Ускоренная урбанизация и рост промышленного производства – реалии сегодняшнего Казахстана. Но «новая индустриализация» сопровождается и ростом числа конфликтов между трудовыми коллективами и инвесторами. Для того, чтобы трудовые споры не выплеснулись в насильственное противостояние, как это было недавно в Жанаозене, на переговорах нужен независимый посредник. На Западе эту роль играют профессиональные союзы. Но готовы ли они сыграть эту роль в РК, востребованы ли сейчас в этой центральноазиатской республике независимые профобъединения? Для того, чтобы выяснить это, корреспондент «Ферганы» встретился с рабочими активистами в нескольких индустриальных центрах Казахстана.

Для Ивана Булгакова, жителя поселка Глубокое близ Усть-Каменогорска, активная фаза борьбы за права рабочих началась десять лет назад, когда он и его коллеги пытались спасти медеплавильную фабрику в данном населенном пункте. Фабрика, входившая в состав свинцово-цинкового комбината (будущего «Казцинка») агонизировала несколько лет. Булгаков, работавший на предприятии, возглавлял стачечный комитет. Однако усилия оказались тщетны, фабрика закрылась. А все обещания обеспечить увольняемых рабочими местами пошли прахом – из-за никудышной организации дела.

- Сперва решили там колбасный цех поставить. Прямо на площадке со шламами, второй класс опасности. Колбаса с привкусом мышьяка и меди оказалась почему-то маловостребованной. Потом пытались здесь сделать цех по пошиву шуб, который погиб от недостатка сырья, хотя оборудования туда купили на 200 тысяч долларов. Сейчас на месте бывшей фабрики – цех по производству минваты, только лаборатории своей у них нет, и большая часть продукции списывается как брак. Куда-то ее потом продают за полцены… А 1300 человек остались без работы. И рассосались постепенно: кто-то в Усть-Каменогроск на работу каждый день ездит, кто-то вообще покинул регион. В прошлом году в самом Усть-Каменогорске, чуть ли не в центре города, открыли новую медеплавильную фабрику. Я на общественных слушаниях спрашивал: а зачем тогда существовавшее предприятие загробили? Так мне ничего внятного и не ответили, - рассказывает Иван Михайлович.

Но с того времени у Булгакова остался зарегистрированный официально областной независимый профсоюз «Защита труда». У него есть отделения в нескольких населенных пунктах Восточно-Казахстанской области, включая Семей, Риддер и, естественно, Глубокое. Отделения есть, а вот массовой базы нет.

- Конечно, трудовые конфликты в регионе постоянно возникают. И нередко ко мне обращаются за помощью. Но… вступать в профсоюз боятся. Один из последних примеров – Бухтарминский цементный завод. Я им говорю: вам даже не надо ничего регистрировать, у меня на руках есть все документы. Просто образуете ячейку профсоюза и начинаем работать. Разбираться, что у вас с давно устаревшим коллективным договором, с невыплатами зарплат… А на них надавили: уволим, мол.

Я с хозяином общался, он живет в Германии, но по происхождению из СССР. Я ему говорю: «Тебе официальный профсоюз хоть чем-нибудь помог? Профсоюз же нужен не только для решения споров, он и помощь администрации может оказывать, мобилизовать людей, если надо, на выполнение производственных задач. Вот ты говоришь, помогаешь рабочим, а кто об этом знает? А работал бы через профсоюз, все бы знали и тебе сказали спасибо». Он отвечает: «Хорошо бы, но… лучше не надо», - рассказывает профлидер.

Похожая ситуация была и на кирпичном заводе, и на ряде других заводов. И есть угроза, что кризисные зоны вскоре образуются по объективным причинам на нескольких градообразующих предприятиях в целом ряде поселков Восточно-Казахстанской области (связанных с истощающимися рудниками).

Но фактически, по словам Булгакова, администрация заводов сегодня «приватизировала» профсоюзы, превратив их в свои отделы. А если возникнет серьезное противостояние, эти профкомы окажутся бесполезны.

- Конечно, ситуация у наших металлургов в ВКО и у нефтяников в Жанаозене серьезно различается (хотя в цифрах нефтяники получают даже несколько больше). Я уж не говорю о том, что на западе выше цены (во многие поселки нефтяников-вахтовиков приходится завозить даже питьевую воду, да и все остальное, а потому все получается вдвое дороже). Но в Западном Казахстане для нефтяников был серьезный раздражающий фактор – иностранцы, которые за ту же самую работу получали в несколько раз больше местных. У нас если есть в руководстве предприятий иностранцы (как, скажем, в Казцинке), то это административный персонал, они от рабочих далеко, сколько получают – никто не знает. А в Мангистау они мозолили всем глаза… Да, ситуация иная, но если подожмет, не дай бог, мировой кризис, упадет цена на металл, всякое может быть. К этому следует быть готовым, - полагает Булгаков.

Похожая ситуация складывается и в Семее (бывшем Семипалатинске), с поправкой на то, что в этом городе осталась лишь легкая промышленность, да и та переживает очень сложные времена – а потому безработица в городе выше. Соответственно, выше и возможности давить на работников, запугивая их угрозой увольнения. Активист профсоюза «Защита труда» из Семея Наталья Малышева полагает, что люди очень запуганы.

- К нам время от времени обращаются работники, чьи права ущемлены, - рассказывает она. – И некоторым даже удается помочь. Например, обращались две женщины, которые работали в гостинице при военной части администраторами. Их просто выживали с работы, потому что в наших условиях даже зарплата в 8 тысяч тенге (около 1500 рублей) – это уже ставка, на которую хотят посадить своего родственника или «свойственника». Альтернатива какая – торговать на базаре? Других нет… Мы ездили к командованию части, пригрозили крупным скандалом. К нам прислушались. Помогло наше вмешательство и в ситуации с несоблюдением трудового законодательства в одной из сетей магазинов в городе. Там приняли моду: набирать молодежь «с испытательным сроком» на 2 месяца, а потом увольнять, заплатив копейки, и набирать новых. Нас это возмутило, - говорит Малышева. – Но обычно к нам обращаются, когда некуда уже больше пойти, как к крайнему средству. А в городском акимате от нас просто шарахаются – хотя к политической оппозиции мы отношения вообще не имеем.

А вот в Павлодаре, еще одном крупном промышленном центре Казахстана, попытка создать независимый профсоюз на сталелитейном (бывшем тракторном) заводе привела к тому, что администрация начала в пожарном порядке формировать свой «альтернативный» профком. Этому предшествовали драматические события на заводе, изготавливающем трубы для нефтегазовой отрасли республики.

Гигантский тракторный завод был перепрофилирован в середине двухтысячных годов, причем от него остались лишь два действующих цеха. Но и в этом формате предприятие было зачислено в разряд «прорывных проектов». На его запуск приезжал лично президент Нурсултан Назарбаев.

- Нас с ночной смены, после 12 часов работы, администрация загнала в зал и заставила там ждать высокого гостя. Причем появился он только после 5 вечера. Хорошо хоть из буфета булочки подносили и чай, чтобы мы за время ожидания в обморок не попадали, - рассказывает активист независимого профсоюза, заводская крановщица Валентина Фалеева. – И дали каждому текст приветствия Назарбаеву уже заранее написанный. Даже в стихах кому-то… Ну, Назарбаев, надо сказать, все понял. Спросил даже: «Я вижу, вас хорошо подготовили. А от себя что-нибудь сказать нет желающих?» Какие там желающие, все держатся за рабочие места.

Завод заработал, лил заготовки для труб, арматуру и другую продукцию. Но в конце 2011 года начались серьезные экономические трудности. И тогда администрация павлодарского филиала ТОО KSP SteeL пошла на беспрецедентный шаг – массовое увольнение. Но не через положенную по КЗОТу процедуру.

- Нам объявили, что 7 декабря состоится аттестация всего персонала. Я лично в тот момент был в отпуске, но все равно явился и ее прошел. Но не прошли аттестацию порядка 700 работников, более 15% сотрудников предприятия! Причем вопросы часто задавались не по делу, вплоть до «Какого размера флаг Казахстана и что на нем изображено?» У сталеваров начинали выспрашивать технологические подробности работы соседнего цеха, которые им знать было вообще ни к чему. И так далее. На следующий день у не прошедших аттестацию уже заблокировали пропуска, их стали приглашать в отдел кадров, расположенный на проходной, где предлагали: «Пишите заявления об увольнении по собственному желанию, иначе будете уволены по статье о профнепригодности». Так семь сотен работяг за воротами и оказались, - рассказывает активист инициативной группы по организации свободного профсоюза Александр Нечипоренко. Он и группа его товарищей начала работу по созданию в KSP Steel независимого профсоюза (до этого на сталелитейном не существовало никакого). Но пока этот профсоюз еще не зарегистрирован (документы на первый раз завернули по формальным основаниям). Однако вернемся к ситуации прошлого года на заводе.

После массового увольнения рабочие активисты отправились к акиму (главе администрации) области Бакытжану Сагинтаеву. Он отличался тем, что умел прислушиваться к мнению общественности.

«По отчетам, которые мне предоставляет завод, у них все прекрасно. Вы мне напишите, что там на самом деле», - заявил руководитель области. После вмешательства акимата большую часть уволенных восстановили. Хотя, из-за отсутствия заказов (реальной причины сокращения персонала) , многих отправили в отпуск. И эта непонятная ситуация продолжается до сих пор – предприятие работает вполсилы, зарплаты упали, и идут слухи о перепродаже завода новому инвестору. А вот Нечипоренко, который ходил к акиму, работу потерял…

- Против нас администрация предприятия боролась, как могла, вплоть до распространения грязных слухов. Прямым текстом рабочим говорили: «Вот увидите: они взносы с вас соберут и сбегут в Америку», - рассказывает Александр. – А ко мне начались придирки, хотя я на заводе с момента, когда KSP Steel заработал, и у меня очень высокий разряд – шестой. Сначала в цехе сломался электрод, и в этом обвинили меня. Потом настал момент, когда мы вышли в ночную смену, а в цехе отключили электричество. Ну, кто-то прикемарил под утро, ведь работы нет… Я-то лично не спал. Но пришел начальник участка и потребовал от меня и еще двух парней писать объяснительные: почему на рабочем месте спим. Я отказался. Он хотел мастера позвать в свидетели, но мастера до утра так и не нашли, потому, что, как потом выяснилось, он был в стельку пьян. Но утром меня поставили перед выбором: либо администрация увольняет всех троих, либо я пишу «по собственному», а тех молодых ребят оставляют. Я согласился, чтобы не лишать их семьи заработка.

К областному акиму Нечипоренко обратиться напрямую уже не мог: в начале года прежний глава области ушел на повышение в Астану, а новый только входит в курс дела.

Состав инициативной группы по организации профсоюза часто меняется: было 12 человек, потом под давлением администрации пятеро ушли, но пришли трое новых участников… И, как уже говорилось, администрация сталелитейного завода начала формировать собственный, связанный с ней профсоюз, и его уже зарегистрировала. Возможно, хоть он чем-то поможет трудящимся, хотя в этом есть большие сомнения. Впрочем, и активисты независимого профсоюза сдаваться не собираются.

Что мы имеем в итоге? Независимые и сильные профсоюзы в Казахстане потенциально могут быть выгодны всем: как предпринимателям, так и власти (в качестве переговорщиков в различных трудовых спорах, способных решить конфликты цивилизованным путем), и, естественно, самим работникам. Страны, давно прошедшие период «дикого капитализма», не случайно выработали именно такой механизм поддержания стабильности в обществе.

По факту же помочь их организации в стране не готов никто – ни власть, которая занимает нейтрально-подозрительную позицию, ни предприниматели, которые угрожают рабочим увольнением за участие в подобных объединениях. Ни, к сожалению, масса рабочих – которая еще не готова бороться за свои права. Переломить тупиковую ситуацию могло бы именно государство, если оно протянет руку инициативе снизу. Но на это нужна политическая воля. В этом году в парламенте страны вновь появилась многопартийность, пусть даже оппозиционные фракции весьма малочисленны. А вот к подобному изменению политики в области профсоюзного движения казахстанские власти, как видно, еще не готовы. Хотя сама жизнь настоятельно подталкивает их к этому.

Алексей Василивецкий

Международное информационное агентство «Фергана»

Как сообщает веб-сайт газеты «Уральская неделя», прокурор казахстанского города Уральска Батыр Джазбаев, выступая в эфире телеканала КТК, прокомментировал покушение на известного журналиста Лукпана Ахмедьярова, случившееся вечером 19 апреля. Он заявил, что «осмотр места происшествия и уже имеющиеся данные позволяют говорить, что данное преступление не является политическим».

Тем временем по факту нападения на гражданского активиста Лукпана Ахмедьярова Департаментом внутренних дел Западно-Казахстанской области возбуждено уголовное дело по статье «покушение на убийство» (ст. 96). Полиция также объявила награду за сведения, которые помогут найти преступников, нанесших журналисту газеты «Уральская неделя» Лукпану Ахмедьярову множественные ножевые ранения и травму головы. В сообщении ведомства указаны приметы нападавших, в частности, разыскиваются трое мужчин азиатской внешности в возрасте от 18 до 20 лет.

Сегодня утром стало известно, что Ахмедьяров пришел в сознание и уже может самостоятельно дышать, однако его состояние остается тяжелым.

Коллеги Ахмедьярова считают произошедшее попыткой убийства из-за профессиональной и гражданской активности журналиста. Международные правозащитники призвали власти Казахстана провести объективное расследование данного преступления. Тщательно расследовать покушение на журналиста призвали ОБСЕ и международная организация «Репортеры без границ».

Председатель правления Союза журналистов Казахстана Сейтказы Матаев считает, что нападение на Лукпана напрямую связано с его активной профессиональной и гражданской деятельностью. Президент Международного фонда защиты свободы слова «Адил соз» Тамара Калеева напоминает, что это - не первое нападение на журналистов, но, несомненно, самое тяжелое по последствиям. Многие преступления против журналистов так и остались нераскрытыми. А в тех случаях, когда преступников все-таки удается найти, их никогда не осуждают по статье 155 Уголовного кодекса Республики Казахстан «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста». За все годы независимости страны эта статья не использовалось ни разу.

В конце пресс-конференции прозвучало требование к министру внутренних дел РК и к Генеральной прокуратуре взять расследование под контроль.

Выступили в защиту Л.Ахмедьярова и оппозиционные политики страны. В субботу Булат Абилов, Бахытжан Торегожина, Рамазан Есергепов, Розлана Таукина, Гульжан Ергалиева, Ермурат Бапи и Андрей Свиридов провели экстренную пресс-конференцию, на которой напомнили о возможной причине нападения на журналиста. Лукпан является одним из организаторов митингов «Несогласных» в Уральске. Ахмедьяров писал об острых проблемах в своем регионе и критиковал местную власть. Вспомнили и о том, что Лукпану неоднократно угрожали и подавали на него в суд.

Международное информационное агентство «Фергана»