Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Новости Центральной Азии

  Все выпуски  

С 1 апреля Россия подняла пошлины на ГСМ для Таджикистана



С 1 апреля Россия подняла пошлины на ГСМ для Таджикистана
2011-04-01 17:06 ИА Фергана.Ру

С 1 апреля Россия в очередной раз повысила ставку экспортных пошлин на нефтепродукты. Соответствующее постановление в конце марта подписал премьер-министр России Владимир Путин, сообщает Азия-плюс.

Ставка пошлины на экспорт сырой нефти из России повышена с $365 до $423,7 за тонну, светлых нефтепродуктов (бензин, дизтопливо, керосин) - с $244,6 до $283,9 за тонну, темных нефтепродуктов — со $170,4 до $197,9 за тонну.

Напомним, что до 1 мая 2010 года для Таджикистана действовала установленная Россией нулевая таможенная пошлина. Однако затем пришлось платить по $203,7 за тонну светлых нефтепродуктов.

По данным Минэнергопрома Таджикистана, импорт российских нефтепродуктов за два первых месяца 2011 года составил 62 тысячи 12 тонн, или 78,6 процента доли таджикского рынка нефтепродуктов, причем, 35 процентов из этого объема завезено российской компанией «Газпром», остальная часть - другими частными компаниями. Кроме того, нефтепродукты завозятся в страну из Туркменистана, Казахстана и Кыргызстана.

Как «Фергана» сообщала ранее, с 1 апреля 2010 года Россия стала облагать пошлиной и светлые нефтепродукты, поставляемые в Кыргызстан. С 1 ноября ее размер был установлен на уровне $208,1 за тонну. Но на декабрьской встрече киргизского премьера А.Атамбаева с В.Путиным была достигнута договоренность об отмене пошлины. Взамен Киргизия освободила Россию от уплаты арендной платы за российскую военную базу, размещенную в городе Кант.

Таджикистан на правительственном уровне также пытается договориться с Россией об отмене таможенных пошлин на светлые нефтепродукты, однако пока это не удалось.

Международное информационное агентство «Фергана»



Эксперт по тюрьмам: Массовая голодовка заключенных Кыргызстана была организована «из-за забора»
2011-04-02 02:48 Мария Яновская

С 25 по 30 марта в одиннадцати колониях и шести СИЗО (следственных изоляторах) Кыргызстана прошла массовая голодовка заключенных, которая сначала была объявлена бессрочной. В Бишкеке прошли митинги родственников заключенных (или, как было осторожно сказано на «СтанТV», «люди, которые называют себя родственниками заключенных». Митингующие выдвинули семь требований, практически все они касаются условий содержания в местах лишения свободы.

Представители власти и силовиков утверждали, что голодовка была организована извне криминальными авторитетами: в стране объявлена война криминалу, и голодовка заключенных - реакция на действия властей. Так, Bulak.kg писал, что заключенные и их родственники якобы требуют, чтобы премьер-министр Алмазбек Атамбаев позвонил вору в законе Камчи Кольбаеву и урегулировал ситуацию. Советник премьер-министра Фарид Ниязов тогда заявил, что голодовка - ответ криминальных авторитетов «на объявленную властями борьбу с криминалом. Впервые за 20 лет государство реально «схватило криминал за хвост». Конечно, условия в наших исправительных учреждениях далеки от стандартов, однако три года назад они были еще хуже».

Тем не менее, голодовка прекращена, и было объявлено о создании рабочей группы по изучению ситуации, сложившейся в пенитенциарной системе страны. По словам общественного координатора Каипа Шери, в группу войдут депутаты Жогорку Кенеша (парламента Кыргызстана), представители правительства, правозащитники, сотрудники аппарата омбудсмена, журналисты, а также три представителя родственников заключенных.

Имел отношение Камчи Кольбаев к организации этой голодовки или нет - неизвестно, но прошедшая массовая акция заключенных стала серьезным поводом еще раз обратиться к проблемам пенитенциарной системы Кыргызстана.

С «Ферганой» на условиях анонимности согласился поговорить эксперт по тюрьмам Кыргызстана, который сотрудничал с международными организациями в вопросах помощи или оценки состояния пенитенциарной системы республики.

- Первое требование, которое выдвинули голодающие и их родственники, звучит так: «прекратить незаконные массовые задержания граждан в рамках «борьбы с организованной преступностью»: членство в ОПГ должен решать суд, а не органы следствия». Кто вообще решает, что человек принадлежит к ОПГ?

- Органы внутренних дел. В нужный момент они предоставляют в суд справку невнятной формы, в которой говорится, что данное лицо является членом организованной преступной группы. На основании чего милиция сделала такой вывод, в справке не указывается. И эта справка подшивается к делу, когда суд избирает меру пресечения или по окончании следствия.

- А суд расследует причины, по которым человек признан милицией членом ОПГ?

- Нет. Но суд и не может потребовать доказательств, потому что этих доказательств не существует.

- Как это?

- Непонятно, что означает «принадлежность к ОПГ» с точки зрения закона. У нас в законодательстве не прописан набор объективных признаков, которые свидетельствуют о принадлежности к ОПГ. Например, человек участвовал в групповых преступлениях, причем неоднократно, что эта группа, по оперативным данным ОВД, имеет признаки организации, иерархическую структуру, устойчивость, что у всех членов группы есть свои обязанности и права… Что человек, которого обвиняют в причастности к ОПГ, избегает уголовной ответственности путем шантажа или подкупа…

Сегодня с точки зрения законодательства не существует такого преступления - «членство в ОПГ». Оно само по себе никак не наказывается и не ухудшает положение задержанного. «Член ОПГ» сегодня в Кыргызстане - просто ярлык, клеймо, а не уголовно наказуемое деяние, оно не преследуется уголовным законом, хотя является обстоятельством, отягчающим ответственность, а значит, должно быть доказано на суде объективными доказательствами.

И сегодня членом ОПГ может быть названо любое лицо, которое по каким-то признакам не нравится органам внутренних дел.

- Во втором требовании голодающих и их родственников говорится о том, что органы следствия и сотрудники уголовно-исполнительной системы вымогают взятки за свидания с родственниками, за условно-досрочное освобождение (УДО) и так далее. Это повсеместное явление?

- Да. Возьмем УДО. По закону, осужденный, который отбыл треть срока по нетяжелым статьям и хорошо себя вел во время отсидки, получает право на УДО, которое предоставляется судом. Но проблема в том, что сам заключенный не имеет права лично обратиться в суд с просьбой об УДО - это делает администрация колонии. И это коррупционно емкая статья: даже если заключенный очень хорошо себя ведет, он должен еще как-то простимулировать администрацию, чтобы о нем не забыли.

- Сколько стоит подача документов на УДО?

- Не могу точно сказать, по-разному. В пределах 3000 сом (чуть больше 60 долларов - ред.). Сумма может зависеть от статьи, от поведения человека…

- Родственники голодающих говорили о невыносимых условиях содержания в тюрьмах. Вы знакомы с этим вопросом, сотрудничали с международными организациями, - что вы можете сказать об условиях?

- Они действительно невыносимые. Государство не обращает внимания на это, финансирует тюремную систему по остаточному принципу. Но если разобраться, с точки зрения права эти люди, находящиеся в ИВС (изоляторах временного содержания) или в СИЗО, - они подозреваемые или обвиняемые, но до вынесения приговора они невиновны. Почему же невиновные люди имеют право только раз в сутки выйти на прогулку? Почему им ограничивают количество свиданий с родственниками и детьми, почему есть ограничения по свету, воздуху, солнцу? Эти люди ограничены абсолютно во всем.

Единственное, наверное, что у них есть - это право на информацию. В камерах бывают телевизоры, у заключенных есть мобильная связь (Во время голодовки заключенные предлагали «Фергане» позвонить им и давали свой номер мобильника - ред.), и администрация этому не препятствует, потому что мобильная связь - прямой доход сотрудников колонии.

Заключенные спят на кроватях, где место для лежания - обычная высечка из металла, жесткая, и сквозь дыры проваливается вата из матрасов, на этом сложно спать. На питание заключенного сегодня выделяется 17-18 сом в день, это мизер. И так далее.

- Тюрьмы переполнены сегодня?

По данным Газеты.kz, на начало 2006 года в ГУИН (Главном управлении исполнения наказаний) содержалось 15758 заключенных, при этом по данным Минюста Кыргызстана ГУИН в состоянии обеспечить нормальное содержание не более 5-6 тысяч осужденных. Мы полагаем, что за пять лет мало что изменилось. Так, по информации, полученной из источников «Ферганы», в Ошском СИЗО №5, рассчитанном на 500 человек, сегодня находится около восьмисот заключенных.
- Думаю, да. Есть статистика, собранная в течение девяти лет: в Кыргызстане приговаривают к реальным срокам 16-17 тысяч человек в год, и примерно столько же каждый год освобождается. При Акаеве были времена, когда в местах лишения свободы находилось до 21 тысячи человек.

Сегодня проблема в том, что ИВС при органах внутренних дел выполняют функции СИЗО, хотя там нет никаких условий, а СИЗО превратились в колонии. По факту так получается. Во время следствия заключенные должны находиться в СИЗО, но в ОВД говорят, что нет денег возить их в милицию на допросы, и у следователей нет возможности приезжать в СИЗО, поэтому задержанных и арестованных держат в подвалах милиции, в ИВС, вплоть до приговора суда. А потом отправляют в СИЗО фактически для отбывания наказания или для этапирования в места не столь отдаленные.

- Как вам кажется, массовая голодовка заключенных, которая прошла в Кыргызстане, была организована извне?

- У этой голодовки были и объективные, и субъективные причины, и объективные прописаны в требованиях: улучшить условия содержания. Но когда в акции участвуют все колонии и СИЗО - это, безусловно, организовано «из-за забора».

Может, мы и не узнаем истинных причин начала голодовки, она могла быть вызвана конкретным конфликтом между администрацией одной из колоний и «смотрящим» (самым влиятельным, «авторитетным» заключенным в колонии - ред.). Я не исключаю, что где-то возникла серьезная напряженность, «смотрящие» связались друг с другом, и колонии выступили «из чувства солидарности». Но по многим признакам, тут были подключены серьезные внешние силы.

Интересно, что в акции не принимали участие детская и женская колонии. По существующему законодательству, в отношении детей и женщин не применяются спецсредства, и обычно именно беспорядки в детской или женской колонии становятся детонатором для массовых акций в других колониях. А тут детскую колонию не тронули.

У заключенных существуют более радикальные способы привлечь внимание к своим проблемам: вскрывают вены, проглатывают различные предметы, зашивают рты - и так далее. Голодовка считается наиболее мягкой формой протеста против ситуации, сложившейся в тюремной системе в последние годы.

- Как вам кажется, эта акция имела смысл? Что-то изменится после голодовки?

- Конечно, изменится. Мы не узнаем, как был урегулирован первоначальный конфликт, из-за которого пошла цепная реакция (если он был, этот конфликт). Но может быть, будет привлечено внимание к проблемам материально-технического оснащения колоний и тюрем. Нужно, чтобы питание заключенных обходилось хотя бы в 60-70 сомов в день, нужно поднять и стоимость охраны. Сегодня охрана заключенных оценивается в 50 сомов в день, а нужно ее оценивать хотя бы в 150-200 сомов, чтобы улучшить положение не только контингента, но и персонала. Их работа очень рискованная, а постовые в коридорах ежедневно рискуют получить букет заболеваний, включая туберкулез.

В Кыргызской Республике в 2006 году была принята национальная программа реформирования пенитенциарной системы «Умут» («Надежда»), которая должна была быть выполнена до 2010 года. Интересно посмотреть, что в ней выполнено. Правительство программу приняло, но не обозначило финансовые ресурсы, за счет которых программа должна была выполняться. И если бы не международные организации, не «Красный крест», ситуация в тюрьмах вообще была бы катастрофической.

Беседовала Мария Яновская



В избранное