клуб «Кайрат» возглавит бразилец Кака, тренировавший российскую команду «Газпром-Югра». В начале апреля на пресс-конференции в Алматы было сказано, что Кака рассматривается и на пост тренера национальной команды Казахстана.

Какау возглавил сборную Казахстана в 2013 году. Под руководством бразильского специалиста казахстанцы выиграли «бронзу» Чемпионата Европы-2016. Последним турниром во главе центральноазиатской сборной для Какау стал Чемпионат Европы-2018, на котором команда дошла до полуфинала. В «Кайрате» Какау завоевал два Кубка УЕФА, Суперкубок мира, три Суперкубка Казахстана, четыре Кубка Еременко, пять Кубков Казахстана и пять раз становился чемпионом Казахстана.

Кадр телекомпании Astana TV

По словам его руководителя, Евгения Гана, сложности в настоящее время испытывают 30 мельниц – эти предприятия работают себе в убыток. Некоторые из них, в частности, «СевЕсильЗерно», отправили работников в неоплачиваемый отпуск. В сложившейся ситуации зернопереработчики винят узбекские компании, которые закупают казахское зерно, сами перерабатывают его и продают.

«Их правительство пошло навстречу предпринимателям. Мука, которая экспортируется в Афганистан, они убрали порядка 20-25 долларов с каждой тонны, дисконт им сделали. Для нас дисконта нет. Поэтому они проходят на этот рынок. Хотя зерно у нас берут по той же цене, что и мы», – пожаловался директор мукомольной компании ТОО «Асалия» Дулат Шаяхметов.

Узбекистан долгое время оставался главным импортером казахстанской муки. Из-за климатических условий в республике не выращивали твердые сорта пшеницы, необходимые для хлебопечения, производства кондитерских и макаронных изделий, и потребности в этом виде продукции покрывались за счет соседей. Развивать собственное производство в стране начали в 2011 году. Власти тогда ввели акцизы в 15% на поставки муки из Казахстана, сократив ее экспорт почти в два раза. Одновременно Узбекистан начал наращивать закупки казахского зерна (до 1,6 млн тонн к настоящему моменту) и строить мельницы.

В прошлом году власти Узбекистана официально разрешили экспорт муки и отменили пошлины на ее вывоз. Об объемах экспорта в Афганистан информации нет. По подсчетам Евгения Гана, ежегодно поставки казахстанской муки в эту республику будут сокращаться на 400 тысяч тонн.

Можно предположить, что этот объем компенсируют поставки из Узбекистана, однако расчеты может осложнить схема, придуманная афганскими покупателями. Директор «Фирмы Диканшы» Дмитрий Пампур рассказал АПК-Информ, что в текущем сезоне они начали использовать толлинг – завозить пшеницу казахстанского происхождения в Узбекистан, арендовать мельницы, производить муку самостоятельно и перевозить готовую продукцию в Афганистан. «Казалось бы, схема достаточно трудоемкая, но в текущих экономических условиях она окупается и становится выгодной вследствие отсутствия транзитной пошлины из Узбекистана в Афганистан. Также афганские потребители покупают сырье, а не готовый продукт, и соответственно добавленную стоимость за переработку оставляют себе, становясь и мукомолами, и трейдерами одновременно», – подчеркнул Пампур.

Несмотря на опасения казахстанских мукомолов, по итогам 11 месяцев 2017 года Афганистан остался основным потребителем казахстанской муки — в эту страну было вывезено 1,545 млн тонн. Узбекистан импортировал из Казахстана 760,6 тысяч тонн.

Об угрозе со стороны Ташкента казахстанские мукомолы впервые заговорили еще пять лет назад. Тогда они предлагали правительству «найти рычаги», чтобы заставить Узбекистан отменить акцизы на муку. Сейчас, по их мнению, необходимо сделать так, чтобы соседям стало выгоднее импортировать готовую продукцию. Для этого они предлагают, например, поднять на 30% тарифы на перевозку сырья.

Международное информационное агентство «Фергана»

Фото с сайта Pixabay.com

По объяснению полицейских, слушающие музыку пешеходы создают потенциально опасную ситуацию на дороге, так как не замечают приближающиеся в это время автомобили и провоцируют наезды. Полицейские при этом ссылаются на «новое положение» из приказа министра внутренних дел, предписывающего штрафовать пешеходов с наушниками для снижения числа ДТП, однако ни одному из оштрафованных бумагу пока не предъявили.

Сайт приводит такое свидетельство потерпевшего: «В воскресенье, 8 апреля, я переходил проспект Махтумкули, близ посольства США. На той стороне дороги меня остановил пеший патруль и потребовал пройти в опорный пункт для оформления штрафа. В отделение идти не хотелось, да и времени не было, поэтому с полицейским мы ”договорились” на месте – 20 манатов, и никакого нарушения не было». Отметим, что взятка составила примерно $2. На черном рынке, где только и можно купить валюту, доллар с января стоит 11,3 маната. Издание утверждает, что с начала апреля редакция получила из туркменской столицы «многочисленные сообщения» о подобных инцидентах.

Если это не просто способ полицейских собрать побольше штрафов без протокола, то запрет на прослушивание музыки пополнит череду оригинальных табу, введенных в последние годы в Туркменистане для борьбы с ДТП, среди них — появившийся весной 2015 году запрет на ввоз в страну автомобилей без подушек безопасности и появившийся в декабре 2017 года запрет на вождение женщинами автомобилей. Поскольку никаких официальных разъяснений от туркменских ведомств с тех пор не последовало, как действует последний, до конца не ясно. Согласно данным «Хроники Туркменистана», женщин со стажем вождения до пяти лет обязали пересдать на права, по информации АНТ, женщинам просто перестали выдавать и продлевать права вовсе, а у тех женщин, которых еще можно встретить на дорогах, срок действия прав еще не истек.

В череде туркменских запретов есть и более нелепые. Сообщалось о запрете на эксплуатацию машин сначала темных тонов, а потом и вообще всех цветов, кроме белого (любимый цвет президента Туркмении). Весной 2018 года сотрудницам госучреждений запретили носить золото, красить ногти и обесцвечивать волосы, в связи с чем таможенная служба Туркменистана перестала пропускать в страну светлые краски для волос, а также средства для мелирования и обесцвечивания.

Международное информационное агентство «Фергана»

Денис Истомин. Фото с сайта Saletennis.com

Первый игровой день между Узбекистаном и Пакистаном завершился ничьей 1:1. Во второй игровой день турнира в Исламабаде узбекистанские теннисисты не оставили шанса хозяевам корта. Сначала в парном разряде Денис Истомин (83 в рейтинге ATP) и Джурабек Каримов (527) в двух сетах (6:2, 6:4) разобрались с Акилем Ханом (1770) и Аисамом Куреши (-). Затем Денис Истомин не оставил шансов Акилю Хану 6:1, 6:3. Наконец, в последнем матче противостояния Хумоюн Султанов (906) обыграл Музаммиля Муртазу (1770) 6:3, 6:1.

Таким образом, узбекистанские теннисисты обыграли противников с общим счетом 4:1 и завоевали путевку в плей-офф, матчи которого состоятся в сентябре.

Сборная Узбекистана находится на 29 месте в общемировом теннисном рейтинге, национальная команда Пакистана – на 34 строчке.

Следует отметить, что в мировой группе Кубка Дэвиса в четвертьфинале турнира сборная Казахстана (13) проиграла Хорватии (5) с общим счетом 1:3. Сначала Дмитрий Попко (258) уступил Марину Чиличу (3) 2:6, 1:6, 2:6, затем Михаил Кукушкин (92) обыграл Борну Чорича (28) 3:6, 7:6, 6:4, 6:2. Во второй игровой день в парном разряде сильнее оказались хорваты Иван Додиг (408) и Никола Мектич (-), обыгравшие казахстанцев Тимура Хабибулина (786) и Александра Недовесова (235) 6:7, 6:4, 6:4, 6:2. В решающей схватке Марин Чилич не оставил шансов Михаилу Кукушкину, завершив все три сета со счетом 6:1.

Фото с сайта Amnesty.org

Прежние нормы предполагали наказание за пытки только для следователей, дознавателей, прокуроров и других работников правоохранительных органов или учреждений по исполнению наказаний. Это позволяло избегать наказания сотрудникам следственных изоляторов и военных структур. Теперь к ответственности могут быть привлечены сотрудники любого государственного органа.

Раньше за пытки могли наказать только непосредственно того, кто их применял. Теперь же любой госслужащий, который знал о пытках, но не сообщил о них и не предпринял другие меры, признается преступником. Пытки двух и более лиц и пытки с применением предметов по новому закону признаются отягчающими обстоятельствами.

Новые поправки ужесточают сроки наказания за пытки: за применение пыток без квалифицирующих признаков установлено наказание в виде ограничения или лишения свободы от трех до пяти лет. Раньше за это преступление могли дать не больше трех лет тюрьмы. За применение пыток, которые повлекли тяжкие телесные повреждения или другие тяжкие последствия, теперь наказание предусматривает от семи до десяти лет тюрьмы. Раньше это наказание не превышало восьми лет лишения свободы. Кроме того, новые поправки вводят обязательное дополнительное наказание – лишение определенного права. То есть осужденного за пытки могут например, лишить права работать в правоохранительных органах.

Закон был подписан президентом 4 апреля и был опубликован в газете «Народное слово» 5 апреля. Он вступил в силу с момента публикации.

Напомним, в конце ноября 2017 года президент Шавкат Мирзиёев подписал указ, запрещающий использование в суде доказательств, полученных с применением пыток. Новый указ обязал прокуроров, занимающихся уголовным делом, обязательно проверять, не оказывалось ли физическое или психологические давление на фигурантов дела или их родственников. Кроме того, правоохранительные органы обязали записывать на камеру следственные действия, а МВД и Минфину было поручено оснастить камерами следственные изоляторы, изоляторы временного содержания, спецприемники и места отбывания административного ареста.

По заявлениям правозащитников, в Узбекистане права подследственных, заключенных и их родственников часто не соблюдаются, а пытки широко распространены. Подробнее об этом можно прочитать в материалах «У тебя на спине Эрмитаж». Как пытали Бобомурода Абдуллаева», «Узбекистан: пытки день за днем», ««Эзгулик»: В узбекских тюрьмах растет число изнасилованных женщин», «Глазами правозащитника. Краткое путешествие по узбекским тюрьмам», «Узбекистан: Пытки вместо следствия. Адвокатские истории».

Международное информационное агентство «Фергана»

Фото Тимура Карпова, «Фергана»

После долгих лет критики со стороны узбекских и международных правозащитных организаций президент Шавкат Мирзиёев, сменивший на этом посту скончавшегося в 2016 году Ислама Каримова, наконец, 19 сентября 2017 года на 72-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН публично признал использование в Узбекистане принудительного труда и обязался его искоренить. Уже через два дня после его выступления, в ночь на 22 сентября, премьер-министром была дана команда немедленно вернуть домой студентов вузов, а также сотрудников образовательных и медицинских учреждений, которые уже были к тому времени мобилизованы на сбор хлопка. «Нас разбудили в 3 часа ночи, сказали, что едем домой. В 5 часов мы уже были в Навои, а сейчас уже на учебе», — рассказывали студенты одного из вузов, уже неделю собиравших хлопок в Навоийской области.

Однако вскоре власти стали вновь возвращать служащих госучреждений на поля в массовом порядке. Причем на этот раз возобновилась практика привлечения и детей школьного возраста, с чем Узбекистан, казалось бы, покончил несколькими годами раньше. (Результаты мониторинга использования принудительного труда в течение сезона сбора хлопка в 2017 г. собраны на сайте Узбеко-Германского форума за права человека.)

На этот раз непосредственная инициатива по привлечению врачей, учителей и других категорий населения на сбор хлопка исходила от местных хокимиятов (администраций) при молчаливом согласии и поощрении со стороны центральных властей. Это, в принципе, и ожидалось, поскольку хокимы (главы администраций) как были, так и остались персонально ответственными перед правительством за выполнение плана по сбору и сдаче хлопка, а поэтому должны были выкручиваться, обеспечивая поставку рабочей силы на сбор хлопка. Казалось бы, парадокс: зачем мобилизовать рабочую силу, если Узбекистан сам является трудоизбыточной страной, сотни тысяч граждан которой ежегодно покидают родину в поисках работы, причем выполняя на чужбине, в России или Казахстане, как правило, малоквалифицированную работу. Однако этот парадокс легко объясняется порядком вещей, сложившимся в Узбекистане.

Сборщики хлопка. Фото Тимура Карпова, «Фергана»

В чем состоит этот порядок и почему так устойчива в стране практика принудительного труда? Понять это невозможно, не принимая во внимание политэкономию хлопкового сектора, а точнее - тот факт, что в этом секторе (да и не только в этом) до сих пор господствует командная экономика, унаследованная от СССР. Управление хлопковым сектором в Узбекистане строго централизовано. Главное отличие от старой советской командной системы заключается в том, что на низовом уровне непосредственными производителями являются уже не колхозы и совхозы, а частные фермеры. Однако общим является то, что как колхозы и совхозы, так и частные фермеры в специфически узбекских условиях являются подневольными: они не свободны распоряжаться своей землей, какие культуры на этой земле выращивать и по какой цене продавать. Частным фермерам, как и в прошлом колхозам и совхозам, спускается директивный план, или госзаказ - так называемые квоты, являющиеся обязательными для выполнения фермерами. Сверху назначаются и закупочные цены за поставку хлопковолокна. Этот директивный план является обязательным для фермеров, и за его невыполнение фермеры могут лишиться земли и даже своего дома, а то и подвергнуться угрозе уголовного преследования под тем или иным предлогом.

С формально юридической точки зрения обязательный государственный заказ распространяется не на весь выращенный хлопок, а только на его часть. Но трюк заключается в том, что эта обязательная часть сдается в первую очередь, в первые недели сбора хлопка, когда еще нет дождей и хлопок у фермеров закупается по первому сорту, то есть по наивысшей цене. Потом начинаются дожди, сортность падает и хлопок закупается уже по меньшей цене. Всего установлено шесть сортов, к которым привязываются закупочные цены. И только тогда, когда выполнен директивный план (квоты, или госзаказ), у фермеров появляется формальная возможность продавать хлопок по так называемым договорным ценам. Но эти цены ни в коем случае не являются рыночными, они все равно диктуются государством.

Этот диктат в ценообразовании возможен не только из-за административного диктата со стороны государства, но также и в силу монопольного положения государства при закупке хлопка-сырца. Этот хлопок скупается у фермеров хлопкозаводами, которые находятся фактически в подчинении у АО «Узпахтасаноат», которое создано и полностью контролируется государством. Всего таких хлопкозаводов в системе «Узпахтасаноат» - 148, примерно по одному на каждый хлопкосеющий район. Фермеры де факто жестко привязаны к этому единственному хлопкозаводу в своем районе и не имеют никакой свободы выбора своего покупателя. Естественно, хлопкозаводы в полной степени используют свое монопольное положение, диктуя фермерам, по какой сортности принимать хлопок-сырец и какой будет выход волокна из этого хлопка-сырца. Ведь оплата фермерам рассчитывается от веса именно хлопковолокна.

Фото Тимура Карпова, «Фергана»

В итоге, фермеры оказываются зажатыми в тисках диктата монопольных цен закупщика и поставщиков (семян, горючего, технического обслуживания), которые тоже являются монополистами, подконтрольными государству. При таком положении фермеры едва способны покрыть производственные расходы доходом, полученным от реализации хлопка. По крайней мере, они не в состоянии предложить сборщикам достойной оплаты, которая бы конкурировала с размерами доходов, которые узбекские трудовые мигранты получают за рубежом даже за самый малоквалифицированный труд. Поэтому, чтобы закрыть эту дыру в бюджете фермеров, государство в принудительном порядке мобилизует граждан, как студентов, так и работников госучреждений, на сезонные работы по сбору хлопка. Но что интересно, даже при такой «поддержке» со стороны государства фермеры часто оказываются должниками перед своими кредиторами, которые, кстати, тоже являются монополистами в предоставлении финансов для покрытия фермерами производственных расходов.

В чем же причина этого бесправного положения фермеров и консервирования государством командной экономики квази-советского образца? В своем докладе, написанном в соавторстве с Баходиром Мурадовым и опубликованном в 2014 году, я попытался дать ответ на этот вопрос – главным мотивом узбекского правительства в сохранении системы эксплуатации фермеров и населения страны является, на мой взгляд, стремление выкачать из хлопкового сектора ресурсы, максимизировав и сосредоточив в своих руках экспортную выручку от реализации хлопка на мировых рынках. Всего правительство получает валовую экспортную выручку в пределах одного миллиарда долларов США, а в виде чистой прибыли, за вычетом производственных и трансакционных издержек, - в пределах 500-600 миллионов долларов, в зависимости от мировой конъюнктуры, как мы показываем в своих расчетах в указанном выше докладе.

Институционально, ключевую и оркестрирующую роль в этом процессе выкачивания ресурсов из хлопкового сектора, как говорится в докладе, играет так называемый Фонд для расчетов за сельскохозяйственную продукцию (сокращенно - Сельхозфонд), который до недавнего времени являлся подразделением Министерства финансов. Именно этот фонд назначает квоты и закупочные цены, распределяет финансовые средства для авансирования фермеров и закупок у них хлопковолокна, и именно в этот фонд стекается экспортная выручка от реализации хлопка-волокна, уже в твердой валюте. Причем эти средства не поступают в госбюджет ни напрямую, ни в виде налогов, а сосредотачиваются на специальных внебюджетных счетах в Центральном банке. Этот фонд является подотчетным только узкому кругу лиц в центральном правительстве, в первую очередь, президенту, и в части своей финансовой деятельности (особенно доходной части) является абсолютно непрозрачным. Информация о состоянии счетов Фонда находится за семью печатями и недоступна, думаю, даже парламенту.

Естественно, отказаться от соблазна сосредотачивать в своих руках такие валютные резервы от экспорта хлопка довольно трудно для правительства. В условиях предыдущего режима эта система по выкачиванию ресурсов из села отвечала также и философии Ислама Каримова, той модели развития сталинского типа, которую он разработал и которой придерживался до конца своих дней. Эта модель заключается в том, чтобы любыми средствами сосредоточить в руках правительства все имеющиеся валютные поступления от экспорта (и не только хлопка), а затем использовать образующийся резерв для внутренних инвестиций и в качестве гарантий для получения кредитов от международных финансовых институтов. Ценой следования этой модели и является бесправное положение населения, а также фермерства, которое в итоге не может функционировать без принудительного труда.

Женщины на сборе хлопка. Фото Тимура Карпова, «Фергана»

Что же происходит сейчас, с приходом нового президента, который, казалось бы, демонстрирует некоторую волю к изменению статус-кво и реформам, которые бы раскрепостили предпринимательскую инициативу и придали бы динамику развитию экономики? Действительно, под руководством Мирзиёева удалось осуществить некоторые реформы, например, либерализировать политику в области валютных обменов.

К сожалению, приходится констатировать, что в сфере хлопкового производства, с точки зрения реформирования описанного нами механизма командной экономики, создающего спрос на принудительный труд, прогресс минимальный. Скорее, мы наблюдаем здесь попытки законсервировать сложившееся положение вещей.

Возьмем, к примеру, упомянутый выше Фонд для расчетов за сельскохозяйственную продукцию. В июне 2017 года Шавкат Мирзиёев подписал указ о его преобразовании в Фонд целевого финансирования государственных закупок сельскохозяйственной продукции и оснащения техникой сельского хозяйства и переподчинении его Кабинету министров.

Фактически с этим указом ничего существенного не изменилось с точки зрения функций и прерогатив Сельхозфонда (будем поэтому и новую структуру называть Сельхозфондом). Его новая версия объявлена президентским указом правопреемником по всем правам, обязательствам и договорам фонда. Как и прежде, источниками поступлений Сельхозфонда являются экспортная выручка от реализации хлопка, а также продажа хлопковолокна местным текстильным предприятиям. Также объявлено, что средства фонда освобождены от налогов, но не сказано ни слова о том, как конечная прибыль от реализации хлопковолокна будет распределяться и использоваться. Можно только догадываться, что валютная выручка от экспорта хлопка поступает в конечном итоге в фонд золотовалютных резервов, размер которых по состоянию на конец февраля 2018 г. составилл 27 миллиардов долларов.

Другим постановлением президента Республики Узбекистан, за №106 от 12.02.2018, «О совершенствовании механизма реализации и расчетов за хлопковое волокно, произведенное предприятиями АО «Узпахтасаноат», подтверждается порядок, согласно которому цены на закупку хлопковолокна у фермеров устанавливаются Министерством финансов, то есть сверху, а отнюдь не посредством рыночного механизма спроса и предложения. Эти прейскурантные цены, спускаемые сверху, никоим образом не связаны с теми ценами, по которым хлопковолокно продается на мировые рынки. Эта разница между внутренними закупочными ценами и ценами реализации хлопковолокна на мировых рынках и является одним из главных источников конечной прибыли в валюте, которая оседает на внебюджетных счетах Сельхозфонда.

Алишер Ильхамов. Фото с сайта Uzxalqharakati.com/

Какой же выход правительство стало искать в сложившихся условиях вероятного сокращения поступления в Сельхозфонд твердой валюты от хлопковой экспортной выручки? В коренном реформировании взаимооотношений государства с хлопковой отраслью? Отнюдь нет. Решение проблемы оно увидело в повышении доли хлопковолокна, перерабатываемого на месте в текстильную продукцию – пряжу и хлопчатобумажные ткани, - и реализации ее на экспорт. Правительство провозгласило курс на установление прямых связей между фермерами и текстильными предприятиями посредством создания так называемых текстильно-хлопковых кластеров. В принципе, повышение доли продукции с повышенной добавленной стоимостью вполне отвечало бы задачам развития страны и хлопковой индустрии в частности. Вопрос в том, как эту задачу осуществлять.

Указанные текстильно-хлопковые кластеры стали создаваться в централизованном порядке, со значительным упором на административные рычаги. Согласно постановлению кабинета министров Республики Узбекистан «О мерах по внедрению современных форм организации хлопково-текстильного производства», предстоит создать 13 таких кластеров, по одному на каждую область. Для контроля над этими кластерами создаются так называемые территориальные рабочие группы по мониторингу за организацией хлопково-текстильного производства, в которых ключевую роль будут играть хокимы областей и районов, при участии руководителей других агентств, подконтрольных правительству и имеющих отношение к хлопковой индустрии (банки, местные отделения Министерства сельского и водного хозяйства, Минфина и т.п.). То есть по сути сохраняется командно-административная вертикаль, в которой государство выступает не только и не столько в качестве регулятора экономических процессов, но также в качестве собственника и менеджера.

Эта модификация модели управления хлопковой отраслью, по всей видимости, направленная на интеграцию хлопковых и текстильных производств, никоим образом не ликвидирует централизованный порядок управления финансовыми потоками в этих отраслях. По-прежнему центральное правительство рассчитывает сосредоточить в своих руках конечную прибыль от экспорта хлопковолокна, а теперь и текстиля, идущего на экспорт. Приводными ремнями этой политики по выкачиванию прибыли из хлопкового сектора и текстильной промышленности являются указанный выше Сельхозфонд, «Узпахтасаноат», Ассоциация «Узтекстильпром», а теперь и так называемые текстильно-хлопковые кластеры. Все эти структуры остаются под прямым административными контролем правительства.

Эта модель вряд ли приведет к снижению потребности в принудительном привлечении городского населения на период сбора хлопка, поскольку выкачивание и сосредоточение в руках правительства ресурсов из сельского хозяйства продолжится, что по-прежнему не позволит фермерам покрывать себестоимость выращивания и сбора хлопка из собственного бюджета и формировать прибыль для развития собственных хозяйств.

Эта реформа по реструктуризации хлопково-текстильного комплекса очень напоминает инициативу Никиты Хрущева, выдвинутую им в 1957 году по переходу от централизованно-отраслевого принципа управления народным хозяйством к территориальному, в которой ключевая роль отводилась так называемым совнархозам. Однако эта реформа провалилась и была свернута в 1965 году после того, как руководство в стране перешло в другие руки. Она провалилась, прежде всего, потому, что не устраняла командно-административных рычагов воздействия государства на экономические субъекты. В итоге продовольственный кризис только усугублялся, вынуждая правительство увеличивать импорт продовольствия.

Со сворачиванием реформы 1957-1965 годов отраслевые министерства вернули себе свои рычаги контроля над производителями, хотя и эта мера не смогла предотвратить падение эффективности и продуктивности сельского хозяйства. Следствием стали последующие продовольственные кризисы и практика приписок, которые особенно расцвели в хлопковом секторе при генсеке Леониде Брежневе и Шарафе Рашидове, первом секретаре ЦК Компартии Узбекистана.

Какие из всего этого можно сделать выводы? Прежде всего, то, что экономические реформы, которые осуществляет руководство Узбекистана, имеют свои границы и не распространяются пока на хлопковую отрасль. Те шаги по реструктуризации, которое оно проводит здесь, нисколько не ведет к переводу этой отрасли на преимущественно рыночные механизмы стимулирования производства. Это также означает, что с практикой принудительного труда вряд ли будет покончено в ближайшей перспективе. Ситуации в этом плане не изменят текстильно-хлопковые кластеры, в которых оркестрирующую роль будут продолжать играть местные хокимы. Они будут оставаться ответственными за выполнение квот по сдаче хлопковолокна, но в добавление к этому будут отвечать и за рост текстильной продукции. Соответственно, они будут вынуждены продолжать полагаться на старую практику принудительного труда как на способ любыми средствами выполнить директивные планы, спущенные сверху.

Чтобы переломить сложившуюся ситуацию, я бы предложил следующие меры, которые приведут к снижению объективной потребности в использовании принудительного труда:

1) Государство должно отказаться от попыток оркестрировать хлопковую отрасль административными рычагами, обеспечив полный переход к рыночным механизмам ее регулирования.

2) Государство должно отойти от централизованного финансирования хлопкового сектора, предусматривающего обязательную сдачу ему выручки от экспорта хлопка и текстиля.

3) Необходимо ликвидировать Сельхозфонд и перестать пытаться создавать его аналоги.

4) Ликвидировать систему принудительного госзаказа (квот) на поставку хлопковолокна, предоставить фермерам полное право распоряжаться своей землей и решать, какие культуры на ней сеять.

5) Ликвидировать существующее монопольное положение «Узпахтасаноат» и поставщиков семян, горючего, техники и кредитных средств, допустив в эти сектора конкурентов, всячески поощрять и оберегать конкурентную среду на входе и выходе хлопкового фермерства.

Реализация этих пяти направлений реформы должна составить ядро «дорожной карты», на осуществление которой, возможно, потребуется не один год. Но чтобы в этот переходный период полностью отказаться от практики принудительного труда, потребуются субсидии (только на транзитный период!) из расчета золотовалютного резерва страны, который образовался частично за счет принудительного труда в хлопковом секторе. Эти субсидии должны пойти фермерам, чтобы те могли (без участия госорганов!) заинтересовывать избыточную рабочую силу в стране собирать хлопок. Как только фермеры получат полный контроль за выручкой от продажи хлопка, а монополия поставщиков и покупателей будет ликвидирована, субсидии можно будет отменять. Фермер будет способен сам, из расчета своих доходов, рассчитываться со сборщиками хлопка, без участия государственных институтов.

Пора, наконец, отдавать долги, хотя бы их часть, населению и фермерам, у которых на протяжении последних двух с половиной десятилетий государство изымало ресурсы и вкладывала в золотовалютные резервы. Это было бы в лучших интересах развития страны.

Алишер Ильхамов, научный сотрудник Школы Восточных и Африканских исследований Университета Лондона

Международное информационное агентство «Фергана»

Школа в Андижане. Фото с сайта Wikimapia

По словам сотрудника правоохранительных органов, ученик девятого класса школы №29 Мухаммадасрор Собиров, состоящий на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, пришел в школу №10, чтобы выяснить отношения со сверстником. В ходе конфликта Собиров получил удар ножом, после которого он скончался на месте. Следствием возбуждено дело по статье «Убийство» уголовного кодекса Узбекистана.

Примечательно, что учителя школы №10 во время драки участвовали в субботнике, объявленном городской администрацией. Источник «Озодлика» в местном управлении народного образования сообщил, что хоким (глава администрации) Андижана Дилмурод Рахматуллаев регулярно заставляет учителей заниматься благоустройством города. Примерно 30% преподавательского состава ежедневно подметают улицы или сажают цветы. Фактически, учителя превратились в мардикоров - разнорабочих. Директоров школ, пытающихся возразить хокиму, Рахматуллаев осаживает грубыми словами, не стесняясь в выражениях, несмотря на то, что ранее он даже привлекался к ответственности за оскорбление учителей. В конце декабря прошлого года Рахматуллаев был оштрафован по решению суда на 30 минимальных зарплат (5 млн сумов или около $650 по курсу на момент публикации) после того, как, возмутившись отправкой недостаточного количества людей на сбор хлопка, назвал директоров колледжей и академических лицеев «шакалами», «тварями», «ишаками» и «скотинами».

Подробнее о нелегкой жизни узбекистанских педагогов можно прочитать в материале «Последний звонок. Почему учителя уходят из узбекистанских школ».

Ранее «Фергана» рассказывала о «деле Жасурбека Ибрагимова» - учащегося медицинского колледжа в Ташкенте. Он был избит группой однокурсников 3 мая 2017 года. Его госпитализировали с тяжелыми травмами, провели пять сложных операций, но они не помогли, и 1 июня подросток скончался. В качестве обвиняемого был привлечен лишь один из шестерых предполагаемых участников избиения - Ислам Туляганов. В октябре его приговорили к шести годам заключения в колонии общего режима.

Афганские женщины-полицейские. Кадр видеозаписи с сайта Pajhwok.com

В торжественном мероприятии, приуроченном к началу строительства городка, участвовали, кроме официальных лиц Афганистана, посол Канады Франсуа Ривест (François Rivest) и командующий силами США и НАТО в этой стране генерал Джон Николсон (John Nicholson).

«Набор и поддержка женщин-полицейских имеет чрезвычайно важное значение для [достижения] мира и стабильности в Афганистане… Канада рада поддержать участие женщин в различных областях жизни афганского общества. В частности, с помощью финансирования строительства [городка для женщин-полицейских]», — сказал Ривест.

Городок для женщин-полицейских станет отдельным комплексом рядом с подобным комплексом для мужчин-полицейских. Он будет состоять из десяти многоэтажных домов, по 30 квартир каждый. Кроме того, в городке будут возведены детский сад, начальная школа, больница, фитнес-зал и другие общественно значимые объекты. На территории городка смогут проживать до 300 полицейских и членов их семей.

Канада вложит $26 млн в возведение объектов специализированного городка. В его проектировании приняли участие профильные министерства Афганистана и министерство обороны США.

По данным на февраль 2017 года, в рядах афганской полиции служили порядка трех тысяч женщин в офицерском звании. Это составляет менее 2% от общей численности полиции Афганистана. С 2013 года по февраль 2017 года при финансовой поддержке Японии почти одна тысяча афганских женщин прошли курсы работы в правоохранительных органах в специализированном учебном центре в Турции. Правительство Афганистана планирует довести число женщин-полицейских до пяти тысяч сотрудников к 2020 году.

Международное информационное агентство «Фергана»