В селе Базар-Коргон Джалал-Абадской области Кыргызстана 25 июля прошел митинг с требованием сохранить приговор осужденному на пожизненное заключение правозащитнику Азимжану Аскарову, сообщает «Заноза».

Митинг в Базар-Коргоне. Фото Turmush.Kg

Митинг организован общественным фондом «Элим жерим». По данным УВД Джалал-Абадской области, в нем участвовали около ста человек.

Митинг в Базар-Коргоне. Фото Turmush.Kg

Напомним, глава правозащитной организации «Воздух» Азимжан Аскаров был признан виновным в участии и организации массовых беспорядков и в убийстве милиционера в селе Базар-Коргон во время трагических событий в июне 2010 года. 15 сентября 2010 года Аскарова приговорили к пожизненному заключению с конфискацией имущества за «организацию массовых беспорядков» и «соучастие в убийстве сотрудника правоохранительных органов». Приговор Аскарову - пожизненное лишение свободы - был оставлен в силе всеми вышестоящими инстанциями, в том числе и Верховным судом Киргизии. В конце апреля 2016 года Комитет ООН по правам человека призвал власти Кыргызстана освободить правозащитника из тюрьмы и отменить обвинительный приговор. 11-12 июля в Верховном суде страны состоялся процесс по пересмотру дела Аскарова, который завершился отправкой дела на повторное рассмотрение по вновь открывшимся обстоятельствам в Чуйский областной суд.

За последние два месяца нападения на различные органы государственной власти, приведшие к человеческим жертвам, произошли поочерёдно в двух городах Казахстана: 5 июня в Актобе и 18 июля в Алматы. Кроме того, 10 июня в Уральске правоохранители разоружили группу из 17 человек, как они утверждают, «сторонников одного из нетрадиционных течений ислама». Для «самой спокойной страны региона», это, согласитесь, многовато.

Реакция казахского руководства разного уровня на всё произошедшее была неоднозначной. С одной стороны, после Актобе силовики поставили себе «галочку», утверждая, что предотвратили государственный переворот. С другой стороны, многие не усматривают в происходящем никакой политической подоплёки и убеждены в криминальном характере всех перечисленных конфликтов.

И, конечно же, третья версия - «исламский экстремизм», или, в казахстанской терминологии, - «одно из течений нетрадиционного ислама». Сегодня без этой версии уже никуда, поэтому, раз уж она возникает, приходится считаться и с ней.

Конец спорам вокруг того, как назвать события, положил сам Нурсултан Назарбаев, заявив на заседании Совета Безопасности, что стрельба 18 июля в Алматы была террористическим актом. Заявил в день трагедии. Так же он охарактеризовал и июньское событие в Актобе, сказав тогда, в частности, что этот теракт «совершили те, кто хотел ввергнуть нашу страну в пропасть конфликтов и разгул терроризма».

Так где правда? Видимо, как и всегда, где-то посередине. Все имеющиеся версии, при отсутствии достоверной информации, имеют под собой одинаковые основания. Наиболее шаткая из них, пожалуй, - «исламский экстремизм». Но она же, в то же время, и довольно перспективная. При этом, если в дальнейшем будет разрабатываться именно эта версия, то вполне вероятно, что Казахстан, пусть и со своим колоритом и по своим, только ему известным причинам, но готовится пойти по пути Узбекистана. Попробуем происходящее рассмотреть именно под этим углом.

На фоне «стабильности» в стране все же растёт протестный потенциал. И спецслужбам полагается знать об этом, они, в конце концов, за это деньги получают. А как противостоять необратимости процесса? Только возглавить его.

Складывается впечатление, что всю сегодняшнюю ситуацию президент Казахстана повернёт в нужное ему русло, то есть к усилению собственной власти и «закручиванию гаек». Причём вполне вероятно, что если не все, то, во всяком случае, какие-то из последних событий были спровоцированы намеренно. Точно так же есть и большая вероятность, что именно для «наведения порядка» усиленно разыгрывается и «исламская карта». «Исламский экстремизм», как и война, спишет всё.

Правда, казахские товарищи не потрудились придумать для этого ничего нового и, как кажется на первый взгляд, выбрали вполне проверенный временем «узбекский вариант», впрочем, не ссылаясь на авторство. В поддержку этой версии можно привести несколько аналогий.

Первое. Узбекистан свой бренд «Борьба с религиозным экстремизмом» буквально выстрадал, работая над ним, не покладая рук, не один десяток лет. Да, основания для его создания были. Многие сейчас, наверное, ещё помнят ситуацию в этой стране в начале 90-х годов. Когда распад СССР оставил Ислама Каримова один на один с его народом, Ферганская долина кипела, кланы договаривались между собой поверх головы Каримова: они его вообще не признавали, прекрасно организованная преступность, опять же, процветала... И всё же Каримов стабилизировал ситуацию.

Надо отдать должное бывшему председателю Госплана - во время очередных волнений в Ферганской долине он не испугался приехать туда и вступить в диалог с местным населением. Но это было, пожалуй, первый и последний раз. Дальнейшие его действия относительно религиозной оппозиции можно охарактеризовать кратко: «кто не спрятался, я не виноват». Другими словами, с религиозно настроенными гражданами он перестал церемониться. Причём под зачистку попадали и правые, и виноватые.

Апофеозом стали так кстати случившиеся в 1999 году в Ташкенте теракты, в которых власти тотчас обвинили «мусульманских радикалов», что дало возможность впоследствии полностью «зачистить» всю религиозную оппозицию, даже ту, которая узнала о своей оппозиционности только после ареста. Палку перегнули и продолжали перегибать: борьба с «экстремизмом» в Узбекистане приобрела перманентный характер, окончательно превратив страну в полицейское государство.

Насколько я знаю, в Казахстане ничего подобного не происходило. Тем не менее, сегодня Казахстан пытается делать то же самое, что и Узбекистан, только совсем уж неуклюже. Без фантазии. Нападения на органы власти криминальных маргиналов без затей и лишних заморочек переводятся в религиозную плоскость. Теперь мысль об «одном из течений нетрадиционного ислама» осталось закрепить в общественном сознании подконтрольными Астане СМИ и – вуаля! - в Казахстане появится свой внутренний враг, против которого надо будет сплотить ряды и добровольно, ради безопасности, распрощаться с частью своих прав и свобод.

Второе. В Узбекистане все вооружённые нападения после 1999 года были направлены на представителей власти, сотрудников правоохранительных органов. В Казахстане сегодня происходит то же самое.

Кстати, это очень интересный момент. Какую цель, в первую очередь, преследует типичный террористический акт? Запугивание власти через запугивание населения. Это то, что мы сейчас наблюдаем в Европе. Это стрельба по прохожим, это взрывы в редакциях газет, это расстрелы гей-клубов, это то, что кроваво и, самое главное, резонансно. Чтобы журналисты и репортёры судорожно считали количество трупов.

Ничего подобного в Центральной Азии не происходит. В Узбекистане от всех терактов (после 1999 года) страдали только сотрудники силовых ведомств. Слава Аллаху, здесь взрывают не рынки, не автобусы на улицах города и не станции метрополитена... Какой был бы эффект! Так ведь нет. Американская «военщина» позавидует точечности ударов узбекских, а теперь и казахских террористов.

Я не знаю, почему это происходит. Напрашивается только один вывод. Либо террористы слишком скромные и воспитанные, либо и не террористы это, а доведённые властями до отчаяния люди, мишенями для которых являются законные представители этих властей.

И казахстанские террористы теперь копируют своих узбекских коллег. Их «мишенями» также почему-то становятся исключительно представители власти, а совершивший нападение в Алма-Ате Руслан Куликбаев, по утверждению министра внутренних дел Казахстана, шёл убивать судей и работников прокуратуры.

И, наконец, третье. Почти сразу же после ташкентских терактов 1999 года Ислам Каримов выступил перед нацией с уже готовой версией событий, которая после некоторой обкатки и доработки стала официальной внутренней доктриной государства.

Точно так же и после Актобе, и после Алматы, не дожидаясь результатов расследования, Нурсултан Назарбаев выступает с готовой версией произошедшего.

Сразу после алма-атинской перестрелки главный чекист Казахстана Владимир Жумаканов сообщил, что специально созданной рабочей группой уже(!) разработан проект закона об ужесточении ответственности за террористические преступления. Он предусматривает увеличение нижних и верхних пределов сроков лишения и ограничения свободы за преступления экстремистского и террористического характера; введение норм о конфискации имущества в качестве обязательной меры наказания за экстремизм и терроризм; усиление контроля за оборотом оружия; дактилоскопическую и геномную регистрации; развитие центров реабилитации приверженцев радикальных религиозных течений; создание интегрированной системы миграционного контроля и др.

Правда, что в будущем окажется не простым бандитизмом, а этим самым «экстремизмом» и «терроризмом», пока не ясно.

Дмитрий Аляев, Москва

Число убитых и раненых в Афганистане за первые шесть месяцев 2016 года оказалось рекордным: 1601 человек погиб и 3565 ранены, сообщает 25 июля Reuters со ссылкой на отчет ООН. В указанное число не включены жертвы теракта, произошедшего в Кабуле 23 июля - 80 погибших и более 230 раненых.

Мальчик из провинции Гильменд, Афганистан. Фото с сайта Sf.co.ua

Антиправительственные группы, крупнейшей из которых является движение «Талибан», ответственны за не менее 60 процентов общих потерь, проправительственные силы - за 22 процента, иностранные военные - за 2 процента, ответственных за еще 16 процентов установить не удалось.

Порядка 38 процентов потерь приходится на наземные бои, 20 процентов - на нападения террористов-смертников. Количество погибших и пострадавших из-за придорожных бомб резко сократилось - на 21 процент.

Статистика потерь среди детей тоже оказалась рекордной за всю историю наблюдений, начатых в 2009 году: за шесть месяцев погибли 388 несовершеннолетних, еще более 1100 ранены.

В общей сложности, по подсчетам ООН, с 1 января 2009 года по 30 июня 2016 года в Афганистане пострадали почти 64 тысячи человек, из которых почти 23 тысячи погибли, а около 41 тысячи получили ранения, передает «Би-би-си».

С открытым письмом к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу обратилась группа прихожан и духовенства Ташкентской епархии Русской Православной церкви. В своем письме верующие из столицы Узбекистана жалуются на митрополита Викентия, который «замучил всю епархию, опустошает и разрушает ее с каждым днем все более и более».

Редакция «Ферганы» тоже получила это послание. «Просим Вас поместить наше письмо Патриарху Кириллу по поводу митрополита Викентия (Мораря)... Невозможно уже терпеть это. Все наши обращения к Патриарху остаются безответными. Видимо, Патриарх либо не читает наши многочисленные ранние письма (ему просто могут не давать их друзья Викентия), либо если читает - не считает их серьезными... Просим Вас разместить его в качестве теперь открытого письма, может, тогда он прочтет его, а мы знаем, что Патриарх читает Ваш интернет-ресурс», - писали анонимные авторы.

Мы не спешили публиковать анонимку, нужно было проверить факты. Однако вскоре письмо разместил портал Credo.Ru, его перепечатали некоторые другие российские издания.

Как проверить, что написанное в этом письме, - правда? Опросить разные источники. Сделать это в Ташкенте было трудно, но все же получилось, мы нашли несколько независимых подтверждающих свидетельств. Оказалось, что авторы письма не врут, все сходится. Кроме того, оказалось, что писем не одно, а несколько, и отправлены они были в разное время и разными людьми. А спустя несколько дней нам удалось разыскать автора одного из посланий Патриарху с жалобой на митрополита Викентия, который согласился поговорить под запись. Ниже - его интервью, без купюр.

Примечание: Имена авторов письма имеются в редакции, но не раскрываются из-за опасений в безопасности этих людей. Подробнее о биографии монаха Викентия Мораря см. в Википедии.

Митрополит Викентий

- Здравствуйте! Вы - автор письма к Патриарху Кириллу?

- Да, мы писали письма по поводу неправомочных действий нашего Владыки. Понимаете, это уже в течение пяти лет копилось, и сегодня так достало, что выплескивается наружу. Дальше терпеть это хамское отношение и к нашей вере, и к тому, что он (здесь и далее имеется в виду митрополит Викентий Морарь) творит с нашим собором, просто невозможно. И мы вынуждены были обратиться к Патриарху.

- Вы — просто прихожанин или работаете при соборе или в епархии?

- Я просто прихожанин.

- Имеющееся у нас письмо подписано словами «прихожане и духовенство» Ташкентской епархии, без фамилий. Неужели члены духовенства не могут подписаться открыто? Чего они боятся? И подписаны ли были ваши письма к патриарху?

- Наше письмо к патриарху подписано, там указаны наши адреса и телефоны. Мы отправили его через посольство Узбекистана в Москве. Письма, которые раньше другие люди отправляли напрямую в патриархию, возвращались к нему же, к Викентию. Потом он выходит, трясет этими письмами и говорит, что «мне ничего не будет», и так далее. Поэтому мы отправили письмо через посольство, а также во все высшие инстанции нашей республики.

- Куда, к кому именно?

- Мы отправили в Комитет по делам религий Узбекистана, а также в прокуратуру.

- Мы получили одно письмо, а вы отправляли другое. Зачитайте, пожалуйста, начало письма, чтобы сравнить тексты.

- Хорошо, читаю. Оно написано от имени прихожан Свято-Успенского кафедрального собора Ташкента. «Многие годы и мы, и наши предки благодарили Бога за наших архиереев-настоятелей, которые трудились, бережно собирая православных в лоно церкви. (...) Благодаря их усилиям... наш собор достиг своего расцвета и завершённости при митрополите Владимире. И какой болью сегодня отзывается в наших сердцах то, что творится сейчас с нашим храмом, да и не только с ним! Все пять лет своей деятельности митрополит Викентий наносит прямой урон нашему храму, разрушает устои нашей православной веры. Впервые мы видим митрополита, превратившего территорию нашего храма в торгово-развлекательный комплекс. Его благословение получает только та деятельность, которая приносит доход. Как только митрополит Викентий прибыл в Ташкент, он сообщил нам о пропаже из алтаря серебряной утвари и обвинил в этом сотрудников [храма], называя всех «ворами». Хочется заметить, что до его приезда у нас ничего подобного не случалось, ничего не пропадало. Ни один из прежних митрополитов не позволял себе подобных огульных оскорблений в адрес служащих. Это было для нас огромным потрясением. Дальнейшая его деятельность тоже не вызывала воодушевления. Фактически, митрополит запретил крещение. Теперь тем, кто хочет креститься, нужно пройти 12 бесед, а это — 12 воскресений, по два-три часа занятий, не считая времени на дорогу. Те, кто хочет обойти это правило, обращаются к Сергию Алахтаеву - священнику, которого привез с собой митрополит Викентий. Алахтаев крестит за сумму от ста долларов и выше, говоря, что это - жертва на собор»...

- В имеющем у нас письме говорится, что патриарху за пять лет на митрополита Викентия отправлялись многочисленные жалобы. Вы подтверждаете это?

- Мы, наша группа, впервые написали такое письмо. Но в церкви, куда мы приходим часто, мы общаемся между собой и слышим, как другие прихожане говорят, что давно пишут жалобы. И про отмену крещения. И про увольнение сотрудников, которых он заменяет теми, кого привозит из Екатеринбурга. Это вообще что-то жуткое. Люди в слезах. А сейчас Викентий зачем-то разбирает крышу храма, которая совершенно не требует ремонта, буквально терзает храм.

- Зачем?..

- Если бы он объяснял нам что-то. Он в нас никого не видит. Мы для него — ходячие кошельки. Он никому ни в чем не дает никакого отчета. Храм — историческое здание. Раньше, чтобы провести какие-то работы, была комиссия, это обсуждалось и утверждалось, а сейчас творится то, что в голову Викентию стукнуло. А спокойно смотреть на это зверское разрушение храма просто сил нет.

- Будет ли верно считать, что несколько групп прихожан независимо друг от друга жаловались и жалуются патриарху?

- Да, конечно.

- Теперь позвольте мне процитировать письмо, полученное нами. А вас я попрошу подтвердить или опровергнуть перечисленные факты. «...К очень многим прихожанам, преимущественно, к женщинам [Викентий] относится крайне неуважительно, унижает, нередко яростно и громко кричит («истерит», как говорят многие) и доводит до слёз порой за то, что ему просто не понравился внешний вид человека, хотя человек может быть одет в самом прямом смысле - обычно, как одеваются многие на службе Вашего Святейшества из прихожан. Самочинно отлучает от причастия, например, за то, что женщина расписана с мужем в ЗАГСе, но не венчана, хотя мы знаем, что согласно «Основам социальной концепции Русской Православной Церкви» это допустимо, тем более если супруг или супруга неверующая, либо живут душа в душу ещё с советских времен уже многие годы, тем самым доводя людей своими расспросами и порицаниями до слёз прямо перед Чашей, что нередко приводит к тому, что люди в униженном состоянии уходят из собора, подчас с возмущениями, а порой и с бранью в адрес митрополита Викентия».

- Да, было. Если женщины идут с работы, кто-то в брюках, в джинсах, платочек на голову надели и зашли. Если требуется какой-то дресс-контроль, то должны быть установлены специальные корзины с юбками и платками. Если человек идет в церковь, то к Богу, а не к Викентию. А если Викентий встретит женщину у порога не в юбке, то может сделать замечание в очень грубой форме. Что касается причастия, то при мне он одну женщину отлучил от Чаши только за то, что у нее длина рукава была не та. Дама в слезах развернулась и ушла.

- Далее. «Его сорокаминутные проповеди крайне косноязычны и почти бессодержательны, он плохо владеет русским языком, допускает множество богословских ошибок и почти языческих суждений. Основная часть преподавателей возмущены его позицией касательно порядков в семинарии, где семинаристы вместо учёбы большую часть времени занимаются теми делами, где он решил сэкономить на работниках. В итоге мы получили множество диаконов и священников, которые такие же косноязычные, вчерашние уличные ребята, сварщики, военные, безработные, которых он рукоположил даже без положенных трёх курсов семинарии, многие в монашеском чине, это люди, которые едва понимают, что такое монашество, жизнь которых ничем не отличается от их жизни вчерашней».

- Проповеди его абсолютно не продуманы — начинает с одного, заканчивает другим. Если сначала священник читает проповедь, то потом Викентий выходит читает, а потом в третий раз — снова одно и то же говорит. Все проповеди сводятся в итоге к тому, что вы должны приносить, жертвовать — только на карман с вытянутой рукой.

Он поувольнял множество работников, а семинаристов использует в качестве рабсилы. Мы тоже удивляемся, какие священники из них выйдут, если они вместо того, чтобы учить богословие, вынуждены заниматься физическим трудом.

- «Халатное и бесчеловечное отношение к трудящимся достигало даже того, что для рабочего, которому отрубило болгаркой три пальца руки, он запретил вызывать скорую помощь, уверяя всех, что он будет жить и всё будет хорошо».

- Это подтвердить или опровергнуть не могу — свидетелем не был.

- «Мы, простые прихожане и работники епархии, возмущены тем, что он (монах) отметил своё 60-летие (не дату хиротонии или юбилей епархии) в одном из дорогих ресторанов города «ОСИЁ ГРАНД», после чего сотрудники не получали заработную плату в течение двух месяцев, с тех пор пошла тенденция задерживать зарплаты, прикрываясь отсутствием денег, либо по любому малейшему поводу её урезать, лишать, при этом все знают, как часто он бывает в поездках за границей (Россия, Италия, Турция, Афон, куда он возит с собой немалые группы своих людей)».

- Да, это было. Мы были здесь все в шоке. Очень помпезно отмечал свое шестидесятилетие (в 2011 году. - Прим. «Ферганы»). Его предшественник, Владимир, никогда такого себе не позволял.

Наша редакция ни в коем случае не ставит себе цели опорочить имя иерарха Викентия. Просто нам хочется, чтобы голос ташкентской церковной общественности, которая не может наладить диалог со своим пастырем, был услышан в руководстве РПЦ. Пусть там решат, какие обвинения беспочвенны, какие факты вполне себе имеют место быть. Мы отправляем ссылку на эту статью в пресс-службу Патриархии в Москве. И ждём ответа.

Подготовил главный редактор ИА «Фергана» Даниил Кислов

Власти Турции предполагают, что помимо военных, госслужащих, судей и научных работников к попытке государственного переворота были также причастны журналисты. Следствие считает, что они также входили в группировку «Параллельное государство» (PYD), которая преследовала цель подорвать конституционный строй в стране и сместить действующее правительство. Кроме того, журналистов подозревают в связях с оппозиционным исламским проповедником Фетхуллахом Гюленом, проживающим в настоящее время в США и также обвиняемым в реализации неудавшегося переворота в Турции.

По последним данным, в результате полицейской операции в Стамбуле были задержаны пять журналистов из списка: Якуп Саглам, Ибрагим Балта, Сейид Кылыч, Байрам Кайя и Джихан Аджар. Других подозреваемых тоже пытались задержать, но не застали дома. Как сообщают турецкие СМИ, 11 журналистов из списка уже выехали из страны.

Среди обвиняемых журналистов оказалась известный обозреватель и бывший парламентарий Назлы Ылыджак, которая была в 2013 году уволена из проправительственной газеты Daily Sabah за критику министров, втянутых в коррупционный скандал.

Напомним, что в ночь на 16 июля в Турции произошли столкновения, которые были названы попыткой государственного переворота. Погибли 246 человек, более 1500 ранены. В стране идут массовые чистки. В частности, от занимаемых должностей отстранены в общей сложности 2745 судей различных инстанций, около 8000 сотрудников полиции. Из различных министерств и ведомств уволили более 49 тысяч человек. Рабочих мест лишились сотрудники аппарата премьер-министра Турции, министерства внутренних дел, министерства образования, управления по делам религии и ряда других госучреждений. Аннулированы лицензии у 21 тысячи преподавателей частных учебных учреждениях, свыше 15 тысяч сотрудников сферы образования временно отстранены от работы. 19 июля Высший совет по образованию Турции призвал отправить в отставку 1577 деканов и профессоров турецких вузов, всем турецким ученым запретили покидать страну. В Турции на три месяца введено чрезвычайное положение, президент страны Реджеп Тайип Эрдоган заявил о вероятности возвращения смертной казни; в США направлен запрос о выдаче Фетхуллаха Гюлена.